Привязь, держать — контроль над разумом — принудительно применяется вампирами по отношению к собратьям. Оскорбительно и наказуемо. Отличается от иллюзий — контроль над разумом людей — приветствуется, не осуждается. Ненаказуемо.

Патруль — боевая организация, охраняющая людей от нелюдей, могут быть магами, экстрасенсами или просто бойцами, люди;

цивилы — люди (жаргон.);

Псы, Вороны, Лисы — кланы оборотней, они же зверье (жаргон.);

Приманка — человек, кровь и запах которого привлекает всех вампиров без исключения;

Семья — вампирский клан, носит фамилию Создателя,

Отец, Создатель, Патриарх — глава рода вампиров;

Птенец, Создание, Дитя … — обращенный вампир по отношению к обратившему;

Донор, Кормилец — человек, официальная «пара» и еда вампира, считается его частной собственностью, другие, кроме главы клана, претендовать на Донора не могут.

Ограничивающее, ограничитель — заклятье, «надеваемое» патрульными на нежить в общественных местах ради безопасности людей. Принимает любую форму, чаще браслет или ошейник; на вампиров действует слабо, но есть усиленный вариант.

Привязь, держать — контроль над разумом — принудительно применяется вампирами по отношению к собратьям. Оскорбительно и наказуемо. Отличается от иллюзий — контроль над разумом людей — приветствуется, не осуждается. Ненаказуемо.

автор коллажа Zolushka75 (Влад и Морковка):

Часть 1

— Так и выпьешь?

Презрительные нотки в голосе жертвы привели Владлена в замешательство.

— Ну, я вообще–то вампир, ты — еда. Так что, да, выпью.

Вытянувшиеся клыки уже царапали собственные губы, и Владлен подтащил жертву поближе и снова прицелился.

— Ясно. Тебе лет–то сколько? — скучающе протянула жертва, совершенно не выказывая страха. Владлен даже опешил.

— Тебе–то какая разница?

— Ясно, — этот гад едва не зевал, совершенно не думая рыдать или падать в обморок. Владлен выдохнул, убрал клыки и отодвинул жертву на расстояние взгляда.

— И что именно тебе ясно? — поинтересовался он раздраженно: есть в самом деле хотелось, да и пах этот смертный как–то очень уж аппетитно, поэтому Владлен и поперся за ним с людной площади в удобный глухой переулок.

«Как осел за морковкой», — пронеслась в голове неприятная мысль.

Морковка и правда была рыжей, сероглазой и усыпанной веснушками, как только сейчас разглядел Владлен.

— Древний совсем, да? — сочувственно протянул мальчишка. — О новых технологиях не слыхал ничего? Небось, до сих пор в гробу спишь?

Этого Владлен не стерпел: он и правда был довольно древним, особенно по меркам людей, но выглядел почти подростком, будучи укушенным точнехонько в день своего шестнадцатого рождения проезжим коммивояжером, им же и увезен. Но вскоре пути их разошлись: Станислав любил мальчишек помоложе и посубтильнее, а Владлен не любил, когда ему указывают, как не–жить. Кто бы мог подумать, что Создатель так плохо переносит открытую днем крышку гроба! Совсем не переносит, если уж быть до конца честным, зато мальчишка — пастушонок, спихнувший эту крышку и распахнувший окно, разбогател в одночасье. Владлен никогда не был жадным. Но сейчас не об этом, что он в самом деле завспоминался, опять клыки полезли — есть давно пора.

— У меня айфон есть! — заявил он обидчиво. — Зубы мне не заговаривай!

— А про инстаграмм ты слыхал?

Про инстаграмм Владлен именно что слыхал — краем уха.

— Что именно?

— Смотри. — Мальчишка стряхнул его руку с воротника и полез в карман.

У него был не айфон, но тоже приличный гаджет, и Владлен с интересом наблюдал, как тонкие пальцы ловко прыгают по экрану.

— Во, гляди: сначала снимаешь, — щелкнула вспышка, и Владлен заморгал, пытаясь прийти в себя, — потом выкладываешь… — на экране появилась корявая фотка Владлена с дурными глазами и клыками наружу, рыжая голова и приоткрытый рот. — Вот. Как назовешь? «Я и мой ужин»?

Владлен, немного обалдевший от такого напора и все еще полуслепой, только кивнул. Мальчишка понажимал еще немного, убрал телефон в карман и уставился на него вопросительно.

— Тебя хоть как звать, Морковка?

После такого кусаться сразу было как–то не комильфо. Владлен вообще–то был приличным молодым человеко… вампиром. Надо же, поганец какой! Устроил! «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса». И как его теперь есть? Гад.

— Меня–то? — уточнил мальчишка, хотя кругом больше никого не наблюдалось, но ответил за него уже вполне взрослый и угрожающий голос.

— Васька, ты как? — Здоровенный мужик в косухе выдвинулся из переулка. За его спиной маячили двое таких же лбов. — Эй, кровосос, отойди от него!

Владлен посмотрел на еду укоризненно. Кажется, мальчишке было слегка неловко.

— Молодец.

— Да ладно, — хмыкнул тот, отодвигаясь. — Жить захочешь, не так раскорячишься. Ну, так я пойду?

Владлен поднял руки и втянул клыки: с местным Патрулем связываться было не просто глупо, но и опасно. От них за версту несло серебром и ограничителями.

— Вот умница, зубастый! — похвалил его патрульный и притянул к себе мальчишку тревожным жестом. — Не укусил?

Владлен почувствовал иррациональную ревность: его жертву мяли и лапали, осматривая. Парень не сопротивлялся, а его соблазнительным запахом пропиталось все вокруг — руки Владлена, его одежда и даже стена.

— Не сверкай зенками! — угрожающе протянул мужик, заталкивая мальчишку за спину. — Не надо. Ты молодой еще, тебе не–жить и не–жить.

— Кирь, он, наверное, голодный.

Надо же. Пожалел. Поганец.

— Сдурел, мать Тереза? — возмущенно рявкнул мужик. — Каждую пиявку кормить!

— Я ж им пахну, — как–то по–взрослому вздохнул Васька и подошел к сползшему по стене Владлену. — Голодный, ну?

— Идите вы все! — взвыл Владлен, чувствуя, как снова растут клыки. — В баню!

Мальчишка уселся рядом и принялся закатывать рукав.

— Не больше десяти глотков, хорошо?

— Ты дурной? — Владлен уставился на жертву, раскрыв рот. С клыков капало. — Извини.

— Жри уже!

Когда Владлен заживил ранки и отвалился, Васька стянул рукав на место и поднялся.

— Тебя–то самого как зовут?

— Влад.

— Это как Цепеш? — хихикнул мальчишка.

— Это как Владлен, — огрызнулся вампир.

— Ты завтра вечером занят? Приходи к нам в клуб, «Патруль» называется. Там вай–фай есть, еще пофоткаемся.

— Ты дурной. — Владлен даже оглянулся на застывших в трех метрах патрульных. — Кто ж приглашает вампира?

— Ну, я ж не домой. Там наших полно, присмотрят. И покормят на крайний случай. Ты консервы пьешь?

— Я что хочешь пью, — буркнул изумленный до крайности Владлен. — А у вас тут что, месячник доброго отношения к нежити? Или заманишь и упокоишь?

— Не, ты просто мне понравился, — ошарашил его несостоявшийся ужин. — У нас все взрослые, мне не с кем и потрепаться, да и вообще…

— Ладно, хватит! — Мужик сгреб Ваську за куртку и толкнул в сторону патруля. Тот махнул рукой и исчез. Мужик же нагнулся к Владлену, держа руку в кармане, и заявил:

— Надумаешь зубы распустить — я за брата тебя порву на кусочки. А так, в принципе, правда, можешь прийти. Васька дурачок, но абы кого не позовет. Ишь ты, «понравился»! Гляди, если не зубы распустишь — не зубы и оторву. Ты на вид–то зеленый, а так, лет двести небось уже есть?

— Больше, — буркнул Владлен. — Ты мне не нравишься.

— Взаимно, пиявка! — Мужик оттолкнулся от стены и пошел прочь. — А так — приходи. И не жри тут кого попало: у нас с этим строго. Если бы Васька тебя не сманил — уже бы упокоили. Так что, захочешь кусаться — добро пожаловать в наш «Патруль». Скажешь, к Кириллу пришел.

Владлен огляделся и обратился. Позже, на крыше, болтая ногами и пяля глаза на луну, он сначала решил — не пойдет. Потом, что пойдет. Потом полез в телефон. В сообщениях с фотки глупо скалился он и чуть испуганно таращился его «ужин». Морковка. Надо же, пожалел. Зараза такая. Надо пойти, хоть спасибо сказать. А пахнет он, как пирог. Никогда не играй с едой. Можешь и проиграть.

<♦> • <♦> • <♦>

— Эй, сопляк, а ты куда?

Иногда Владлену хотелось, чтобы Станислав встретился ему лет на десять попозже.

— Туда, — пояснил он очевидное.

Почувствовали, неужели все патрульные, даже халдеи у входа?

— Ты кто? — Рука нырнула в карман. Парень насторожился, и сразу стала заметна выправка и что–то неуловимое, что отличает штатского от бойца в любой земле и в любых одеждах.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, — нудно процитировал Владлен. — Кирилл здесь?

Парень расслабился. Ну, как расслабился — удара серебром прямо сейчас можно было не опасаться. Вот разве что в спину.

— Пиявка.

— Дискриминация?

— А мы тут, в Славянщине, люди темные, — оскалился халдей нагло. — Зубы покажи.

Владлен послушно осклабился, потом протянул руку. Ограничивающее ярко вспыхнуло и перетекло в форму браслета. Владлен передернулся: сколько бы не пробовал, ненавистью драло по нервам, пускай и облегченный вариант.

— Если думаешь здесь пожрать — к бармену обратись.

— Знаю.

Во всех клубах порядки были примерно одинаковые: ограничитель — гадость, почти не работающая на вампирах (Владлен хорошо помнил пару случаев, когда все же кусался. Ломало потом сильно, но не смертельно, можно вполне пережить), бармен, доноры — согласное мясо, за трах, деньги или мечтающие обратиться и не оставляющие надежды убедить какого–нибудь вампира. Только вот за такое сразу развоплощали, и рисковать никто не желал. Все, как везде. Интересно, Морковка выглядит на пятнадцать — не больше. Его как сюда пускают? И как ему здесь, среди шлюх и зверья?

Внутри орала местная попса, вызывающая желание загрызть безголовых певичек с особой жестокостью. Толкался народ, много было цивилов, клубные мальчики — девочки, знали они, куда забрели? Пробираясь к стойке, Владлен вертел головой, считывал диспозицию, мало ли что — ученый уже, не дитя. Бармен — весь в розовом и кружевном — производил впечатления наряженного спецназовца. Не то, чтобы слишком накачан — движения, манера следить краем глаза за периметром, оценивающий противника взгляд.

— Консервы?

— Погожу, — отказался Владлен: сохраненная кровь теряла половину вкуса, да и пульс и дрожь жертвы мало что могло заменить. — Водки.

Бармен не стал задавать глупых вопросов о возрасте и только кивнул.

— Доноры — с зелеными, цивилы — с оранжевыми, черных не трогать и даже не подходить.

Владлен оживился:

— Молодняк?

— Выпуск, — подтвердили ему. — Держись подальше.

Дети патрульных. Неопределившиеся еще, нераскрывшие своих талантов и предназначений. Детский сад на прогулке. У Владлена заломило зубы: молодняк был сладок и запретен, как райский плод. Знал бы — ни за что не пришел, только слюной исходить. Блин! Срочно нужно поесть. Он махнул водку, не ощущая вкуса, и обвел глазами окружение. Есть!

Упитанный и гладкий — кровь с молоком — парень уже улыбался ему от другого угла стойки. Владлен проверил браслет — донор. Славно.

— Привет, я Юрген.

— Привет, Юрген. Тебя угостить?

На вид Юрген был скорее неприятен, хотя все при нем — румянец, улыбка в тридцать два зуба, кокетливый взгляд из–под ресниц. Коктейль он тянул, уже явно красуясь.

— Хочешь меня?

— Хочу есть, — уточнил Владлен аккуратно.

— А ты зануда, — хихикнул Юрген. — Разумеется, я про это.

— А что хочешь ты?

— Укусишь меня, вампир? — прошептал Юрген, придвинувшись вплотную. — Нежно?

— Секс? — уточнил Владлен, оглядываясь на насторожившегося бармена.

— А ты по девочкам? — на мгновение перестал улыбаться парень. — Вам, говорят, все равно.

— Правильно говорят.

За несколько сотен лет становится все равно с кем и очень скучно с любыми. Говорят, что единственного и неповторимого можно найти, но Владлен не слишком–то верил: что нового может ему показать — человек ли, зверь ли, вампир? Хотя, Станислав находил его интересным какое–то время.

Владлен заказал себе еще выпить, дожидаясь медленно цедящего коктейль донора, и едва не подавился, когда сзади прилетело по спине.

— Привет, Влад!

Морковка, нестерпимо рыжий в простой черной футболке и с черным браслетом на худом запястье улыбался ему во весь рот. Вот же блин! Молодь. Клыки уже лезли, ноздри забивал упоительный запах.

Владлен сорвался с сиденья и дернул Юргена за руку, отрывая от бокала.

— Пошли!

— Но я еще…

— Быстро!

О силе вампиров ходили легенды. Не то, чтобы все они были правдой, но упитанный Юрген полетел следом, будто пушинка. В спину донеслось растерянное: «Влад?», но остановился Владлен только в комнатке «для гостей».

— Да что с тобой? — попытался возмутиться Юрген, но Владлен не хотел на него отвлекаться и просто использовал зов. Парень замер и почти сразу расплылся по стене, подставляя шею. Обычно Владлен не мошенничал, но не сегодня: парня отчаянно не хотелось. Даже его кровь показалась переслащенной и тошнотворно жидкой. Владлен сглатывал, торопливо внушая картины, от которых возбудился сам. Юрген застонал и сполз по стене, и только тут Владлен спохватился и, вывернув его запястье, приложил браслет донора к своему. Судя по тому, что никто не крутил ему руки, успел. Славно. Есть больше не хотелось, подташнивало, и настроение испортилось. Юрген зашевелился, открывая совсем мутные от наслаждения глаза.

— Оу, ты фееричен, парень.

— Ты тоже, — отмахнулся Владлен. — Прости, меня ждут. Выпей еще за мой счет. Пока.

Не слушая ответа, он выскочил из кабинки, и туда сразу скользнул проверяющий. Владлен не убивал в клубах, но предосторожности были не лишни: если кто–то не смог сдержаться и выпил больше, чем нужно, жертву можно было еще спасти или успеть задержать едока.

Морковка сидел на его месте и пил что–то разноцветное и утыканное зонтиками. Владлен кинул бармену деньги и крикнул:

— Тому нальешь, что попросит.

Бармен кивнул. Владлен развернулся было уйти и остановился. Оглядев ухватившую за запястье худую руку, браслет — черный, не показалось — медленно выдохнул и перевел взгляд на недоуменное лицо.

— Влад, ну ты чего?

— Пусти. — Бармен, кажется, уже примеривался перескочить через стойку и что–то поспешно набирал в телефоне, ограничитель переливался серебряным. — Хочешь поглядеть, как упокаивают вампира? На развлечения потянуло, мальчик?

Морковка обиженно шмыгнул носом и отцепился.

— Что?

— С выпуском, детка. — Владлен давно так не злился. Надо же, мальчишка решил отомстить или просто привык развлекаться? Его брат открытым текстом сказал, что Владлена сманили в переулок. А теперь — в клуб? А он все таскается, придурок голодный. — У меня в планах сегодня нет серебра.

— Вот и правильно, — прогудели за спиной. Вспомни патруль, он и появится. Внушительный Кирилл уселся к стойке. — Налей, что ли… Ну, и что тут у вас?

— Я ухожу, — бросил Владлен угрюмо и снова попытался. И снова не удалось.

— Влад, стой! Так ты что, из–за браслета?

— К черным — не подходить, — процитировал Владлен сквозь зубы и с удивлением увидел, как Васька сдергивает браслет с руки и пихает в карман.

— Я его всегда тут ношу, — заторопился он, стреляя глазами на брата. Тот даже не делал вид, что не слушает, хотя и сидел спиной. — Ко мне постоянно… ваши липнут, а вообще я тут сам по себе.

— Не молодь?

За свою длинную не–жизнь Владлен много чему научился, например, переспрашивать несколько раз. Язык не сотрешь, а для самочувствия очень полезно.

— Ты хорошо поел? — поинтересовался у него Кирилл через плечо. — Тогда валите за столик, ужинать. Васька, за дверь — ни ногой! Пиявка, головой отвечаешь.

Владлен обиделся. Скользнув к Кириллу, он обнял широченные плечи и длинно лизнул шею, с удовольствием чувствуя, как невозмутимый на вид патрульный едва сдержал дрожь.

— Я не голоден, но если захочешь меня угостить, не откажусь. И не откажу. Подумай, воин, а я пока развлеку дитя. Хотя, судя по тому, что ты таскаешь его сюда, он давно уже не ребенок.

Кирилл удивил: не стал орать или дергаться, просто чуть повел плечом и пообещал в пространство:

— Развею. Только попробуй, дохлая мразь.

— Можешь звать меня Владом, воин, — разрешил Владлен, отодвигаясь. — Ты хороший брат, и я верю твоим словам, — и, обернувшись к Морковке, улыбнулся как можно беззаботней. — Показывай, куда идти?

Столик в ВИП уже был заставлен тарелками с едой. Морковка уселся и уставился на Владлена, не донеся вилку до рта.

— Что?

— А тебе вкусно?

Владлен усмехнулся: каждый первый задавал именно этот вопрос.

— Не особенно. А ты ешь, ешь.

— А ты с ним… с этим…

Вдобавок к рыжине, мальчишка еще и покраснел. Художника бы хватил удар от такой палитры, даже у Владлена зарябило в глазах.

— Какие вопросы… Ты ни разу не был в комнатах?

Не стоило забывать, мальчишка видел в нем ровесника. Владлен же давно позабыл, как вел себя в юности, до своей не–жизни, и что делал, а сладкий запах жертвы мешал соображать.

— Не был.

— А кормишь вполне профессионально. Ты чей–то донор? У тебя есть… тот, кого ты питаешь?

На разных языках это называлось по–разному: питомец, выкормыш, едок. Обычно вампиры быстро подчиняли себе доноров, и питомцами уже становились те. Едой — лелеемой, холеной, иногда любимой, но всегда — едой. Неужели мальчишка с кем–то связан? Вряд ли его брат допустил бы подобное. Но его могли не спросить, пока не стало поздно.

— Нет. Просто я… мне говорили, я как–то необычно пахну, вы… ваши ведутся, особенно если голодны. Иногда я кормлю, если конечно вампир вменяемый и можно договориться, мне не жалко вообще–то. Просто не хочется, чтобы совсем.

— Значит, Патруль держит тебя, как приманку? Ходишь по городу, заманиваешь, а братец отслеживает и упокаивает нас?

Это было вполне годным объяснением, и Владлен видел такое раньше. Инквизиция иногда находила таких вот «вкусных». Никто не знал, почему вампиры ведутся на определенного человека. Чаще всего приманка погибала очень быстро, но их не жалели, они тоже считались ведьмами и порождениями Сатаны.

— Нет, все получилось случайно. Знаешь, как я испугался?

— Врешь. Ты специально меня увел. Зачем? Хочешь попробовать, как это бывает с вампиром? Сказок наслушался? «Райское наслаждение»? «Офигительный секс»? Только если у нас есть желание развлекаться. Обычно это кровь, боль и поздние сожаления о собственной дурости — пока еще есть силы жалеть.

Мальчишка давно уронил вилку и сидел с несчастным лицом. Владлен заставил себя остановиться. Вот чего он взъелся, ребенок–то тут при чем?

— Ты что, его убил?

— Кого? — не понял Владлен.

— Этого парня?

— Нет, я просто поел и заплатил. Успокойся и тоже ешь, а я, пожалуй, пойду.

Он встал и, не прощаясь, двинулся к выходу.

— Влад! — что за привычка хватать за руки? Ограничитель едва не вскипел, совсем становясь серебром. — Слушай, извини. Я зря начал спрашивать. Просто… ну, мне интересно.

— Всем интересно. Давай я спрошу у твоего брата, скольких детей ночи он убил, и попрошу рассказать, что он чувствует, когда дарит нам серебро?

— Ладно, я больше не буду. Мир? Мы же хотели пофоткаться, помнишь? Пойдем, а? Я тебя научу, как блог завести. Ты любишь мороженое?

— Люблю. — Краем глаза Владлен отслеживал парочку, кружившую вокруг них. Старший был точно Ворон. А на мальчишке нет оберега. — Браслет надень.

— Зачем? — надулся Морковка. — Я тебя не боюсь.

— Я себя боюсь, — признался Владлен нехотя. — Ты и правда пахнешь, как пирог с патокой. Мама готовила. Знаешь, какой…

За столик они возвратились, споря, что вкуснее — пирог или пицца. Ворон, увидев браслет, отстал. Владлен слушал, поддакивал, позволял терзать свои глаза вспышкой, думая, какой идиот этот братец: разве можно такое сокровище таскать в эту гнилую дыру? А родители где?

Когда подошел братец, Владлен только повел головой: Васька спал на его плече, обхватив руками за шею и сопел так, что вставали волосы на загривке и чесались вылезшие клыки.

— Чего делать будем?

— Тебе видней. Могу отнести домой. Могу не нести. Мне в общем–то все равно, где сидеть днем.

Кирилл смерил Владлена недоверчивым взглядом, подумал и принялся тормошить спящего.

— Погоди, лучше сон наведу, не проснется. Неси домой сам, только не урони.

Вышли из клуба вместе. Кирилл вздохнул глубоко, Владлен поморщился: чувствовался восход.

— Ты тут надолго?

— Не знаю. Как сложится.

— Летел бы ты подальше куда, а?

— Смотри за братом получше, — посоветовал Владлен холодно. — И посетителей проверяй. Вороны связываться не станут, а если лисы повадятся, всех цивилов тебе передушат — замаешься от властей скрывать.

Оборачиваться на чужих глазах да перед рассветом было трудней, но Владлен сегодня достаточно наобщался, хотелось домой. Конечно, в гробу он не спал, в снятой квартире были плотные шторы, спальня без окон, тишина и всегда открыта форточка. Милый дом. Ну, уж какой есть.

<♦> • <♦> • <♦>

Вообще–то, задерживаться Владлен не планировал. В больших городах всегда кормилось спокойнее и не было риска попасть в чей–то «садок с едой». Малые города часто были поделены или принадлежали кланам, и кормиться там — значило бросить вызов чьей–то семье. Как одиночка без клана, Владлен себе позволить такой наглости просто не мог. Не затем он столько лет оставался один, чтобы вляпаться в чье–нибудь подчинение. После упокоения Создателя ему довелось недолго пожить в клане — хватило вполне, а рассчитывать на главенство можно было только создав Семью или вызвав на бой чужого Отца. Обращать Владлен не хотел категорически, а сражаться с Патриархами смысла не видел.

Можно было жить в городах, где сильны Патрули, вот как здесь, например, но стоило послушаться патрульного и бежать: настырный Морковка не оставит его в покое, и сколько продержится сам Владлен? Оптимистом он не был, а попробовав мальчишку раз, хотел еще и еще. Мелькала мысль предложить контракт. Обмануть вряд ли получится, а вот сыграть на жалости… Можно было бы не–жить, ничего больше не опасаясь: иметь под рукой брата патрульного или даже главы Патруля, если он правильно догадался, значило полную свободу действий и поддержку во всем. Правда, Кирилл обещал развеять и не шутил. Но он может не успеть: стоит мальчишке попробовать пару раз зов, иллюзии и настоящий укус вампира… зависимость возникает мгновенно. Все эти сказки про неземное блаженство — когда вампир кусает не для того, чтобы пить, можно сойти с ума. А этот дурачок так доверчиво смотрит. И краснеет. Наверняка мысли бродят — попробовать. Стать у него первым труда не составит, а потом Кирилл Владлена на руках будет носить, лишь бы братишка жил.

Владлен сложил крылья, подумал и обратился: стоило поспать: вечером у него поезд. Владлен иногда развлекался, путешествуя, как цивилы и сравнивая века. Но Патруль вечера ждать не стал. Наплевав на ущерб квартирной хозяйке и элементарную вежливость, в спальню Владлена просто и нагло вышибли дверь.

Он не стал шевелиться: серебряные хлысты или пули — просто и эффективно.

— Чему обязан визитом? — в стрессовых ситуациях его вдруг пробивало на этикет: остатки былой роскоши, маменькины уроки. — Простите, я не одет.

Ауру считывали быстро и четко, не спуская с Владлена глаз, а пальцы с курков.

— Нет, — отошел «сканер», — этот ел вечером и немного.

— Все равно заберем. Поднимайся, пиявка!

— Куда? — Владлен не спешил.

— Там узнаешь.

В комнате появился Кирилл. Осмотрелся, покосился на лежащую дверь.

— Вы сознаете, что на улице белый день? Представьте обоснование для приговора. Я не желаю гореть, не зная, из–за чего.

— Припомни пару десятков жертв, — посоветовали ему. — Шевелись!

Кирилл приблизился и пояснил устало:

— Сегодня ночью в парке выпили четверых. На улице дождь, хмуро. Завернешься во что–нибудь, просто посмотришь и скажешь, где искать, и я тебя лично домой отвезу.

Владлен поднялся, не обращая внимания на разглядывающих его наготу патрульных.

— Я не поеду, Кирилл. Если я приведу тебя к своему — чем я лучше вас?

Патрульный оскалился:

— А ты считаешь себя лучше? Ты — кровосос и убийца — лучше нас? — Вокруг шеи обвилась серебряная удавка, тонкая, как струна, режущая сталь, словно мягкое масло. Одно движение — и голова слетит. — Там был ребенок! Такая же дохлая тварь убила ребенка, и ты думаешь, я стану церемонии разводить? Одевайся или потащу так!

— Просто дерни чуть сильнее рукой, воин, и отправляйся спать. Я с вами никуда не пойду.

Патрульному очень хотелось убить — Владлен видел, как сжались пальцы и дернулась кисть руки, но он сдержался тяжелым усилием и отпустил петлю.

— Города не покидать. И чтобы я каждый вечер видел тебя в клубе. Полезешь на улицы — удушу.

— Я не дышу, патрульный, — напомнил Владлен ему в спину. — Кстати, если он выпил всех четверых, то спать будет долго. Неделя у тебя есть. Ближайшая стая в трех часах пути. Позови.

Патрульный промолчал и вышел, ударившись о косяк широким плечом. За ним потянулись и остальные.

— Пиявочка, вечером будешь свободен? — какой–то молокосос задержался и сопел теперь прямо в лицо, лапая Владлена за бедро.

— Голоден точно буду.

Владлен зевнул, позволяя клыкам показаться, и сопляк отскочил, ругаясь. Его позвали. Владлен услышал, как простучали шаги, хлопнула дверь, и опустился на постель, сдирая удавку и растирая горло: серебро, закаленное заклятиями, обжигало. В клуб надо будет надеть водолазку, вдруг этот неугомонный пряник опять будет там. Не стоит пугать детей. И убивать детей. Подсказывать способ добраться до своего было последним делом, но патрульный догадался верно: детей Владлен не убивал сам и не прощал другим — ни триста лет назад, ни сейчас.

<♦> • <♦> • <♦>

А теперь клуб напоминал готовую к бою крепость. На дверях красовалось объявление «Приватная вечеринка», перед Владленом фейсконтроль завернул троих цивилов и пропустил вчерашнего Ворона. Значит, сгоняем зверье в клетку? И вышибалы сегодня выглядели, как дозорные перед битвой.

— Кровосос? — Владлена окружили ненавязчиво и плотно. — Зубы!

Продемонстрировав клыки, Владлен задрал рукава водолазки — нынче ночью ограничители надевали на обе руки.

— Шею! — вот это уже наглость. Переливающийся серебром ошейник. Да он дышать не сможет всю ночь! Впрочем, ему не обязательно. Усмехнувшись, Владлен разорвал ворот и позволил застегнуть на себе блестящую пакость. — Подарок от заведения!

— Благодарю.

Внутри было все так же шумно, но теперь менее людно и более откровенно. Владлен успел заметить в углу лижущихся лисиц, и одна из них явно теряла уже человеческий облик, у стойки сверкал зубами его собрат, у стеночки смирно сидели доноры. Юрген вскинулся было, но, не дождавшись знака, остался на месте.

— Еда нынче наглая, — вместо приветствия заметил вампир. — Откуда к нашим пенатам?

Владлен молчал, определяя на глаз иерархию, возраст, прочую дребедень. Вампиры были обидчивы, как институтки. Стоило младшему заговорить не вовремя или не оказать уважения, устраивали истерику, на свой, вампирский манер: с шипением и попыткой обидчика развоплотить.

— Проездом.

— А ты без клана.

Мысленно простонав, Владлен ответил:

— Да, у меня нет Семьи. Пока.

— Наш Отец рад был бы иметь подобного сына.

Пришлось улыбаться вежливо, вместо того, чтобы скривиться и послать в белый день. Наверняка их Патриарх уже слишком стар, чтобы искать себе младшего самому.

— Мой Создатель упокоился слишком недавно, я еще не готов принять другого Отца, — «и спать с трухлявым хрычом ради кормежки и номинальной защиты. Спасибо, нет.»

— «Слишком недавно»? — рассмеялся вдруг собеседник. — Двести лет для тебя ничто? Скорбь твоя велика! Да, — пояснил он уже другим, не напыщенным тоном, — про тебя разузнали. Владлен из клана Новак, и сам себе клан. Что ты делаешь здесь?

— Сколько тебе лет? — потребовал Владлен, и собеседник напрягся.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных