Невозможно. Могут быть помехой нашему возвращению и господству. 1 страница

Вот этого Джим не стерпел.

Господству?!

Он поднял голову.

– Вы больше не хозяева здесь, слышите? Вы почти разрушили этот мир когда-то и бежали! Мы возродили его! Он наш теперь! Наш и… всех тех, кто ищет убежища здесь. Включая их, Всадников-оборотней. И если вы не готовы жить в мире со всеми нами – УБИРАЙТЕСЬ! Вы тут больше не властны!

Древние зашевелились на своих насестах. Нечто будто искало путь в разум Джима, искало его слабость.

Ты один. Один. Ничто в этом мире не принадлежит тебе, и ты никому не нужен. За что же тебе бороться, зачем? Им ты чужой, они лишь используют тебя. Не вмешивайся. Просто отступи, просто…

Джим сузил глаза, собирая все свои силы для решительного рывка.

– Они мной не командуют. И вы не будете!

Ты бессилен, ты один, ты…

И тут Джим почувствовал прикосновение к своему бедру. Что и говорить, он наверняка из кожи бы выпрыгнул, если б мог шевельнуться. Джим в ужасе опустил взгляд. К земле рядом с ним припал ягуар, трясущийся от боли, с совершенно дикими глазами. Зверь почти обернулся вокруг ног Джима, прижался к нему. И этот контакт вдруг дал Джиму силу для того, чтобы освободиться от лжи Древних.

Я. Не. Один!

Джим понял, что снова может двигаться, и сжал в руке нож Всадника.

Железо, человеческий металл, защищает от колдовства. Защитит ли меня металл оборотней?

Джим напряг было мускулы, готовясь к атаке, как вдруг услышал в своём разуме: «Не шевелись». Но это было не угрозой – предостережением.

«Что?» – Тут Джим осознал, кому эта мысль принадлежала. – «Ты и будучи Котом собираешься мной командовать?!»

Ягуар проигнорировал его вспышку.

«Замри. Выжидай. Готовься».

«Готовиться к чему?!»

Джим вынужденно признал, что его собственный план был ещё не вполне сформирован. Убийство одного-двух Древних не имело смысла, да Джим и не хотел этих странных существ убивать. Он хотел, чтобы они прекратили свою атаку.

Ягуар вперил в Джима золотые глаза.

«Свет. Свет».

Свет?

Второе зрение, которое Джим привык считать проклятием, пришло ему на помощь, указав на колонну с необычным, пульсирующим свечением.

Ну, если окажется, что я мечу в неисправный фонарь!.. Помоги нам Пламя!

Тут простая, целеустремлённая мысль ягуара достигла Джима:

«Нападай!»

Древние не успели ничего предпринять – они явно не ожидали, что их пленник сможет освободиться, и тем более не ждали осознанного сопротивления от неразумного зверя. Джим размахнулся и метнул нож в сосредоточение света на верхушке выбранной колонны. Наудачу. Удача была подругой капризной, но сегодня определённо к Джиму благоволила. Колонна, над которой свет полыхал, просто лопнула, рассыпалась огненными осколками, и мерцающая стена перед Джимом исчезла. Одновременно с этим ягуар прыгнул, сшибив ближайшую чужеродную тварь с постамента и разметав заодно парочку её соседей.

Древние издАли… ну, за неимением лучшего определения, можно было назвать это воем, и хаотично задёргались на своих насестах.

Прикосновение горячей руки заставило Джима отвести взгляд от безумного действа. С земли поднимался Спок, снова в своём двуногом остроухом обличье.

– Ты вызвал перегрузку энергосистемы, я не позволил им вовремя устранить её. Нужно бежать.

Оборотень ухватил Джима за локоть и поволок прочь из круга колонн. На бегу Джим оглянулся. И Древние, и всё принадлежащее им странное место будто размывались, становились нечёткими.

Спок буквально вышвырнул Джима прочь с колдовской дороги, а следом спрыгнул сам. Ничто не задержало их. А когда Джим выплюнул набившуюся в рот сухую землю и обернулся, дорога Древних исчезла, прямо у него на глазах.

Оборотень поднялся тоже, немного ободранный о камни, но в целом, кажется, невредимый.

– Ты в порядке?

– Ты не пострадал?

Они уставились друг на друга, осматривая.

Джим хлопнул оборотня по плечу.

– Ну и отлично. Слушай, мы что, только что Древних уделали?

– Мы разрушили их систему межпространственного перемещения. К счастью для нас, мы успели покинуть нестабильную зону до того, как пространства разделились.

– …Страннее ваших колдовских разборок только слова, которыми ты их описываешь.

В свой двуногий вид оборотень снова вернулся абсолютно голым. Джиму почему-то показалось нужным это отметить:

– Твоя одежда исчезает с концами.

Спок старательно делал вид, что нагота его нисколько не смущает.

– Да, одежду восстановить невозможно. Её масса служит источником энергии для преобразования.

– А если бы ты не был одет?

– Источником послужила бы часть моей собственной массы.

– Тогда уж лучше жертвуй гардеробом, а то, с такой регулярностью превращаясь, совсем на нет изойдёшь.

Джим скинул куртку.

– На, хоть на бёдра повяжи. Простудишь самое дорогое.

– Ты интересно расставляешь приоритеты.

– Приоритетом у меня сейчас убраться отсюда.

– Это твоё стремление я полностью поддерживаю.

…

Несмотря на то, что это Спок был босиком, Джим первым начал спотыкаться – от усталости, да и видел он в темноте не слишком хорошо. Когда Джим всё-таки запнулся и чуть не расшиб голову, Спок взял его за руку. И было в этом что-то такое… особенное – идти вместе сквозь темноту, держась за руки.

Как детишки в страшной сказке.

– Слушай, откуда ты знаешь, что мы правильно идём?

– Мои чувства острее твоих, и я лучше определяю направление. Мы скоро выйдем туда, где остались наши лошади.

– Ты их «чуешь» что ли?

Оборотень не удостоил Джима ответом, и тот продолжил:

– Я видел, как ты превратился. Ну, как бы видел. Как это вообще происходит так быстро?

Спок начал было объяснять что-то про неведомые квантовые состояния, но, отметив отсутствующий взгляд Джима, прекратил попытки.

А Джим уже тащился вслед за оборотнем, едва волоча ноги. Противостояние Древним опустошило его. Джим до сих пор не мог до конца осмыслить, что же произошло, но это определённо выпило все его силы.

Спок, очевидно, понял это. Он остановился и вдруг подхватил Джима на руки, без малейшего напряжения, как хрупкую девчонку. Джим вымотался настолько, что позволил это, ограничившись парой возмущённых возгласов.

– Ты чего?! А ну поставь..! …А, ладно. Ну хоть сапоги мои надень.

– Они будут мне малы. Я выше тебя ростом, соответственно и… отдельные части моего тела крупнее, чем у тебя.

– Ну уж не настолько крупнее. Ладно, потом померяемся.

Довольный тем, что невозмутимого вулканца как следует раздразнил, Джим утихомирился. Очень скоро он пригрелся у горячей груди оборотня и попросту уснул.

…

Очнулся Джим только тогда, когда Спок бесцеремонно сгрузил его на землю. Лошади так и замерли там, где оборотни оставили их. К счастью, никакие оголодавшие хищники на ненастоящих лошадей не позарились. Превращённых в зверей вулканцев тоже не было видно.

Как они, интересно, теперь? Раз я поломал эту штуку, они вернутся, как Спок?

Джим понял, что немного беспокоится о мрачной родне своего оборотня.

Спок нашарил в седельных сумках фонарь и сменную одежду, которую, очевидно, вот на такой случай и держал. Одевшись, он связал лошадей одну за другой, цепочкой, и взобрался на свою, которую поставил первой. Спок протянул Джиму руку, и через мгновение тот уже оказался на своём привычном месте – в седле у оборотня за спиной. При таком количестве свободных коней в этом, в общем-то, не было смысла. Но и Джим, и оборотень, всего за несколько дней пути так свыклись со своим тесным соседством, что даже не подумали разделиться.

Спок отдал команду своей лошади. Нормальные кони такой длинной вереницей двигаться бы не смогли, но эти брели послушно.

Джим оглянулся на пустынную равнину.

– А ты не думаешь, что твои товарищи вернутся сюда?

– Нет. Они заметно удалились от этого места, им будет гораздо проще добраться до нашего лагеря.

– …Я всё ещё не представляю, зачем Древним было делать это с вами.

– Насколько я успел понять, они готовили возвращение на эту землю, скрывая свой аванпост от случайных путников. Возможно, именно Древние являются причиной того, что все ближайшие человеческие поселения заброшены. Когда же наш отряд появился в зоне их влияния, они почувствовали, что в своём основном обличье мы имеем защиту от внушения, и спровоцировали наше превращение. Зверями мы не представляли угрозу для них.

– Ну, это они так думали. Ты здорово дрался там.

Спок помялся, а потом всё же спросил:

– Как ты, человек, сделал это? Как смог преодолеть их контроль?

Джим пожал плечами:

– Просто… не люблю я контроль. Лучше ты мне скажи: как _ты_ сделал это? Почему остался, а не ломанул с остальными котами в горы? И откуда ты знаешь, что произошло? В прошлый раз ты после превращения ничего о своей ночной охоте не помнил.

Спок не обернулся, но заметно напрягся в седле и под руками Джима ощущался твёрдым как деревяшка.

– Мы не способны обращаться к памяти другой стороны своей сущности. Раньше я также не имел никакой возможности контакта с ней. Но сегодня я впервые получил ограниченный доступ к восприятию зверя. Это… удивительно. Я не верил, что прямой контакт с ним возможен.

Джим ухмыльнулся оборотню в спину.

– Тебе понравилось?

Спок сел ещё прямее и чопорно ответил:

– Это явилось очень необычным, крайне поучительным ощущением.

Понравилось ему, я чувствую. Ещё как понравилось.

…

Джима, Спока и вереницу коней в лагере встретили с волнением. Джим нарочито небрежно отмахнулся от расспросов девушек, сказав, что всё в порядке, и оборотни скоро вернутся в лагерь пешком. И он очень надеялся, что говорит правду.

Спока часовые допросили подробнее. Они смотрели на полукровку и человека с подозрением, которое рассеялось, лишь когда в лагерь заявился Стонн. Голый.

Джим усмехнулся.

Оборотни стягивались в лагерь весь день. Все они выходили к палаткам абсолютно нагие, с преувеличенно непроницаемым, исполненным достоинства видом. Джиму очень хотелось смеяться, а вот девушки-невесты, кажется, вовсе ничего странного во внешности и поведении своих супругов не заметили.

Сарэк явился только под вечер. Спок тут же сгрёб Джима за локоть и отправился к своему лидеру. Джим подумал было, что хвалиться, а оказалось – оправдываться.

По дороге к палатке Сарэка Спок попросил Джима в разговор не вмешиваться.

– Ты должен будешь лишь ответить на вопросы, которые тебе зададут. Разумеется, следует отвечать абсолютно правдиво – Сарэк распознает любую твою ложь.

– Да не собирался я врать, зачем бы мне!

Спок устало вздохнул.

– Чтобы «выгородить» меня, например.

Джим стушевался. Ему и в голову не приходила мысль о том, что Споку может понадобиться защита. Он ни о чём не успел своего оборотня расспросить – они достигли палатки Сарэка.

К счастью, Сарэк уже успел одеться и очень прямо восседал на высоком складном табурете. Стонн и ещё несколько «приближенных к табурету» оборотней высились рядом.

Джим рассматривал Сарэка с новым любопытством.

Какого он, интересно, цвета, когда кот? Наверное, один из белых, будто седой.

Спок рассказал Сарэку всё: о ловушке Древних, о том, как они с Джимом разрушили её. Поначалу он о многом умолчал: и о необычных способностях Джима, и о том, что знает всё о произошедшем не со слов человека, а из собственного опыта бытия Котом. Но Сарэк задал несколько сухих и убийственно точных уточняющих вопросов, и Спок не смог ничего утаить. Когда рассказ дошёл до необычного происхождения Джима, вулканцы переглянулись, когда узнали о новооткрывшейся способности Спока – возмутились.

Молчанием Сарэка можно было заморозить небольшое озеро.

Стонн сложил вместе кончики пальцев.

– Необходимо изучить… их обоих.

Спок выступил вперёд, загораживая Джима.

– В настоящий момент это несвоевременно. Мы затратили значительные силы на то, что пришлось совершить сегодня. Нам необходимо восстановить энергетические резервы.

Он буквально вытеснил Джима из палатки под холодными неодобрительными взглядами соплеменников.

***

Джим наблюдал, как оборотень устало, медленно раздевался: сапоги, эта его длинная верхняя куртка… Спок заметил взгляд Джима и, будто опомнившись, нижнюю рубашку с высоким воротником и брюки на себе оставил. Он уселся на походной постели, поджав ноги, и принялся рассматривать свои сжатые кулаки.

Джим прокашлялся.

– Спок? Ты чего понурый такой? Мы вроде как всех спасли.

Спок явно не ощущал себя героем.

– Теперь является очевидным, что я не контролирую разум своего партнёра-человека. Меня осудят за это.

– Накажут?

– Нет. Осудят.

– По твоему голосу кажется – лучше бы уж наказали.

Оборотень покачал головой.

– Другой мой проступок является гораздо более серьёзным.

– О? И какой же?

– Я нарушил не только это правило, но и один из основных запретов – заключил «договор со зверем». Позволять своему зверю взаимодействие строжайше запрещается. Но когда я понял, что превращение неизбежно, и ты останешься с грозящей нам опасностью один на один… я захотел остаться с тобой. Я не смог остановить превращение, но…

Джим встрепенулся и перебил его:

– Так ты поэтому соображал, когда сражался там, котом? Ты внутри остался собой?!

Спок вздохнул, досадуя на человеческое нетерпение.

– Не вполне «собой» – как я уже говорил тебе, я был лишь наблюдателем с очень ограниченной возможностью контроля. Как бы то ни было, я совершил это слияние по собственной воле, нарушил запрет.

– Ладно, я понял, по вашим законам ты страшный преступник. Но почему? У нас с тобой всё отлично получилось вместе, командой.

– Принято считать, что контролировать свою вторую природу невозможно. А тот, кто достаточно безрассуден, чтобы попытаться, попадает под её влияние. Это неизбежно приводит к тому, что вторая природа начинает оказывать воздействие на наши поступки и мысли, а затем и полностью вытесняет нашу личность. Главный запрет сохраняет нас как разумный вид.

– И что, ни единой удачной попытки объединения с собственным зверем?

– Лишь легенды о том, что в прошлом это было возможно.

– Так может вот он, утерянный секрет? Очень хотеть остаться, когда превращаешься? Остаться с кем-то?

– Я не исключаю вероятность того, что именно ты поспособствовал объединению двух проявлений моей природы. И я, и… _он_ поддерживают особый контакт с тобой. Но возможно также, что всё произошедшее явилось испытанием, которое я не выдержал. Я позволил чувствам воздействовать на моё решение, и вторая природа захватила меня.

Выражение лица оборотня было непроницаемо, но это не обманывало Джима больше. Чувства вулканца могли быть интенсивнее его собственных.

Джим осторожно поинтересовался:

– Но сейчас ты в порядке? Последствий никаких?

– Я не ощущаю их, но я и не смогу, если моё восприятие изменилось.

– А, скажем, чего ты сейчас хочешь?

Джим имел в виду что-нибудь вроде: «снова охотиться в скалах, или книжки читать?», но в ответ получил очередное откровение. Измученный всем произошедшим оборотень не нашёл в себе сил отпираться.

– Тебя. Я хочу тебя.

Спок выглядел так, будто, не дожидаясь осуждения соплеменников, уже сам осудил себя.

Джим с шумом выдохнул.

– Ты меня снова хочешь? И это твоя новая «трагедия»? Ты меня просто хочешь?

– «Просто»?

– Ну, _сложно_ хочешь.

Джим шагнул вперёд и брякнулся на колени у низкой постели. Спок попытался отодвинуться, но Джим пресёк эту попытку, запустив пальцы в густые и блестящие чёрные волосы оборотня. То, что он к нему испытывал, было… тёплым. Джим провёл пальцем по полной нижней губе Спока, скользнул по щеке. Щетина у вулканца едва наметилась, но пальцы уже колола.

Или это другое? Такое же чувство, как тогда, когда я в первый раз коснулся его плаща, и когда мы говорили мыслями!..

Для проверки Джим скользнул ладонью выше, по заострённому уху, по виску. Покалывание только усилилось. Волна дрожи прокатилась по телу вулканца.

Джим выдохнул.

– Направляй меня. Давай. Как тебе нравится, покажи мне.

Оборотень двигался как сомнамбула. Он медленно взял Джима за руки и снова положил его ладони себе на виски. Джим задел пальцами острые уши, и вдруг понял, что это невесомое касание и было тем, что нужно им сейчас.

Джим поймал затуманенный взгляд оборотня.

– Что это?..

Спок сглотнул.

– Ты очень восприимчив. Что-то – твоё происхождение или сонастроенность наших разумов позволяет тебе ощущать ответный импульс, даже когда мы не находимся в полноценном… физическом контакте.

– А сам ты что чувствуешь?

Вулканец не ответил, лишь неотрывно смотрел на Джима. Это был самый откровенный взгляд, который Джим у своего «супруга» видел. Чувство, похожее на голод.

Джим широко улыбнулся, удовлетворённый победой.

– Спок…

– Да?

– Раздевайся. Совсем раздевайся.

Оборотень напрягся.

– Что ты…

Договорить он не успел – Джим поймал его губы поцелуем и начал на ощупь расстёгивать одежду.

– Собираюсь устроить нам вторую брачную ночь. Мне первая тоже понравилась.

Одежда оборотня была очень сложной конструкции, тем интереснее было его раздевать. Конечно, Джим не против был бы и разом её сорвать, но так это было всё равно, что разворачивать подарок. Спок не мешал Джиму, но и не помогал особо, лишь безвольно поворачивался.

А ещё он честно пытался партнёра отговорить.

– Мы ничего не знаем о моём новом состоянии. Существует вероятность, что подобная активность может… пробудить зверя во мне.

Джим отчаялся расстегнуть последние пару крючков и потянул рубашку оборотню через голову, взъерошивая ему волосы.

– Пока что тебе свои инстинкты следует исключительно благодарить. А вот все твои проблемы – от того, что слишком много думаешь. Прервись на пару часов, а?

Штаны у оборотня были довольно узкие и обрисовали очень интересные очертания, выдающие его состояние целиком и полностью. Джим занялся хитрой застёжкой, достойной украшать пояс верности.

…

…

Вот только отмахивался от предупреждений Джим зря. Инстинкты у оборотня были те ещё.

– Ай, ***!!!

Напуганный сильнее заоравшего от боли Джима, Спок отшатнулся. На плече человека наливались кровью два полукружия. Укус.

Спок оттолкнулся от Джима, отворачиваясь. Джиму хватило выдержки, чтобы не помянуть Кота недобрым словом. Он вообще решился окликнуть оборотня только через пару минут. Разглядывая согнутую спину с остро проступившими позвонками, Джим покачал головой.

– Эй.

Вулканец подхватил свою одежду и начал вставать, явно собираясь ретироваться в другой угол палатки.

– Я не смогу. Это было ошибкой.

– Стоп. – Джим удержал его за руку. – Стоп. Это у всех срывает тормоза. Я тоже иногда люблю грубо.

– _Ты_ не превратишься в зверя посреди этого акта.

– И ты не превратишься. Я прослежу. Ну? Веришь мне? Давай осторожнее.

Спок замер, всем существом желая остаться, но страшась этого.

– Ты безрассуден.

Джим фыркнул.

– И ты должен бы уже к этому привыкнуть.

– К тебе… невозможно привыкнуть.

– Мы, кажется, договорились. Никаких лишних мыслей. Только ощущения.

– Мы не…

Джим рассмеялся, повалил не ожидавшего подвоха вулканца на постель и уселся ему на бёдра.

…

Тело оборотня справилось с шоком быстрее, чем его разум. Спок всё ещё выглядел скованным, но послушно откликался на ласки. А Джим был очень настойчив. Он наклонился к вулканцу и поцеловал его, собственнически, практически трахая языком. И Спок раскрыл губы, уступая вторжению, а потом вдруг начал отвечать на поцелуй, не слишком умело, но так настойчиво, что Джим одобрительно простонал ему в рот.

Несколько мгновений это было оно – чистое удовольствие, без всяких примесей «нельзя» и «должны». Джим провёл языком по кромке изящного нечеловеческого уха, а потом прикусил заострённую верхушку. Этого оборотень не стерпел, сталкивая Джима с себя. Они перекатились по одеялу, и оборотень оказался сверху. Джим подчинился с готовностью. Он всегда мог найти себе кого-нибудь послабее там, в реальном мире, но кое-что, казалось, мог испытать только здесь.

Только с ним.

Спок склонился к Джиму и осторожно скользнул по его плечу языком, зализывая укус. Джим опасливо замер. Больно почти не было, вот только ему вовсе не хотелось, чтобы вкус крови раздразнил ягуара. Но этого не произошло.

– Прости, что причинил боль.

В последовавшем поцелуе не было ничего хищного, как и в тихой просьбе:

– Повернись.

С прошлого раза ещё немного саднило, но оборотень теперь как будто точно знал, где и как Джима касаться. Подготовка была спокойная, настойчивая – ничего лишнего, никаких особых нежностей. Но в этих простых действиях чувствовалась забота, понимание.

Спок потёрся членом о бедро Джима.

Всё ещё разрешение нужно? Это подойдёт?

И Джим шире расставил ноги, распалённый.

– Давай же! Давай сейчас!

Горячие руки раздвинули его ягодицы, и Спок, наконец, пристроился сзади, осторожно толкаясь внутрь. Слишком осторожно. Джим обернулся и сам направил его в себя, подался навстречу. Руки на бёдрах Джима сжались крепче. Спок входил в его тело медленно, растягивая, заявляя своё право.

Благодаря старательной подготовке боли практически не было. Джим насаживался, принимая до конца. К ощущению он привык быстро и нетерпеливо поощрил оборотня:

– Двигайся, двигайся!

Спок пытался контролировать себя, медлил и не позволял изменить ритм. Джим взвыл от разочарования:

– ***!!! Почему так медленно?!

– Потому что я хочу именно так.

– Оу.

Джим уткнулся лицом в скрещенные руки.

Тут Спок попал правильно, и Джим вскинул бёдра.

– Ох да, м-м-м!

Теперь оборотень входил до конца, резко, так, что его мошонка каждый раз звучно шлёпала Джима по подтянувшимся яичкам. Джим закусил губу. Тонкие тканевые стенки хорошей звукоизоляцией не отличались.

Спок уверенным движением развернул Джима лицом к себе и на мгновение замер, рассматривая его. Джим лёг поудобнее, развёл ноги, и Спок снова плавно скользнул внутрь, сразу на всю длину. Джим обнял оборотня ногами за талию, изловчившись, потянулся наверх и скользнул языком по его нижней губе.

Ни с кем, никогда не было так… так…

И Джим сбивчиво прошептал:

– Это… твоё колдовство?

Оборотень качнул головой:

– Это – твоё. Ты… невозможный.

И Джим почувствовал, что неотвратимо краснеет, услышал стук собственного сердца, отдающийся в ушах.

Это – наше, _наше_.

Джим ощутил, как сжимаются его мышцы там, где сильные толчки стимулировали их, видел, как массивный зеленоватый член снова и снова входит в его тело.

Джим поднял взгляд и отвести уже не мог, как загипнотизированный. Спок упёрся руками в постель по обе стороны головы Джима, опаляя его жаром своего тела. От напряжения на руках и на шее вулканца вздулись зеленоватые вены.

Спок приближался к разрядке: прерывисто дышал и кусал губы в напрасных попытках сдерживать глухие стоны. Последние судорожные движения внутри, и оборотень замер, изливаясь. Сдержаться он не смог и простонал в голос: низкий, пробирающий звук. Так и не выйдя, Спок потянул Джима наверх, неловко целуя его, ловя его вскрик губами. Джим забрызгал себе живот, выгибаясь в оргазменной судороге.

Оборотень хотел было отстраниться, освободить Джима от своей тяжести, но Джим вдруг захотел остаться вместе ещё на чуть-чуть и не позволил ему.

Наконец дыхание оборотня выровнялось. Он бросил на Джима свой фирменный взгляд исподлобья, но на этот раз в его глазах была тень насмешливой улыбки.

– Ты спровоцировал меня, потому что хотел этого взаимодействия, и ты хочешь ещё.

Джим почувствовал, как неотвратимо расползается по его лицу ухмылка.

– Хвастаешься.

– Не хвастаюсь. Констатирую факт.

– В этом ты хорош. В констатации фактов, я имею в виду.

Джим немного повозился и, в конце концов, устроил голову у Спока на плече. Причина была совершенно банальной – холодало, а оборотень был горячим.

Только поэтому. Я не хочу его отпускать только поэтому.

***

Наутро одеваться Джиму было лень, так что он просто закутался в плащ оборотня. Раздобыл в седельных сумках этой непонятной походной еды, согрел на колдовском фонаре отвар и осторожно устроился на постели, сидя по-турецки. Ниже пояса ныло. Приятно в воспоминаниях, но физическое ощущение не самое желанное.

Джим коснулся пальцами своих зацелованных, чуть припухших губ и бросил взгляд на оборотня. Тот спал беспокойно, вздрагивая и ворочаясь.

Спок. Мрачный, саркастичный, отвергаемый. Самоотверженный, заботливый, …горячий. Он так желал меня. Именно меня.

Джим вспоминал прошлую ночь, эпизод за эпизодом, позу за позой, и сам себе не верил.

Ему было, с чем сравнивать. С девчонками он успел свести близкое знакомство и до шестнадцати, когда его упекли в монастырь. С парнями тоже всякого напробовался. Но тут… дело было не в постельных утехах.

Он говорит, я на него странно действую? Он вообще всякое соображение из меня вытрахал. Мне никогда не было дела до того, что кто-то там чувствует. Почему его чувства для меня важнее, чем мои?!

К счастью, вода во фляге была очень холодной. Джим полил немного себе на голову, и это слегка прочистило ему мозги.

Я хотел провести время весело, раз уж тут застрял. Хотел узнать оборотня получше, развлечься с таким необычным типом, нервы себе пощекотать. Потом просто его хотел, снова и снова. А потом… привязался?! Привык ему доверять? Мне пора сваливать, пока я не… пока я не захотел с ним остаться? Среди этих нелюдей и околдованных девчонок?

Осознание этого далось Джиму непросто, но поразмыслить он над своей проблемой толком не успел. «Проблема» проснулась.

Спок болезненно вздрогнул и открыл глаза. Совершенно дикие.

Джим хмыкнул.

– Ты метался. Что-то снилось?

– Да. Мой зверь. Он… говорил со мной.

– Почудилось?

Спок покачал головой, явно не желая тему развивать. И тут же нашёл повод отвлечься.

Прошлая ночь подарила Джиму очередную порцию синяков. Но на этот раз оборотень увидел метки, которые оставил. Он быстро вытащил свою заживляющую мазь и, не слушая джимово: «А, забудь!», уронил своего человека на постель, занявшись врачеванием.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: