Глава 12. Маньяк и параноик

Лёгкое военное положение, которое меня так устраивало, к сожалению, перешло в более активную фазу. И виноват в этом оказался не кто иной, как Драко Малфой. Целый месяц он не трогал меня, наслаждаясь тем, что все подростки относились ко мне с подозрением. К несчастью для самовлюблённости Драко, моё участие в танцевальном кружке улучшило мой социальный статус. Особенно в глазах девушек, особенно, когда я перестал путать движения и наступать им на ноги. В дни, когда проходили занятия танцевального кружка, девушки с самого утра договаривались, кто будет танцевать со мной первой. Я ещё никогда не был таким популярным. Именно это и не понравилось Драко, так что он решил внести свои коррективы в устоявшуюся школьную жизнь.

Правда, ничего умнее, кроме как подставить мне заклятие подножки на лестнице, он не придумал. К несчастью для Драко, я успел заметить его, прятавшегося за доспехами. Будь Малфой один, то, скорее всего, его довольно детская и глупая выходка удалась бы, но он же никогда не ходил по школе один: Крэбб и Гойл, громко обсуждающие разнообразие блюд, в последнее время появившихся на столах факультетов, подсказали мне, что их любимый наставник где-то рядом. Поэтому, поставив вокруг себя слабенький щит, я уверенно прошёл мимо доспехов. Заклятие, предназначавшееся мне, отскочило от щита и полетело обратно в Драко, который как раз выбирался из-за своего укрытия. Заклинание сработало на славу: споткнувшись, Малфой растянулся на холодном каменном полу, а тяжёлые доспехи повалились на него. К тому моменту, как на громкие крики Драко прибежал Филч, я уже танцевал первый танец. К большому сожалению, Драко посчитал это происшествие личным оскорблением, и теперь при всяком удобном случае старался как-нибудь меня проклясть. Чаще всего все его попытки не увенчивались успехом, так как за месяц всевозможных тренировок я научился неплохо создавать беспалочковые щиты.

Разумеется, если бы я попросил помощи у профессора Макгонагалл или Флитвика, они с удовольствием разъяснили бы мне, что я делаю неправильно или с чего лучше начать, чтобы быстрее научиться этому виду колдовства. Но обращаться за помощью к профессорам мне не хотелось, поэтому свой новый талант я развивал самостоятельно, возможно, по неверной программе, но зато я прекрасно научился трансфигурировать небольших животных и использовать некоторые защитные чары. Вспоминая льва, созданного летом для того, чтобы проучить Мерлина, мне даже становилось немного стыдно. Лев действительно получился крайне топорный, как выразилась Кларисса. Непропорционально большой, он оказался таким же пустым, как и горшок, из которого был сделан.

После пары ночей тренировок мне удалось трансфигурировать правильного львёнка, и я даже позволил ему пробежаться по школьным коридорам, запугав парочку студентов, которые были на свидании. Как показывает практика, подростки на ночных свиданиях резко перестают рационально мыслить, поэтому, когда они увидели представителя кошачьих, то даже не попытались его заколдовать. Они просто закричали. Снейп оказался рядом с парочкой быстрее Филча. Он превратил львёнка обратно в стул и снял непомерно большое количество баллов с двух когтевранцев за то, что они находились в школьном коридоре в неположенное время, а также не смогли справиться с трансфигурированным животным, хотя должны были сделать это сразу же, как только увидели животное. Вдоволь накричавшись на них, Снейп забрал с собой стул и отправился искать кабинет, откуда он был взят. Под мантией-невидимкой я бесшумно следовал за ним. Несколько раз профессор останавливался, осматриваясь по сторонам. Мне удавалось замечать, что он пытается воспользоваться какой-то магией, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь поблизости, но знаний для определения того, что это за колдовство, у меня пока не было.

Снейп довольно быстро нашёл пустой кабинет, из которого я взял стул для своих экспериментов. Пройдясь по кабинету, он бросал заклятия на все поломанные предметы мебели, чтобы найти след колдовства, но чем больше он старался, тем больше разочаровывался. Профессор пытался узнать виновника переполоха, выследив его магический след, но так как палочка в процессе поломки школьной мебели не участвовала, никаких результатов это не приносило.

— Значит, кто-то из старшекурсников балуется изучением беспалочковой магии, — починив всю сломанную мебель, пробормотал Снейп. — Похвально и бесконечно глупо.

Несколько минут профессор ещё осматривался по сторонам, но так ничего и не найдя, решил продолжить патрулирование коридоров. А я же неторопливо вернулся в свою гостиную, решив поискать в книгах, каким заклятием он пользовался, чтобы определить, нет ли кого-нибудь поблизости. Так как на мою одежду и обувь были наложены звукопоглощающие заклятия, не думаю, что он что-то услышал, значит, он что-то почувствовал, но как?

До самого завтрака я просидел в гостиной, листая книги, пока Невилл не похлопал меня по плечу, зовя на завтрак. Когда до Рона дошло, что Гермиона не уберёт пауков так просто, он решил, что я обязан попросить у Гермионы смилостивиться над ними. Я, возможно, и выполнил бы его просьбу, если бы он не добавил в конце: "Тебя же все равно абсолютно не заденет, если она на тебя обидится". К несчастью для Рона, чужое хамство вызывало во мне гнев, а он никак не способствовал тому, чтобы быть добродушнее. Так что теперь мы с Гермионой были в оппозиции против Рона, и вскоре к нам присоединились близнецы. Хотя они присоединились к нам лишь для того, чтобы я разрешил им каждый день вычёсывать Мерлина. После того, как я согласился на это, Гермиона предупредила все младшие курсы о том, чтобы они ни в коем случае ничего не брали из рук близнецов Уизли. Это оскорбило ребят до глубины души, но уже через день после того, как они получили моё согласие, один из пятикурсников Гриффиндора почти на полчаса обзавёлся яркими жёлтыми перьями на голове и внушительным клювом, которым он тут же воспользоваться, чтобы отомстить Фреду, давшему ему конфету.

— Осталось три недели до приезда иностранных гостей, — весело пропела Алиса после того, как прочитала утреннюю почту.

— Почему это вызывает у тебя такой восторг? Ведь в школе будет ещё больше ребят, — к различным кулинарным блюдам, не знакомым раньше студентам Хогвартса, чаще всего не притрагивались, не зная, из чего они сделаны. Но мне было все равно, и я успел попробовать большую их часть.

— Приедут студенты из Шармбатона, — Алиса продолжала говорить восторженным голосом, так что теперь все мои сокурсники на неё косились, ожидая, каким образом она собирается меня подколоть. — А это значит, что приедет Флер!

Мне потребовалась пара секунд, чтобы припомнить, как мы расстались с ней в прошлый раз. Что же, видимо, встреча, которой мне хотелось бы избежать, все-таки состоится. Но позволять маленькой неугомонной вейле так легко манипулировать собой я не собирался.

— Думаешь, мсье Тома разрешит ей участвовать в столь опасном турнире? — Алиса восприняла моё замечание не так спокойно, и чуть не подавилась соком.

— Причём тут мсье Тома? Он никогда не выезжает из страны, если где-нибудь не начинается война. К тому же, тёте Аполлин удалось разорвать их помолвку и теперь, как мне сказала Габриэль, домовым эльфам приходится уничтожать письма с предложениями так, чтобы дядя даже не узнал об их существовании. Мама выслала дяде Гаспару огромную бутылку успокоительного.

— Делакуры ваши родственники? — Гермиона вклинилась в наш разговор, то ли пытаясь спасти меня от нахальных высказываний сестры, то ли, наоборот, чтобы ей помочь.

— Да, моя мама и Аполлин Делакур сестры, — все, кто знал, кем является Гаспар Делакур, как-то по-другому взглянули на Алису. Были в их взглядах зависть и расчётливость.

— Они не близкие родственники, — на всякий случай уточнил я.

— Это не так уж и важно, если учесть, что вейловские семьи очень дружные, — отмахнулась Алиса от моей попытки уберечь её от корыстных взглядов.

— Очень дружные, — саркастично протянул я. — Должно быть, именно поэтому Кларисса ненавидит своих родных сестёр, прокляла одну из двоюродных, и мне кажется, готова проклясть пару племянниц.

— Это все ерунда, — ещё задорнее улыбнулась сестра, как будто моё замечание было самой весёлой шуткой. — Она познакомила Пия с девушкой, и сейчас он пытается придумать, как познакомить её с матерью, которая воспринимает в штыки все, что так или иначе связанно с Клариссой Браун. Хотя, конечно, радует, что после этого эпохального знакомства тётя Эйприл не сможет прийти к нам, чтобы попытаться задушить маму. Мир будет длиться ещё три года.

— В вашей семье очень запутанные семейные отношения, — аккуратно заметил Невилл, по всей видимости, разделяя мою точку зрения.

— В больших семьях всегда так, — пожала плечами Алиса, близнецы Уизли радостно заулыбались в подтверждение её слов. — Кстати, удачи на занятии Грюма, говорят, сегодня он хочет сделать что-то совершенно безумное.

Совершенно безумным оказалось то, что сегодня Грюм решил показать нам действие второго непростительного заклятия. Для наглядности он делал это на тарантуле: Рон инстинктивно отступил назад, когда увидел паука, а Невилл, когда паук запищал, дёргаясь под действием заклятия. Я не слишком присматривался к остальным, сосредоточив своё внимание на профессоре. Он наслаждался тем, что делал: ему нравилось наблюдать за тем, как изводилось от боли живое существо; ему нравилось накладывать это заклятие. Когда кто-то из студентов все же не выдержал, закричав "Хватит", Грюм с удивлением прервал заклятие, посмотрев на нас с каким-то разочарованием. Что вообще творилось в голове у этого человека?

— Разве вы не понимаете, как важно знать, что сделает это заклятие с вами? — вопрос профессора прозвучал почти искренне, но в этой искренности все равно была какая-то злоба.

— Что сделает с нами смертельное заклятие, вы тоже будете показывать? — впервые с начала учебного года я задал вопрос во время урока. Кто-то из слизеринцев, наверное, Драко, тихо шепнул "Так он не разучился разговаривать".

— Разумеется, мистер Поттер, — в усмешке Грюма промелькнуло что-то маниакальное. Смотря мне прямо в глаза, он произнёс те два слова, которых все так побаивались. Краем глаза я видел, как зарождалось это проклятие. Отчасти в этом была какая-то аномальная красота: вся хаотичная магия окружающего мира, которая обычно была золотой или серебристой, вдруг отпрянула назад, будто испугавшись того, что должно случиться, и её место заняли другие частицы — угольно-черные. Они разгорались, насильно впитывая в себе те, другие — беззащитные крупицы магии, и в этот момент раздались слова — они придали заклятию силу, даровали ему цвет. Цвет самой жизни. Довольно иронично. Паук импульсивно дёрнулся от силы заклятия и упал обратно на стол, уже не дёргая ни одной конечностью. Испугавшись, все снова отпрянули от профессора, а я остался на месте.

— Обычно никто не выживает после этого заклятия. Никто, кроме вас, мистер Поттер, — Грюм крутил свою палочку в руках, впервые его магический глаз подчинился ему, полностью сосредоточившись на мне.

— Обычно социопаты не ведут занятия у школьников, — саркастично протянул я. — Как видите, все бывает в первый раз.

Грюм усмехнулся, велев нам сесть за парты, чтобы записать лекцию. Довольно быстро, но не торопливо, он рассказывал нам о действиях пыточного и смертельного заклятия на человека. По интонациям его голоса можно было безошибочно сделать вывод: действия круциатуса ему нравились куда больше. Как только прозвенел колокол, оповещая всех о завершении занятия, я быстро собрал свои вещи и первым вышел из класса. Я слышал, что Гермиона, Рон и Невилл кричали мне вслед, но то, что я хотел сделать, не должно было касаться никого другого.

Директорские горгульи стояли на страже, не впуская никого постороннего без пароля, но как говорилось в истории Хогвартса, не обязательно знать пароль, чтобы подняться в кабинет для беседы с директором. Просто нужно знать подход к стражникам.

— Я прошу вас разрешить мне пройти, — поклонившись горгульям, произнёс я. Несколько минут каменные статуи будто размышляли, достаточно ли я проявил к ним почтения, и в конце концов они пришли к выводу, что я проявил намного больше, чем нужно. Особенно, если учесть, что они всего лишь статуи, а открыть проход можно ещё и раздробив их на куски взрывным заклятием. Я вошёл в кабинет директора сразу же после того, как постучал, не дожидаясь разрешения.

— Гарри, что привело тебя ко мне? — Дамблдор не выглядел слишком удивлённым, лишь потому, что очень хорошо прятал свою заинтересованность за деланным спокойствием.

— Вам не кажется, что Грюм совершенно не подходит на роль учителя, — не думаю, что за всю историю школы ученик приходил с такой претензией к директору. Но так как я за своим поступком угрызений совести не чувствовал, то спокойно стоял перед директором, пытаясь то ли убить его взглядом, то ли замучить, как недавно Грюм паука.

— Аластор может быть специфичным в некотором роде, но он прекрасно знает свой предмет, — директор добродушно улыбнулся.

— Однажды его скинут с лестницы вниз головой за то, как он прекрасно ведёт свой предмет, директор. Помяните моё слово, когда будете просить Филча убрать мозги Грюма с щербатого каменного пола, — на этом моя миссия по информированию руководства была окончена, и я ушёл из директорского кабинета так же быстро, как и зашёл.

Скорее всего, такое поведение было крайне неприемлемым, но я наконец понял, почему Невилл все это время был таким нервным на занятиях ЗОТИ. Воспитанный бабушкой, испытывающий странный, почти иррациональный страх перед непростительными — его родителей запытали круциатусом до смерти или до сумасшествия, не знаю, что из этого хуже... А Грюм, прекрасно знающий эту историю, прекрасно знающий истории всех учеников моего возраста, вёл себя именно так, как те, кто убили и запытали половину родителей и родственников учеников Хогвартса.

Бесшумно зайдя в кабинет истории магии, я направился к своему месту. Бинс даже не поднял головы от своих лекций, продолжая свой монотонный рассказ о восстаниях. Гермиона убрала сумку, освобождая место за партой рядом с собой. Не обращая внимания на рассказ учителя, Рон и Невилл повернулись к нашей парте.

— Где ты был? — зашипела Гермиона, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать к нашей группе внимания. Но это с самого начала было бесполезной попыткой: все в классе стали прислушиваться к нашему разговору.

— Ходил к директору, — научившись от Луны зачаровывать перо так, чтобы оно было самопищущим, я позволил ему записывать лекцию Бинса, а сам же открыл учебник трансфигурации за шестой курс, ловко позаимствованный у кого-то из выпускников.

— И как прошло? — в голосе Рона был какой-то совершенно ненужный восторг и восхищение. Напряжение, окутывающее класс, можно было бы измерить, все хотели узнать ответ на этот вопрос.

— Директора устраивает Грюм на месте учителя, — разочарованные стоны послышались со всех сторон. Мне кажется, даже слизеринцы уже были готовы настаивать на том, чтобы профессором ЗОТИ снова стал Люпин. Лучше оборотень, чем маньяк.

Но, как оказалось за обедом, Дамблдор все же воспринял мои слова если не всерьёз, то хотя бы как шутку, в которой есть доля правды: Грюм, попивая из своей фляги, выглядел мрачнее тучи, и все профессора посматривали на него искоса. Даже Снейп, особенно Снейп. К ужину выяснилось, что пуффендуйцы и когтевранцы уже не получили таких стрессовых воспоминаний о действиях круциатуса и авады, как мы.

— Не радуйся сильно, Гарри, — обычно Алиса без умолку болтала, когда мы собирались в Большом зале за трапезой, но сегодня она молчала большую часть ужина, внимательно осматриваясь по сторонам.

— Радоваться? — саркастично переспросил я. Мне не хотелось, чтобы мой полувопрос как-то уязвил сестру, но она, услышав его, смутилась, вспомнив, что пока в диапазон моих чувств радость, как таковая, не входила.

— Будь внимательным, так просто Грюм не простит тебе вмешательство в его...

— В его маниакальное намерение повредить всем подросткам рассудок, — закончил я за сестру. Алиса несмело улыбнулась в ответ на мой сарказм.

— Можно написать родителям, чтобы они подняли вопрос о профпригодности Грюма на совете, — осторожно заметила она. Теперь Алиса уже не косилась на стол преподавателей, а внимательно наблюдала за кем-то из учеников за соседним столом. Не нужно быть гением или обладать каким-нибудь специфическим даром, чтобы понять, что Алиса смотрит на Луну.

— Два голоса против десяти ничего не дадут, — взглянув на Луну, тихо заметил я. Наша подруга рассеянно посматривала на потолок Большого зала. Было в её поведении что-то страшное. Джордж, так же заметивший необычность в поведении Луны, был напряжен и, наверное, уже был готов подойти к ней, чтобы спросить, что случилось, когда в Большой зал ворвались сотни сов, несущих тёмные конверты. Многие получили эти письма, конверт упал и перед Алисой. Взяв его быстрее сестры, я вскрыл послание. Официальным тоном в нем значилось, что на министерство магии было совершено нападение и Кларисса Браун находится на лечении в больнице Святого Мунго. Фред не отдал письмо Джинни, которая рвалась его прочитать, он лишь сказал, что с семьёй все хорошо. Но не у всех с членами семьи все было хорошо: некоторые рыдали навзрыд. Хэдвиг приземлилась мне на плечо, вытянув лапку с письмом.

С Клариссой все хорошо: синяки и сломанное ребро. Она уже во всю помогает другим пострадавшим. Это нападение явно было не запланированным, а спонтанным. Нападали новички. Они не хотели выкрасть кого-то из аврората или похитить что-то из Отдела Тайн, просто наносили максимальный ущерб зданию, разрушая несущие стены. Большая часть волшебников пострадала именно из-за обрушений. Я знаю, что писем будет много, да и слез тоже, но, кажется, никто из работников министерства не умер, есть волшебники в критическом состоянии. Артур Уизли в их числе. Кларисса сказала, что все выкарабкаются. Все нападающие мертвы, в основном из-за твоей безумной тётки. Черт подери, вот это женщина! Вот это огонь!

Мы будем в Хогсмите в день посещения, я думаю, ты сможешь вывести сестру за территорию школы.

Сириус

— С Клариссой все хорошо, она уже помогает другим пострадавшим. Жертв среди защищавшихся нет, все пострадавшие должны выкарабкаться, — прочитав послание крестного, озвучил я самое важное.

— Уверен? — осторожно спросил Джордж. Панику и смятение испытывали все подростки, даже слизеринцы. Если честно, большая часть писем опустилась именно на их стол.

— Да, большинство травм получено не из-за заклятий. А уж сращивать и восстанавливать кости в Святом Мунго умеют прекрасно, — то, как спокойно я это произнёс, по идее, должно было насторожить окружающих, но это скорее вселило в них уверенность, что все и правда будет хорошо.

Сегодня все покидали Большой зал не в столь радужно возбуждённом состоянии, как обычно. Многие торопились в свои гостиные, чтобы написать письма домой. Я же, наконец, понял, что откладывать дальше уже бессмысленно: мне нужно прочитать эти книги и узнать все, что можно, о крестражах. Кажется, время начинает поджимать. Мерлин, будто почувствовав внутреннее напряжение окружающих, сегодня убежал спать к Алисе, оставив меня одного со своими демонами.

Книги были неприлично красивыми. Кожаный переплёт, тиснёные серебром буквы названия, витиеватый рукописный текст на белой плотной бумаге. После того, как я прочитал первую треть книги, то побоялся ложиться спать, но и так просто закрыть книгу не смог. Она будто обладала какими-то магнитными свойствами, не отпускающими меня далеко от себя, заставляя переворачивать одну страницу за другой, погружаясь все дальше в мир гнили. Я прочитал первую книгу из тех, что у меня были, к моменту, когда зазвенел будильник Дина. Убрав книгу в сундук, встал с кровати, разминая затёкшую шею.

Паучки скреблись о купол вокруг кровати Рона — этот звук напоминал истошный писк боли тарантула. Прежде чем спускать ноги с кровати, Рон всегда сдувал пауков со своего пути, вот и сегодня, нащупав свою волшебную палочку, он уже собирался это сделать, но я не мог этого больше терпеть. Их писк начинал сводить меня с ума, какое-то новое чувство зарождалось внутри меня, заставляя моё сердце истошно биться в груди. Взмахнув рукой, я вернул паукам их первоначальный вид. Не рассчитав, я выпустил слишком много магии, и теперь она хаотично кружилась по комнате. Наблюдая за тем, как крупицы моей магии носились всюду, стараясь спрятаться, защититься от окружающего, я понял, что за чувство вернулось ко мне — паника.

— Вот это да! — восторженно воскликнул Симус. — Как это у тебя получилось?

— Главное знать, что хочешь получить в конце, и не бояться экспериментировать, — мой голос прозвучал неожиданно высоко. Взяв школьную форму, я поспешил в ванную.

Весь день я был сам не свой — это бросилось в глаза многим, даже Снейп заметил, что со мной что-то не так, когда я испортил достаточно простое зелье. Но мне ничего не удавалось с собой поделать. В сознании крутились различные фразы из книги. Они не давали мне справиться с паникой, насмехаясь надо мной. Я пытался дышать, как делал это, когда меня охватывал гнев, но не помогало. Гнев побуждал к действиям и отчасти был неплохим чувством, если знать, как держать его в узде, а паника затопляла рассудок, не позволяя ничего замечать вокруг.

Уже далеко за полночь, когда большая часть мебели в неиспользуемом кабинете оказалось сломанной благодаря моим попыткам её трансфигурировать, мне удалось справиться с паникой. Хотя мне скорее удалось её утомить, лишив себя почти всех сил.

— Не принимай написанное на бумаге слишком близко к сердцу, Гарри, — я настолько вымотался, что даже не заметил, когда пришла Луна.

— А если все, что на ней написано, связано со мной? — у Луны беспалочковая магия получалась намного лучше, чем у меня. Казалось, ей вовсе нужна волшебная палочка, она и так прекрасно понимала, за какие нити нужно потянуть, чтобы получить желаемое. Присев на парту рядом со мной, она рассеянно улыбнулась, начав теребить многочисленные браслеты на руках.

— Даже если так, то необязательно следовать каждой букве текста. Не нужно позволять словам захватить верх над разумом. В книгах можно многое найти, но самое важное — нужно научиться понимать, что из узнанного важно, а что нет. Можно знать огромное количество заклятий, но не знать, в каком случае их применять. Можно знать, из чего состоит душа человека...

— Из поступков…

— Но не знать, какие из них стоит совершать, а какие нет, чтобы она осталась целой. Тяга к знаниям — это хорошо, Гарри, но нельзя лишать себя жизни, думая, что всю её можно изучить в книгах, — если бы это был какой-нибудь другой когтевранец, сказавший мне об этом, было бы странно, но для Луны такое признание было нормальным.

Этой ночью я не читал никаких книг, я решил выспаться. Мерлин некстати решил, что сегодня он будет спать со мной, и довольно долго пытался приютиться рядом со мной, в конце концов, решив, что удобнее всего ему будет на моей груди. Иногда начинало казаться, что Мерлин — член семейства кошачьих, а не пандовых. Но это оказалось не так уж и плохо, он фыркал и тихо скулил во сне, будто забирая мои кошмары себе, позволяя мне спокойно проспать три часа своего сна.

На несколько дней я прекратил свои научные извращения, позволив себе выиграть пару очков у Мерлина. Мне удалось победить его в подтягиваниях, на что мой наглый рыжий питомец крайне обиделся и избегал меня некоторое время, пока не придумал, в чем сможет взять верх. Это было крайне подлое его очко в нашем споре: Мерлин забирался на колени к девчонкам и начинал урчать, отчего все они тут же принимались его гладить, умилённо вздыхая. В отместку я разрешил близнецам немного подстричь Мерлина, слишком уж он казался мне пушистым. В результате Фред, Джордж и Ли Джордан были исцарапаны и искусаны, но я снова был впереди в нашем споре с несимпатично подстриженной пандой.

Несколько спокойных дней дали мне возможность справиться с неожиданно вернувшимися ощущениями и понять, что знания о крестражах не делают меня тем, кто их создаёт. Возможно, я немного пустой, но зато во мне точно нет гнили. Так что я решил бороться со своей паникой тем, что открыл вторую книгу и продолжил изучение не слишком приятного для волшебников вопроса, стараясь не забыть предупреждения Луны.

Нападение на министерство магии наделало много шума, и теперь это было единственной обсуждаемой новостью. Многие ребята ждали посещения Хогсмита, чтобы встретиться со своими родственниками. Вывести Алису из школы в день посещения деревни оказалось довольно просто: под мантией-невидимкой мы выбрались из школы через тайный проход, ведущий в Сладкое королевство. Сириус, Кларисса и Патрик дожидались нас именно там. Оставив Алису под мантией, я махнул им рукой и открыл дверь магазина, предлагая всем выйти на свежий воздух. На самом деле мне просто нужно было, чтобы Алиса под мантией-невидимкой спокойно вышла из магазина: дверь, открывшаяся и закрывшаяся без причины, могла вызвать подозрение. Это довольно странно, знать, что где-то поблизости есть человек под мантией-невидимкой, но не представлять, где именно он находится. В случае с Алисой оказалось, конечно, проще — как только мы все оказались на улице, она тут же обняла мать, и рука Клариссы неестественно остановилась на пару мгновений на плече невидимки.

— Куда мы пойдём? — спросил я, совершенно не представляя, где можно было обсудить волнующий нас вопрос.

— К Аберфорту, — усмехнулся Сириус, ведя нас в сторону невзрачного на вид заведения. Скрипящая на петлях вывеска гласила, что мы заходим в Кабанью голову. Если задуматься, то вот именно с таких моментов начинаются среднестатистические хорроры. Посетителей в кабаке не было вообще, но мы все равно заняли столик в самом углу помещения, только тогда Алиса сняла мантию и отдала её мне.

— Надо же, сам Гарри Поттер в моем заведении, — саркастично протянул владелец, подходя к нам. Было в этом мужчине очень много схожего с директором школы, скорее всего, он был его родственником. Но, честно говоря, я даже и подумать не мог, что Дамблдоров может оказаться два.

— Старина Аберфорт, как же я рад тебя видеть. Сколько же лет прошло с момента, как мы в последний раз забрались к тебе в магазин, чтобы украсть огневиски, — Сириус был рад видеть этого Дамблдора, как будто помимо того, что они крали из его кабака огневиски, они ещё и распивали его вместе.

— Да, — протянул Аберфорт, внимательно рассматривая Сириуса. — Много воды утекло с того времени, да и в тебе многое поменялось, первый беглец.

Придвинув ещё один стул к нашему столу, старик осмотрел нас с ног до головы. Он усмехнулся, посмотрев на Патрика, а к вейлам отнёсся с куда большим почтением, чем к мужчинам. Махнул волшебной палочкой в сторону прилавка, и вскоре в нашу сторону потянулось несколько бутылок с напитками и поднос с едой.

— Поттеры всегда были добродушными, для них потерять какого-то из членов семьи было настоящей трагедией, — Дамблдор ловко управлял всеми прилетевшими предметами: огневиски было налито в три бокала, для нас с Алисой были открыты бутылки сливочного пива, а рядом с Клариссой появился изящный фужер с красными вином. Поднос с тёплым хлебом, сыром и фруктами занял место в центре стола. Ещё один взмах в сторону входной двери, и замок щёлкнул. — Я помню тот день, когда они отдавали тебя, Патрик. Дорея все порывалась забрать тебя назад, плюнуть на все эти предрассудки и традиции, да не вышло: времена начались смутные, — медленно цедя огневиски из своего стакана, Аберфорт перевёл взгляд с Патрика на Клариссу. — Забавно, что ты стал первым Поттером, который связал свою судьбу с вейлами, хотя весь ваш род был равнодушным к их чарам и уже давно мог бы прийти к власти, свяжи он себя с этими очаровательными особами, — Кларисса презрительно фыркнула на это замечание. — Как я понимаю, вы хотели поговорить о погроме, который устроили в министерстве эти сопляки.

— Верно, — кивнул Сириус. Мне бы очень хотелось поговорить об этом с ними, но мне не совсем было понятно, как эта беседа сможет состояться, когда с нами была Алиса. Может, сестра и видела магию и была смышлёной, но не думаю, что знать о том, что сейчас творится в Англии, ей было нужно. Кларисса, будто услышав мои мысли, поцеловала дочь, и через пару мгновений Алиса заснула. Патрик взял девочку к себе на колени, и она расслабленно засопела, уткнувшись ему в плечо.

— Как я понимаю, именно вы, моя дорогая миссис Поттер, приложили руку к тому, что десять сопляков из пятнадцати оказались зажаренными до золотистой корочки, — несмотря на то, что это было сказано как усмешка, в ней чувствовалось уважение к женщине, которая может побороться с врагами и одержать над ними верх.

— А я приложил руку к тому, чтобы взять одного из них живым, — самодовольно заметил Сириус, правда, громкое фырканье Клариссы чуть сбило степень самодовольства крестного. — Ну… относительно живым.

— Интересным является не то, кто взял или не взял языка, а то, что он выболтал, — серьёзно заметил Патрик, с недовольством взглянув на жену и Сириуса. — Эти молодцы напали на министерство для отвлечения внимания. Пророк раздул неимоверную историю вокруг доблестных работников министерства. Все разговоры сейчас только и ведутся о том, как хороши оказались целители и парочка авроров. Никто не вспоминает об этих мальчишках под империусом, которым было приказано нанести как можно больше ущерба и создать панику. А скоро начнётся возобновлённый после стольких лет Турнир Трёх волшебников, и об этом случае совершенно забудут.

— Верно, — согласился Дамблдор. — Это нападение на министерство никак не связано с меткой, брошенной в небо во время чемпионата мира по квиддичу. Как я знаю, Фадж уже запаниковал, приписав нападение к тому случаю, и пытается прикрыть свою задницу.

— Грюм всегда был таким ненормальным? — задал я вопрос, который начал меня мучить с того момента, как сказали, что вся эта акция была для отвлечения внимания.

— Он ко всем относится с подозрением — это для него нормальное состояние, — Аберфорт улыбнулся, должно быть, он, как и наш директор, был с отставным аврором в хороших отношениях.

— А как давно он начал приходить в восторг от того, что накладывает на людей империо и круцио? — этот мой вопрос заставил всех взрослых перестать усмехаться.

— За Аластором Грюмом никогда такого не наблюдалось. Когда новички должны были проходить курс непростительных, он отказывался быть их куратором. Почему ты решил, что ему это нравится? — в дверь настойчиво постучали, но никто не шелохнулся, чтобы впустить новых посетителей.

— Такое сложно не заметить, к тому же он особенно и не скрывает своего восторга. В день нападения я сказал директору, что однажды Грюма сбросят с лестницы вниз головой из-за его неадекватного поведения на уроках. На обеде профессор был обеспокоенным, а к ужину на министерство напали.

Разумеется, это все могло быть крайне надуманной теорией, но Грюма устраивала шумиха, устроенная газетами и письмами. Среди всего этого хаоса расстроенных чувств на его неадекватность уже никто не обращал внимание. Никто, кроме меня. После того, как мне удалось справиться с паникой, я стал внимательнее наблюдать за окружающими меня людьми. Не из-за того, что они могли оказаться психами, которые могут вздумать создать крестраж, а за тем, чтобы узнать, как они живут и чем интересуются. Мне хотелось узнать больше о своих друзьях. Как оказалось, Фреду и Джорджу в создании их новых странных сладостей очень помогла не только шерсть Мерлина, но и немного безумные идеи Луны. А у Алисы были какие-то тёмные делишки со Снейпом. Вот это меня очень пугало. Когда Гермиона выяснила, что я трансфигурировал пауков обратно в лепестки ромашек, а не Рон, она стала придумывать новый план для того, чтобы наш друг взялся за учёбу. Рон же, избавившись от мелких существ вокруг своей кровати, которые его так пугали, был больше заинтересован в том, чтобы казаться Лаванде Браун более храбрым, сильным и умным, чем есть на самом деле. Невилл пытался вывести новый вид роз, поэтому часто бывал в теплицах. Хагрид часто пропадал в Запретному лесу, надеюсь, не для того, чтобы как-нибудь помочь Арагогу увеличить численность его семьи. Чем ближе приближался день приезда гостей, тем больше профессора наказывали провинившихся учеников на уроках, пытаясь заставить их таким образом не подрывать учебную дисциплину. Ну и заодно за тем, чтобы на отработках они привели замок в порядок. Впервые в этом году на отработках было разрешено пользоваться волшебной палочкой для очистки, но зато территория, которую нужно было убрать, значительно увеличилась. Среди всего этого праздника суматошной жизни Аластор Грюм выделялся: он будто желал этот праздник оборвать. Одним словом, моя паранойя в отношении профессора ЗОТИ зашкалила за все пределы разумного.

— Это очень громкое обвинение, Гарри, — покусывая нижнюю губу, нарушил тишину Аберфорт. — Тебе пока стоит держать его при себе, а я присмотрюсь к Грюму получше.

Так мы и решили: я веду себя тихо на занятиях, с этим никаких проблем не будет, а брат Дамблдора наводит справки о том, что такое случилось с Аластором Грюмом, предпочитавшим брать верх в схватке в относительно честном бою без применения непростительных заклятий. Кларисса разбудила Алису, и мы направились обратно в Сладкое королевство, чтобы вернуться в школу. Вообще-то, мне хотелось поговорить с Клариссой отдельно о том, что я узнал о крестражах, но ради этого разговора пришлось бы уходить в Визжащую хижину, чтобы не привлечь ни чьего внимания. Получив огромное количество сладостей от взрослых, мы вернулись в школу через потайной ход.

Дочитывал последнюю книгу о крестражах я, поедая сливочные тянучки. От количества съеденного мной сладкого уже ныли зубы и начинал болеть живот, но я все равно продолжал переворачивать страницы, посасывая конфеты. Мерлин перестал коситься на сладости после первого же сгрызенного леденца и сейчас смотрел на меня неодобрительно. Закрыв книгу, я с каким-то даже облегчением убрал её в чемодан. Новая пакость Гермионы, которую она придумала, чтобы заставить Рона учиться, медленно подбиралась к кровати нашего друга. Уже третье утро мы наблюдали за тем, как змея срывалась с балдахина прямо на Рона, но прежде чем укусить его за нос, распадалась на сотни маленьких паучков, отчего Рон верещал тоненьким голоском, вскакивая с кровати и пытаясь скинуть с себя цепких маленьких существ. Честно говоря, я до конца не понимал, как Гермионе удалось создать это, поэтому предпочитал внимательно наблюдать, чтобы понять, в чем весь фокус. Правда, моё бездействие очень накаляло атмосферу в наших с Роном отношениях, но, если быть честным, то я поддерживал Гермиону в её начинании: Рон был одним из самых неуспевающих учеников на курсе. Ему определённо стоило заняться своей учёбой, пока профессор Макгонагалл не известила о его проблемах Молли Уизли. А уж если это случится, то ничего уже не смогло бы спасти Рона от участи быть осмеянным на весь Большой зал из-за громовещателя матери.

Скоро должен был прозвенеть будильник Дина, а Симус, как только встанет с кровати, зачеркнёт на календаре ещё один день — до приезда гостей останется всего пять. Через пять дней начнётся подготовка к величайшему соревнованию молодых волшебников трёх школ. Возможно, мне даже удастся посмотреть все испытания, если Флер Делакур не покалечит меня при первой же встрече. Как бы там ни было, не стоит переживать, пока неприятности не оказались перед самым носом. Взяв ещё один леденец, я поудобнее устроился на кровати, чтобы, наконец, разгадать, как Гермионе удаётся создавать этих змей, наполненных пауками.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: