Глава 37. Трое на причале

– Эй, Турс, дай-ка папироску, да.

– Ага. И мне, будь так добр.

– На вас не напасешься, кхм. Может, купите хоть раз сами?

– Ты смотри, что, Лэн! Ему уже жалко для своих лучших друзей папироски, да. Тебе что, жалко для своих друзей папироски, Турс?

– Жалко. Кхм. Потому что вы никогда не покупаете сами. Я, когда покупаю папиросы, думаю уже, не насколько хватит мне, а насколько хватит вам.

– Не зря тебя прозвали Турсом Жадным, да.

– Твоя правда, Элвил.

– У тебя всегда есть папироски, Турс. И ты должен делиться с друзьями, которым повезло меньше, да. Или ты не считаешь нас своими друзьями?

– Ага. Ты чертовски прав, Элвил. Ты не считаешь нас своими друзьями, Турс?

– Кхм…

– Почему ты проводишь время с нами тогда? Весь день напролёт. Может, найдёшь себе друзей побогаче, Турс?

– Ага. Точно, Элвил. В самую точку. Твоя правда. Ты опять прав, разрази тебя полдень.

– Я бы поостерёгся говорить так, кхм…

– А то что, что будет?

– Ага, что будет, Турс?

– Я бы поостерёгся говорить так в полдень. Это грех.

– Грех? С каких пор ты стал праведником, Турс?

– Ага. Что случится, Турс?

– В нас ударит молния, Лэн. Он думает, что в нас ударит молния. Турс, смотри: чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Дьявол, чёрт, чёрт тебя подери.

– Хватит, Элвил. Кхм. Я бы поостерёгся.

– А-ха-ха-ха.

– Бог карает только богатых, Турс. До таких бедняков, как мы, ему нет дела, да. Я тебе говорю.

– Перед Богом все равны, Лэн, я бы поостерёгся…

– Это всё бред, да. Дай нам уже, наконец, папиросу и заткнись! А после вали, куда угодно, хоть в церковь.

– Ага. Элвил, ты опять прав. Твоя правда. Дай нам папиросы. И вали.

– Да вы… Кхм. Да вы что, ребят? Мне не жалко для вас папирос. Просто не надо так говорить.

– А-ха-ха, Турс, ты поверил нам, да?

– Нет, я...

– Ага, он точно поверил.

– Брось, мы пошутили. Просто пошутили.

– Ага. Мы же твои лучшие друзья, прекрати.

– Кхм… Всё в порядке. Я просто не хотел слышать брань в полдень.

– Брось, Турс. Я же сказал. Богу на нас плевать. Раз мы живём в таком дерьме, ему плевать на нас. Это тебе моё доказательство, да.

– Кхм. Каждый имеет право на свое мнение. Думай, как хочешь, Элвил.

– Тут и думать нечего. Скажи, Лэн?

– Ага, твоя правда. Ты очень доходчиво всё объяснил.

Они стояли на причале молча и курили, сплёвывая прямо в воду. Август проносился под их ногами вспененными гривами волн.

– Вон Риккардо идёт. Не, вон, где хижина Авроры.

– А, вижу…Слыхали про Риккардо?

– Что, Элвил?

– Он хочет купить себе вторую сеть.

– Ого.

– Вторую сеть? Кхм. Зачем ему вторая сеть?

– Чтобы рыбачить с двумя сетями, болван. Вот зачем. Интересно только, откуда у него деньги на вторую сеть, а?

– Он поймал две больших рыбы на днях, Элвил.

– Да? Вот дерьмо. Почему ему всегда так везёт, Лэн?

– Не знаю. Он много работает.

– Он очень далеко заходит в море. Кхм. Очень далеко на маленькой лодке. Он рискует.

– И что? Ты всегда говоришь какой-то бред, Турс. То про Бога, то про лодку. Это вообще ни при чём. Риск ни при чём, да. Просто ему везёт. Он чёртов везунчик, вот кто он, будь он проклят. Вот, в чём дело.

– Неправда. Он много работает. У него хорошая лодка. Но с ней много мороки. И с двумя сетями мороки больше. Ровно в два раза. Я бы не хотел себе такого удовольствия, сколько бы мне ни приносила денег вторая сеть. Не-а. Это сложно

– Нет. Ты не прав здесь, да.

– В чём же я не прав здесь?

– Ты не прав в этом вопросе, да.

– Ага. Объясни, где я не прав в этом вопросе.

Они докурили и выкинули окурки в море, все трое почти одновременно.

– А вот где, Лэн. Вот где. Дело тут не в том, сколько у тебя сетей, сколько ты работаешь, рискуешь или нет. Дело в том, везёт тебе или нет. Если тебе не везёт, то накупи ты хоть сто сетей, тебе разорвёт их все в первый же шторм.

– Кхм. То есть, ты хочешь сказать, что таким богачам, как Роза или братья Райн, что им просто повезло? Они очень много работали и, к тому же, рисковали. Это самое важное, Элвил. Риск. И Божья помощь.

– Я не тебе, вообще-то, но раз ты сунулся со своими библейскими замашками, то слушай, да. Я очень уважаю братьев, я всегда это говорил. Они настоящие молодцы. Но они везунчики, Турс. Потому что в любой момент к ним может прийти инспектор и отнять у них всё, да. Сколько б они ни работали, и как бы ни рисковали. Ну, а Роза… Она баба, ей проще. Просто дала, кому надо, вот и весь её бизнес. И вся Божья помощь.

– Ну, про Розу, может, ты и прав, хотя я бы не стал говорить такие вещи, мало ли что.

– Да кто нас слышит, Турс?

– Ну, всё равно, кхм. Ты всё списываешь на везение.

– Не-не, Турс. Меня Элвил убедил. Ты прав. В чём-то. Инспектор действительно может отнять всё. Он ходит целыми днями по городу и может отнять у любого всё, что тот заработал. Паршивая, наверно, это работа, ходить вот так весь день. Не-а. Я бы не согласился. Это сложно.

– А его никто не просил этого делать, да. Он сам выдвинул свою кандидатуру на прошлых выборах. Тем более, всегда можно договориться. А наш инспектор упёртый, как осёл. Говорят, его вообще нельзя ни запугать, ни купить.

– Ага, я тоже слышал такое.

– И я, кхм.

– Я и говорю. Вот кто наш Господь Бог, Турс. Вот кто. Перед ним мы все равны. И знаете, что я думаю?

– Что?

– Это не справедливо. Мы не должны платить столько, сколько платят богачи.

– Твоя правда.

– И знаете, что я ещё думаю?

– Что, Элвил?

– Что он настоящий мудак, этот инспектор.

– Ого.

– Поосторожнее, Элвил.

– Да пошёл он в задницу. И ты со своими «поосторожнее», Турс. Да, мы выбрали его, я сам голосовал, но почему, чёрт возьми, его могут снять только сверху, только при каких-то там найденных нарушениях? Односторонние выборы, понял, да. Может, он уже нарушает, откуда мы знаем? Пошёл он в задницу со своими налогами… Да кто нас здесь услышит, я тебя второй раз спрашиваю, а? Не ссы. Вечно ты ссышь.

– Ага. Вот в этом ты прав, Элвил. Турс такой. Ссыт. Твоя правда. Лучше дай нам ещё папироску.

Они опять закурили. Постояли, молча глядя в волны. Вдруг один засмеялся.

– Ты чего, Лэн?

Он весь содрогался от смеха. Потом пересилил себя.

– Слушай. Ты бы Розу смог, а?

– А-ха-ха-ха! Ну, ты дал, Лэн, а-ха-ха. Это очень смешно!

Они смеялись все.

– Нет! Правда. Смог бы? У неё же денег куча. Говорят, влюбляется каждый месяц, так что просто огонь. Лучше не попадаться под её эту любовь. Сущая сумасшедшая. Но всего на месяц. А потом опять, в нового. Такая правда.

– Ну, на месяц я бы не отказался, да. Это несложно. Срубил бы с неё деньжат.

– Интересно, почему всего на месяц, кхм?

– А ты сам догадайся, Турс, почему.

Они опять засмеялись.

– Женщины, они же, как животные. Думают только этим местом, да.

– Твоя правда, Элвил.

– А то.

Они курили, сплёвывая в волны.

– Смотри!

– Что?

– Вон, по берегу от хижины, да. Кто идёт? Инспектор!

– Да не, брось. Неправда. Больно он шатается, пьяный какой-то.

– Да какой пьяный? Глаза продери! Это инспектор, весь как есть. Трость это его, шляпа придурошная, да.

– Точно, он. Твоя правда.

– Лёгок на помине, кхм.

– Я знаю другую присказку на этот счёт.

– Да, здесь она больше подходит, старина. Ага.

– А чего он так шатается? Пьяный что ли?

– Дурак ты, Турс. Инспектор не пьёт вообще. У него отец был то ли священник, то ли монах. Это он, поди, крови нашей бедняцкой напился, да. Вот и шатает его.

– А вот это ты метко, Элвил. Очень метко, ага.

– Поди, опять у Авроры последнее отнял, вот и идёт довольный, да. Она только сеть продала, а он тут как тут. Кровосос, – худощавый и жёлтый от пьянства и табака Элвил сплюнул в воду.

– Точно. Твоя правда, – здоровенный Лэн, прищурившись, смотрел на чёрную фигурку на пляже.

– Сказал бы ему кто это в лицо. Он же неприкосновенный, кхм. Его ж выбрали. Только кто-то из начальников из Здания может ему указывать. А они все заодно. Говорят, он налоги хочет повысить. А вот рискнул бы кто из простых… – маленький Турс выкинул бычок в волны.

Лэн и Элвил тоже выкинули свои (окурки).

– А вот это точно, Турс. Правда твоя. Но не думаю, что найдётся смельчак.

– Господа! А что это вам, ссыкотно, да?

– В смысле, Элвил?

– Кх. А тебе не ссыкотно, Элвил?

– Ага. Спорим на медную монету, что Элвилу ссыкотно.

– На медную монету?

– Ага.

– На медную монету, да? Мне не ссыкотно.

– Тебе не ссыкотно, Элвил?

– Совсем не ссыкотно.

– Ага. Крикнуть инспектору, что он кровосос?

– Что он жалкий кровосос, что он выкачивает деньги из бедняков, да, что жизнь без него в городе будет лучше, чтоб он убирался к чёрту!

– Ого. По рукам.

– Но подойти надо ближе, Лэн. А то из-за ветра не будет слышно, как бы Элвил ни кричал. Никакого риска, кхм.

– Твоя правда, Турс. Надо подойти ближе. Иначе ничего не будет слышно.

– Не вопрос, господа. Всё для любимых друзей. Но. Если он ударит меня по лицу, с вас пять монет! Я же не могу дать сдачи неприкосновенному лицу, да.

– По рукам. Пусть только замахнётся, я ему сразу башку снесу к чертям со всей его неприкосновенностью. Это несложно. Мне деньги дороги. Такая правда.

Трое мужчин, называющих себя рыбаками, но чаще уходящих в запой, чем в море, чаще таскающих тяжёлые ящики в порту, чем сеть из воды, двинулись по гнилому причалу в сторону белоснежного побережья.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: