Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Список опубликованных работ по теме диссертации 2 страница




Знаменитая пятиступенчатая пирамида потребностей А. Маслоу содержала идею многоуровневого, иерархического строения мотивационной сферы человека (то, что у К. Левина носило название «коммуникации потребностей», а в советской психологии – «направленности личности»). При этом, по Маслоу, именно на «метауровне» мотивационной системы находятся духовные ценности, связанные со стремлением личности к самоактуализации. А. Маслоу были вскрыты многие феноменологические особенности ценностных переживаний – их в какой-то мере «абсолютный», «вечный» характер, связь с «пиковыми» переживаниями, наличие в них момента «трансцендирования времени и пространства» и т.д. С учетом реальных перспектив достижения «новых рубежей человеческой природы» Маслоу было показано, что процент ценностно-ориентированых личностей невелик (около 1% населения).

В исследовании проблемы личностных ценностей в советской и постсоветской психологии нельзя пройти мимо достижений антропологического подхода (Б.Г. Ананьев, В.И. Слободчиков, Н.А. Логинова и др.). Особо значимым представляется обоснование Б.Г. Ананьевым (впервые в рамках марксизма, если не считать концепцию антропологии Л. Сэва) самой идеи антропологического подхода как продуктивной формы целостного, системного подхода в психологии, выделение широко известных уровней анализа проблемы человека (индивид, субъект, личность, индивидуальность), которые должна учитывать и современная психология духовности.

В анализе проблемы человека как субъекта плодотворно положение Б.Г. Ананьева о преобладании в процессе ценностной регуляции деятельности экстериоризации над интериоризацией, а также его идея о «реальном пространстве и времени онтогенеза» (Ананьев Б.Г., 2002). Некоторое развитие его идей мы видим и в предлагаемой Н.А. Логиновой методологии исследования ценностной сферы психики через диалог в рамках биографического метода (методика «События», «Ценности» и т.д.). При этом дискуссионным моментом остается вопрос о том, на каком уровне «психологии человека» (В.И. Слободчиков) мы должны исследовать феномен ценностей. На наш взгляд, проблемы духовно-ценностной регуляции можно исследовать «начиная» с уровня анализа человека как субъекта деятельности (но не индивида).

Все это естественным образом позволяет перейти к анализу достижений деятельностного и культурно-исторического подхода в психологии (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, В.П. Зинченко, Д.А. Леонтьев, С.М. Джакупов и др.), а также использовать их методологический потенциал в исследовании духовно-ценностной проблематики и механизмов ценностной регуляции деятельности. При этом, на наш взгляд, на современном этапе необходима определенная модернизация этих двух подходов, важной чертой которой является дополнение предметно-вещественной парадигмы преобразующей деятельности человека пространственно-временной ее парадигмой. Ведь в условиях современных реалий (даже на чисто физическом уровне) человек все чаще воздействует не только на физический объект сам по себе, но и на локальные проявления пространства и времени (замедление времени, сокращение длины), что проявляется, например, при движении космических аппаратов, скоростных самолетов, при разгоне элементарных частиц в ускорителях и т.д. Кроме того, сейчас необходим особый акцент на активно-деятельностном освоении индивидом форм духовной культуры, включая сюда не только понятийную культуру мышления (исследования Л.С. Выготского по проблеме формирования понятий у детей, В.В. Давыдова по проблемам формирования теоретических обобщений в обучении), но и духовно-ценностную культуру. Даже в рамках исторического материализма возникал аксиологический подход к культуре (Е.А. Вавилин, В.П. Фофанов).

В исследованиях Л.С. Выготского наиболее важной для психологического анализа проблемы ценностей является ранняя, не завершенная работа «Психология искусства», в которой она давал определение «эстетической реакции» человека на произведение искусства (то есть на воспринятую им художественно-эстетическую ценность) как «реакции, отсроченной по преимуществу» (Выготский Л.С., 1987). Эта характеристика «надситуативного» мотивирующего воздействия ценностей на поведение индивида по-своему перекликается с тезисом Сартра о ценностном трансцендировании жизненных ситуаций (Sartre J.-P., 1943), а также с его мыслью о том, что любое произведение искусства можно считать ценностью, потому что оно выступает как некоторый призыв (appel) (Сартр Ж.-П., 1999).

Идею социогенеза специфически человеческих психических функций (к ним на данном этапе развития психологии мы должны отнести и ценности) Выготский рассматривает как «главный результат» культурно-исторического подхода в психологии, конкретизируя ее через систему таких понятий, как опосредствование, стимул-средство, знак, интериоризация, экстериоризация и т.д. Анлизируя понятие социогенеза, мы полагаем, что при исследовании ценностей надо делать упор на движении не только от внешнего (социального) к внутреннему, но и от внутреннего к внешнему (творчество). Кроме того, опосредствование ценностей, ценностных смыслов происходит, на наш взгляд, не через слова, знаки, а через символы.

Заслугой Д.Б. Эльконина было применение культурно-исторического подхода в психологии к развитию мотивационной сферы ребенка, которое мыслилось как результат усвоения (интериоризации) ребенком мотивов, норм и требований, «заложенных» в конкретной деятельности, что подготавливало почву для глубокого анализа мотивов-ценностей.

Нами исследована также разработка идеи хронотопа у В.П. Зинченко в области психологии духовности, анализа «пространства души». Отмечено, что у В.П. Зинченко происходит как бы «возврат» к трактовке хронтопа у А.А. Ухтомского, поскольку он также использует основные понятия пространства-

 

времени Минковского («точка»-событие, мировые линии и их типы, световой конус и т.д.) для моделирования духовно-ценностной реальности и раскрытия эффектов, присущих «пространству души». Некоторым недостатком взглядов А.А. Ухтомского, М.М. Бахтина, В.П. Зинченко на хронотоп является фрагментарность используемой ими математической терминологии, что частично восполняется в нашем исследовании.

Феномен личностных ценностей мы вслед за Д.А. Леонтьевым рассматриваем как важнейшую форму мотивационных образований. В работе получила дальнейшее развитие данная этим автором характеристика личностных ценностей как надситуативных, неподверженных дезактуализации мотивационных образований, имеющая своим источниками не динамичные состояния субъекта, а генерализованный опыт социальной общности. При этом мы значительно расширили контекст сопоставления ценностей с другими формами мотивационных образований, впервые четко выявляя наличие сходства и различия ценностей и идеалов, ценностей и стремлений, убеждений, норм поведения и т.д. Здесь, в частности, была установлена максимальная общность характеристик личностных ценностей и идеалов личности, показан более высокий статус ценностей по сравнению с нормами в сфере мотивации.

Второй раздел диссертации называется «Основные функции личностных ценностей и их виды». В его первом подразделе осуществляется системно-структурный анализ сферы мотивации и формулируется пространственно-временная парадигма анализа уровня духовно-ценностной регуляции деятельности. В работе уделяется определенное внимание различным версиям системного подхода, сформулированным в работах Г.П. Щедровицкого, В.Н. Садовского, Э.Г. Юдина а также известного методолога психологии Б.Ф. Ломова (Ломов Б.Ф., 1989). Системный подход, в понимании Ломова, требует рассмотрения изучаемого явления в нескольких ракурсах: как относительно самостоятельной единицы, как элемента более широкой макросистемы, как интеграцию ряда микросистем. По Ломову, для психологии важен также анализ опосредствующих звеньев в функционировании данного психического явления, что выражается в идее опосредствования высших психических функций в школе Выготского, а также разработка представлений о смене эпох и типов детерминации в ходе психического развития. При этом важное значение для психологии имеет выделение таких важнейших подсистем психики, как когнитивная, регулятивная и коммуникативная.

Используемое здесь понимание системно-структурного подхода к изучению проблем личностной мотивации опирается, в первую очередь, на тот вариант системно-структурного подхода в психологии, который эксплицирован в работах П.В. Кузьмина и С.М. Джакупова. Также в какой-то мере используются идеи системного анализа, сформулированные В.А. Ганзеном.

По С.М. Джакупову, исходным принципом системного анализа является рассмотрение объекта как единой, целостной системы. Второй принцип требует указания более общей системы, по отношению к которой объект исследования является подсистемой (компонентом, блоком). Третий принцип необходимо предполагает определение подсистем самой системы, являющейся объектом исследования. Четвертый принцип состоит в описании взаимосвязей между подсистемами с выделением прямых и обратных связей. Пятый принцип указывает на необходимость многооуровневого анализа (Джакупов С.М, 1997, 2002). Обычно выделяют три основных уровня: мета- макро- и микроуровень анализа. Отметим, что в некоторых работах С.М. Джакупова макроуровень характеризуется также как мезоуровень. Мы вместо термина «микроуровень» будем в некоторых случаях использовать понятие «инфрауровень» системы.

Отталкиваясь от идеи В.А. Ганзена о наличии особой «интегративной функции» психического, мы применяем ее к сфере мотивации. Действительно, в мотивах личности как социального существа (и в ее личностных смыслах) должен содержаться минимум интегративного начала, объединяющего ее с другими людьми, смыслами их деятельности и т.д. Особенность интегративной функции мотивов в том, что здесь речь идет именно о «пространственной интеграции» мотивов-смыслов в контексте социокультурного пространства, а не просто об их обобщении, генерализации. Поскольку она гармонизирует личностные смыслы индивида с системой смыслов окружающего социума, то сопряжена со смыслообразующей функцией.

Предлагаемая нами трехуровневая система мотивации человека характеризуется разной мерой проявления указанной интегративной функции мотивов на разных «этажах» мотивационной сферы. При этом на ее инфрауровне, связанном с воспроизводством непосредственных материальных основ существования индивида, а также с удовлетворением соответствующих витальных, бытовых и т.д. потребностей, наблюдается минимальная степень интеграции мотивов личности и окружающего социума, а на ее метауровне, связанном с наличием ценностей – максимальная. Мезоуровень задается мотивами, имеющими характер конвенционально-принятых норм и стандартов поведения, которые в довольно значимой степени реализуют указанную интегративную функцию, но «не дотягивают» в этом отношении до уровня личностных ценностей, несущих в себе нечто «абсолютное», «вечное» и объединяющих человеческую индивидуальность со всем человечеством или, по меньшей мере, с социальными общностями большого масштаба. Система ценностей личности (мета-мотивов, по Маслоу) как раз и составляет метауровень мотивации. Отсюда могут быть показаны различия ситуативно-изменчивых потребностных личностных смыслов, имеющих отношение в основном к текущим состояниям индивида, и устойчивых ценностных смыслов.

На материале теоретических разработок в современной психологи (А.Н. Леонтьев, Б.С. Братусь, А.Г. Асмолов, В.П. Зинченко) показано, что процессы развития личности могут трактоваться не только в связи с фундаментальной категорией времени (что совершенно неоспоримо), но и пространства («личностное пространство» бытия человека) и его различных вертикальных и горизонтальных «измерений», «осей» и т.д. При этом роль вертикальных пространственных измерений особенно возрастает в сфере ценностной реальности, предполагающей параметры «верха» и «низа», «возвышенного» и «низменного» и т.д. (М.М. Бахтин, М.С. Каган, А.А. Хамидов и др.)

В связи с этим в работе было эксплицировано общее содержание категории пространства в философии, которая в рамках немецкой классической философии (начиная с Канта, который рассматривал пространство лишь как форму организации чувственности, а не как категорию), а затем и в марксисткой философии явно недооценивалась. Исходным для нас было понимание пространства как «порядка сосуществования» объектов, а времени как «порядка их следования», принадлежащее Лейбницу. При этом было учтено, что в достаточно новаторской версии диалектической логики, разработанной под руководством Ж.М. Абдильдина в конце 1980-х годов, развитие увязывалось не только с категорией противоречия, но и с категорией пространства и времени; ибо пространство может трактоваться не только как «форма существования» материи, но и как форма развития (наряду со временем) любой целостности (в том числе целостного человека).

Нами были вычленены наиболее общие свойства пространства в топологии (раздел математики) и в философии, такие как открытость, непрерывност ь, относительная однородность пространства, функциональная отделимость его областей, а также возможность их объединения и пересечения, наконец, связность (хотя существуют и несвязные области пространства), мощность и т.д. Были раскрыты существенные различия двух основных форм пространства: собственно топологических («пространство непрерывных преобразований», в котором не сохраняются направления, а задан лишь общий «порядок следования» элементов-точек) и метрических, гораздо боле упорядоченных, имеющих устойчивую систему координат.

В динамических теориях личности и группы К. Левиным весьма корректно использовалась модель топологического пространства мотивационной сферы личности или группы, по своим свойствам не только весьма динамичного (и в чем-то хаотичного), но и в определенных случаях (в случае наличия непроницаемых «барьеров поля», когда появляются недоступные для индивида «регионы», «зоны» и т.д.) даже несвязного (Lewin, 1926). Так, в опытах Левина ребенок вначале перемещается в направлении игрушки, попавшей в морские волны, имеющей положительную валентность. Дойдя до берега, ребенок пугается волны, имеющей отрицательную валентность, и направляет свой путь обратно и т.д. Те есть в топологических пространствах направление локомоции индивида под влиянием «поля» мотивации, резко меняется при его перемещении даже на несколько метров. Наоборот, ценностно-ориентированный индивид, мотивация которого задана в многомерном ценностном пространстве (например, талантливый художник, утверждающий ценности Красоты) не меняет направления своих устремленностей, попадая, к примеру, из одного квартала города в другой. Все это увязывается с принципом параллельного переноса вектора, действующим в метрических пространствах.

Для конкретизации наших представлений о топологическом пространстве и его свойствах представим себе плоский лист резины с нанесенным на ней изображением фигуры, например, ромба. Будем непрерывно и неравномерно растягивать этот лист по всем направлениям; при этом ромб потеряет свойства не только ромба, но даже многоугольника. Углы, расстояния и векторные направления в этом пространстве (в том числе направления мотивации индивида, как это проявлялось в исследованиях Левина) будут непрерывно меняться. В то же время, в более общем смысле, это пространство сохраняет свою связность и организованность, ибо «порядок сосуществования» точек (пространственных областей) остается неизменным. Предположим, что на какой-то стороне ромба имеются 4 последовательно расположенные точки А, В, С и D. Несмотря на постоянные искривления соединяющего их отрезка, общий порядок чередования точек A, B, C и D (и окружающих их областей) друг за другом будет неизменным.

В метрическом же пространстве благодаря существованию устойчивой системы координат сохраняются направления движения, углы, параллельность, в нем возможна так называемая метрика (определение длины пройденного пути по смещению координат точки). Отметим, что все перечисленные характеристики присущи в равном мере метрическому пространству-времени Минковского, нюанс состоит в отличии уравнения метрики (см. ниже). Итак, формализм топологических пространств в наибольшей мере применим к инфрауровню мотивации, а метрических пространств – к ее метауровню (что касается ее мезоуровня, то здесь встает проблема метризуемых пространств).

Поэтому появляется возможность разработки «пространственной» парадигмы ценностной регуляции деятельности в контексте формализма метрических пространств. Так, наличие устойчивой системы координат в мотивационной сфере выступает как условие появления ценностных ориентаций личности. Наша модель хорошо отражает и «векторную» природу личностных ценностей. При этом следует отметить, что понятие «ценностный вектор деятельности, направленный в бесконечность» используется сейчас многими психологами (Д.А. Леонтьев, А.А Волочков, Е.Е. Ермоленко, Ю.А. Борисов, И.А. Кудрявцев и др.). Это понятие возникает как элементарный частный случай в рамках избранного нами формализма. Важный момент заключается здесь в том, что в силу принципа ортогональности базовых ценностных направлений ценности никогда не противоречат друг другу.

В то же время в случае наличия нескольких направлений ценностной самореализации у индивида может не хватить времени (в силу невозможности дезактуализации ценностей). Это с неизбежностью ставит вопрос о введении дополнительной временной оси, связанной с рациональной организацией его деятельности, и каких-то формализованных представлений, показывающих возможность «управления временем». С этой точки зрения оптимальным представляется переход от «пространственной» парадигмы ценностной регуляции к более общей «пространственно-временной» ее парадигме. А это в свою очередь предполагает обращение к формализму такой формы метрического пространства, как пространство-время Минковского, в котором легко отслеживаются эффекты замедления и ускорения времени, взаимосвязь пространства и времени и т.д. В предполагаемой нами версии в обобщенном пространстве Минковского берется не три, а шесть пространственных (ценностных) координат, и одна временная (духовно-когнитивная) компонента.

Необходимость перехода к более широкой парадигме духовно-ценностной регуляции деятельности, а именно пространственно-временной, следует и из предпринятого ранее анализа историко-психологического материала (идея хронотопа у А.А. Ухтомского, М.М. Бахтина, В.П. Зинченко). Обоснование данной парадигмы было дано также исходя из идей В.А. Ганзена о «тетрабазисе» анализа психической реальности. При этом отдельные категориальные элементы тетрабазиса были по-особому сгруппированы (конфигурированы) нами в следующем виде: пространство (энергия, мотивы-ценности и ценностные смыслы) – время (информация, когнитивные компоненты психики, операционально-целевые смыслы). Намеченная пространственно-временная парадигма ценностной регуляции деятельности конкретизируется в виде определенной концепции и модели в третьем разделе.

Далее во втором разделе проанализированы основные функции личностных ценностей. Отталкиваясь от наличии четырех основных функций мотивационных образований (побуждение, направление, осмысление и активация), можно выделить еще одну интегративную функцию, которая, как уже отмечалось, является выражением более общей «функции интеграции» психического (В.А. Ганзен), которая, по-видимому, связана в первую очередь с «пространственной структурой психики» (Ганзен В.А., 1984). В целом мы считаем возможным выделить такие функции ценностей, как функция управления развитием конкретных систем человеческой практики (педагогическая, политическая деятельность и т.д.), смыслообразующая, направляюще-побудительная, интегративная функция, функция коммуникации между различными социальными субъектами (коммуникативная функция), трансцендентная, эмоционально-оценочная функция, а также функция обеспечения большей полноты человеческого существования и др.

По поводу смыслообразующей функции отметим, что основой опосредствования ценностного смысла выступает символическая форма, а не форма словесно-знаковая, имеющая столь важное значение в мышлении (Л.С. Выготский). Поэтому форма символа вообще наиболее адекватна задаче выражения и трансляции любых ценностных смыслов (политических, нравственных, художественно-эстетических, религиозных и т.д.). Что касается коммуникативной функции, то она имеет важное значение и в педагогическом процессе. Результатом ее может быть дополнение или углубление групповыми или индивидуальными субъектами своих ценностей, а также обмен ими или расширение круга знаний о ценностях, о чем упоминают А.В. Мудрик, М.С. Каган и другие. В работе конкретизированы не только коммуникативная, но и некоторые другие функции ценностей применительно к педагогическому процессу, к развитию личности в целом (например, функция обеспечения полноты существования). Смыслообразующая функция ценностей выводит нас на проблему смысла жизни, проанализированную в пятом разделе работы.

В работе описаны особенности базовых видов ценностей (нравственные, эстетические, художественные, политические, профессиональные и религиозные, всего шесть видов). Отмечена такая особенность художественных ценностей, как способность «нести в себе», выражать практически любые формы других человеческих ценностей и ценностных смыслов.

Классификация ценностей может осуществляется также под углом зрения диалектики всеобщего (общечеловеческого), особенного и индивидуально-единичного, с другой стороны, должен учитываться и географический и геополитический факторы формирования ценностных систем, что вытекает из пространственной парадигмы их анализа. Здесь может быть использована идея ученых-евразийцев, касающаяся понятия «месторазвития», согласно которой в процессах развития имеет значение не только временной, но и пространственный фактор. С этой точки зрения можно говорить о цивилизационных, региональных и т.д. ценностных системах.

Когда конкретная цивилизация как социально-культурный комплекс большого масштаба (превосходящий, по определению, ареал расселения одного этноса или границы одного государства) существует, то ее культурные параметры могут быть заданы на уровне материальной, конвенциональной и духовно-ценностной культуры, имеющих разный удельный вес и значимость в разных типах цивилизаций. Если западноевропейская цивилизация имеет определенные преимущества на материальном (экономическом, техническом), а также в какой-то мере на конвенционально-правовом уровне культуры поведения населения и исполнительной власти, то евразийская цивилизация, напротив, имеет особые преимущества на духовно-ценностном уровне регуляции поведения индивидов. Это вытекает, к примеру, из особой роли жырау в казахском обществе, к которым прислушивались ханы и султаны при принятии наиболее важных политических или правовых решений; что касается российского общества, то здесь можно напомнить известную мысль Е. Евтушенко о том, что «поэт в России больше, чем поэт». Известно также, какими сложными были отношения царя Николая I, олицетворяющего Официальную Власть и поэта А.С. Пушкина, олицетворяющего вольный Народный Дух, силу влияния которого не приходилось недооценивать. Кроме того, для евразийской системы ценностей характерен плюрализм форм духовной культуры (в том числе в этническом и религиозном аспекте), поэтому Евразия «это культурный мир культурных миров».

Сейчас проявляются некоторые чрезмерно «материалистические» тенденции в мировоззрении и поведении человека, связанные с ориентированностью повседневных личностных смыслов индивидов на «элементарное выживание» и на подчинение их неким канонам «бытократии». При этом, редуцируется духовная культура индивида и общества, включая ее ценностную составляющую, традиционно ценившуюся у евразийских народов.

Конечно, в настоящее время евразийская система ценностей должна проявляться на территории Казахстана не в своих исторических формах, а в несколько модифицированном, модернизированном виде. Так, носители духовных ценностей, в том числе наиболее талантливые, честные и достаточно широко признанные деятели искусства (художники, композиторы, писатели и т.д.) могли бы быть введены в состав Национальной комиссии по вопросам развития демократии в Республике Казахстан (более известной как НКВД), преобразованной затем в соответствующую Государственную комиссию при Президенте, а также в состав различных общественных советов при правительственных структурах. Возможно, было бы полезным и создание какой-либо комиссии по защите общественной нравственности.

Третий раздел диссертации носит название «Пространственно-временная модель генезиса механизмов ценностной регуляции деятельности». Следует уточнить содержание термина «модель» и «моделирование». Отметим, что в моделировании мы сопоставляем объект не только с математически подобным ему объектом – моделью, но и с теоретической концепцией, а также с другими объектами, подходящими под эту концепцию (Шрейдер Ю.А., Шаров А.А, 1982). Поэтому модель (модели) и общая теория объекта взаимосвязаны и предполагают друг друга. Общность базовой теории и модели объекта состоит в том, что та и другая представляют собой множества с отношениями, но в рамках концепции эти отношения имеют теоретическую форму, в рамках же модели они «переводятся» на язык математического формализма.

На основе анализа, проведенного во втором разделе, нами выбран и использован особый вариант математического формализма пространства-времени Минковского, включающий шесть «пространственных», ценностных измерений (по числу базовых ценностей) и одно временное, когнитивное («вертикаль понимания»), в качестве основы моделирования сложно-динамической системы духовно-ценностной регуляции деятельности в целом.

В рамках нашей концепции учитывается наличие разных уровней развития мотивов и личностных смыслов индивида. Формирование самой возможности достижения индивидом ценностного уровня мы увязываем с появлением в онтогенезе ребенка особых личностных свойств, связанных с феноменом приверженности (commitment). Такими свойствами мы считаем качества характера типа «харди» (R. Kobasa), понимаемые как твердость, особая жизнестойкость, устойчивость личности и т.д.

Учитывая идею А.Н. Леонтьева о взаимосвязи личностных смыслов и общественных значений, а также его идею о «мерности значений», сформулированную в работе «Образ мира», мы вводим представление, с одной стороны, о многомерном пространстве ценностных значений, выработанное культурой человеческого общества (число его измерений равно шести по числу базовых ценностных измерений), и, с другой стороны, об индивидуально-личностном многомерном пространстве личностных ценностей и ценностных смыслов индивида. Причем обе эти формы пространства связаны отношениями интериоризации/экстериоризации. Число реализуемых на индивидуальном уровне ценностных измерений обычно относительно невелико – это те измерения, которые способен осваивать конкретный индивид. В силу несопоставимости по своим масштабам этих двух форм пространства здесь находит объяснение такие особенности личностных ценностей, как их трансцендентальная, а также направляющая, смыслообразующая функции.

Интериоризируя и экстериоризируя ценности все более высокого порядка под влиянием своих ценностных векторов, индивид вместе с его ценностной системой как бы безостановочно перемещается в координатах многомерного (универсального) пространства ценностных значений культуры, а также по когнитивной (квазивременной) координате или оси «понимания» действительности. Описание особенностей «движения» индивида в указанной объемлющей системе ценностных и понятийно-когнитивных значений (измерений) человеческой культуры как раз и составляет одну из задач нашей модели, проливающей свет и на духовную биографию индивида.

Метрическое пространство, как известно, определяется уравнением его метрики. Наиболее важный момент введенного нами уравнения состоит в способе определения длины «пространственно-временного интервала», заданного в координатах хронотопа (шесть «квазипространственных», ценностных измерений и одно «квазивременное», когнитивное измерение):

(1)

Здесь – «длина» духовного пути личности в интервале между двумя событиями его жизни (1 и 2) в хронотопе, мера реализации (экстериоризации) его духовных достижений (ценностных или когнитивных) в нем.

– параметр, выражающий меру «продвижения» индивида по параметру нравственных (моральных) ценностей (с позиций внешнего наблюдателя) за период, прошедший между указанными событиями. Остальные слагаемые выражают величину «продвижения» индивида по параметрам художественных (A), эстетических (Е), политических (D) профессиональных (P) и религиозных (R) ценностей. Вычитаемое в этой формуле определяется через квадрат временного интервала. Т12 трактуется как время, прошедшее между событиями 1 и 2 с позиций внешнего наблюдателя. k – константа, аналогичная скорости света в мире физических событий. Она выражает максимально возможную «скорость», «быстроту» дискурсивного мышления, когда человек за данный интервал времени еще способен проследить логические цепочки каузальных зависимостей между отдельными, различимыми для него актами (моментами) рассуждений. При попытках ее превышения механизмы дискурсивного рассуждения в понимании явлений преобразуются в механизмы «мгновенной» ценностной интуиции (познание явлений трансформируется в их ценностные оценки). Функция k в уравнении (1) состоит лишь в том, что он «переводит» временную (когнитивную) координату в пространственную (ценностную). (Все координатные сдвиги в ценностной системе самого индивида выглядят иначе, но величина его пути описывается совершенно аналогичным уравнением и остается инвариантной в любой системе ценностных координат).






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных