Взаимодействие с собственной матерью

Этот этап начинается с внутриутробного периода развития и продолжается практически всю жизнь женщины. Наиболее значи­мым является младенческий и ранний возраст, так как этот пе­риод жизни сам по себе является сензитивным для формирова­ния базовых основ личности и отношения к миру (Э. Эриксон).

В последние годы в центре внимания исследователей нахо­дится феномен привязанности матери и ребенка. Ему придается большое значение в формировании эффективного материнского поведения. В рамках этологического направления привязанность рассматривается как врожденный биопсихический механизм, объединяющий большинство видов животных с человеком (Ло­ренц К., Ainsworth M. D., Bowlby J., Stern D. и др.). Дж. Боулби считал привязанность первично специфической системой, смысл которой в поддержании взаимодействия между матерью и мла­денцем, необходимого для его выживания и развития. Первым шагом к привязанности, по данным многих авторов, является установление связи в результате ранних контактов в течение пер­вых часов после рождения (Kreisler L.). Было показано, насколь­ко психосоматическое равновесие ребенка тесно связано с эмо­циональным контактом с матерью. Ее поведение при этом рас­сматривается как ответное и комплиментарное врожденному репертуару поведения младенца (Stern D.). Как любой акт соци­ального поведения, имеющий принципиальное значение для выживания вида, привязанность имеет селективные и пусковые механизмы: морфологические черты, особые запахи, движения, позы*. Исследования привязанности показали, что существуют внутрисемейные циклы непрочной привязанности, передающи­еся по материнской линии. Разные формы непрочной привязан­ности матери являются источником непрочной привязанности ребенка (Ricks и др.). С. Фрайберг отмечает, что глубокие внут­ренние конфликты, коренящиеся в детстве, мешают возникно­вению у матерей привязанности к ребенку. Не имеющие опыта подлинной близости с собственной матерью, пережившие в дет­стве амбивалентные отталкивающе-притягивающие отношения с нею, они и в своей жизни воплощают подобную модель отно­шений с другими. Для таких матерей характерен внутренний кон­фликт любви — ненависти, в основе которого лежит стремление к глубоким эмоциональным отношениям с другими и неспособ­ность их выстроить, желание любви и неспособность любить**. Исследование М. Майна, Р. Голдви на подтвердило наличие у от­вергаемого ребенка тенденции стать отвергающим родителем. Авторы выявили связь между представлением о своей матери и отверженном собственною ребенка, опосредованным специфи­ческими искажениями когнитивных процессов. Наблюдается за­щитное искажение памяти у отвергавшихся в детстве матерей. Это искажение актуализирует «внутреннюю рабочую модель», определяющую отношения с собственным ребенком (J. Bowlby, S. Fraibrg и др.). «Внутренняя рабочая модель» неизбежно приво­дит.к повторению опыта дурного обращения с детьми и их внут­реннего отвержения»***. Качество материнско-дочерних связей и его влияние на материнскую сферу женщины определяется, по­мимо привязанности, стилем их эмоционального общения, уча­стием матери в эмоциональной жизни дочери, причем важным считается изменение такого участия со стороны матери в соот­ветствии с возрастными изменениями эмоциональной сферы дочери. Достаточно устойчиво передается от матери к дочери адекватный стиль эмоционального сопровождения. Относитель­но ценности материнства речь может идти только о возникнове­нии модели материнства своей матери как субъекта, испытыва­ющего определенные эмоции в ситуации взаимодействия с ре­бенком. Можно допустить, что ребенок, по крайней мере в кон­це раннего возраста, воспринимает отношение других к своей матери как имеющей ребенка. Позднее включается оценка са­мой матерью отношения к себе других как к матери, рефлексия дочерью степени удовлетворенности матери своим материнством. Все это входит в модель материнства собственной матери и ее соотношение с семейной и культурной моделями. Большое зна­чение имеет удовлетворенность матери ее материнской ролью (Shereshefsky and Yarrow, von Mеns-Vcrhulst и др.)****.

* Брутман В.И., Радионова М. С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности.//Вопросы психологии, 1997. №6. С. 38-47.

** Колпакова М. Ю. Особенности психологической работы с матерями-«отказницами» //Московский психотерапевтический журнал, 1999. №1. С, 127-154.

*** Там же.

**** См.: Филиппова Г. Г. Психология материнства и ранний онтогенез: Учебное пособие. М., 1999.

В отличие от этологов психоаналитически ориентирован­ные исследователи сместили фокус своих интересов на психи­ческую историю самой матери и период ее беременности. Они сконцентрировали внимание на значении формирования обра­зов ребенка в воображении будущей матери для принятия ею своего новорожденного ребенка*. Роли фантазий беременных в надстройке материнской сферы посвящены другие зарубежные исследования (Bonnet К., Lcbovici S., Pines D. и др.).

* См.: Саватье С. Гештальт - это младенец. М, 1982.

В двухтомном труде «Психология женщины» Елена Дойч впервые высказала догадку о влиянии на беременность собствен­ного эмбрионального опыта женщины. Она считала, что нега­тивное влияние раннего детского опыта компенсируется «материнскостью» (Mothering), источник которой — в мазохистической любви, жертвенности и самоотдаче*.

* См.: ШмуракЮ.И. Пренатальная общность. //Человек, 1993. №6. С. 22-37.

В семидесятые годы итальянский психоаналитик С. Фанти обосновал существование эмбриональной стадии психического развития человека*. Эта концепция дала возможность, во-пер­вых, связать все последующие стадии с общим источником и, во-вторых, выдвинуть идею о том, что женщина, забеременев, «вспоминает» и воспроизводит на органическом уровне свое со­стояние как плода, а на психологическом — состояние своей матери**.

* Фанти С. Микропсихоанализ. М., 1993.

** Шмурак Ю.И. Пренатальная общность. //Человек, 1993. №6. С. 22—37.

С. Фанти, М. Марконе и другие представители микропси­хоанализа считают, что начало развития будущего отношения матери к ее ребенку закладывается еще внутриутробно на осно­ве первых эмоциональных конфликтов матери с плодом и про­должается в младенчестве. Во время беременности у женщины актуализируется этот эмоциональный опыт, который влияет на содержание ее собственного материнства.

На этот счет существуют кросскультурные исследования. Ле-вайн сравнивает различные методы взаимодействия матери с ре­бенком, характерные для африканских стран и стран Запада. Он говорит, что у африканских народов малыш день и ночь прово­дит либо в прямом смысле привязанным к телу матери, либо где-то поблизости. «На плач малыша реагируют быстро, поэтому ребенок плачет все реже, и наконец его плач почти никто не слышит. Это заметно отличает малышей в Африке от их сверст­ников на Западе. Кормят маленьких детей, как только они начи­нают плакать»*. Сюзан Гольтберг изучала культуру Замбии и на­блюдала, что ограниченные в движениях младенцы, которых обычно прикрепляют лямками к материнской спине, получают более интенсивную физическую нагрузку по сравнению с боль­шинством западных детей, у них больше шансов научиться уп­равлять своим телом, координировать движения разных частей тела, чем у детей, которых принято держать в кроватках**. Посто­янный физический и психологический контакт с детьми позво­ляет матерям в традиционных культурах точно и быстро опреде­лять состояние малышей и их потребности.

* Флэйк-Хобсон К., Робинсон Б.Е., Скин П. Развитие ребенка и его отношений с окружающими. М., 1993. С. 175.

** Там же. С. 176.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: