Надпись на футболке 4 страница

Одна только мысль о том, сколько лет Рейес провел за решеткой за преступление, которого не совершал, до сих пор разбивает мне сердце. И в такие моменты кажется, что хуже просто быть не может.

Темные глаза с зелеными и золотистыми искорками угрожающе сузились.

- Опять меня жалеешь?

Вечно он отметает всякое сочувствие с моей стороны. Но я ничего не могу с этим поделать, и Рейес прекрасно это знает. А если не знает, то лучше пусть узнает, да поскорее, если не хочет, чтобы его хорошенько отшлепали.

Представив себе эту картину, я игриво улыбнулась, и в Рейесе мигом вспыхнуло любопытство, но ни о чем спросить он не успел – к нам уже шел Диби.

- У Паркера истерика, - весело сообщил дядя Боб.

С трудом оторвавшись от жениха, я глянула на дядю:

- С нашим помощником окружного прокурора такое случается.

- По-моему, это все из-за тебя.

- Сам виноват.

Я выскользнула из рук Рейеса, чтобы мы все вместе могли выйти на улицу, но он вдруг переплел наши пальцы. Я на секунду остановилась. Раньше он никогда такого не делал. По пути к выходу он держал меня за руку, и по ней струилось тепло, собираясь вокруг сердца. Я прибавила шагу и догнала дядю Боба.

- Так что там за дело у тебя?

- Ой, точно. Чуть не забыл. Я сделал тебе копии документов по делу. Лежат в машине. За пару недель у нас две предсмертных записки.

- Куки мне говорила, - сказала я, уже подходя к официального вида темно-серому джипу Диби.

Он взял папку с переднего сиденья и вручил ее мне. Пока я листала бумажки, Рейес время от времени заглядывал мне через плечо, но в основном внимательно следил за происходящим вокруг.

- Кроме записок, ничего нет, - продолжал Диби. – Оба человека, которые их написали, исчезли.

- Наложили на себя руки?

- Понятия не имею. Но пару часов назад мы получили еще одну. Женщина утверждает, что ее муж оставил записку и исчез посреди ночи.

- Следов борьбы не обнаружили?

- Не знаю. Сам там еще не был, но команда уже работает.

Я прочла одну из записок. Печально, хотя и ничего особенного. Потом прочла вторую. В обеих речь шла о том, что автор записки не заслуживает права жить данной ему славной жизнью. Оба писавших использовали слово «славная». Вряд ли это совпадение. Третья записка очень отличалась от первых двух, но и там было слово «славная».

- Все три очень похожи, - сказала я, отметив для себя в записках еще несколько странных фраз. Вот только почерки были разные. И подписи тоже.

- Вот именно. Итого, у нас три почти одинаковых предсмертных записки и ни одного тела.

Я глянула на Диби:

- Так они серьезно просто взяли и исчезли?

- Насколько нам известно. По первым двум адресам следов борьбы не обнаружено, и ни один из писавших раньше не предпринимал попыток свести счеты с жизнью. Мы полагаем, что их вынудил написать эти записки один и тот же человек, который затем их похитил и либо убил, либо держит в заложниках.

Я прислонилась к двери джипа.

- То есть цель этих записок – сбить вас со следа? Или не дать завести дело?

- Тебе виднее, - пожал плечами дядя Боб. – Я подумал, ты могла бы порасспрашивать по своим каналам, узнать, живы они или нет.

- Можно спросить у Рокета, - кивнула я. – А связь между этими тремя есть?

- Не установлено. Кроме самих записок, ничего общего между ними, похоже, нет.

- Ну ладненько. Ты продолжай копать, а я смотаюсь после обеда к Рокету.

- После обеда? – тут же заинтересовался Диби. – Угощаешь?

- И не мечтай! – фыркнула я. – Но я знакома с обалденным поваром из одного местного бара.

Я широко улыбнулась Рейесу, но взгляд у меня наверняка был тоскливый. Он подмигнул, кивнул Диби и, снова взяв меня за руку, повел к Развалюхе.

- Скажи-ка мне, пожалуйста, - начала я, купаясь в тепле солнечного дня и наслаждаясь прикосновением ладони Рейеса, - ты держишь меня за руку, потому что хочешь залезть мне в штаны, или потому что боишься, что я сбегу?

- Ты не сможешь сбежать, даже если очень сильно захочешь.

Он только что бросил мне вызов?!

- И на случай, если до тебя вдруг не дошло, двенадцать злобных адских псов уже явились сюда по наши задницы.

Я наклонилась ему за спину, чтобы оценить только что упомянутую часть тела.

- Могу их понять. Будь я адским песиком, тоже охотилась бы на твою задницу.

На щеке Рейеса вопреки его воле появилась ямочка.

- Хотя, - передумала я, - я бы охотилась на твою задницу, даже будь я натуральным ангелом. Или святой. Или райской птичкой. И кстати, мне это нравится, - добавила я, имея в виду то, что держу его за руку. Хотя скорее это он держал меня за руку, потому что в его ладони моей было совсем не видно.

Мы все еще шли к Развалюхе, но я встала перед Рейесом и несколько секунд шла спиной вперед, пока не поняла, что держаться сил больше нет. Прямо на ходу я повисла у него на шее. Рейес тихо рассмеялся и подхватил меня под задницу, прижав к себе покрепче.

- Что именно тебе нравится?

- Романтика. Как в кино. – Я поцеловала умопомрачительную ямочку и тут же заявила: - Нет, не так!

Спрыгнув с Рейеса, я прижала тыльную сторону ладони ко лбу и сделала вид, будто падаю в обморок, надеясь, что жених успеет меня поймать.

И он поймал. Одна рука оказалась у меня под спиной, а другая – под коленями.

- А так? – спросил Рейес, поднимая меня на руки.

Ради пущего эффекта я выгнулась еще сильнее и ответила, не открывая глаз:

- А так еще романтичнее. Прямо как в книге, где герцог Гастингс ловит в объятия упавшую в обморок девушку.

Внезапно Рейес остановился, и мир стал только нашим. Прохожих не было. Мимо не проезжали машины. Остались только мы вдвоем.

Рейес прижал меня к груди, и я уткнулась носом в ямку у него на шее, но руки все еще безвольно висели. Мне нужно было отыграть роль до конца. Быть английской дебютанткой на стоянке посреди Альбукерке не так просто, как может показаться на первый взгляд.

- И что герцог делает с ней дальше? – спросил Рейес охрипшим голосом.

Притворяясь совершенно безжизненной, я опять откинула голову, подставив ему шею.

- Все, что душе угодно.

Он как будто только этого и ждал. Потому что несколько вечностей подряд меня атаковало одно микроскопическое землетрясение за другим.

***

Пару дел пришлось выполнить под пристальным наблюдением Рейеса, после чего я подвезла его к офису, то бишь в кухню в «Вороне», а сама пошла в свой собственный офис на втором этаже того же бара. Со мной был особый багаж и пара пакетов, отчего походка испортилась и стала неуклюжей, хотя, как правило, хожу я изящнее пантеры. Короче говоря, я оступилась и сильно ударилась коленом о край ступеньки. Боль былая такая, что я громко выругалась. Очень громко. Зуб даю, весь Альбукерке слышал.

- Живая? – крикнула из-за барной стойки Тери.

Сегодня я решила пойти по внутренней лестнице, но разделял нас с Тери всего лишь вычурный карниз из кованого железа. Поэтому кто угодно мог увидеть, как я грохнулась. Слава богу, бар еще не открылся.

- Порядок, - отозвалась я, но Рейес уже выскочил из кухни. – Честно-честно, все в порядке! – Нужно было его убедить, что никакая адская псина на меня не нападала. – Возвращайся к работе. Пакетик льда и маленькая операция все исправит.

Положа руку на сердце, колено болело зверски, а каждый шаг вызывал новую вспышку боли. Под внимательным взглядом Рейеса я пошла дальше наверх. В руках у меня был ценный груз, а на плечах – важная миссия, поэтому никакие ступеньки на свете не могли меня остановить. Хотя, конечно, если бы я скатилась кубарем вниз и пару раз в процессе стукнулась головой, то, наверное, все-таки остановилась бы.

На самом деле бар выглядел обалденно. Повсюду темное дерево и поразительная кованая композиция, которая вела прямо к древнему лифту. Лифтом никто не пользовался, потому что поднимался и опускался он со скоростью улитки, зато вид у него был шикарный. Мне всегда втайне хотелось здесь жить. Бар построили те же люди, что и наш дом, вот только в доме лифта не было вообще, тем более такого классного.

Пришлось пожонглировать пакетами, но пробраться в офис мне все-таки удалось.

- Дорогая, я дома! – крикнула я с порога.

Куки наклонилась, не вставая из-за стола в соседней комнате.

- Что, бога ради, ты приволокла?

Оставив в кабинете все пакеты, кроме одного, я подошла к ее столу и, раздуваясь от гордости, приподняла прозрачный пакет с водой:

- Вот это. Знакомься, это Бельведер.

- Ты купила рыбку?

- Ага. – Я попыталась поставить пакет на стопку бумажек, но Куки тут же их отодвинула. Потом я пошла за остальными покупками, среди которых был круглый аквариум. – Чтобы потренироваться.

Куки с любопытством глазела, как я вышла в уборную, чтобы набрать в аквариум воды.

- Я точно пожалею, что спросила, но потренироваться в чем?

- В том, как быть матерью. – Для пущего эффекта я почесала живот. – Я же все-таки беремчательная.

- Я в курсе, что ты беремчательная.

- Очень на это надеюсь. Иначе ты весьма некстати постоянно наглаживаешь мне живот.

- Я же просто с ней здороваюсь! – огрызнулась Куки. – А вообще, какое отношение имеет золотая рыбка к твоему интересному положению?

- Мне кажется, если я не угроблю Бельведера, то и ребенок со мной выживет. А это уже полдела. Правда? – Развязав узел на пакете, я стала потихоньку выливать воду в новый дом рыбки и радостно улыбнулась: – С переездом!

Вдруг Куки рванулась прямо через стол и отобрала у меня пакет, явно испытав прилив облегчения. Осторожно прижав к груди добычу, она наградила меня сердитым взглядом. Жуть какая! Кто бы мог подумать, что Куки станет ревновать меня к рыбе!

- В моем списке ты всегда будешь первой, - поддразнила я.

- Во-первых, - толком не дослушав, перебила Куки и опять стала завязывать пакет на узел, - нельзя совать рыбку в обычную воду, да еще и не той температуры.

Я недоуменно моргнула:

- Это еще, блин, почему?

- Потому что. В нашей воде полно вредных для твоего Бельведера гадостей, плюс она не той же температуры, что и вода, в которой он сейчас плавает. Если ты сунешь его в эту воду, он точно обалдеет и погибнет. Разве продавец в магазине тебе об этом не рассказывал?

- Даже не знаю, - задумалась я. – Пока продавщица говорила, Рейес целовал меня в шею, так что я впала в транс и вроде как выключила ее голос.

- А-а, понимаю. Зная, что этот мужчина ходит с тобой по одной планете, трудно на чем-то сосредоточиться.

- В яблочко.

- Так значит, по-твоему, если ты не погубишь рыбку, то и ребенку сумеешь сохранить жизнь?

Я вытащила упаковку корма для рыбок и принялась ее рассматривать со всех сторон.

- Ну конечно! И ребенка, и рыбку надо кормить, правильно?

- Да, но…

- И о них обоих надо заботиться. Так?

- Надо, да, но мне кажется…

- Тогда если я справлюсь с одним, то наверняка справлюсь и с другим.

- По-моему, ты упускаешь нечто очень важное.

- Тебе же удавалось растить Эмбер целых тринадцать лет, - добавила я. – Разве это так уж сложно?

- Сама не верю, что у меня тринадцатилетний ребенок.

- А я не верю, что тебе удалось так долго не давать ей загнуться. Я к тому, что это же нужно каждый день тратить уйму усилий. Дети такие требовательные! Вот, например, корми их каждую неделю. Я и цветы-то не каждую неделю вспоминаю полить.

- Видишь ли, – Куки наградила меня поучительным взглядом, – между ребенком и цветком есть одна существенная разница. Голодный ребенок производит гораздо больше шума, чем цветок. Так что можешь мне поверить: забыть покормить ребенка тебе не светит.

- Вот и славненько.

- Ага, - фыркнула Куки, - скажешь мне это через год.

Глава 4

Похоже, мало кто ценит,

что все это я делаю без единой таблеточки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: