Программы с Джеймсом Твайманом 6 страница

— Я пока не берусь загадывать, как у меня получится и удастся ли мне вообще найти их. Но все же дайте способ связаться с вами на случай, если мне повезет.

— У меня такое чувство, мистер Твайман, что у вас все получится, — сказал он, снова обнажая свои нездоровые, гнилые зубы. — Думаю, вы пока и сами не знаете, на что способны. И в конечном счете мы оба получим то, к чему стремимся.

Возвращаясь в отель, я размышлял об этой беседе и прикидывал, как мне отделаться от этого Александра Майнеза. Но только получится ли? Возможности выяснить, как далеко простираются его интересы в этом деле, у меня не было. Единственное, что я знал наверняка, — никого для него я искать не стану. Если существует способ найти Марко, узнать от него то, что я хотел узнать, при этом не ставя никого под удар, тогда нужно сосредоточиться на поисках такого способа. Казалось, у меня голова вот-вот задымится, так напряженно я думал, и о Майнезе тоже. Он так картинно изобразил передо мной негодяя, словно долго-долго смотрел фильмы с Хэмфри Богартом, пытаясь подражать его манере «ну очень плохой антигерой». Но только тот всегда остается в дураках в финальной сцене — неужели Майнез не знал, чем кончаются все эти фильмы? Почему же он не подослал ко мне, например, какую-нибудь красотку? Глядишь, я бы и сам выложил все, что знал, а не вздрагивал, глядя на его гнилые зубы и нелепую черную шляпу. «Соблазняй, а не угрожай» — куда более эффективный метод.

Пожалуй, стоит начать с того, чтобы немедля съехать из отеля. Правда, куда идти, где искать Марко, для меня по-прежнему было загадкой. И все же мне следовало затеряться в толпе, незаметно скрыться где-нибудь в самом сердце Болгарии. Возможно, за мной уже следят. Едва ли Майнез был настолько наивен, чтобы поверить, будто я повелся на его уловки. Но если он и впрямь поверил в это, тогда я мог чувствовать себя в этой стране как дома. Если он считает, что со мной пойдет как по-писаному, тогда уйти от него не составит труда. Думаю, скорее всего слежка за мной будет — так, на всякий случай. Я огляделся по сторонам, стараясь запомнить каждое лицо, каждую машину, чтобы потом узнать в них преследователя. И тут же так разозлился на себя, что готов был немедленно остановиться и отругать себя последними словами — ведь так, подозревая всякого встречного, я сам бросал тень на то, ради чего я здесь.

И здесь я услышал голос Марко у себя в голове, сначала как далекий отзвук того самого сна. Вот только теперь он открылся мне, мой давешний сон. Он вернулся так внезапно, так неожиданно: беседа наша с Марко на лавочке, он говорит мне о подлинном послании Детей Оз. Они пришли, чтобы задать простой вопрос, сказал он тогда, и помочь людям сделать ответ частью своей жизни. Сон неудержимо вливался в мое сознание, и я почувствовал, что все вокруг начинает меняться.

«Какими будут твои мысли и поступки, когда узнаешь, что ты уже Эмиссар Любви?» — ведь об этом спрашивал меня Марко. Так как же я поступлю? Сейчас, немедленно, на этом самом месте — какими будут мои поступки? Ведь он спрашивал именно об этом — как именно мы ведем себя, когда очень непросто быть Эмиссаром Любви! Одно дело открыться навстречу тому, кто уже нас любит. Но как быть, когда все совсем наоборот — когда нас хотят обидеть или обмануть, как быть тогда? Захотим ли мы быть выше и увидеть истинное и в тех людях тоже? Захотим ли мы любить такого человека, несмотря на его страх.... и на наш страх тоже? Ну, а как же быть с Майнезом? Если послание Марко — истина, тогда и Майнез не может быть исключением. Я снова оглянулся, чтобы проверить, не замечу ли знакомого, уже мелькавшего в толпе лица. А что, если и в самом деле увижу — вот он, старается не привлекать к себе внимания, но идет за мной по пятам, неотступно, как тень? Буду ли я вести себя как Эмиссар Любви или в страхе побегу прочь?

Немало людей было на улице, но ни одно лицо не отозвалось во мне чувством, которого я ожидал, стуком в висках, предупреждающим, что этот человек здесь по мою душу. Главное я уже знал. Скорей выбираться из столицы, туда, где начнется настоящий поиск. Довериться своей интуиции,

Дару, пусть они приведут меня к Марко.

Вернувшись в отель, я с удивлением увидел, что меня в холле дожидается Живко.

— Похоже, вы уже успели с кем-то переговорить относительно меня, — бросил с ходу я.

— Вы о чем? — удивленно поднял брови Живко. — Я пришел только потому, что у меня есть информация для вас.

— Я о том, что у меня только что было свидание с человеком по имени Александр Майнез. И это определенно не тот человек, с кем бы мне хотелось поддерживать знакомство.

—

Так вот, он просил меня вывести его на детей с психическими способностями. Откуда же он прознал про меня, если это не шло от вас?

— Я действительно за это время кое-кого порасспросил... но только никакого Майнеза я не знаю, честное слово.

Он говорит правду.

— После того как мы расстались, я решил — а почему бы мне не помочь вам выйти в нужном направлении. Так что я тоже эти два дня не сидел сложа руки... Возможно, кто-то из тех, к кому я обращался... Ну да ладно, это не самое главное. У меня есть кое-что для вас, вот с этим я и пришел.

— Даже не знаю, кому теперь верить, — развел я руками. Но, конечно же, с моей стороны это было чистое притворство. Я прекрасно знал, кому верить не стоит, а на Живко в общем-то можно было положиться.

— Ничего конкретного я пока вам сообщить не могу, — как ни в чем не бывало продолжил он и улыбнулся. — Но если хотите услышать то, что я знаю, тогда скоренько доставайте из вашего американского кошелька всего ничего — пятьдесят зеленых.

Я с сомнением взглянул на него, давая понять, что он весь у меня как на ладони. Да, нельзя было исключать, что он просто решил, пользуясь случаем, облапошить иностранца, пока тот не освоился в чужой среде. Но, с другой стороны, кинуть меня на такую мизерную сумму мог только безнадежный простак, а Живко на такого совсем не был похож. Ему ничего не стоило заломить куда большую сумму, под предлогом, что он в точности знает, где дети и как к ним ехать — куда-нибудь на другой край Болгарии. Получил бы свои денежки, а там ищи ветра в поле — то есть я, конечно же, мог бы попытаться найти его в аэропорту, но что толку? Скорей всего, он и вправду хотел заработать немного деньжат. Словом, если Живко действительно выведал что-то такое, что могло вывести меня на путь, то пятьдесят долларов за это была не цена.

— Уговорил, — кивнул я в ответ. — Давай все по порядку.

— Прежде всего, я был прав насчет правительства. К этим детям у них очень большой интерес. Там, наверху, считают, что дети представляют собой весьма выгодный товар, причем тут же, под рукой. Если эти психические способности можно развивать в определенную сторону, тогда их можно продавать в другие страны, чтобы там делали из них шпионов. Только представьте себе на минуточку... сидят такие телепаты и делают все, что им прикажут. Прикажут — будут читать мысли противника, а понадобится — и панику в его рядах будут сеять. Вполне возможно, что все это тянет на оружие будущего... оружие психических войн. А дети — ключ ко всему, потому что прежде ни у кого настолько мощных способностей не наблюдалось. Даже несмотря на то, что мы толком пока и не знаем, что это за способности.

— Так а зачем это нужно Болгарии, оружие будущего?— пожал я плечами. — Ну, понимаю, США, или там Россия. С чего ты взял, что здесь этим тоже кто-то может заинтересоваться?

— Поймите, ведь это тоже природный ресурс. Таких детей здесь немало открыто, и не только в самой Болгарии, еще и в Сербии, и в Румынии. Может, таких хватает по всему миру, откуда мне знать. Но местное правительство считает, что оно должно взять их на контроль и заработать на них деньги. Вот вокруг этого все и крутится... вокруг денег, то есть.

— По-твоему, получается, что ваше правительство хочет, чтобы я вывел его на местных детей с паранормальными психическими способностями, чтобы можно было их похитить и поместить в лагеря принудительного психического труда? Не обижайся, но как-то все притянуто за уши, по-моему.

— В таком случае, вас-то что сюда привело? — ответил он вопросом на вопрос. — И так ясно, что вы в курсе, какие у этих детей способности, иначе чего ради переться в такую даль. У вас свои причины, чтобы найти их, у них — свои.

— Если то, что ты говоришь, — правда, то как мне найти детей прежде, чем до них доберется ваше правительство?

— Я слышал, что вроде бы есть монастырь, где-то в горах Пирин, где как раз и обучают таких детей. Все держится в огромном секрете, так что мне не удалось разузнать, в каком именно... Впрочем, в тех краях не так уж много монастырей. Но надо думать, что это где-то неподалеку от Сандански, есть там такой город. Так что поезжайте туда и на месте все разведаете получше. Думаю, что этой информации можно доверять. Ну так что, потянет это на пятьдесят баков? — улыбнулся он, словно делал мне величайшее одолжение.

Впрочем, так оно и было. Моя интуиция подсказывала, что он и вправду выложил все, что знал. Другое дело, насколько сказанное соответствует действительности. Пока что это была моя единственная зацепка. И так или иначе, но нужно было выбираться из гостиницы, и побыстрей. Если Майнез еще не приставил кого-то следить за мной, можно не сомневаться, что это ненадолго. Пожалуй, если я выеду прямо сейчас, я смогу быть на шаг впереди их. А это уже кое-что.

— Пятьдесят так пятьдесят, — сказал я, открывая бумажник и протягивая ему банкноту. — Что еще про этот монастырь ты мне можешь рассказать?

Больше ничего, к сожалению. Я слышал, что немало детей направляли туда проверять на психические способности и кое-кого из них оставляли в монастыре, чтобы дальше с ними работать. И вот еще что — кажется, я все-таки слышал что-то про того мальчика, которого вы ищете, про Марко. Говорят, что он тоже там учился. Вроде бы его психические способности оказались настолько сильными, что решено было его спрятать как можно дальше от правительства. Он очень особенный, этот ваш Марко.

— Ты сам все это слышал?

— Просто сложил в одну картину все кусочки, которые удалось раздобыть, и прикинул, что может из этого получиться. Утверждать, ясное дело, не берусь, но, похоже, что именно так все и обстоит.

— Что ж, ты свои деньги отработал. И даже более чем отработал, — сказал я.

— Так что ж получается, я продешевил? — снова улыбнулся он.

— Будет тебе урок на будущее. Знание — сила. И деньги, как ты только что убедился.

Я поднялся в свой номер, собрался побыстрей и сразу же выехал из отеля.

Монастырь

Скажу сразу — чтобы ездить по болгарским дорогам, следует готовиться заранее. Выехав из Софии, я словно очутился на Диком Западе: никаких правил не существует и каждая встреча на большой дороге чревата неприятным приключением. Я даже не был уверен, что моему старенькому «эскорту» по силам совладать с местными дорогами, не говоря уже о местных водителях, которые закладывали такие самоубийственные виражи, что я только головой качал, провожая их взглядом. Никого, похоже, не волновали разделительные линии посреди дороги или знак снижения скорости на дороге с плохим покрытием. Обогнать машину оказывалось во всех смыслах проверкой на прочность, а про встречные вообще говорить нечего — тут впору было вспоминать молитвы. Оставалось только надеяться, что я доживу до встречи с Марко.

Карта в очередной раз подтвердила свою бесполезность. Оставалось или научиться разбирать болгарские надписи, или принять как данность, что я все-таки еду наобум. Найти же того, с кем можно было объясниться по-английски, за пределами столицы было тем более проблематично.

Пришлось перейти на язык жестов, подкрепленных парочкой болгарских слов, которые я успел подхватить по ходу дела.

— Сандански... молим.... туда... тамо!

Как ни странно, этого оказалось вполне достаточно, чтобы не сбиться с пути. Где в действительности меня подстерегали ловушки, так это на так называемом шоссе. Стоило только выехать из Софии, как четырехполосная дорога сменилась двухполосной, разные автобусы и грузовики упрямо не желали пропускать легковушку вперед, и это приводило просто к чудовищной потере времени. Вдобавок, примерно каждую четверть мили мне приходилось резко выруливать на встречную полосу, чтобы не влететь в выбоину размером с небольшой холодильник. А это означало, что тот же вираж может повторить любая другая встречная машина. Сандански был от Софии, по моим подсчетам, примерно в ста пятидесяти километрах, но с местными скоростями это могло забрать часа четыре минимум.

Но, как оказалось, я был настроен излишне оптимистично. Приехал я только в семь вечера, приблизительно через шесть часов, как выехал из Софии, и к тому времени буквально не помнил себя от усталости. Что же касается самого городка, то он оказался неожиданно уютным и приветливым. Как утверждал путеводитель, который я купил еще в гостинице, в этом городе, со всех сторон окруженном горами, самый лучший климат в Болгарии. Большую часть поездки мне было не до того, чтобы любоваться видами из окна, но меня не покидало чувство, что за такие мучения следует ожидать и достойного воздаяния.

Горы, поменьше и побольше, виднелись со всех сторон, и вообще в городе определенно чувствовалось что-то курортное. Так и есть — я вычитал в путеводителе, что в этом районе расположены горячие минеральные ключи, так что люди со всей Европы съезжаются сюда, чтобы насладиться этой замечательной водой. Лучшей базы на несколько дней нельзя было и желать, пока я буду обшаривать окрестности в поисках монастыря, где учат юных дарований, — если, конечно, я приехал туда, куда надо. Но в этом я мог полагаться не только на Живко. Моя интуиция подсказывала мне, что я на верном пути, — и жужжание в моей голове подтверждало это.

Я поселился в отеле «Сандански», в центре города, — он единственный выглядел более или менее пристойно. При отеле был и источник с минеральной водой — по крайней мере, так обещал путеводитель. Значит, попутно отдадим должное и горячим источникам. Я припарковал машину и занес обе мои сумки в отель.

Холл оказался старым и мрачным, вполне под стать моему впечатлению от Болгарии вообще. Я не мог не заметить, как все подозрительно косятся в мою сторону, стоит мне только заговорить. Оставалось только гадать — во мне ли дело, или просто американец в этих краях редкая птица. Так что не удивительно, что мне стоило немалых трудов объясниться с девушками за стойкой.

— Мне нужен одноместный номер, по крайней мере на сутки. Может, больше, если все пойдет так, как я надеюсь, — обратился я к одной из них, молодой блондинке. Я покосился на бедж с фотографией, прикрепленный к лацкану ее жакета: очевидно, фото сделали еще до того, как она перекрасилась в блондинку, заодно с половиной остальных женщин, которых я тут видел. На фото ее волосы были длинные и черные, а сейчас короткие и белые. Определенно нет в этом мире постоянства.

— Одноместный номер? — повторила она. — Я прошу прощения, но у меня английский не очень.... с вами никого нет, кроме вас?

— Нет, кроме меня, со мной никого больше нет. Так что одноместный номер будет в самый раз.

— Чтобы только одна кровать?

— Именно, — сказал я, чувствуя, как быстро тает мое терпение, которому и без того немало досталось в дороге. — Одна кровать... или что у вас есть... давайте, что есть.

— Как надолго вам нужна комната? — вела она свое, и по ее глазам я понял, что она ни слова не поняла из того, что я сказал. Жизнь уже научила меня узнавать это непонимание во взгляде. Пусть на словах с тобой соглашаются сколько угодно, а глаза говорят о другом. И пускай повторяют, что все понятно, потом хлопот не оберешься.

— На сегодня, — сказал я как можно медленнее. — Может, дольше. Пока не знаю.

— Сегодня и, может, дольше?

— Да-да, именно так.

Похоже, мы все-таки нашли контакт, так что я быстренько передал ей мой паспорт и взял ключ от комнаты. Она улыбнулась, и я с облегчением улыбнулся ей в ответ.

— У меня еще есть вопрос, — сказал я, отгоняя мысль, не слишком ли многого я от нее хочу. — Так вот, я ищу один монастырь, который должен быть где-то поблизости. Не знаю точно где — так что мне не помешал бы путеводитель или что-нибудь такое. Чтобы уточнить, что тут может быть в округе.

О, я не знаю, — на ее лице снова отобразилось смущение. — В горах много монастырей, но они в основном далеко отсюда. Я не знаю, где точно. Есть один, монастырь Рошен, до него отсюда примерно полчаса езды, а других монастырей по соседству я не знаю.

Я не почувствовал ничего, когда она произнесла это название, и решил, что это не то место, что мне нужно.

— Что ж, спасибо, — сказал я и направился к лифту. Дверь уже закрывалась, когда я заметил человека с газетой, сидевшего в холле. В тот момент, когда двери лифта вот-вот должны были закрыться, он тут же свернул газету, которую до того внимательно читал. Может, в этом ничего и не было, но молотки в моей голове застучали с отчаянной скоростью. Возможно ли, что это слежка, что Майнез послал его идти за мной, пока я не выведу его на детей? Нет, наверное, я становлюсь параноиком, если уж за каждым углом мерещатся широкополые черные шляпы. Всю дорогу, с того самого момента, как я выехал из Софии, я старался не терять бдительности и посматривал, не увязался ли кто-то за мной. Но нет, на хвосте вроде никто не висел — во всяком случае, я никого не приметил. В конце концов, ведь это не ЦРУ, успокаивал я себя, а всего-навсего болгарское правительство. Как вскоре выяснилось, я совершенно напрасно недооценивал этих людей.

Я разобрал свои сумки и вышел в город, чтобы немного размяться после изнурительной поездки. По соседству с отелем оказался просторный парк с ручьем, который сбегал прямо к деревушке, что была ниже в долине. Парк был ухоженный, на лавочках под тенистыми деревьями расположилось немало народу, наслаждаясь предвечерним часом. Солнечные лучи пробивались сквозь ветки и бросали долгие тени на землю, и мне почему-то подумалось, что это, может, последний вечер перед тем, как мы наконец встретимся с Марко. Я посматривал на детей, которых привели в парк родители, — они резвились на травке рядом с аллеей, пока взрослые сидели на лавочках и обсуждали какие-то свои дела.

А вдруг это тоже Дети Оз, не менее одаренные, чем те, которых я ищу? Живко ведь говорил, что в монастыре многих детей проверяли на психические способности. И лишь некоторых отобрали, чтобы исследовать их и научить, как развивать свою силу. Я пока не мог найти всему этому логического объяснения, а задавать слишком много вопросов тоже было рискованно. Начнутся разговоры, и Майнез вычислит, куда я запропал, если уже не вычислил. Мне остается всецело положиться на Дар и не сворачивать с намеченного пути.

Я прошелся еще по парку и вышел на оживленную улицу. Бары с ресторанами чередовались через каждые два шага, кругом было полно людей, вышедших на вечернюю прогулку. Погода была идеальной, так что я тоже решил прогуляться в свое удовольствие и поглазеть на народ. Энергетика этого места, надо признать, была куда светлей, чем в Софии. Но все вокруг то и дело напоминало мне, где я нахожусь, что здесь есть и чего нет. Я словно бы вступил в «священную землю Риталин», где нет крайностей, где никому не дано возвыситься или пасть слишком низко. Здесь все было на одно лицо, машины почти ничем не отличались одна от другой, как и дома и люди, — все принадлежало одному общественно-экономическому слою. Я не встретил никого, кто бы выглядел крайне бедным, но и особо богатые на вид тоже не попадались. Безусловно, это впечатление при желании запросто можно было развеять, проведи я здесь побольше времени, но на первый взгляд все выглядело именно так.

Почувствовав, что уже достаточно прошелся в одну сторону, я решил повернуть и так же неспешно возвращаться в свой отель. Вот только тогда я и увидел его снова. Он шел по моей стороне улицы, держась от меня на приличном расстоянии. Но только я повернулся, как он быстренько стал боком ко мне, чтобы я его не заметил. Это ему не помогло — тот же человек, которого я тогда заметил из лифта, теперь шел за мной следом. Так неожиданно подтвердились мои подозрения, что без слежки все-таки не обошлось.

Я продолжал идти в его сторону, как ни в чем не бывало, держа его в поле зрения, но в упор стараясь не смотреть. Он тем временем заскочил в один из магазинчиков, кажется женского белья, и торчал там, пока я не прошел мимо. Какое-то время спустя, уже порядочно, почти с полквартала, отойдя от того места, я резко оглянулся, будто что-то привлекло мое внимание. Словно невзначай, я взглянул и в его сторону—да,, он все так же шел за мной по пятам, не приближаясь, но и не отставая. Сомнений больше не было — в своих поисках я больше не одинок. Они хотели найти детей не меньше моего... может, даже больше.

Я еще немного попетлял по кварталу, но человек из отеля тенью шел за мной. Что ж, не выходит уйти, тогда дадим ему приблизиться, как в той старой пословице: «держи друзей близ себя, а врагов еще ближе». Правда, враг ли он мне на самом деле? Не исключено, что это он считает меня врагом. А может, просто выполняет свою работу — обычная ищейка из третьеразрядного агентства, приставлен следить за подозрительным американцем. А про детей и паранормальные способности тем более не в курсе. Скорее всего, приставлен за мной следить и докладывать о каждом моем шаге. А это значило, что Майнез тоже начеку. Можно не сомневаться, я еще увижу его незабываемую улыбку, лишь только найду то, за чем он охотится.

Я завернул за угол и притормозил там. Ну-ка посмотрим, напорется на меня наш парень или нет. Я прикинул, что, если работает профессионал, тогда он сделает широкий крюк и пойдет теперь по другой стороне улицы, чтобы не столкнуться со мной лицом к лицу. Откуда ему было знать, где я сейчас и как далеко мог уйти, обзор ему закрывал угол дома, за которым я притаился. С другой стороны, я сам теперь мог выглянуть и рассмотреть его поближе. Интересно, догадается он, что я в курсе, что за мной хвост? Даже если так, то не стоит рассчитывать, что от меня отстанут. Таки^, как он, может быть несколько, и если они еще не здесь, то точно скоро будут.

Еще пара секунд — и он, все так же придерживая локтем свою газетку, врезался прямо в меня. Никаких обходных крюков он не закладывал, и теперь ему оставалось разве что притвориться полным идиотом. Со своей стороны я участливо подхватил его под локоть, будто и вправду передо мной был какой-то рассеянный прохожий. Но какую бы гримасу я ни скорчил, это было ничто в сравнении с его перепуганной физиономией.

— Надеюсь, вы не ушиблись? — сказал я по-английски, отступив в сторону, но все еще придерживая его за локоть секундой дольше, чем нужно было из простой вежливости. А потом снова двинулся в сторону отеля, а он так и стоял как вкопанный и смотрел мне в спину. Продолжать слежку было бессмысленно, так что я какое-то время мог считать, что вокруг меня все чисто, если, конечно, он был один. Я едва не припустил бежать по улице, как будто это что-то меняло. Но когда я вернулся в отель, моему удивлению не было границ — именно в отеле, как оказалось, меня поджидала настоящая неожиданность.

— Здравствуйте, мистер Твайман, приятно снова с вами встретиться.

Вот он, дирижер всего этого оркестра — Майнез, расположился в старом черном кресле, сбоку от входа. Идеальная позиция, чтобы видеть всех входящих и выходящих. Но раз игре в шпионов конец, ему ничего не остается, как перестать прятаться и начать играть в открытую.

— И почему меня не удивляет наша встреча? — сказал я вместо приветствия. — Вижу, вижу, бойскаутов среди ваших приятелей не водится. Приз лучшего следопыта, по крайней мере, никто из них не получал. Удивляюсь, что вы еще спецодежду для них не придумали.

Он лишь засмеялся и двинулся в мою сторону. Я не хотел останавливаться, но он преградил мне дорогу к лифту.

— Да, я знаю, получилось не очень. А все потому, что работали в непривычных для себя условиях. Не привыкли мы тут к таким настойчивым.

— Кто это «мы»? — сказал я. — Было бы проще, если бы вы мне сразу сказали, чего от меня хотите, а не рассчитывали, что я поверю в ваши басни.

— Вы правы. Прятаться больше нет нужды. Я и не ожидал, что вы по своей воле согласитесь мне помогать, но попытка не пытка, как говорится. Откуда мне было знать, что вы такой догадливый... к сожалению, я ошибся.

— Спасибо за комплимент, но не будем отнимать друг у друга время — говорите, что вам нужно, и я пойду к себе спать, если не возражаете.

— Давайте лучше присядем, и я поделюсь с вами всем, чем могу, — сказал он, жестом приглашая меня к диванам, стоявшим в углу. — На самом деле все куда проще, чем вам может показаться. Дайте сперва объяснить суть дела, а потом — в чем суть и моего предложения. Моя прошлая попытка была неуклюжей, спору нет, так что лучше поговорим начистоту.

Я сел в одно из кресел, а он плюхнулся на диван. Именно плюхнулся, иначе и не скажешь — подушки были такие толстые, а он оказался медлительным и неуклюжим. Что ж, почему бы мне не использовать эти качества в своих целях? Мне было не интересно все то, что он собирался рассказывать. Ведь ясно же, что у него и у меня совершенно разное на уме. Но нужно было потянуть время, во всяком случае до тех пор, пока я не смогу от него совсем отделаться. *

— Как я уже говорил, — начал он, — меня очень интересует все то, что умеют делать эти дети... И не меня одного. В современном мире воцарился непонятный хаос, а это означает, что к возникшим проблемам нужен новый, креативный подход. Ах, куда как проще жилось, когда были только две сверхдержавы. Осталась только одна — но на освободившееся место желающих хоть отбавляй. Чтобы найти свое место в изменившемся мире, нужно использовать любое преимущество. И вот тут дети с паранормальными психическими способностями — чем не преимущество? Есть немало людей, готовых платить хорошие деньги за то, чтобы научить детей использовать свои способности в политических целях. Представьте себе, какие тут открываются возможности. Можно проникнуть в мысли вашего противника или заставить его делать то, что нужно вам. Я уверен, что такое им вполне по силам. Не просто уверен, у меня есть фактические тому подтверждения. Но их нужно больше, больше доказательств, что это перспективная тема, и добыть их помогут только эти совершенно особенные дети.

— Хорошо, а какое я имею к этому отношение?

У вас, судя по всему, почему-то лучше получается найти дорогу туда, где прячут этих детей, — продолжал он, делая остановку после каждого предложения и поскрипывая зубами. — Хотя нам тоже известно, что монастырь должен быть где-то недалеко отсюда — ведь мы с вами монастырь ищем, не правда ли? Несмотря на все наши возможности, пока нам найти его не удалось. Кто знает почему — может, сами дети блокируют наши поиски. Вас они не блокируют, поэтому вы так ценны для нас. Я уверен, что вы найдете монастырь, а следом — и самих детей. А потом вы свяжетесь со мной — вот это и есть мое предложение. Само собой, мы очень хорошо будем о них заботиться, так что с этой стороны вам не о чем беспокоиться. На самом деле, мы ничего не будем предпринимать, не получив согласия их родителей. Когда они узнают, для чего нам нужны их дети, они, без всякого сомнения, не станут возражать.

— Если вы пойдете нам навстречу, — добавил он, — мы вам хорошо заплатим... как же без этого... можете не сомневаться. Как я уже говорил, за мной стоят очень богатые и влиятельные люди.

— Ас чего вы взяли, что я здесь из-за денег? — спросил я. — Возможно, я тут совсем по другой причине.

— Все мы здесь по причине денег, — засмеялся он. — Вы лично, мистер Твайман, можете считать, что вы здесь по другим причинам. Но в конечном счете без власти и денег никуда — ни вам, ни мне. Для вас эти дети по большому счету ничего не значат. Скоро вы снова сядете на самолет, вернетесь в свою Америку и никогда больше их не увидите. Так почему бы вам не уехать отсюда, обзаведясь попутно счетом в швейцарском банке, причем на этом счете будет лежать далеко не маленькая сумма? Это можно устроить очень быстро, поверьте моему слову, — но только если вы будете работать в связке со мной.

— У меня почему-то такое чувство, что отвязаться от вас будет не так-то просто, даже если бы я этого захотел, — сказал я, вставая. — Куда ни ткнись, везде ваши люди. А сейчас, позвольте мне подумать над вашим предложением.

—

— Не стану вам в этом мешать, — он тоже поднялся и протянул мне высохшую, как у скелета, руку. — Вы правы, я все время буду поблизости. Поверьте, меня ничуть не удивляет ваше американское чистоплюйство. Но в конечном счете вы сами убедитесь, что это лучше для нас с вами — помогать друг другу. Так будет выгодней и мне, и вам. Вы будете при деньгах, дети будут в безопасности, и я тоже не останусь с пустыми руками.

— Кстати, можно спросить, отчего, по-вашему, дети блокируют вас в ваших поисках? Ведь, если верить вашим словам, это в их интересах, чтобы вы их нашли, ведь так?

— Потому, что монахи в монастыре настраивают их против нас, вот в чем причина. Они боятся нас и делают все, чтобы и дети боялись нас тоже. Но бояться нас абсолютно ни к чему, как вы сами в свое время убедитесь, мистер Твайман.

— Что ж, поживем — увидим.

Будильник зазвенел в три тридцать утра, и через пару минут я уже был готов покинуть отель. Даже если за мной продолжают следить, едва ли можно ожидать от моих соглядатаев бдительности в столь ранний час. По моим расчетам, у меня должно было получиться незамеченным проскользнуть через боковую дверь отеля. Я решил спуститься к выходу не лифтом, а по лестнице — она тоже выходила в холл, но с другой стороны от лифта. Судя по вчерашнему дню, если кто-то караулит в холле, то именно перед входом в лифт. Звук открывающегося лифта может разбудить их, но тихие шаги по полу, застеленному ковром, — едва ли.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: