Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Мудрый демон тамплиеров 3 страница




Как и святые, великие художники порой являются рупорами высших духовных существ. Согласно эзотерической традиции, прямым вдохновителем живописца Рафаэля был архангел Рафаил. Рука, писавшие шедевры, направлялась свыше.

Но существует еще одно более странное и таинственное предание, согласно которому личность, известная как Рафаэль, это перевоплощенный Иоанн Креститель. По мнению Штайнера, это объясняет, почему среди основных работ Рафаэля нет картин, где были бы отражены события, имевшие место после смерти Иоанна Крестителя. На его великом шедевре Мадонна с младенцем изображена с такой необычайной убедительностью, словно он писал ее по памяти.

Во времена Леонардо в Италии жило множество магов. Они часто были членами закрытого братства, где прогресс в искусстве шел рука об руку с духовным прогрессом. Например, математик и герметик Пачиоли был первым, кто открыто написал о тайной формуле, стоящей за венериан- ским пятиугольником; именно он обучал Леонардо «божественной пропорции».

Еще одним магом, который, как известно, оказал влияние на Леонардо (потому что Леонардо принадлежали некоторые его книги, и он сам упоминал о нем в собственных дневниках), был ученый и архитектор Леон Баггиста Альберти, представитель старшего поколения. Среди его работ дворец Ручелли во Флоренции — одно из самых первых классических зданий итальянского Возрождения — и фасад церкви Санта-Мария Новелла, также во Флоренции. Кроме того, он является автором одной из самых странных книг, когда-либо написанных на итальянском языке: Hypnerotomachia Poliphili. В этой книге рассказывается прогосюрреалистическая история некого Полифила, а ее развернутое название в приблизительном переводе означает «Любитель многих вещей, борющийся за любовь во сне».

В тот день, когда главный герой должен отправиться в некое путешествие, он просыпается в своем доме, но тут же снова погружается в сон. Он преследует свою возлюбленную по странной местности, населенной драконами и прочими монстрами, проходит через заколдованный лабиринт, который перебрасывает его в удивительные здания, представляющие собой наполовину каменное строение, наполовину живой организм. Так, например, интерьер одного храма похож на человеческие внутренности. Альберти был одержим природой, и природные формы вставлены в его произведение самым необычным способом. Например, если посмотреть на два варианта «Мадонны в гроте», можно подметить в них ту же самую одержимость, что служит ясным свидетельством влияния Альберти на Леонардо.

История разворачивается, следуя логике сна. На одном уровне Hypnerotomachia представляет собой архитектурный манифест. Альберти заявляет, что новая архитектура Ренессанса, в создании которой он сыграл ведущую роль, должна основываться на логике сна. Вместо того чтобы


 

рабски следовать прецедентам, архитекторам необходимо творить в новом, свободном состоянии разума, где ничто не запрещено и где им необходимо вдохновляться комбинациями форм, которые может предложить измененное состояние осознания. Таким образом, можно сказать, что Альберти рекомендовал ставить над собой некий контролируемый мыслительный эксперимент, чтобы облегчить себе доступ к новому мышлению — причем не только в архитектуре.

В конце истории становится ясно, что в ней также идет речь о перенаправлении сексуальной энергии, когда главный герой в конце концов соединяется со своей возлюбленной в Храме Венеры после целого ряда мистических ритуалов. Жрецы просят его возлюбленную размешать содержимое большого сосуда горящим факелом. Это действие вводит Полифила в состояние транса. После этого воспламеняется емкость в форме раковины, наполненная спермацетом, мускусом, камфарным и миндальным маслом и прочими компонентами, в жертву приносят голубей, и нимфы начинают танцевать вокруг алтаря. Когда его прекрасную даму просят потереть землю около алтаря, все здание сотрясается, словно от землетрясения, и на вершине алтаря вспыхивает дерево. Полифил и его возлюбленная пробуют фрукт с этого дерева. Затем они переходят на еще более высокий уровень состояния осознания. Жрица-адепт направляет вулканическую энергию либидо по новому каналу, в результате чего все воспрещающие правила поведения, морали, творчества и даже законов природы переворачиваются вверх дном.

Вероятно, самым загадочным из всех великих шедевров итальянского Ренессанса является «Мона Лиза». Кто способен объяснить его силу? Великий художественный критик и эзотерик XIX века Уолтер Патер написал о ней: «Над ее головой «прошли все концы света», и ее веки кажутся немного усталыми. Это красота, исходящая изнутри плоти, на которой, клетка за клеткой, откладывались странные мысли, фантастические грезы и утонченные страсти... Она старше скал, среди которых сидит... она умирала множество раз, узнала секреты могилы, была пловцом в глубоких морях и хранит в себе все прожитые дни...»

Возможно, Патер намекал на то, что ему было известно. Мона Лиза на самом деле старше богов.

Ранее мы рассмотрели, как Луна отделилась от Земли, чтобы отражать на нее солнечный свет и тем самым сделать возможным человеческое мышление. Мы также знаем, что в 13 ООО году до н. э. Исида перенеслась с Земли на Луну, чтобы стать повелительницей этого мыслительного процесса. Теперь, в начале XV века, когда космос потратил целые эпохи, работая над созданием условий для возникновения мышления в там смысле, в каком мы его понимаем сегодня, это наконец произошло. Шедевр Леонардо является межевым камнем в человеческой истории, поскольку на нем запечатлен тот самый момент, когда в эволюции сознания произошел этот важный шаг. На лице Моны Лизы мы впервые видим глубокую радость человека, исследующего свою внутреннюю жизнь. Она способна отстраниться от мира чувств, которые давят на нее изнутри. Она воплощает то, что Дж. Р. Р. Толкиен в другом контексте назвал «свободным, подвижным и беспристрастным внутренним взглядом».

Таким образом, Мона Лиза создает магическое пространство, в котором может обитать дух Исиды. Разумеется, в наши дни почти невозможно остаться в Лувре наедине с Моной Лизой, но, как и скульптура Лохана из Британского музея, эта картина создана таким образом, что, если вы попробуете с ней общаться, она с вами заговорит.

Вдали от блеска и величия дворов итальянского Ренессанса, в сельской глуши Северной Европы еще один дух заявил о своем присутствии. В двенадцать или тринадцать лет девочка из простой французской деревушки, расположенной в лесистой долине Луары, начала слышать голоса,

 

 
 

и ее стали посещать видения. Жанне явился архангел Михаил и сказал, что сю будет руководить святой дух. Сначала она не хотела с ними соглашаться и говорила, что ей лучше будет остаться с матерью. Но голоса становились все настойчивее. Они пояснили, в чем состоит ее миссия. Когда оккупационная английская армия уже была готова

захватить город Орлеан, они велели ей явиться в близлежащий город Шинон, найти там дофина, наследника французского престола, и оттуда привести его к коронации в Реймском кафедральном соборе.

Когда Жанна появилась при дворе дофина, она была еще совсем юной девушкой. Дофин решил разыграть ее, приказав придворному сесть на трон и выдать себя за него, но Жанна сразу же заметила подвох и напрямую обратилась к дофину. Убежденный доводами Жанны, он распорядился выдать ей белую лошадь и комплект белых доспехов. Она облачилась в доспехи, после чего шесть дней и ночей провела в седле, без перерыва на сон или отдых.

Жанну посетило видение меча, спрятанного в церкви. Описанный ею меч, украшенный тремя характерными крестами, был найден в расположенной неподалеку церкви Святой Катерины.

Как иногда случается в истории, когда высшие существа из духовных миров наделяют своими силами отдельную личность, она становится неудержимой. Ничто не могло остановить Жанну, хотя враги порой имели подавляющий перевес.

Двадцать восьмого апреля 1429 года, когда Жанна прибыла на окраину Орлеана, занятого противником, английские войска отступили перед девушкой и небольшим отрядом ее сторонников. Пятьсот человек разбили несколько тысяч англичан, и даже се командиры называли это чудом.

По призыву Жанны дофин был коронован на французский престол в Реймсс. Ес миссия была завершена менее чем за три месяца.

Трудно припомнить болсс наглядный пример влияния духовных миров на ход истории. Джордж Бернард Шоу, глубоко интересовавшийся эзотерической философией, написал, что «за событиями стоят эволюционные силы, которые превосходят наши повседневные потребности и используют отдельных люден в целях значительно более важных, чем обычная забота о жизни, процветании, счастье и безопасности».

Собственный народ предал Жанну и отдал ее в руки англичан. Она была подвергнута тщательному допросу по поводу направлявших ее голосов. Жанна сказала, что порой они сопровождались видениями и ярким светом, что голоса советовали ей, предупреждали ее и даже давали подробные инструкции. Жанна также имела возможность обращаться к ним за советом и получать ответы на свои вопросы.

Непринужденность ответов девушки и ее тесное общение с духовными мирами были охарактеризованы как колдовство, и 30 мая 1430 года Жанна д’Арк была сожжена на рыночной площади города Руана на севере Франции. Один английский солдат повернулся к другому и сказал: «Мы сжигаем святую».

Все это выглядело так, словно великие духовные силы, делавшие Жанну неуязвимой, внезапно оставили ее, после чего она оказалась под сокрушительным натиском противоположных сил.

Англичане считали ее своим врагом, но с точки зрения тайной истории англичане получили большую пользу от продиктованных свыше действий Жанны д’Арк. Франция и Англия более ста лет вели с небольшими перерывами затяжную войну, и хотя во времена Жанны превосходство было на стороне Англии, она находилась под значительным культурным влиянием Франции. Если бы Жанна не послужила Франции, Англия не смогла бы внести свой уникальный вклад в мировую историю, заключающийся в психологическом реализме Шекспира, а также беспристрастной и толерантной философии Фрэнсиса Бэкона.

Художник Альбрехт Дюрер возвращался в Германию после путешествия в Италию, где он был посвящен в эзотерическое учение гильдии живописцев. Фантастические видения Апокалипсиса вскоре станут источником вдохновения его знаменитых гравюр. Он также напишет свой автопортрет в образе посвященного с цветущем чертополохом в руке. На чертополохе блестят капельки росы, испарины звезд, как символ того, что его органы духовного зрения были открыты навстречу новому рассвету.

По пути он остановился на обочине, чтобы зарисовать комок дерна. Эта акварель стала первым натюрмортом. Для этого в истории искусства не существовало никаких предпосылок. До Дюрера никто не смотрел на камень или пучок травы, используя тот метод зрительного восприятия, который сегодня кажется нам вполне обычным.

Путешествие Дюрера также стало признаком того, что импульс эволюции человеческого сознания начал перемещаться на север Европы. Достаточно скоро северяне обнаружат, что у них возникают трения с более консервативными католическими странами юга. Достижения в политическом развитии привели к появлению могущественных северных государств, которые впоследствии станут главными источниками распространения новых форм сознания.

Франсуа Рабле, родившийся во второй половине XV века, прогуливался по улицам Шинона через пятьдесят-ше- стьдесят лет после того, как на них замерли отзвуки шагов Жанны д’Арк. Его жизнь и работу оживлял дух трубадуров. Если произведения южанина Данте были проникнуты стремлением к духовным высотам, то удовольствия Рабле — по крайней мере, на первый взгляд, — находились в материальном мире. Его великий роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» повествует о гигантах, которые странствуют по свету, вызывая хаос и опустошение своим колоссальным аппетитом. Умение находить удовольствие в повседневных вещах было характерной чертой поэзии трубадуров, но Рабле сумел придать ей новый, юмористический оттенок. В романе содержится длинный перечень предметов, которыми лучше всего подтирать себе зад. Среди них бархатная полумаска придворной дамы, шляпа пажа, украшенная перьями на швейцарский манер, кошка, шалфей,


 

Мой друг Марк Эдсель провел интересный анализ иконографии Дурака, чье изображение появилось на фронтисписе первого издания романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» в 1532 году и, разумеется, на карте Таро. Дурак следует по «безымянному пути». Палка на плече символизирует растительный аспект его сущности, который заключен между духовной и животной частью, расположенной в самом низу Собака, вцепившаяся ему в ногѵ, олицетворяет неискупленные и испорченные животные элементы. Неискупленная часть растительного тел а представлена ношей, подвешенной к палке. Его трехконечная шляпа содержит скрытый намек па высшие тела, которые ему еще предстоит в себе развить — трансформированные растительное, животное и минеральные тела, — а направленный к небу взгляд символизирует стремление к обретению этих тел. Борода как будто тянет его вниз, а загнутъій передок шляпы изображает Третий Глаз на стадии открытия укроп, листья шпината, скатерть, портьера, цыпленок, баклан и выдра.

Долгая борьба за пробуждение в материальном мире, начавшаяся с трудов Ноя, наконец подошла к концу, и ее результатом стало чистое удовольствие. Любовь к легкости и веселью, еде и питью, борьбе и любовным утехам наполняет страницы плотного, энергичного повествования. В романе Рабле мир не выглядит пугающим местом, каким его представляет Церковь. Пропагандируемая Церковью философия отречения от мира представлена как нездоровая доктрина. «Смейся и смело встречай все, с чем бы тебе ни пришлось столкнуться», — говорит Рабле. Смех, веселье и хорошее чувство юмора — лучшие лекарства для ума и тела.

Рабле любит мир, и в его произведении любовь к вещам и любовь к словам идут рука об руку. Изобилие предметов и новых, сочиненных им слов обрушивается на читателя со страниц романа. Но здесь также присутствует легкий мистический подтекст, заметный каждому, кто захочет его найти. Рабле был мистиком, но не в потустороннем стиле Средневековья.

Трубадуры писали о безумствах любви; некоторые из них называли себя дураками и сумасшедшими. Но при этом имелось в виду, что им удалось отыскать новые пути в духовные миры, а по возвращении они увидели жизнь перевернутой вверх дном и вывернутой наизнанку.

Таким образом, для трубадуров повседневная реальность выглядела совсем иначе, и теперь Рабле применил это новое видение в прозе, создав подрывной юмористический стиль, который впоследствии станет характерным для таких писателей, как Джонатан Свифт, Вольтер, Льюис Кэрролл и Андре Бретон. Рабле обнаружил, что не только может путешествовать по духовным мирам с новообретен- ной свободой, но по возвращении в материальный мир уже не способен серьезно воспринимать предположения и убеждения других людей на этот счет, как и их мораль.

 

Юмор посвященных, представленный на удивительно мрачном портрете Дурака кисти Якоба Йорданса. Как и другие фламандские живописцы Рубенс и Рембрандт, Йордане глубоко интересовался Каббалой. Дурацкий колпак имитирует букву еврейского алфавита «шин», которая, если подставить ее в Тетраграматон. или священ ное имя Бога, даст сочетание YHSLVH, или Иисус. Кроме того, его трехконечпая форма символизирует три тела человека — животное, растительное и минеральное

Герои его романа основывают Теломское аббатство, устав которого состоит из одного правила: «Делай, что хочешь». Здесь Рабле изображает общину посвященных, чье сознание преобразилось так сильно, что они уже находятся за пределами добра и зла.

 

В заключительной части романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» наши герои после долгих странствий по морям, где они видят множество чудес, сражаются с людьми-кота- ми, армиями колбас и гигантами, пожирающими ветряные мельницы, наконец, попадают на таинственный остров. Как пояснил алхимик XX века Фулканелли, под этим прибытием Рабле имел в виду, что его герои входят в «Матрицу».

Их приводят в зал для посвящений, расположенный в подземном храме. Истории о спуске под землю всегда должны нас настораживать, поскольку здесь может идти речь об оккультной физиологии. Подземное путешествие — это путешествие внутри человеческого тела.

В центральной и самой глубокой части храма стоит священный фонтан жизни. Фулканелли указал на то, что Рабле позволил выйти на поверхность своим эзотерическим, алхимическим интересам в описании этого фонтана с его семью колоннами, посвященными семи планетам. Каждому планетарному богу сопутствует соответствующий ему драгоценный камень, металл и алхимический символ. Так, например, над одной из колонн нависает фигура Сатурна с косой и журавлем у ног. Наиболее красноречиво описан Меркурий, о котором сказано, что он «застывший, твердый и податливый» — описание, соответствующее процессу частичного затвердевания в алхимической трансмутации.

Жидкость, которая текла из фонтана и которую пили наши паломники — теперь становится ясно, что мы можем называть их так, -- была не что иное, как вино. «Питие есть отличительный признак человеческого рода, — пишет Рабле. — Я имею в виду питие холодного, изысканного вина, ибо вы должны знать, мои дорогие, что вино нас обожествляет, поскольку оно обладает силой наполнять дух истиной, ученостью и философией». В оккультной восточной физиологии вино порой используется как символ активных веществ, вырабатываемых мозгом в экстатических состояниях. В XX веке индийские ученые даже выдвинули предположение, что «вино» из ведических текстов — это то, что мы сейчас называем диметилтриптами- ном, или энзимом, вырабатываемым в мозжечке, о котором уже упоминалось в связи с шаманизмом. Свами Йога- нанда тоже говорил о нейрофизиологическом активном веществе, которое он называл «благодатная амрита», — пульсирующий нектар бессмертия, приносящий с собой моменты просветленного сознания и позволяющий нам напрямую воспринимать великие идеи, сплетающие воедино материальный мир.

«О, Господи, — писал суфийский мастер Абдаллах Ан- сари, — одурмань меня вином твоей любви!»

Зеленый наставник за мирами

Колумб — Дон Кихот — Уильям Шекспир, Фрэнсис Бэкон и Зеленый наставник

В

1492 году, когда Христофор Колумб достиг устья Ориноко, он решил, что нашел Гифон — одну из четырех рек, вытекающих из Эдема. Он написал домой: «Есть серьезные признаки, указывающие на близость земного Рая, поскольку его математическое положение совпадает с мнением святых и ученых теологов, и все остальные мудрецы соглашаются с тем, что такое возможно».

Стремление узнать все об окружающем мире, которое впоследствии станет движущей силой научной революции, заставляло людей отправляться в исследовательские экспедиции. Никогда еще увлеченность материальным миром не была такой сильной.

Надежды открыть Новый Свет были неразрывно связаны с ожиданиями наступления нового Золотого века, но найденное золото имело вполне земной характер.

Множество выводов было сделано из связей Колумба с тамплиерами. Ом был женат на дочери бывшего великого магистра рыцарей Христа, португальского ордена, появии шегося после того, как тамплиеры были загнаны в подполье. То обстоятельство, что Колумб управлял судами, паруса которых украшал характерный красный крест тамплиеров с расширяющимися к краям лучами, было отмечено как многозначительный знак. Но на самом деле рыцари Христа не стремились к такому же независимому общению с духовными мирами, которое в случае с тамплиерами побудило папский престол пойти на крайние меры. Как это было и с другими более поздними тайными орденами, такими как Мальтийский орден, Рим в данном случае перенял притягательную таинственность тамплиеров и использовал ее в собственных целях.

Королева Изабелла и ее муж Фердинанд недавно сумели отвоевать Гранаду, вернув Испанию Церкви, и в своих письмах к королеве Колумб выражал надежду на то, что ему удастся найти «бочку золота», чтобы профинансировать возвращение Иерусалима. Колумб не знал, что это золото потребуется для финансирования войны против врага, находящегося ближе к дому и быстро набирающего силу, — врага, которого со значительно большим основанием можно было считать духовным наследником тамплиеров.

Сервантес и Шекспир были современниками, причем сроки их жизни почти совпадают.

Дон Кихот, престарелый рыцарь, который сражается с ветряными мельницами, принимая их за гигантов, и видит в коренастой, пропахшей чесноком крестьянке героиню рыцарского романа — прекрасную даму по имени Дульси- нея, — сначала может показаться персонажем дешевого комедийного представления. Но по мере развития истории ее тон меняется, и читатель начинает чувствовать, что в произведении Сервантеса есть какая-то странная магия.

На одном уровне Дон Кихот пытается настаивать на уходящих рыцарских идеалах Средневековья. На другом уровне он переживает «второе детство», возвращаясь к тому времени, когда воображаемое было для него значительно более реальным. Разумеется, дело здесь в том, что в эзотерической философии воображаемое в действительности более реально. Некоторые испанские ученые на основании проведенного ими подробного текстуального анализа утверждают, что «Дон Кихот» представляет собой аллегорический комментарий к каббалистической книге «Зоар» («Книга сияния»),

В одном из фрагментов истории Мерлин обманывает Дон Кихота и его незадачливого слугу Санчо Пансу, заставив их поверить в то, что прекрасная Дульсинея была заколдована и приобрела вид коренастой крестьянки. Она сможет вернуть свою красоту только после того, как Санчо Панса получит 3300 ударов плетей. Вскоре мы вернемся к рассмотрению значения числа тридцать три.

Рассказ об инициации заключен в самом центре романа. Он отмечает тот момент, когда простодушная комедия уступает место чему-то более тревожному и двусмысленному. Это странный эпизод, где Дон Кихот спускается в пещеру Монтесиноса.

Санчо Панса обвязал своего хозяина поверх камзола веревкой длиною в сто саженей, после чего начал спускать его в устье пещеры. Дон Кихот прорубал себе путь через заросли терновника, бурьяна и дикой смоквы, распугивая по пути ворон и галок.

У дна пещеры на Дон Кихота внезапно напала сонливость, и, не в силах ей сопротивляться, он погрузился в глубокий сон. Очнувшись, он обнаружил, что находится на прекрасном лугу. При этом он мог связно мыслить, что невозможно во сне.

Он подошел к большому хрустальному дворцу, где его встретил старец необычной наружности в зеленом атласном капюшоне, представившийся Монтесиносом. Этот человек, по-видимому, дух-хранитель прозрачного дворца, сказал Дон Кихоту, что его давно здесь ждут. Он провел его вниз по лестнице в прохладную залу и показал ему рыцаря, лежащего в мраморной гробнице. Этот рыцарь был заколдован Мерлином, пояснил Монтесинос. Более того, Мерлин предсказал, что Дон Кихот разрушит чары и возродит странствующее рыцарство.

Дон Кихот вернулся на поверхность и спросил у Санчо Гіансы, как долго он отсутствовал. Тот ответил, что не более часа. Дон Кихот сказал, что этого не может быть, поскольку он провел под землей три дня.

«Вы рассказываете самые дурацкие вещи, какие только можно вообразить», — таким было резюме Санчо Пансы.

Весь роман построен на очаровании, иллюзии, разрушении чар — и еще более глубоком уровне очарования. Он читается как серия притч, смысл которых никогда не кажется достаточно ясным и очевидным. Но самый глубокий смысловой уровень всегда связан с ролью воображения в формировании мира. Дон Кихот не просто фигляр. Он тот, кто испытывает сильнейшее желание получить ответы на свои самые сокровенные вопросы. Он показывает, что материальная реальность — это всего лишь один из многочисленных слоев иллюзий, которые формируются на самом глубоком уровне нашего воображения. Отсюда следует, что если нам удастся найти тайный источник воображаемых картин, мы сможем контролировать течение природы. В конце романа Дон Кихот тонко изменяет свое окружение.

Как уже упоминалось, в состоянии влюбленности мы предпочитаем видеть в объекте нашей любви только хорошие качества. Мы видим, как наше добросердечие помогает проявлять эти качества и делает их сильнее. Обратное также верно. Те, кого мы презираем, постепенно все больше заслуживают презрения.

Рассматривая космос в целом, мы сталкиваемся со сходным выбором. Сервантес писал свой роман в поворотный исторический период, когда люди больше не были уверены в том, что мир — это духовное место, основанное на доброго и здравом смысле. Сервантес говорит, что если мы, подобно Дон Кихоту, от всего сердца решим поверить в доброту как основополагающую сущность мира, несмотря на все превратности судьбы, несмотря на внешнюю привлекательность вещей, которые противоречат таким духовным убеждениям, заставляя их выглядеть абсурдными и нелепыми, то это решение поможет преобразить мир как на естественном, так и на сверхъестественном уровне.

Дон Кихот неутомим в своем добросердечии. Он выбрал для себя самый экстремальный и болезненный путь. Дон Кихота называли испанским Христом, и его влияние на мировую историю оказалось таким же сильным, как если бы он жил в действительности.

Сервантес умер 23 апреля 1616 года, в тот же самый день, что и Шекспир.

Скудные следы, оставленные Уильямом Шекспиром в письменных хрониках, дают нам мало определенных фактов. Мы знаем, что он родился в небольшом городке Стратфорд-он-Эйвон в 1564 году, что он получил образование в грамматической школе, стал учеником мясника и был пойман на браконьерстве. Покинув Стратфорд, он переехал в Лондон, где стал актером в составе театральной труппы, которая одно время находилась под патронажем Фрэнсиса Бэкона. У труппы было много успешных спектаклей, печатные версии которых были опубликованы под его именем. Он умер, оставив жене в завещании лишь свою кровать, причем не самую лучшую.

Его современник, драматург Бен Джонсон, насмешливо говорил, что Шекспир «плохо знает латынь и еще хуже греческий». Как такой человек мог создать произведения, впитавшие все знания своей эпохи?

Многие великие современники выдвигались на роль истинного автора шекспировских пьес. Среди них был его покровитель, семнадцатый граф Оксфордский, драматург Кристофер Марло (исходя из предположения, что Марло на самом деле не был убит в 1593 году, когда только начали появляться пьесы Шекспира) и поэт Джон Донн. Американская исследовательница Маргарет Дсмарест заметила странную связь между Донном и Шекспиром, выраженную в схожести их портретов, похожих прозвищах — Иоанн Фактотум у Шекспира и Иоанн Фактус у Донна, — странных особенностях правописания (например, оба писали «cherubin» вместо «cherubim») и в том факте, что публикации Донна начались после смерти Шекспира.

Но конечно же, самым популярным кандидатом был Фрэнсис Бэкон.

Фрэнсис Бэкон родился в семье придворных в 1561 году и в детстве считался чудо-ребенком. Написанная им в возрасте двенадцати лет пьеса для театра масок «Рождение Мерлина» была разыграна перед королевой Елизаветой I, которая нежно называла автора своим маленьким лордом- хранителем. Он рос слабым, болезненным ребенком, и школьные товарищи, составившие каламбур из его имени, дали ему прозвище Гамлет, или «маленький окорок». Бэкон получил образование в Оксфорде. После того как его политические амбиции потерпели крах несмотря на былую благосклонность королевы, он решил посвятить себя построению «Империи знаний», которая завоюет все отрасли науки, известные человеку. Его интеллектуальные способности были настолько блестящими, что он стал известен как «чудо своей эпохи». Он написал книги, господствовавшие в интеллектуальной жизни своего времени, среди которых «О приумножении наук», «Новый Органон», где был предложен радикально новый подход к научному мышлению, и «Новая Атлантида» — взгляд на новый мировой порядок. Последний труд, частично вдохновленный представлениями об Атлантиде Платона, оказал значительное влияние на эзотерические группы современного мира. Когда Яков 1 взошел на трон, Бэкон быстро осуществил свои давние амбиции и получил второй по значимости в королевстве пост лорда-канцлера. Одной из обязанностей Бэкона было распределение земельных наделов в Новом Свете.

Талант Бэкона был таким огромным, что казалось, будто он способен объять весь мир. При прочих равных условиях он мог бы показаться лучшим кандидатом на роль автора пьес Шекспира, чем сам Шекспир.

Бэкон был членом тайного общества, называвшегося Орденом Шлема. В трактате «О приумножении наук» он пишет о традиции сохранения притч, где содержится скрытый смысл «секретов наук». Он признавал, что испытывает большой интерес к тайным кодам и нумерологическим шифрам. В издании «О приумножении наук» 1623 года он объясняет устройство изобретенного им «двустороннего шифра», который впоследствии лег в основу азбуки Морзе.

Интересно отметить, что его любимым кодом был древний «каббалистический шифр», при использовании которого имя «Бэкон» принимает числовое значение 33. Применяя тот же самый код, можно обнаружить фразу «Fra Rosi Crosse», зашифрованную на фронтисписе, странице с посвящением, и других важных страницах трактата «О приумножении наук».






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных