Слуховые восприятия

1. Методика предназначена для исследования того, различают
ли больные предметный источник тихих звуков, а также для
провоцирования и изучения слуховых обманов, возникающих
иногда у больных в процессе длительного прислушивания к тихим
звукам.

2. Для проведения опыта нужен магнитофон, специально
смонтированный таким образом, чтобы его репродуктор находился
в возможно более тихой, т. е. изолированной от внешнего шума,
комнате, а сам звукозаписывающий аппарат с кассетами — в другой.
Кроме того, на ленте одной из кассет должны быть предварительно
записаны следующие звуки: шелест страниц перелистываемой
книги, журчание воды (при вдувании в нее воздуха через трубочку),
звук перекатывания по дереву деревянных шаров, пересыпание
крупы в тарелку, шум дождя, трение двух металлических пластинок
и т. д. Длительность звучания каждого такого шума 55 секунд,
затем интервал 5 секунд перед следующим звуком. На последние
10 минут дается иной набор: короткие — на 3—5 секунд — звуки,
отчетливо различимые по предметному источнику: звук кашля,
падения на пол деревянных кубиков, звон стекла, свист, шепот,
звук пролитой воды, всхлипывание, стук в дверь, пение птицы,
вздохи и т. д. Интервалы между этими звуками аритмичны, в
среднем 30—57 секунд почти абсолютной тишины. Длительность
всего набора звуков 25 минут.

3. Исследование проводится под видом проверки слуха. В
комнате тихо, никого, кроме экспериментатора, нет, неполное
затемнение (экспериментатор должен иметь возможность писать).
Больного расспрашивают о том, хорошо ли он слышит, а затем
говорят: «Сейчас мы проверим ваш слух. В этой комнате будут
слышны тихие звуки. Слушайте их внимательно и все время
говорите мне тихим голосом, что вам слышно. Если трудно будет
понять, что именно слышно, говорите мне, на что этот звук хотя
бы приблизительно похож, что он вам напоминает, но старайтесь
как можно точнее определить звук. Слушать надо будет долго.
Сядьте поудобнее и прикройте рукой глаза, тогда лучше будет
слышно». (Если больной возражает или неохотно соглашается
прикрыть глаза, настаивать ни в коем случае не нужно. Следует
лишь позаботиться о том, чтобы больной сидел удобно. Желательно,
чтобы он сидел в мягком кресле.) После этого лаборант в соседнем
помещении включает магнитофон, т. е. опыт начинается. Протокол

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ведется на специально разграфленной бумаге, так что против места, обозначающего какой-либо звук, экспериментатор в соседней графе записывает все высказывания больного. Если больной молчит, экспериментатор тихим голосом спрашивает у него: «А сейчас что слышно? А сейчас?» Такие вопросы отмечаются в протоколе во­просительным знаком. Других слов экспериментатор не произ­носит, а вопросы задает как можно реже. В результате протокол имеет следующий вид:

(Многоточиями обозначается длительное молчание больного.)

4. Применение данной методики выявило следующие факты. Пытаясь различить трудно различимый предметный источник зву­ков, как здоровые, так и больные вначале ассоциировали эти звуки с теми, которые были привычны им по профессиональному или житейскому опыту.

В последующие секунды здоровые переходили к более или менее объективной, предположительной характеристике этих зву­ков: говорили о трении металла, шелесте бумаги, бульканье и т. д.

Иначе происходил тот же процесс слуховых восприятий у исследуемых во время реактивных состояний истерического ха­рактера. В начале слушания звуков они, так же как и здоровые, ассоциировали слышимые звуки с привычными им по профессио­нальному или жизненному опыту звуками. В последующие секун­ды и минуты больные не исправляли свои толкования, как это делали здоровые, не уточняли характеристики звуков, а, напротив, полностью включались в эту припомнившуюся им ситуацию и начинали иллюзорно воспринимать звуки.

Так, больной, по профессии пожарник, начиная с 10-й минуты опыта, все звуки воспринимал как сцену тушения пожара, «слышал», как плакали погорельцы, как ломали ломом стену и заливали огонь водой из рукава. От волнения больной во время опыта охрип, потерял голос.

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 45

Одна из больных в звоне стекла узнала церковные колокола и, опустившись на колени, проникновенно молилась. Другой больной принял шелест бумаги за стрельбу пулемета, кричал, командовал. В тихом звуке всхлипывания очень многие узнавали голоса своих близких; волнуясь, требовали немедленного свидания с ними.

Возникшие у этих больных истерией по ассоциации воспо­минания о каких-либо ситуациях прошлого, профессиональных, военных или бытовых сценах становились для них актуальными переживаниями. Эти переживания охватывали их настолько, что все последующие звуковые раздражители не могли быть расценены ими объективно, а как бы «подтягивались», искаженно восприни­мались в плане овладевших ими образных представлений. По­гружение больных в эту воображаемую ситуацию иногда достига­лось путем некоторого самовзвинчивания, иногда происходило по типу грез, но внешние двигательные и мимические проявления больных, их интонации, смех, слезы и возгласы свидетельствовали об известной глубине и целостности этих включений. Характе­ристика звуков, которую продолжали давать больные, носила иллюзорный характер. Иногда наряду с иллюзорными искажениями звуков наблюдались также включения дополнительных ложных восприятий, для которых трудно было найти какую-либо основу в реальном составе звуковых раздражителей, но которые вытекали из содержания переживаемой ситуации в целом.

Несмотря на крайне мимолетный, нестойкий и неразвернутый характер описанных состояний, они все же могут быть рассмат­риваемы как экспериментально спровоцированные слуховые иллюзии, связанные с погружением в воображаемую ситуацию. Если искать аналогию этим состояниям в клинических формах нарушений сознания, то они ближе всего к состоянию так назы­ваемого истерического транса или делирия. Они несколько напо­минают также описанные В. П. Сербским под названием скоро­преходящих психозов истеричные состояния без припадков, но со «своеобразным расчленением сознания», благодаря которому, как пишет Сербский, «действительные восприятия переплетаются самым странным образом с бредом».

Для понимания того, как происходит включение истериков в воображаемую ситуацию, важны данные А. А. Ухтомского о принципе доминанты, ее инерции и о различии двух путей вос­становления доминанты. Он указывает (описывая в этом месте доминирующие переживания человека), что доминанта может восстанавливаться и возобновляться двумя разными путями; пер-

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

вый путь — кортикальный, это ассоциация, благодаря которой прежнее переживание повторяется как более или менее мимолетное воспоминание и уходит; второй путь, когда прежнее переживание возникает, выражаясь словами Ухтомского, во всей соматической констелляции, т. е. сопровождаясь сосудистыми, секреторными и прочими целостными телесными компонентами. Воспоминание, мысль о пережитом или даже представление о нем становится в этих случаях повторным чувственным переживанием. Этот второй путь наблюдался, видимо, и в наших опытах. Слушая разнообразные нейтральные звуки, больные-истерики как бы отбирают среди них те, которые ассоциируются с личными переживаниями и мечтами, затем с легкостью включаются в переживание воображаемой ситуации не только мыслью, но всеми своими чувствами, движе­ниями и т. д.

Ассоциации по впечатлению, минуя сознательный контроль, реализуются в действиях. Вместо анализа и синтеза объективных звуковых раздражителей появляется иллюзорная переработка их.

Эти наблюдения подтверждают факты, известные давно. Особенностью их является, однако, то, что они вызываются экспериментально.

Именно в экспериментальной ситуации можно было с секундомером в руках измерять длительность подобных состояний, глубину погружения больных в эти состояния, наблюдать двойную ориентировку больных, изучать возможность преодоления иллю­зорных состояний.

У больных во время депрессивных состояний на фоне сосудистой патологии выявлялась невозможность различения предметного источника звуков при нормальном слухе. Больные описывали слышимые звуки, правильно указывали, что звук стал тише или прекратился, но не могли узнать его. Эта невозможность узнать звук особенно ярко выступала в конце опыта, когда изредка звучали совершенно отчетливые звуки кашля, шепота и всхли­пывания.

Следующее наблюдение относилось к больным, у которых до исследования клиницистами констатировался галлюцинаторно-параноидный синдром (реактивного происхождения). У этих боль­ных в процессе прислушивания к звукам наблюдалось чередование правильного их восприятия с искаженным, преимущественно с вкраплением вербальных галлюцинаций.

Так, например, больная во время исследования сначала объективно характеризовала звуки, а затем при звуках перелистывания страниц

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 47

книги начинала произносить слова в ритме шелеста бумаги: «"Ты дрянь", "ты дрянь", "ты дрянь", "...тебя", "...тебя", "...тебя"... — так они говорят». При последующих звуках в ответах больной также чередуются описания этих звуков с повторением слов, слышимых больной галлюцинаторно. Обращает на себя внимание зависимость этих слов от фактически звучащих или слышимых ею звуков. Так, например, раздаются звуки ударов по стеклу («звон графина»). Больная описывает их так: «Звон, точно в церкви, — приглашает к обедне в немецкой кирке... На кладбище звонят». Следующий затем звук — «завод часов». Больная отвечает так: «Кто-то сказал, что я на кладбище нахожусь».

Звук падения на стол деревянных предметов очень многими испытуемыми принимается за выстрел, и действительно, некоторое сходство со слышным издалека выстрелом у этого звука есть. Больная М., услышав этот звук, улыбнулась и сказала: «Выкрик бандитский какой-то... как будто сказали „остановись». Следующее затем слово «восемнадцать» больная также воспроизвела как слово «остановись».

У больного Т., перенесшего реактивный галлюциноз, также наряду с неотчетливой, неопределенной характеристикой звуков наблюдалась переработка звуковых восприятий в вербальные галлюцинации. Так, например, при звуке журчания воды больной повторил услышанные им слова «пойдем, поплаваем» и в ответ на вопрос экспериментатора: «Что это означает?» — невозмутимо объяснил: «Так слышно... какой-то человек кого-то приглашает».

Больная Б. при звуках уличного шума говорит: «Снова слышу шум — не пойму что — может быть, поезд?» — и далее произносит тоном угрозы, как бы повторяя слова, которые ей сказали: «Я тебе дам поезд — так говорит кто-то (кто?) — я не знаю, кто так говорит». Далее слышны гудки проезжающих автомобилей (гудки машин). Больная произносит тоном человека, повторяющего чужую речь: «Нету... уехала, скрылась». Слышно пощелкивание, принимаемое обыч­но многими испытуемыми за стрельбу («щелчки»). Больная снова повторяет слова: «Раз... два... расстреляли дуру такую». Вслед за тем в звуке шепотной речи также слышит выстрел, в перекатывании шаров — также.

Больная П. в перелистывании бумаги также слышала слова: «идем, идем, идем». Больной Ф. в грохоте шаров услышал разговор, заявил, что «это вроде нерусский разговор». В следующем затем звуке шелеста бумаги услышал слово «бежать», повторил его, волнуясь.

Приведенные примеры не дают еще оснований для объяс­нения механизмов наблюдавшихся вербальных галлюцинаций. Однако зависимость слов, которые больные слышали, от реальных звуков, воспроизводимых магнитофоном, выступала в этой серии

48 ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

экспериментов довольно отчетливо. Происходила трансформация звукового образа в словесный.

У больных, страдавших вербальным галлюцинозом, как при шизофрении, так и при алкогольных психозах выявилось плохое качество слуховых восприятий. Это можно было установить по следующим признакам: большое количество звуков, в том числе самых явных и определенных, больные не опознавали; недоста­точное или ошибочное узнавание звуков сопровождалось часто скудностью и однообразием гипотез. «Какое-то шорканье», «шум какой-то» — заявляли больные относительно всех или почти всех звуков подряд; плохое узнавание предметного источника звуков сопровождалось ошибочной локализацией их источника: больные слышали их из окна, сзади себя, сверху, указывали самые различ­ные направления, откуда якобы доносились разные звуки. Неко­торые ошибки в узнавании предметного источника звуков были связаны с ранее описанным нами явлением запаздывающего узнавания.

Это запаздывающее узнавание нельзя назвать эйдетизмом, так как между поданным объективно звуковым раздражителем и ошибочным его узнаванием вклиниваются два или три иных, иногда даже правильно распознаваемых звука. Однако это запаз­дывающее узнавание может рассматриваться как родственное эйдетизму явление.

Наряду с признаками сходства имели место также и различия.

У больных, перенесших различные психотические эпизоды алкогольного генеза, во время эксперимента наблюдалась ярко выраженная образность восприятий. В некоторых случаях слуховые восприятия сопровождались зрительными обманами; больные «видели» на стенке репродуктора сцены и видения, соответст­вующие по содержанию тому, что они слышали. При шизофрении этого не наблюдалось.

У многих больных шизофренией, возникшей на органически измененной почве, с синдромом вербального галлюциноза экспе­римент вызывал заметное усиление вербальных галлюцинаций.

Так, например, у одной больной по данным клинического наблюдения можно было предполагать наличие отдельных отрывочных редких вербальных галлюцинаций (больная рассказала, что слышала слова «задавим, задавим»). Во время эксперимента, особенно к концу его, больная наряду с описанием предметных звуков «слышит» и воспроизводит много галлюцинаторных приказаний: «пойдем домой», «давай пол мыть», «пол мыть», «давай купать», «кукла» и т. д.

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

Некоторые больные воспроизводили слова и фразы, которые они ошибочно воспринимали, другие вступали в разговор с пред­полагаемым собеседником, отвечали ему либо просто реагировали на реплики неприятного содержания.

Так, одна больная с возмущением произносит: «Ну, нет, спасибо, отказываемся!» Она же отвечает, обращаясь в сторону репродуктора: «На самой высокой планете» — и объясняет врачу: «Спросила, как везли вас». Иногда больные, прислушиваясь, отказывались повторять слова, объясняя, что они были неприличными.

Больная Е. услышала (среди очень плохо различавшихся ею звуков), как мужской голос сказал: «Держите ее целый час», и, повторив эти слова, обратилась к экспериментатору с вопросом, верно ли это.

Другая больная, О., страдавшая вербальными галлюцинациями, но к периоду экспериментального исследования избавившаяся от них и относившаяся к ним в дни перед исследованием с критикой, вскоре после начала эксперимента заявила: «Точно так слышу, как голоса у меня были раньше» — и объяснила, что с ней разговаривают, как и прежде, «покойники и аборты». После окончания исследования, а также в последующие дни галлюцинаций не наблюдалось.

Таким образом, описанная экспериментальная методика позволяет установить разные формы искаженных ассоциаций между звуковыми раздражителями и возникающими у больных представлениями.

Особо следует отметить роль прислушивания к слабым раз­дражителям для провокации слуховых обманов. Только функцио­нальной перегрузкой слухового анализатора можно объяснить тако­го рода наблюдения, как усиление слуховых обманов к концу опы­тов, а также возникновение слуховых иллюзий у лиц, ранее ими не страдавших.

Функциональная перегрузка слухового анализатора вызывает у многих больных легкое гипноидное состояние. Наступление таких гипноидных состояний сочетается с возбуждением чувствую­щих центров, что вполне соответствует представлениям В. X. Кан­динского о механизмах возникновения слуховых обманов.

Литература

Рубинштейн С. Я. О рефлекторной природе галлюцинации. Доклад на Всесоюзном совещании по психологии. Материалы совещания по психологии. Изд. АПН РСФСР, 1957.

Рубинштейн С. Я. Использование экспериментального метода для изучения психопатологических явлений. — В сб.: Вопросы экспе­риментальной патопсихологии. М., 1965.

50

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

51

Корректурная проба

1. Методика выявляет колебания внимания больных по
отношению к однообразным зрительным раздражителям в условиях
длительной перегрузки зрительного анализатора. Заимствована из
психологии труда (проба Бурдона), но нашла широкое применение
в клинике. Применялась для выявления утомляемости, упражняе-
мости, колебаний внимания и т. д.

2. Для проведения опыта необходимы бланки и секундомер.
Существует много разных вариантов типографских бланков для
корректурной пробы. Выбор варианта бланка небезразличен для
получения однозначных результатов опыта. Поэтому лучше всего
пользоваться вариантом, принятым в лаборатории Института
психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР (см. бланк
№1 в приложении в конце книги). Для проведения опыта необ­
ходимо, чтобы в лаборатории было хорошее освещение и тишина.

При проведении опыта следует учитывать состояние зрения больного; при недостаточном или не корригированном очками зрении результаты исследования нельзя сравнивать с данными исследования других больных.

Нецелесообразно также проводить эту пробу с малограмот­ными больными.

3. Больному дают два хорошо отточенных простых мягких
карандаша (один запасной) и бланк. Его предупреждают, что пред­
стоит проверка его внимания. Ему говорят: «Вы должны просмат­
ривать эти буквы строчка за строчкой, слева направо и вычерки­
вать все буквы «К» и «Р». Вычеркивать нужно вот так (экспе­
риментатор показывает, вычеркивая буквы на первой строчке
вертикальной черточкой). Иногда я сам буду ставить на вашем
листке черточки — это будет отметка времени, на это вы не должны
обращать внимания. Старайтесь просматривать строчки и вычер­
кивать буквы как можно быстрее, но самое главное в этом зада­
нии — работать без ошибок, внимательно, ни одной буквы «К»
или «Р» не пропустить и ни одной лишней не вычеркнуть. Понятно?
Начнем со второй строчки».

Экспериментатор включает секундомер и дает больному сигнал начать. По прошествии каждой минуты (точно по секун­домеру) экспериментатор ставит такой знак в том месте, где больной держит в это время карандаш, стараясь по возможности не мешать больному.

Общая длительность проведения опыта определяется в зависи­мости от задачи исследования — 10,5 или 3 минуты.

Проверка правильности выполнения задания проводится по заранее изготовленному «ключу». «Ключ» представляет собой бланк, на котором все подлежащие вычеркиванию буквы обведены ярким цветным карандашом, а в конце каждой строчки проставлена цифра, обозначающая число таких букв в данной строке. «Ключ» должен быть тщательно проверен и по традиции даже подписан двумя психологами. С помощью такого «ключа» производится проверка правильности работы больного следующим образом: «ключ» и бланк кладут рядом и, передвигая линейку, сравнивают строчку за строчкой.

Поскольку результаты работы больного остаются на бланке, особого отдельного протокола опыта можно не вести.

Обработка экспериментальных данных проводилась разны­ми исследователями по-разному. Наибольшую трудность при оценке результатов работы больного представляет сочетание по­казателей ее скорости и точности. За одну минуту больной (или вообще испытуемый) мог успеть просмотреть больше или мень­ше знаков — число просмотренных в минуту знаков и будет пока­зателем скорости. За ту же минуту исследуемый мог допустить то или иное количество ошибок — это число ошибок и будет по­казателем точности. Попытки с помощью разных формул (на­пример, с помощью формулы Уиппла) сочетать показатели ско­рости и точности в одну величину в клинической практике мало­эффективны. Гораздо более показательны простые графики, где совмещены две кривые: изменение скорости работы (по количеству знаков, просмотренных в единицу времени) и изменение точности (по количеству ошибок в те же интервалы). Построение таких графиков позволяет выявить утомляемость больных (снижение скорости и точности), врабатываемость (повышение скорости, точности), колебания того или иного показателя. Возникает также возможность сравнивания качества работы больного в разные дни и часы.

4. При рассмотрении результатов выполнения корректурной пробы также рассматриваются два показателя — скорость и точ­ность.

Показатели скорости представляют интерес лишь в самых крайних отклонениях: чрезвычайно быстрый темп работы (сопро­вождающийся, конечно, неточностью) наблюдается при маниакаль­ных и паралитических синдромах, а чрезвычайно медленный — при депрессии. Промежуточные же показатели скорости работы не

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

всегда имеют клиническое значение, так как могут зависеть от индивидуальных особенностей больного, т. е. от его привычных личностных установок. Большее значение имеет показатель точности работы, хотя, как доказано Т. И. Тепеницыной, и этот показатель меняется в зависимости от отношения больного к исследованию; заинтересованный в хорошей оценке при прохож­дении экспертизы больной может почти вдвое улучшить свои показатели. Тем не менее показатель точности в основном зсе же отражает состояние общей психической работоспособности боль­ного, степень устойчивости и утомляемости его внимания. Психи­чески здоровые молодые люди при десятиминутной работе допус­кали от одной до 10—15 ошибок, а больные с сосудистыми и иными органическими поражениями мозга за то же время допускали 40— 60 ошибок. Следует обращать внимание на распределение ошибок по минутам. При общем снижении работоспособности число ошибок равномерное или нарастает к концу работы по мере утомления; при некоторых же функциональных расстройствах психической деятельности наблюдается, по данным Т. И. Тепени­цыной, неравномерное распределение ошибок: на фоне безошибочной работы возникают небольшие периоды скопления ошибок и даже пропуски целых строк подряд.

Влияние упражняемости на выполнение корректурной пробы невелико. Ее можно сколько угодно раз применять повторно. Больше того, она настолько чувствительна и так тонко отражает изменения психического состояния больных (и даже здоровых), что ею неоднократно пользовались для оценки изменений состояния людей под влиянием фармакологических воздействий, терапии, трудовой нагрузки, настроения и т. д.

Литература очень обширна, приводим только основные источники.

Литература

Анфимов В. Я. "Обозрение психиатрии", 1908, № 11—12. Васильев Ю. А. Журнал психологии, неврологии к психиатрии, № IV,

1924. Гутман Л. С. Экспериментально-психологические исследования

маниакально-меланхолического психоза (состояние сосредоточения

внимания, умственная работоспособность и ассоциации). — Серия

докторских диссертаций. Спб., 1909, № 15. Сагалова С. Р. Некоторые данные психологического исследования

больных. — В кн.: Артериосклероз головного мозга и трудоспособность.

М., 1934. ТепеницынаТ. И. "Вопросы психологии", 1959, № 5.

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 53

Отыскивание чисел

1. Методика заимствована из психологии труда (так назы­ваемые таблицы Шульте), но имеет большое применение в области патологии. Может быть использована для исследования психи­ческого темпа, точнее для выявления скорости ориентировочно-поисковых движений взора, для исследования объема внимания (к зрительным раздражителям).

Рис. 13. Таблицы для отыскивания чисел

2. Для проведения опыта нужно иметь пять таблиц размером
50x50 см с написанными на них в беспорядке числами от 1 до 25
(см. цветное приложение). На каждой из пяти таблиц числа
расположены по-разному. Кроме того, нужен секундомер и
небольшая, примерно в 30 см, указка. Опыт можно проводить с
больными, имеющими не меньше 4 классов образования (фото 1).

3. Больному мельком показывают таблицу, сопровождая этот
показ словами: «Вот на этой таблице числа от 1 до 25 расположены

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПА ТОПСИХОЛОГИИ

не по порядку». Далее таблицу прикрывают, т. е. кладут на стол числами книзу, и продолжают инструкцию: «Вы должны будете вот этой указкой показывать и называть вслух все числа по порядку от 1 до 25. Постарайтесь делать это как можно скорее, но не оши­баться, понятно?» (Если больной не понял, ему объясняют снова, но не открывая таблицу.) Затем экспериментатор одновременно ставит таблицу прямо перед лицом больного вертикально на расстоянии 70—75 см от него и, включая секундомер, говорит: «Начинайте!»

Пока больной показывает и называет числа, экспериментатор следит за правильностью его действий, а когда больной называет число «25», экспериментатор останавливает секундомер.

После первой таблицы без всяких дополнительных инструк­ций больному предлагают таким же образом отыскивать числа на 2, 3, 4 и 5-й таблицах (рис. 13).

Протокол опыта приобретает следующий вид (см. также Приложение):

В примечаниях должно быть отмечено, равномерно ли больной отыскивает числа или изредка подолгу не может найти какое-нибудь одно число.

4. При оценке результатов прежде всего становятся заметны различия в количестве времени, которое больной тратит на отыс­кивание чисел одной таблицы. Психически здоровые молодые люди тратят на таблицу от 30 до 50 секунд, чаще всего 40—42 секунды.

У больных с выраженными клиническими проявлениями атеросклероза головного мозга, по данным В. А. Васильевой, на одну таблицу уходит до 2—3 минут. Однако столь длительное вре­мя уходит у больных вовсе не потому, что они так медленно ищут. По данным В. А. Васильевой, больные склерозом отыскивают числа так же быстро, как и здоровые люди, но удлинение общего вре­мени обусловлено отдельными «случайными» задержками. Так,

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 55

например, больной называет и показывает ряд чисел со скоростью 1 —I¹/, секунды на число, а затем вдруг никак не может найти одно какое-либо число, смотрит как будто прямо на него и не видит и даже заявляет экспериментатору, что такого числа в таблице вообще нет.

Такие паузы, по мнению В. А. Васильевой, объясняются крат­ковременным состоянием охранительного торможения в корковых клетках зрительного анализатора больных (больные смотрят, но не видят числа). Экспериментатору такие паузы хорошо заметны. Их наличие дает ему основание делать вывод о неравномерности темпа психической деятельности, свойственной сосудистым боль­ным. Равномерная замедленность темпа отыскивания чисел наблю­дается при эпилепсии.

При заболеваниях, вызывающих нарушения моторики глазо­двигательных нервов, также наблюдаются затруднения в отыски­вании чисел и общее увеличение времени отыскивания чисел на одну таблицу. Заметное увеличение времени отыскивания чисел на последних (4-й и 5-й) таблицах свидетельствует об утомляемости больного, а ускорение — о медленном «врабатывании».

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

В норме на все таблицы уходит примерно одинаковое время.

Методикой можно пользоваться для повторных проб. При этом нет необходимости менять таблицы — можно пользоваться теми же пятью таблицами в первый, второй и, если нужно, третий раз.

Литература

ВасильеваВ. А. Нарушения темпа сенсомоторных реакций у больных, страдающих сосудистыми заболеваниями головного мозга. — В кн.: Психические нарушения при атеросклерозе сосудов головного мозга. Труды Государственного института психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР. Т. 22. М., 1960.

Счет по Крепелину

1. Предложенная Э. Крепелином методика была предназначена
для исследования волевых усилий, упражняемости и утомляемости
больных.

В настоящее время применение этой методики приобрело более широкий диапазон; ею пользуются для изучения психиче­ского темпа, колебаний внимания, переключаемости (с видоиз­менением инструкции) и для выявления отношения к эксперимен­тальному заданию.

2. Для проведения опыта нужны бланки, на которых длинны­
ми рядами напечатаны пары цифр, подлежащих сложению (см.
приложение в конце книги, бланк № 2). Существует много типо­
графских изданий этих бланков, разного формата и расположения.
Желательно выбирать бланки, на которых цифры были бы отпе­
чатаны крупным шрифтом (см. бланк). Необходимы также
секундомер и запасные мягкие карандаши для больных. Так же
как и бланки корректурной пробы, бланки «счета по Крепелину»
проверяются по «ключу» (см. описание методики «Корректурная
проба»).

3. Обычный вариант опыта проводится так: больному пред­
лагают складывать числа, напечатанные одно под другим, и запи­
сывать результат, отбрасывая десяток. Так, например, если в ряду
встречается 12, то больной должен подписать снизу только 2, а не
всю сумму 12 (единицу, обозначающую десяток, нужно отбросить).
Однако такое требование затрудняет многих больных, поэтому
следовать ему не обязательно. Можно предложить больному
записывать сумму полностью. Затем больного предупреждают о
том, что он должен решать примеры в строчке до тех пор, пока
экспериментатор не скажет «стоп». (Экспериментатор дает такой

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 57

сигнал через 15 секунд после начала.) После этого он должен начать следующую строчку. Больному объясняют также, что он должен стараться работать побыстрее, но самое главное — складывать точно, не допуская ошибок.

В зависимости от состояния больного и от задачи иссле­дования можно ограничиться одним бланком, т. е. предложить ему 8 строк сложения по 15 секунд на каждую; можно это коли­чество уменьшить либо увеличить. Отдельный протокол вести не обязательно.

4. Такое построение эксперимента позволяет выявить темп работы больного, его внимание, а также наличие утомляемости. Отмечая, сколько сложений выполнил больной за каждые 15 секунд правильно и сколько допустил ошибок, можно построить график его работоспособности. Обычно это делается очень просто, путем проведения черты на самом бланке, но можно построить спе­циальный график. Так, например, больной Л. за первые 15 секунд выполнил 16 сложений без одной ошибки, во вторые 15 секунд —

58

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

59

15 сложений и одно из них ошибочное, далее 16, 12, 11 сложений и одно из них ошибочное, затем 10 и 8 сложений. Его график будет иметь следующий вид (рис. 14) и свидетельствовать о неко­торой истощаемости больного, падении его работоспособности при небольшой нагрузке.

Недавно Н. И. Курочкиным разработан видоизмененный бланк счетного задания, предусматривающий смену операции сложения и вычитания. Одну строчку больной складывает, в следующей за ней производит вычитание, а затем вновь сложение. Эта методика после тщательной апробации будет, видимо, очень интересна для выявления инертности и переключаемое™ вни­мания.

Приводим образец этого второго бланка (см. приложение в конце книги, бланк №3).

Литература

Э. Крепелин. Гигиена труда. Умственный труд. Переутомление Спб 1917.

ОТСЧИТЫВАНИЕ

1. Этот экспериментальный прием давно используется в
психиатрической клинике для выявления сохранности навыка
счета, устойчивости внимания, а также степени затрудненности
интеллектуальных процессов больных.

2. Для проведения опыта желательно иметь секундомер.

3. В зависимости от образования и психического состояния
больного экспериментатор предлагает ему одно из следующих
заданий: отнимать от 200 по 17, или от 200 по 13, или от 100 по 7,
или от 30 по 3 и т. д. Больному предлагают, например, отнимать
от 100 по 7, называя каждый раз только остатки, т. е. не повторяя
«отнять семь». Больной должен, таким образом, назвать 93, 86, 79
и т. д. Экспериментатор записывает все называемые больным числа
и попутные высказывания, включая нарушения инструкции, т. е.
включая те случаи, когда больной «рассуждает вслух», произносит:
«93 отнять 7 останется 86» и т. д. В случае, если больной медлит,
молчит, экспериментатор продолжает ритмично ставить точки.
Таким образом, протокол опыта может принять следующий вид:

100 - 7 = 93... 86... 79... 72... 67... 60... 60... 53 и т. д.

4. Истолкование результатов этого исследования может быть
правильным лишь тогда, когда задание по трудности соответствует
образовательному уровню больного (это очень важно). В таком
случае анализ ошибок больных выявляет следующее: 1) затруднения

и большое замедление темпа при отсчитывании с переходом через десяток (например, 93... 86 при отнимании 7) при общей равно­мерности отсчета свидетельствуют о затрудненности умственной деятельности; 2) замедление темпа к концу отсчета — показатель утомляемости больного; 3) ошибки с пропуском десятков (напри­мер, 86... 69 или 62... 45 при отнимании по 7) свидетельствуют об ослаблении внимания; 4) очень характерно отношение больного к допущенным ошибкам. Обычно, если задача хоть сколько-нибудь трудна для больного, он, производя отсчет, все время спрашивает у экспериментатора, правильно ли называемое им число; некоторые больные не спрашивают, но выжидательно наблюдают за выра­жением лица экспериментатора, стараясь таким образом уловить, не допустили ли они ошибку. Стоит лишь экспериментатору по­морщиться или переспросить у больного, сколько он назвал, как больной тут же спохватывается и исправляет свою ошибку.

Совсем иное отношение к своим ответам наблюдается у боль­ных со снижением критики. Такие больные отсчитывают иногда от 100 по 7 следующим образом: 100, 93, 86, 76, 66, 56..., и если даже экспериментатор переспрашивает в это время больного: «По скольку вы отнимаете?» — больной может невозмутимо ответить «по 7» и продолжать дальше: 56... 46... 36 и т. д.; 5) иногда ошибки больных свидетельствуют о грубых колебаниях внимания, граничащих с обнубиляциями сознания. Так, например, больной отсчитывает от 30 по 3 следующим образом: 27, 24, 11, 14, 17, 21, 18, 15, 12, 9.

Если больной неправильно произвел подсчет, можно пред­ложить ему повторно выполнить то же задание.

Меняя исходные числа для отсчета, можно пользоваться этой методикой для многократных повторных проб (при необходимости оценки изменений состояния больных). В таких случаях целесо­образно учитывать с помощью секундомера суммарное время, которое тратит больной на отсчитывание.

Исследование навыков

1. Методика представляет собой серию отдельных проб, направленных на выявление сохранности привычных умений и навыков у психически больных позднего возраста. Эта методика отличается от методик исследования праксиса, принятых в невро­логической клинике и описанных А. Р. Лурия, хотя и имеет неко­торые черты сходства. Исследованию подвергаются именно навыки, которыми больной раньше владел.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

2. Для проведения опытов следует запастись набором разных
очков (чтобы быстро подобрать больному нужные), текстами
рассказов, написанными крупным шрифтом на картоне, большими
мягкими карандашами и набором разных предметов. Такими
предметами могут быть детский ботинок со шнурками, скреп­
ленные в одном месте три ленты или веревки, стакан, бутылка и
лейка, конверт, ножницы, линейка, ключ с замком, коробка с
кубиками (можно Кооса), коробка с бусами и пуговицами и др.

Различные пробы можно предлагать больным только в том случае, если есть уверенность, что больной хорошо владел соот­ветствующим навыком раньше. Так, например, проверка навыков письма и чтения правомерна лишь в том случае, если больной имеет не меньше 4—5 классов образования, а проверка навыка заплетания косички уместна при исследовании женщин, но сомнительна в отношении мужчин. Остальные пробы можно предлагать всем больным с учетом психического состояния. Следует указать, что пробы, направленные на проверку навыков, очень удобны для исследования психически больных старческого возраста, и нередко эти пробы оказываются почти единственно доступными для них. Это объясняется тем, что многие больные старческого возраста не слушают инструкции, не обращают внимания на слова экспериментатора, заняты какими-то своими стереотипными действиями, суетятся, бормочут. В таких случаях поставленный перед глазами текст сам по себе, без инструкции, стимулирует чтение, данный в руки карандаш — письмо, а вложенный в руку башмак толкает к его зашнуровыванию.

3. Четкой экспериментальной инструкции для проведения
отдельных проб нет, да она и не требуется.

Если больной слушает и выполняет задания, его просят написать под диктовку фразу, например: «Сегодня хорошая погода», а затем подписаться, написать свой адрес. Иногда это не удается, а удается уговорить больного переписать какой-либо текст. Так же обстоит дело с чтением. Иногда больной читать не хочет, но если экспериментатор подставляет ему тексты или отдельные слова, буквально держит их перед глазами, то в последующей речевой продукции больного можно уловить отдельные слова или даже смысл прочитанного текста. В одних случаях можно попросить больного зашнуровать ботинок, в других экспериментатор вкладывает ботинок в руки больного и начинает сам шнуровать, а больной продолжает. Любую пробу следует объяснять словами,

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ 61

жестами, показом, иногда экспериментатор должен сам начать работу — важно добиться, чтобы больной что-то стал делать. Форма протоколирования — свободная запись и сохранение образцов

сделанного.

4. Оценка проведенных проб основана на анализе допускаемых больными ошибок и искажений привычных действий. При сосу­дистых заболеваниях головного мозга без очаговой симптоматики наблюдаются различные дискоординации движений и случайные парапраксии, связанные с нарушениями внимания. Искажается почерк больного, в письме он делает ошибки из-за пропуска букв и повторения слогов и букв (персеверации). Такие же ошибки парапраксии наблюдаются при выполнении нескольких практи­ческих действий подряд. Больные заменяют один из элементов действия другим. Иногда они производят действие не с тем объ­ектом, с которым это следовало сделать, а с другим, например, разрезают не ту бумажку, которую им дали, а другую, которую резать не следовало. Иногда операция «б» ошибочно выполняется раньше, чем операция «а», хотя привычно она должна была сле­довать после «а». Так, например, шнурки начинают завязывать бантиком, когда еще не закончена шнуровка, и оба шнурка ока­зываются на одной стороне ботинка. Парапраксии обусловлены часто «застреванием» намерений. Если больному раньше было предложено разрезать бумагу, а следующее задание — разлиновать лист бумаги с помощью линейки, то больной и следующую бумагу разрезает или разрывает на части. Характерна для больных с сосудистой патологией неравномерность результатов действий и обилие компенсаторных образований. Одно и то же действие они выполняют в один день успешно, а в другой — ошибочно, по-разному выполняют равнотрудные действия. Огорчаются, замечая свои ошибки, и, стараясь выполнить задание лучше, произвольно замедляют темп, диктуют себе сами вслух, что нужно сделать, пытаются как-то рационализировать, облегчить действие. Вовсе не всегда эти компенсаторные тенденции больных приводят к положительному результату, иногда они даже ухудшают результат. Иной тип нарушений навыков наблюдается при атрофиче-ском заболевании мозга — болезни Альцгеймера. Как указывал С. Г. Жислин, распад навыков при болезни Альцгеймера связан с утерей памяти. Действительно, у больных как бы смываются ранее образованные условные связи и их системы — динамические стереотипы.

62

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

63

Одним из наиболее ранних и убеди­тельных признаков этого заболевания явля­ется утеря навыка письма (рис. 15). Так, больная еще читает, еще не выражены рас­стройства речи, она еще может чертить карандашом по бумаге, но не помнит, не знает, как написать слово, как подписать свою фамилию. Чуть позднее (спустя не­сколько месяцев) она не умеет заплести косичку, вытереть тряпкой стол и т. п. На­выки теряются поочередно, но катастро­фически наглухо, неравномерности дости­жений почти не наблюдается, компенса­торных механизмов также заметить не удается.

Совершенно контрастная картина распада навыков на­блюдается при атрофическом поражении подкорковых отделов мозга - - хорее Гентингтона. Даже на далеко зашедших этапах заболевания, когда гиперкинезы столь резко выражены, что профессиональный труд и бытовое самообслуживание кажутся немыслимыми, у больных наблюдается отнольная сохранность навыков. Эти больные с огромным трудом приспосабливаются к каждому новому заданию или даже к новым условиям его выпол­нения. Но затем, адаптировавшись, умудряются выполнить почти невозможное.

Помимо указанных признаков разного течения распада навыков, имеющих прямое диагностическое значение, пробы, направленные на повторение привычных действий, могут быть истолкованы и в ином плане. Они позволяют судить о критичности больных к своим достижениям, о том, быстро ли они понимают инструкции, активны ли и т. д. Иначе говоря, эти простые приемы дают иногда возможность анализа не только практической, но и интеллектуальной деятельности и эмоционально-волевой сферы больных, что недоступно для исследования иными, более «стро­гими» экспериментальными методиками.

Литература

Л Урия А. Р. Высшие корковые функции человека. М., 1962. РодионоваС.А. Методика исследования распада навыков у психически

больных. — В сб.: Вопросы экспериментальной патопсихологии. М.,

1965.

Рубинштейне. Я. Исследование распада навыков у психически больных позднего возраста. — В сб.: Вопросы экспериментальной патопсихологии. М., 1965.

Доски Сегена

1. Методика направлена на исследование доступности очень
простых целенаправленных действий. Предложена одним из осно­
воположников олигофренопедагогики Э. Сегеном.

2. Для исследования используются разные варианты досок,
среди которых есть совсем простые и более сложные. Простые пред­
ставляют собой фанерные или выполненные из органического
стекла доски с выемками разной формы и вкладками, которые
точно соответствуют этим выемкам. Более сложные варианты
отличаются тем, что выемки в доске могут быть заполнены лишь
комбинацией нескольких вкладок. Самая простая доска пригодна
при исследовании слабоумных больных старческого возраста и
умственно отсталых детей.

64

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

65

3. Задание может быть предложено даже без словесной ин­
струкции или с очень простыми, не фиксированными словесными
объяснениями. Экспериментатор показывает больному доски с
правильно вложенными вкладками, а затем на его глазах опро­
кидывает доску так, что вкладки падают на стол. В некоторых
случаях, для того чтобы больной начал действовать — вкладывать
вкладки в выемки, экспериментатор должен начать работу сам,
т.е. вставить в нужные места 2—3 вкладки. После этого, как прави­
ло, даже слабоумные больные пытаются продолжать эту работу.

4. Истолкование этого очень простого опыта возможно в
самых различных направлениях. Во-первых, иногда оказывается
важным установить, что простую работу, не требующую усвоения
инструкции, больной выполняет охотно, старательно, испытывая
видимое удовольствие от удачи. Это удовольствие проявляется у
некоторых больных так явно, они так рады, что получили задание
по силам, что по собственной инициативе вновь и вновь выбрасы­
вают и вкладывают вкладки. Это не характерно для личностного
слабоумия.

Некоторым показателем глубины интеллектуальной недо­статочности служит способ работы. Так, например, более сохранные больные, отыскав взором нужную выемку, сразу подносят к ней вкладку и вкладывают ее. Более слабоумные берут вкладку и пы­таются поочередно втиснуть ее то в одно, то в другое отверстие (так называемым методом проб и ошибок).

Обнаруживается плохая дифференциация форм. Так, напри­мер, овальную форму больные пытаются втиснуть в круглую вы­емку, вкладку в виде звезды — в крестообразную выемку (наблю­дается при сосудистой деменции, при имбецильности).

Интересными могут быть наблюдения за особенностями мо­торики больных.

Методика Кооса

1, Обычное применение методики Кооса направлено на
выявление конструктивного праксиса, пространственной ориен­
тировки, сообразительности, внимания.

2. Для проведения опыта нужно иметь 16 одинаково раскра­
шенных небольших кубиков и 18 карточек с изображением образцов
разнообразных по форме и цвету фигур-орнаментов, которые могут
быть составлены из кубиков (см. фото 3).

3. Инструкция очень проста. Больному показывают первую или иную из карточек и предлагают сложить из кубиков такую же фигурку. Складывать нужно на столе, не накладывая кубики на образец, а рядом с ним.

Фото 3. Складывание кубиков Кооса (рабочий момент)

Если задание оказывается для больного трудным, то экспе­риментатор накладывает на образец сетку из слюды, и тогда становится гораздо понятнее, как складывать фигуру.

В зависимости от цели исследования можно различными способами применять эту методику, а следовательно, по-разному вести протокол опыта.

Если она применяется для исследования сообразительности и внимания, можно последовательно предлагать задачи-образцы в порядке возрастающей трудности и протоколировать только время выполнения каждой задачи. Если возникают сомнения в сохран­ности пространственной ориентировки, экспериментатору при­ходится зарисовывать расположение кубиков. Методику Кооса некоторые патопсихологи используют как материал для иссле­дования «уровня притязаний».

66

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

67

Возможны еще и иные разнообразные способы использования этой методики — для выявления локализации поражений мозга, для обнаружения особенностей эмоциональной сферы (в экспе­риментах с прерванным действием).

4. Истолкование результатов такого эксперимента может быть разнообразным. Выявляются, прежде всего, элементарная сообрази­тельность больного, его умение построить, скомбинировать фигуру по заданному образцу.

При построении нескольких фигур, особенно более сложных, выявляется также степень внимания больного, поскольку постро­ение сложных фигур требует устойчивости внимания.

Попутно при исследовании данной методикой обнаружи­ваются тонкие нарушения пространственной ориентировки. И, на­конец, данная методика позволяет выявить работоспособность больного, его отношение к заданию, его заинтересованность в достижении правильных решений.

Первые номера таблиц Кооса очень легки. Поэтому наблю­дения за тем, как взрослый интеллектуально сохранный больной складывает эти номера фигур, отчетливо выявляют его отношение к работе, вскрывают в ряде случаев такое отношение, которое именуется установочным поведением, или аггравацией.

Иначе обстоит дело при исследовании маленьких детей-олигофренов, которым может быть недоступна сама задача по­строения фигуры по образцу. Для исследования таких детей ме­тодика Кооса была преобразована А. Я. Ивановой в обучающий эксперимент (см. главу 7). Были взяты лишь четвертая и третья фигуры и разработаны виды помощи, которые экспериментатор оказывает ребенку, обучая его складыванию фигур. Больному предлагают сложить фигуру № 1 по образцу и дают кубики. Если это не удается, объясняют, как раскрашены кубики, и на глазах у ребенка складывают № 1 по образцу. Это еще не обучение, это делается для ориентировки в задании. Обучение начинается с фигуры № 3. Если задание не выполняется, больному дают «уроки» (т. е. регламентированную экспериментом помощь) в следующем порядке. Урок № 1 — экспериментатор поворачивает кубики нуж­ной стороной кверху. Предлагает выполнить задание и регистрирует действия больного. Если этот урок не помогает выполнить задание, дается урок № 2: экспериментатор сам складывает фигурки на глазах у больного и, разрушив сделанное, предлагает ему самому выполнить задание.

Урок № 3 представляет собой подробное словесное объяснение того, как нужно складывать фигуры («два носика друг к другу повернуты»), сопровождаемое показом и применением сетки из слюды. Если задание выполнено, предлагается контрольное задание (выявляющее возможность «переноса способа действия»), т. е. больному предлагают сложить фигуру № 4.

Литература

ЛурияА. Р., ЦветковаЛ. С. "Вопросы психологии", 1965, 2. Ко h s S. С. Intelligence measurment: a psychological and statistical study based upon the block-design tests. New York, 1923.

Куб Линка

1. Методика эта заимствована из области психологии труда и
применяется в клинике для исследования самых разнообразных
нарушений психики: сообразительности, устойчивости внимания,
эмоциональных реакций.

2. Необходимое для этого опыта пособие представляет собой
куб, состоящий из 27 маленьких деревянных кубиков размером
3 X 3 см. Стороны маленьких кубиков окрашены в три разных
цвета (красный, зеленый, желтый) таким образом, что из них можно
сложить большой куб так, чтобы все наружные его грани оказались
одного цвета.

3. Больному показывают собранный куб одного цвета,
например красного, и заставляют его убедиться в том, что куб со
всех сторон и с донышка также красный (см. фото 4). «Теперь, —
говорит экспериментатор, — я его развалю (разваливает), а вы
должны будете снова собрать его так, чтобы он был со всех сторон
и снизу красный. У маленьких кубиков бывают три стороны крас­
ные (показывает), только одна (показ) и даже ни одной красной
(показывает не обязательно). Сложить правильно куб вы сможете
только в том случае, если внутрь, т. е. туда, где кубики сопри­
касаются друг с другом, не положите ничего красного. Если поло­
жите красное внутрь, вам не хватит на наружные стороны.
Понятно?»

Если больной задает вопросы, не сразу понимает инструкцию, ему дают дополнительные разъяснения. В отдельных случаях, если больному очень трудно начать работу, экспериментатор помогает ему, начинает сам складывать, объясняя, почему он кладет тот или иной куб на то или иное место. Некоторым больным приходится помогать до самого конца работы. Разумеется, это обстоятельство записывают в протокол.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ СЕНСОМОТОРНОЙ СФЕРЫ

69

4. В протокол записывается время, потребовавшееся больному, чтобы закончить складывание куба, а также все способы и особенности его работы. К их числу относятся следующие:

а) Насколько быстро больной усвоил способ раскладки, т. е.
понял, что кубики с тремя красными сторонами нужно ставить на
углы, без единой красной стороны — в самую середину и т. д.
Быстрое понимание проявляется в том, что больной догадывается
об этом сразу либо после 3—4 взятых в руки и осмотренных
кубиков. Можно считать, что больной медленно, туго соображает,
если он не улавливает принципа построения куба после того, как
экспериментатор показывает ему, как уложить одно ребро (т. е.
три кубика рядом). Совсем не могут понять принцип построения
куба Линка олигофрены на грани имбецильности и слабоумные
больные с органическими заболеваниями. В очень редких случаях
бывает, что непонимание конструкции куба и неумение сложить
его обусловлены не общим слабоумием, а локальным поражением
левой теменной доли мозга, вызывающим нарушение простран­
ственных представлений.

б) Второе наблюдение экспериментатора относится к устой­
чивости внимания больного. Очень часто бывает так, что больной

правильно ставит кубик на соответствующее ему место, но по не­вниманию неправильно его поворачивает; в результате оказывается, что возникла нечаянная ошибка, которую трудно потом найти и исправить. Другой ошибкой внимания является использование кубика с лишней стороной: например, для этого места нужен кубик с одной красной стороной, а больной не замечает, что ставит кубик с двумя. Таким образом он запрятывает внутрь красную сторону и после должен искать ее. Подобные ошибки, обусловленные рас­сеянностью и неустойчивостью внимания, свидетельствуют об органической слабости. Иногда такие ошибки возникают с самого начала, и больной почти не в состоянии довести самостоятельную работу до конца, а иногда ошибки возникают к концу работы, по мере утомления больного. Утомляемость, нарастание ошибок к концу работы наблюдаются при всякой астении, не специфичны для какого-либо определенного заболевания.

в) Значительный интерес представляют наблюдения за спо­
собом работы больного. Различают два основных способа склады­
вания. Первый, менее успешный, заключается в том, что, желая
заполнить какое-либо очередное место, больной ищет нужный для
этого места кубик, перебирая все остальные. Второй, более совер­
шенный способ заключается в том, что, беря наудачу любой оче­
редной кубик, больной находит для него соответствующее место.
В норме обычно с «первого этажа» начинают пользоваться вторым
способом. Если больной этого не делает, экспериментатор
подсказывает ему возможность пользоваться вторым способом,
подкладывает ему таким способом 2—3 кубика; если это не помогает
и больной до конца продолжает работать первым способом, это
следует расценить как проявление сужения объема внимания и
инертности психических процессов.

г) Очень выразительными являются эмоциональные, точнее
личностные, реакции больных в процессе складывания куба Линка.
Их можно не только наблюдать, но и провоцировать дополни­
тельными экспериментальными приемами.

Складывание куба Линка является увлекательной задачей не только для детей (для них особенно!), но и для каждого нормального взрослого человека. Едва начав эту работу, человек испытывает обычно азартное желание самостоятельно и как можно быстрее ее закончить. Если экспериментатор начинает помогать или под­сказывать, то от психически полноценного человека он обычно слышит: «Пожалуйста, не нужно, я постараюсь самостоятельно сложить...» Это нормальная реакция.

70

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДИКИ ПАТОПСИХОЛОГИИ

ИССЛЕДОВАНИЕ МЫШЛЕНИЯ

71

У некоторых больных такой естественный задор достигает чрезмерной, неадекватной степени: заметив к концу работы, что у них «не выходит», они раздражаются и нетерпеливо разрушают все сделанное, сердятся, иногда дискредитируют задание, а иногда длительно переправляют и переделывают начатое, никак не раз­решая себя прервать и бурно протестуя против всякой помощи, болезненно переживая свои неудачи. Если в процессе наблюдения экспериментатор со специальным намерением выражает свое нетерпение затянувшейся работой или, напротив, показывает (независимо от объективных данных), что она выполнена быстро и хорошо, поведение больного в зависимости от этих оценок резко меняется.

Такая обостренная самолюбивая реакция на успех, неудачи и оценки экспериментатора наблюдается часто у психопатов.

Напротив, полная безучастность к результату выполнения этого задания свидетельствует иногда об эмоциональной опу­стошенности либо загруженности. Чтобы проверить наблюдение такого рода, экспериментатор небрежным тоном предлагает боль­ному, успешно складывающему куб и близкому к окончанию задания, бросить его незавершенным. Охотное согласие больного (если только оно не вызвано послушанием) должно вызвать, по крайней мере, сомнение в сохранности его эмоциональной сферы. Так могут реагировать дети-шизофреники. Следует, однако, учесть, что у некоторых взрослых больных (особенно у не понимающих условности) куб Линка из-за своего игрушечного вида вызывает с самого начала скептическое отношение. Если экспериментатор не сумел преодолеть его, не следует, конечно, судить об эмоцио­нальных реакциях больного по работе, к которой он несерьезно относится.

При проведении однократной пробы с кубом Линка все внимание уделяется качественным особенностям работы больных. Однако этой методикой можно пользоваться и для учета эф­фективности терапии и вообще для оценки изменений в состоянии больного.

При исследовании больных с такой целью куб Линка можно использовать многократно. При этом приобретают актуальность количественные показатели: время (от начала до конца скла­дывания) и количество ошибок. При повторных пробах наблю­дается, конечно, некоторая упражняемость. Наибольший сдвиг наблюдается при этом от первого ко второму складыванию, а между вторым и пятым или десятым отличие не столь велико. Поэтому

при желании проводить с помощью куба Линка повторные пробы следует в первый раз проделать две пробы, а затем после терапии — третью, четвертую и т. д.

Литература

ГаджиевС. Г. К анализу нарушения интеллектуальной деятельности при поражении лобных отделов головного мозга. Канд. дисс. М., 1947.

Костомарова Н. М. Качественная характеристика деградации ин­теллектуальной деятельности у больных с диффузными изменениями центральной нервной системы в результате травмы головы. — В сб.: Травматические повреждения центральной нервной системы. М., Медгиз, 1940.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: