Источниковедческий анализ и источниковедческий синтез

ИСТОЧНИКИ при всем многообразии структу­ры, содержания, происхождения, обстоятельств возникновения имеют общие свойства формы и содержания. Это создает воз­можность единого научного подхода к ним - разработки методов источниковедческого анализа и их воссоздания как феномена культуры - источниковедческого синтеза. Теоретические прин­ципы и методы источниковедческого анализа постоянно обога­щаются и развиваются в ходе научно-практической работы с ис­торическими источниками.

Метод источниковедения имеет целью: 1) установить инфор­мационные возможности источника (или ряда однородных ис­точников) для получения фактических сведений об обществен­ном развитии (полнота, достоверность и новизна этих данных); 2) аргументирование оценить значение источника (или ряда од­нородных источников) с такой точки зрения. В соответствии с этим метод источниковедения проводится поэтапно, последова­тельно. Поэтому на каждом этапе решается своя исследователь­ская задача, достигается познавательная цель. Материальный объект, созданный в результате целенаправ­ленной деятельности человека, представляет собой отвечающее данной цели произведение и в то же время источник социаль­ной информации. Он материален (т. е. доступен для непосредственного восприятия), но, в отличие от других материальных объектов, возникших под воздействием природных сил, являет­ся неким изделием с определенной, целенаправленно созданной структурой. Он обладает свойствами, выражающими телеологи­ческое единство (единство цели его создания), более или менее полно и завершенно выражает мысль и цель своего творца. Можно, разумеется, различать произведения (источники), которые с большей или меньшей степенью завершенности выражают масштаб личности своего творца.

Созданное человеком произведение материально (вещественно), доступно для непосредственного восприятия, существует в реальности настоящего. С данной точки зрения особый интерес вызывает феномен смены материальной оболочки, который присущ феномену источника вообще. Функционируя, источник постоянно и целенаправленно как бы заново воспроизво­дится (переписывается, реставрируется, тиражируется, копиру­ется и т. д.). Для социально-культурной общности всегда харак­терна забота о том, чтобы материальная фактура произведения охраняла свою целостность, без которой передача социальной информации теряет свою непрерывность. Как уже говорилось, произведение, в отличие от других материальных объектов, возникших вне участия человека (под влиянием природных сил), представляет собой некое "изделие", именно поэтому такой материальный (вещественный) объект и может служить источником для получения сведений о его творце (авторе), о том обществе, в котором мог возникнуть подобный замысел и имелись возможности его реализации именно таким, а не иным образом. Разумеется, произведения по степени завершенности, выраженности телеологического единства, цели могут быть весьма различными. Суть и своеобразие методологии источниковедения (в отли­чие от философской герменевтики) состоят в признании чужого (а не только своего) сознания. Принцип понимания одного человека другим через посредство произведения составляет специфику гу­манитарного познания: «Гуманитарные науки - науки о человеке в его специфике, а не о безгласной вещи и естественном явле­нии. Человек в его человеческой специфике всегда выражает се­бя (говорит), то есть создает текст... Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные нау­ки...»⁵.

В триаде «человек-произведение-человек» методология ис­точниковедения различает два типа взаимосвязей и соответст­венно два типа исследовательской деятельности. При первом ти­пе взаимосвязей рассматривается отношение произведения к той исторической реальности, в процессе функционирования которой оно было создано (отдельным человеком, группой авто­ров, может быть целым народом). При втором типе познающий субъект (источниковед) включает произведение в реальность со­временной ему эпохи. Стремление опереться на достоверные свидетельства источ­ников для воссоздания реальности прошлого было присуще ис­торикам издавна. Оно послужило импульсом для формирования методов так называемой исторической критики, т. е. системы приемов проверки подлинности и установления достоверности исторических источников. По мере развития исторической мыс­ли становилось более очевидным, что каждое отдельное выска­зывание или свидетельство источника должно быть поставлено в определенную зависимость от общего замысла произведения, от обстоятельств создания источника, от знания условий, в ко­торых автор жил и творил. Иначе говоря, вопросы критики ис­точников не могут быть рассмотрены без исследования вопро­сов интерпретации смысла произведения в его целом.

Ф. Шлейермахер разделял герменевтику (искусство правильно понимать текст в его грамматическом и психологическом истолковании) и критику (прежде всего крити­ческое изучение вопросов подлинности источника) и выявил их взаимосвязь. Однако в ходе становления методологии историче­ской науки XIX-XX вв. происходило недостаточно четкое разме­жевание понятий научной критики и герменевтики и их расши­рительное толкование. Большое распространение получило весь­ма широкое понимание методов исторической критики, которое включает в себя одновременно и метод интерпретации источни­ка. Так, в учебнике Ш. В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса рассматрива­лись такие понятия, как критика происхождения источника, вну­тренняя критика и даже критика толкования (герменевтика), что исключало возможность четкого разделения и понятий и иссле­довательских процедур критики и интерпретации источников. С другой стороны, именно преодоление позитивистских тради­ций в методологии исторического исследования активизировало проблемы понимания, герменевтики как главного и даже единст­венного метода работы историка с историческим источником. Преодоление культурно-исторической дистанции между истори­ком и сознанием людей прошлого, способность к сопереживанию и выражению симпатии трактуются в работах теоретика истори­ческого сознания А.И. Марру как важнейшее качество историка.

Современная философская герменевтика выходит далеко за пределы традиционного истолкования смысла текста, обраща­ясь к более общим проблемам значения и языка. «Сама работа ' по интерпретации обнаруживает глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поставить его на один с ним уровень и таким образом включить смысл этого текста в нынешнее пони­мание, каким обладает читатель»⁸. От «восстановления изначального значения произведения» герменевтика в философском понимании выводит исследовате­ля на «мыслящее опосредование с современной жизнью» и тем самым «герменевтическое сознание приобретает всеобъемлю­щие масштабы»⁹. От истолкования смысла текста источниковед переходит к более масштабным задачам интерпретации источника как явле­ния культуры. Для парадигмы источниковедения временное рас­ширительное толкование понятия герменевтики, в сущности, приемлемо. Данный подход позволяет лучше понять взаимо­связь профессионально-источниковедческого и более широко­го - философского - подходов к произведению. Гадамер отмеча­ет, что «различение когнитивного, нормативного и репродук­тивного истолкования не имеет принципиального характера, но описывает единый феномен». Тем не менее такое различение должно существовать. Исследователь обязан ясно осознавать, в какой исследовательской ситуации он в данный момент находит­ся; отделять ту ситуацию, в которой он репродуктивно истолко­вывает произведение (т. е. стремится понять смысл, который вкладывал в произведение его автор), от другой, в которой он по-своему интерпретирует полученную с помощью данного под­хода информацию в связи с современной ему реальностью (т. е. самостоятельно выстраивает свое, современное понимание ре­альности настоящего, опираясь на полученную информацию, да­ет свое когнитивное истолкование). Именно в этом смысле мож­но говорить о двух субъектах гуманитарного познания. Источник не меняет своего первоначаль­ного смысла в ходе обращения к нему исследователя. Возможна (что совершенно нежелательно) лишь подмена смысла источни­ка каким-то другим, ему несвойственным смыслом. Не отличая голоса источника от своего собственного, интерпретатор пере­стает слышать этот другой, суверенный голос, а значит, лишает себя новой информации, которую мог бы получить от другого. В ходе научного анализа источника голоса обоих субъектов - авто­ра и исследователя - должны быть четко различимыми. Реше­нию данной задачи соответствует оптимальная структура источ­никоведческого исследования. Лишь синтез двух взаимодополня­ющих подходов к изучению источника дает возможность пред­ставить изучаемый источник как явление культуры, как общече­ловеческий феномен

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: