Славянофильство и западничество, их основные представители и идеи.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — направление в русской философии и социальной мысли, ориентированное на выявление самобытности России, ее типовых отличий от Запада. Преимущественное внимание в славянофильстве уделялось философии истории. Возникло в конце 30-х гг. 19 в. как оппонент и идейный антипод западничества. Манифестом, возвестившим о его становлении, явилась рукописная работа А. С. Хомякова “О старом и новом”, вскоре дополненная сочинением И. В. Киреевского, также рукописным — “В ответ А. С. Хомякову”. Оба выступления датируются 1839. Уже в них были сформулированы исходные принципы, которыми славянофильство руководствовалось впоследствии. Сложился кружок, который коллективно разрабатывал славянофильскую доктрину. Хомяков не только стоял у истоков славянофильства, он стал его признанным лидером. В его “Записках о всемирной истории” философско-исторические воззрения славянофильства представлены наиболее полно и обстоятельно. К числу идеологов славянофильства относятся также И. В. Киреевский, К. С. и И. С. Аксаковы, Ю. Ф. Самарин. А. И. Кошелев, будучи состоятельным человеком, финансировал издания, а оставленные им “Записки” позволяют рассматривать его и как историографа славянофильства. Среди славянофилов были филологи, историки, представители других профессий. П. В. Киреевским были собраны тысячи народных песен и былин. Дело по изучению русского народного творчества продолжил А. Ф. Гильфердинг. В. И. Даль создал словарь русского языка. Труд И. Д. Беляева “Крестьяне на Руси” стал первым обобщающим исследованием по истории русского крестьянства. Славянофильские идеи широко распространялись через философскую лирику Хомякова, Н. М. Языкова, Ф. И. Тютчева.

Возникшие еще в нач. 18 в. неприятие подражательности Западу и поиск самобытности составили тот общий фон, на котором осуществлялась деятельность славянофилов. Славянофилы испытали также влияние романтизма, Шеллинга и Гегеля.

Более 20 лет славянофилы вели с западниками полемику, в ходе которой разрабатывалась концепция славянофильства, совершенствовалась аргументация, использовались логические приемы. Сначала между двумя идейными течениями превалировала устная полемика. В первой половине 1840-х гг. практиковались общие собрания в московских салонах (А. П. Елагиной, П. Я. Чаадаева, Д. Н. Свербеева идр.). После того как веер. 1840-х гг. отношения обострились, диспут всецело сосредоточился на страницах печати.

Сам термин “славянофильство” введен в обиход западниками, которые заимствовали его у карамзинистов, называвших так платформу А, С. Шишкова и его сторонников. Славянофилы предпочитали иные самоназвания; “москвичи”, “московское направление”, “московская партия” — в противовес своим противникам, отдававшим предпочтение Петербургу. Они причисляли себя также к русскому направлению, противопоставляя его западному. В таком же смысле употреблялось ими понятие “восточники”. Однако термин “славянофильство” оказался живучим, был принят современниками, являвшимися свидетелями происходившего противоборства, постепенно утратил иронический подтекст и в конце концов начал употребляться и самими славянофилами.

Славянофилы делали попытки противопоставить себя заимствованиям с Запада в практике повседневной жизни. Они одевались в платье, которое по их понятиям, соответствовало русским национальным традициям, отпустили бороды, т. к. их носили ранее представители всех сословий Руси, не только низших, но и высших. В таком виде они появлялись на улицах Москвы, ездили за границу, посещали аристократические дома, нарушая господствующий этикет. Особую известность получил особняк на Собачьей Площадке, приобретенный Хомяковым и преобразованный им в соответствии со славянофильскими вкусами.

Если западники делали акцент на том, что единило или должно единить Россию с Западной Европой, то славянофилы — на различиях. По мнению славянофилов, тот путь развития, который опробован Западом, России не подходит. Ее история своеобразна, имеет мало общего с европейской, и хотя за последние полтораста лет бытие страны из-за внешних воздействий претерпело частичные деформации, двигаться вперед она должна опираясь на собственные традиции и иначе, чем Запад.

Идейной основой русской самобытности, согласно славянофилам, является православие, тесно связанное с общественным бытом и обеспечивающее его развитие. Западные ветви христианства, католицизм и протестантизм, содержащие в себе начала рационализма и индивидуализма, оказались неспособными направить народы Европы на тот путь, по которому издавна следовал русский народ, руководствовавшийся православием. Однако и православию, считали славянофилы, пока что не удалось раскрыть все свои достоинства. В Византии этому препятствовало влияние древнеримской цивилизации. На Руси же на первый план вышел обряд, оттеснив на второй план духовное содержание веры и сознательное исповедание. Особое недовольство вызывала у славянофилов современная им официальная церковь — ее всецелое подчинение светской власти, неиспользование имеющихся религиозных богатств.

Среди явлений, повлиявших на отечественную историю, славянофилы особо выделяли русскую общину. Они были убеждены, что это тот основной элемент, который определяет собой всю жизнь русского общества. Такого социального института на Западе нет. Община является гарантом самобытности России не только в прошлом и настоящем, но и в будущем. Усилиями славянофилов — Хомякова, И. В. Киреевского, К. С. Аксакова и др. — русская община стала достоянием общественной науки, не только русской, но и европейской.

Славянофилы делали попытки противопоставить себя заимствованиям с Запада в практике повседневной жизни. Они одевались в платье, которое по их понятиям, соответствовало русским национальным традициям, отпустили бороды, т. к. их носили ранее представители всех сословий Руси, не только низших, но и высших. В таком виде они появлялись на улицах Москвы, ездили за границу, посещали аристократические дома, нарушая господствующий этикет. Особую известность получил особняк на Собачьей Площадке, приобретенный Хомяковым и преобразованный им в соответствии со славянофильскими вкусами.

Если западники делали акцент на том, что единило или должно единить Россию с Западной Европой, то славянофилы — на различиях. По мнению славянофилов, тот путь развития, который опробован Западом, России не подходит. Ее история своеобразна, имеет мало общего с европейской, и хотя за последние полтораста лет бытие страны из-за внешних воздействий претерпело частичные деформации, двигаться вперед она должна опираясь на собственные традиции и иначе, чем Запад.

Идейной основой русской самобытности, согласно славянофилам, является православие, тесно связанное с общественным бытом и обеспечивающее его развитие. Западные ветви христианства, католицизм и протестантизм, содержащие в себе начала рационализма и индивидуализма, оказались неспособными направить народы Европы на тот путь, по которому издавна следовал русский народ, руководствовавшийся православием. Однако и православию, считали славянофилы, пока что не удалось раскрыть все свои достоинства. В Византии этому препятствовало влияние древнеримской цивилизации. На Руси же на первый план вышел обряд, оттеснив на второй план духовное содержание веры и сознательное исповедание. Особое недовольство вызывала у славянофилов современная им официальная церковь — ее всецелое подчинение светской власти, неиспользование имеющихся религиозных богатств.

Среди явлений, повлиявших на отечественную историю, славянофилы особо выделяли русскую общину. Они были убеждены, что это тот основной элемент, который определяет собой всю жизнь русского общества. Такого социального института на Западе нет. Община является гарантом самобытности России не только в прошлом и настоящем, но и в будущем. Усилиями славянофилов — Хомякова, И. В. Киреевского, К. С. Аксакова и др. — русская община стала достоянием общественной науки, не только русской, но и европейской.
ЗАПАДНИЧЕСТВО — течение русской общественно-политической мысли, окончательно оформившееся в 40-х гг. 19 в. в полемике со славянофильством. Выступая за преодоление исторической отсталости России от стран Западной Европы, сторонники западничества отстаивали необходимость развития России в направлении, пройденном или указанном западной цивилизацией.

Западничество с момента своего возникновения не представляло собой цельного мировоззрения, а разделялось на несколько потоков в рамках единого течения общественно-политической мысли. Родоначальником западничества явился П. Я. Чаадаев, как никто другой ясно сформулировавший в 30-х гг. 19 в. антитезу России и Запада. По своим убеждениям Чаадаев времен “Философических писем” был консервативным романтиком. Отсюда его пессимизм в отношении возможностей догоняющего типа развития, возможностей наверстать упущенное и утраченное в рамках цивилизационного выбора (в пользу восточного христианства, восточного деспотизма и т. д.), совершенного в свое время Россией. Проблема состояла в том, что гонка, по мысли Чаадаева, разворачивалась на поле культуры и простое заимствование чуждых отечественной почве идей, моделей поведения, а тем более технологических инноваций в целом не решало проблемы. Развитие, по Чаадаеву, предполагает наличие элемента органичности. преемственности, о котором в подобной ситуации не могло быть и речи. Во втором из “Философических писем” Чаадаев как бы мимоходом замечает: “...Если допустить, что мы смогли бы... добыть себе недостающие нам знания, откуда нам взять живые традиции, обширный опыт, глубокое осознание прошлого, прочные умственные навыки — все эти последствия огромного напряжения всех человеческих способностей, а они-то и составляют нравственную природу народов Европы и дают им подлинное превосходство”. Парадоксальность воззрений Чаадаева состояла в том, что, будучи апологетом европейской истории и культуры (именно истории, поскольку современная ему Европа мало походила на созданный им идеальный образ Европы строгой иерархии, католического универсума и т. д.), он с явным пренебрежением относился к истории собственной страны. К парадоксам его мировоззрения можно отнести консерватизм без консервации (в России в институциональном и духовном планах просто нечего консервировать), органицизм без органичности и т. д. Все эти противоречия не могли быть устранены в рамках западнического мировоззрения. Не случайно поэтому Чаадаев оказался одинокой фигурой в ряду отечественных западников, а консервативный романтизм стал вскоре после издания его “Философического письма” отличительной особенностью противостоящего западничеству идейного течения — славянофильства.

Подлинной “лабораторией” западничества стал организованный в 30-х гг. 19 в. Н. В. Станкевичем философский кружок, объединивший в своем составе такие фигуры, как В. Г. Белинский, М. А. Бакунин, А. И. Герцен, Т. Н. Грановский, В. П. Боткин и др. Однако в полный голос западничество заявило о себе в 1840 с выходом в свет статей Белинского под общим заглавием “Россия до Петра Великого”, ставших своего рода манифестом российского западничества. Другими работами, которые с полным правом могут быть отнесены к числу программных для всего западнического направления общественно-политической мысли, стали магистерская диссертация К. Д. Кавелина “Взгляд на юридический быт Древней России” (1847), а также статьи Грановского и Боткина. Западники резко (и не всегда обоснованно) критиковали славянофилов за противопоставление исторических путей Западной Европы и России, за идеализацию ими старых порядков, патриархальных устоев и общинного быта, выступая при этом в качестве поборников идеалов европейского просвещения — индивидуальной свободы и общественного прогресса. По их мнению, реформы Петра не прервали русской исторической традиции, но способствовали принятию Россией “плодов гражданственности и просвещения” (Кавелин), перенесли на русскую почву идеалы европейской цивилизации — “живую веру в прогресс... сознание человеческого достоинства” (Белинский).

Философскую основу западничества составляло левое гегельянство. При этом, однако, западниками решительно отвергался гегелевский объективизм и панлогизм. Признавая объективный характер естественноисторического процесса, западники подчеркивали его векторный характер, однонаправленность. История в этом свете становилась своего рода воплощением идеи прогресса. Конечной целью истории провозглашалось создание таких общественных отношений, которые обеспечат свободу и гармоничное развитие человеческой личности. Отсюда вытекали негативные оценки российского самодержавия как препятствия на пути социального прогресса, осуждение крепостничества, неприятие идеологии “официальной народности” и т. д.

ХОМЯКОВ

Алексей Степанович (1.5.1804, Москва,— 23.9.1860, с. Ивановское, ныне Данковского р-на Липецкойобл.), рус. публицист, религ. философ, поэт; основатель славянофильства (см. Славянофилы). Был близок моск. кружку любомудров. Сторонник отмены крепостного права путём реформы. В самодержавии видел единственно возможную для России политич. власть, но предлагал созыв Земского собора и ряд др. либеральных реформ (свободное выражение обществ. мнения, отмена смертной казни и т. п.). Статьёй X. «О старом и новом» (1839), распространявшейся в списках, датируется возникновение славянофильства.

Творчеству X. свойственна полемич. направленность (критика католицизма, протестантизма, западничества, нем. классич. идеализма и др.). В центре его воззрений — учение о начале «соборности» («кафолично-сти», цельности, внутр. полноте), характеризующем природу не только христ. церкви, но также человека, общества, процессов познания и творчества. «Соборность» трактуется X. как общий метафизич. принцип устроения бытия, описывающий множество, собранное силой любви в «свободное и органическое единство» (противоположный тип — «ассоциация», формальное, внеш. соединение множества элементов). В дальнейшем это учение X. стало одной из основ концепций всеединства и личности в рус. религ. философии (Вл. Соловьёв, E. H. Трубецкой, П. А. Флоренский, Л. П. Карсавин, С. Л. Франк). Существование человека, по X., динамично: он наделён способностью устремляться к бытию, богу, но для сохранения этой устремлённости необходимо особое состояние, «истинная вера», когда всё многообразие духовных и душевных сил человека собрано в живую и стройную цельность (важную роль в этом X. отводил воле). Вера — это одновременно «познание и жизнь», «живознание».

В социальной философии противопоставление «соборности» и «ассоциативности» выступает у X. в виде антитезы общины и «дружины» (или «коммуны»), «истинного братства» и «условного договора» и т. д.; идеализируя рус. крест. общину, он усматривает в ней наибольшее приближение к обществ. идеалу. Мировая история, по X., это история народов, каждый из которых мыслится в духе романтизма как коллективная личность, «живое лицо», наделённое неповторимым обликом, характером и историч. призванием. Духовные истоки нац. истории объясняются у X. преобладанием в них «ассоциативности» или «соборности» (общиннос-ти); с этим же связано и возведение в «Записках о всемирной истории» всех мировых религий и культур к двум началам — «кушитскому» (покорность необходимости — вещественной или логической, религ. магизм и т. п.) и «иранскому» (свободная стихия духа, личности, устремлённость к творчеству, нравств. самосознание и т. д.). Специфич. характер рус. истории X., как и др. славянофилы, усматривал в православии как единств. источнике просвещения на Руси, в «мирном» процессе образования рус. нации, в общинном начале как основе обществ. устройства. Усвоение высшим сословием «чужеродных» начал зап. цивилизации привело, по X., к разрыву между «просвещённым обществом» и народом, достигшему апогея в послепетровскую эпоху; возвращение к исконным началам — единств. путь к созданию самобытной нац. культуры. В рамках этой консервативной культурно-историч. и социальной утопии, общей для всех славянофилов, X., в отличие от И. В. Киреевского и К. С. Аксакова, более критически относился к ранним этапам рус. истории.
КИРЕЕВСКИЙ

Иван Васильевич [22.3(3.4).1806, Москва,— 11 (23). 6. 1856, Петербург], рус. философ-идеалист, лит. критик и публицист; наряду с Хомяковым основоположник славянофильства. Осн. опубл. соч. — «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России» (1852), «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856). Рассматривая философию Гегеля как завершение зап.-европ. рационализма, восходящего к католич. схоластике и Аристотелю, К. противопоставляет ей традиции Платона и вост.-христ. «умозрения» (вост. патристики), из которых, по К., и должна исходить самобытная рус. философия. Предпосылка её — духовнонравств. цельность личности, находящая своё выражение в религ. вере, а осн. задача — «мысленное развитие»..., «отношения веры к современной образованности» (см. ПСС, т. 1, М., 1911, с. 271, 253). В отходе от религ. начал, утрате духовной цельности и, в частности, разъединении нознават. и моральных сил К. видит источник кризиса «европ. просвещения» и господства отвлечённого мышления в идеалистич. философии. Усвоение Россией достижений «европ. образованности», этого «зрелого плода всечеловеческого развития», должно сопровождаться, по К., переосмыслением их на основе правосл. учения, сохранившего в чистоте изначальную истину христианства. В этом, утверждает К., и состоит то «новое начало», которое Россия призвана внести во всемирную историю; источники его он пытается усмотреть в характере др.-рус. обществ. жизни и быта. Консервативно-утопич. идеал универс. православно-христ. культуры, овладевающей «...всем умств. развитием совр. мира...» (там же, с. 271), выдвигался К. без учёта конкретных обществ.-политич. условий России сер. 19 в. К. оказал влияние на развитие рус. идеалистич. философии кон. 19—нач. 20 вв.
В центре философии истории Белинского в 40-х гг.— идея историч. прогресса, источник крого он видел в развитии сознания, выдвигающего новые идеи. Оставаясь в целом идеалистической, эта концепция включала убеждение в безграничности прогресса, признание неравномерности развития, враждебность историч. фатализму, утверждение правомерности борьбы против отживающих обществ. порядков, защиту интересов и активной роли нар. масс в историч. развитии, утверждение единства национального и общечеловеческого. Национальное Б. рассматривал как выражение и развитие общечеловеческого; человечество вне национальностей — лишь логич. абстракция. Славянофилов Б. критиковал за антиисторизм, разрыв национального и общечеловеческого, идеализацию патриархальности, отвергал их противопоставление России Зап. Европе. В противоположность консервативно-романтич. критике капитализма славянофилами Б. развивал критику капитализма с демократич. позиций, признавая вместе с тем относит. историч. прогрессивность капитализма и проводя различие между «буржуазией в борьбе», выступающей вместе с народом против феод. порядков, и буржуазией «торжествующей». Идеал обществ. устройства для Б.— социалистич. общество, в котором будут уничтожены материальное неравенство и эксплуатация. Б. отдавал себе отчёт в том, что достижение такого обществ. порядка связано с революц. борьбой и насильств. переворотами.
Они не были «школьными» философами, связанными с определенной традицией. Каждый занимался своей проблематикой. Киреевский – собственно философской, Хомяков – богословием и философией истории, Самарин – крестьянским вопросом. Поэтому сложно говорить о «философии славянофилов».

Работы славянофилов представляют собой синтез философских, исторических, богословских, экономических, эстетических, этнологических, филологических, географических знаний. Ядро этого – специфически истолкованная «христианская философия». Они выдвинули главные концептуальные положения русской религиозной философии, нашли источники для ее вдохновения в наследии отцов восточной церкви и начали обсуждение философских проблем с точки зрения православно-церковного сознания.

Славянофилы исходили из того, что вера есть «крайний предел» человеческого знания, определяющий все стороны мысли. Религия – духовное ядро, влияющая на ход истории и на все человеческое общество. Философия – «переходное движение разума человеческого из области веры в область многообразного приложения мысли бытовой». Задача философии – осмыслить начала, включающие «отвлеченные содержания» и правильно на этой основе решать поставленные жизнью вопросы.

Ключевым стало понятие цельности духа. Постижение истины невозможно только с помощью интеллекта. Особый акцент славянофилы делали на воле и любви. Истина не есть достояние отдельного человека. Она открывает свои тайны «соборному сознанию» людей, объединенных по принципу любви и свободы.

Феномен «западничества» в русской мысли 19 века представляет один из ключевых элементов в развитии национального самосознания. Один из общих вопросов – Россия и Запад – сходились на нем интересы потенциально различных направлений мысли 30-40-х годов.

Первоначально западники сходились, поскольку объединялись прежде всего вопросом европеизации и введению правовых начал в общественной и государственной жизни. Были сторонники коренных преобразований (Белинский, Герцен, Огарев) и либералисты (Боткин, Тургенев и др.).

Понимание слова «либерализм» было различным. В широком смысле – всякое свободолюбие, гуманное отношение к человеку. В более конкретном – общественное течение, отстаивающее индивидуальную свободу, независимость от государства, частную собственность и рыночную экономику с минимальным участием государства. Российские либералы-западники – второй вариант.

Один из влиятельных либералистов был Анненков. В его воззрениях преобладает ориентация на ценности западно-европейской культуры. Эти идеи сосредоточены в основном в «Письмах из-за границы» и в «Парижских письмах».

С ценностями западноевропейской культуры он связывал тождество идей «добра и красоты». Суть их – в гуманистическом отношении к человеку, в утверждении справедливости, правовой защищенности, частной собственности. Западноевропейкую культуру считал орудием раскрепощения и возвышения личности. Считал исторически закономерным развитие буржуазного общества.

Негативно оценивал авторитарные режимы Пруссии и Австрии, Анненков видит в политической жизни Франции венец развития европейской культуры. Оптимальная форма правления – конституционная монархия. К революции относился настороженно. Рассматривал как случайное явление, не продуманное не подготовленное развитием предыдущим. Был противником социалистических теорий.

Россию Анненков оценивал, в основном, с позиций европейской культуры. Считал, что постепенно она сокращает разницу между собой и Европой. Но говорил о консервативности русской жизни, с трудом воспринимающей прогрессивные идеи. Что нет самостоятельного двигателя, нужен поэтому европейский источник.

По мнению Анненкова, славянофилы и западники представляли две стороны одного процесса пробуждения национального самосознания, стремящегося понять смысл исторической судьбы России. Любовь к родине, жажда либеральных изменений – это было общим. Но у каждого были свои недостатки по Анненкову. Крайние западники (Белинский, Герцен) ошибочно связывали реформирование страны с воплощением западноевропейского социализма. Славянофилы выдвинули ложное, по Анненкову, положение об уникальности «русской цивилизации», хотя справедливо указали на то, что народ является центром русской истории.

Еще – Боткин, критик, публицист, переводчик, выходец из купеческой семьи.

Анненков – сын богатого помещика, важно – длительные поездки за границу. Переписывался с Марксом два года. Активно выступал в роли литературного критика.

Соловьев.docx

32. Философия всеединства В.С. Соловьева. Идея «положительного синтеза»

Владимир Сергеевич Соловьев (1853 – 1900) – крупнейший русский философ, систематизировавший в своем учении результаты предшествующего развития отечественной философии. Основные работы – «Критика отвлеченных начал», «Чтения о богочеловечестве», «Оправдание добра». Он впервые в русской философской традиции создал самостоятельную теософскую систему, основанную на идеях христианства и немецкого диалектического идеализма. Его непосредственные предшественники в отечественной философии — славянофилы.

….«Так является сложный организм существ; несколько таких организмов находят свой центр в другом существе с еще более общею или широкою идеей, являясь таким образом частями или органами нового организма высшего порядка, отвечающего или покрывающего собою все низшие, к нему относящиеся. Так, постепенно восходя, мы доходим до самой общей и широкой идеи, которая должна внутренне покрывать собою все остальные. Это есть идея безусловного блага, или точнее - безусловной благости или любви». Соответственно, весь организм существ также является не только идеей, но и существом -это и есть христианский Бог, или Христос.

Как признает Соловьев, вся эта конструкция представляет собой версию платоновского идеального космоса, в котором каждая идея превращена в самостоятельное существо, обладающее сознанием (волей, мышлением, чувством). Одновременно этот идеальный космос напоминает систему монад Лейбница (Соловьев прямо называет свои существа монадами), только в отличие от последних соловьевские существа находятся в активном взаимодействии, обладая внутренней свободой и внутренними взаимосвязями друг с другом.

В качестве итога развертывания всей этой метафизической конструкции Соловьев дает новые определения двум важнейшим понятиям своей метафизики - понятиям Логоса и Софии, с помощью которых он описывает два аспекта метафизического организма существ, Христа. Логос - это активное, действующее начало единства, София - та множественность, на которую действует сила единства и которая становится реальным, явленным единством. "София, - пишет Соловьев, - есть тело Божие, материя Божества, проникнутая началом божественного единства. Осуществляющий в себе или носящий это единство Христос, как цельный божественный организм - универсальный и индивидуальный вместе, - есть и Логос и София".

В творческой деятельности В.С. Соловьева важное место занимает проект воссоединения церквей, попытка его осуществления. Философ видит в мире противостояние двух соблазнов: соблазн Запада – «безбожный человек», соблазн Востока – «бесчеловечное божество». Призвание России – это «призвание религиозное в высшем смысле этого слова». Оно состоит в объединении церквей. Соловьев с похвалой отзывается о римско-католической церкви и указывает, что именно она сумела создать всемирную надгосударственную организацию. Католики полагали, что Соловьев отошел от православия и примкнул к римско-католической церкви. В действительности Соловьев никогда не порывал с православием. Он был убежден, что западная и восточная церкви тесно связаны нерушимыми мистическими узами, несмотря на внешний разрыв.

В.С. Соловьев возрождает философию всеединства, которая уходит своими корнями в философию досократиков, в древнегреческие культы. Это особый вид религиозной философии, в центре которой учение об Абсолюте как «всеединстве». Абсолют, в отличие от христианского Бога-Творца, является основой становления мира, связан с миром. Он порождает «другое» - мир, чтобы проявить себя в нем. Но мир – это несовершенное бытие. Природе присуща рознь, стремление к самоутверждению отдельного бытия. В то же время природа не отличается принципиально от Бога, это только иная комбинация элементов, менее совершенная. Реальный мир возникает в результате утраты каждым отдельным существом непосредственной связи с Богом. Изначальное единство нарушается. Оно проявляется только через человечество, в котором сохраняется «вечная душа мира». Человечество, таким образом, это богочеловечество.

Учение о богочеловечестве, об особой роли человека – важная составная часть философии «всеединства». В философии В.С. Соловьева важную роль играет понятие «душа мира», берущее начало в философии Платона и неоплатонизме. Мир, отпав от Бога, распался на множество враждующих элементов. Его спасает от разрушения «мировая душа». Эта «душа», в силу своей связи с Богом, стремится восстановить утраченное единство. Вся эволюция мира – это стремление «души» преодолеть хаос и воссоединить мир, несовершенный и совершенный. Философ в ряде работ отождествляет «мировую душу» и «Софию», которая у него то «небесное существо», то «душа мира». Торжество Софии (Божественной премудрости) означает восстановление всеединства. Но понимание Софии у Соловьева мистично. Вместе с тем его учение о Софии открывает традицию софиологии в русской религиозной философии.

Подчеркивая всемирную миссию человека, В.С. Соловьев, однако растворяет личность во всеобщности человечества. Первичная реальность есть человечество, а не отдельное лицо; человечество есть существо, становящееся абсолютным через всеобщий прогресс. Его интересует тема «человечества в целом», называемом «всеединой личностью». В человечестве как целом – «душа мира», оно софийно, а потому выступает как посредник между абсолютным бытием Бога и абсолютным бытием космоса. Усилием человечества (через одухотворение человека, развитие сознания, усвоение божественного начала) восстанавливается утраченное всеединство. В этом, по В.С. Соловьеву смысл исторического процесса.

Восстановление всеединства – это торжество добра. В.С. Соловьев верит в положительную силу добра. Зло – лишь недостаток добра. В конце жизни мыслитель приходит к мысли о более глубоких основаниях зла в мире. Он также подчеркивает важную роль красоты в процессе восстановления всеединства. Искусство должно продолжать художественное дело, начатое природой. Философ утверждает положительный идеал единства истины, добра и красоты.

Идея «всеединства» имеет свой гносеологический аспект. В.С. Соловьев развивает предложенную славянофилами концепцию «цельного знания», предполагающую единство знания и веры. Вера «соединяет нас внутренне с предметом познания, проникает в него». Она делает возможным и рациональное, и опытное познание. В.С. Соловьев подчеркивает значение интеллектуальной интуиции как первичной формы цельного знания. «Всеединство» не постижимо только средствами научного познания. Философия – это целостное размышление о мире, соединяющее теоретическое познание и практику нравственной жизни. Основу «истинной философии» В.С. Соловьев видит в мистицизме. Учение о познании В.Соловьева предполагает интеграцию различных видов познания в единое целое.

Работа «Философские начала цельного знания» - особенно важная. 1977-78, лучшие годы его жизни. Планировал эту работу защищать как докторскую. Потом отложил, работа так и осталась незавершенной. Ощущение, что книга осталась открытой.

Рассуждения он начинает с того, что нужно задуматься о том, можно ли усовершенствовать реальность. Для начала понять: что такое человек. Человек – существо промежуточное, пограничное – между природой и Богом. Человек – часть природы, но больше, чем природа, не равен себе природному, а Богом стать не может.

В человеке существуют три фундаментальные способности:

- мышление

- чувства

- воля

Они слиты воедино и есть в каждом человеке. Откуда они берутся? В объективной реальности существуют некие объективные основания, которые делают возможным проявление этих способностей.

Объективное основание для способности и исходная, и финальная точка. Значит, надо установить цель. Найдя цель – найдем объективное основание.

Цель мышления – истина. Она существует как часть мира, она объективна, не зависит от наших знаний. Мышление становится возможным благодаря тому, что она существует.

Цель чувства – красота.

Цель воли – благо.

Философские категории: содержание/форма (неразрывны, содержание – материал из которого сделано, форма придает материалу качественную определенность);

Взгляд на реальность с материальной точки зрения. Воля реализуется как экономическое общество, интересы брюха. Чувство – техническое искусство (стремление к красоте в вещах, которые не обязательно должны быть красивыми). Мышление – как естествознание, наука дает кирпичики знаний.

Мышление, стремящееся к истине, на формальном уровне реализуется в философии.

Долгое время философия и метафизика были почти синонимами. Чувство – как изящное искусство. Воля – как политическое общество.

На абсолютном уровне мышление реализуется как теология. Воля – как церковь. Чувство – как мистика (способ внерационального постижения мира). «Мистика – интимное постижение бытия». На пути мистики мы не противопоставляем себя тому, что хотим познать, а ощущаем себя его частью. Мистика – наиболее предпочтительный способ постижения действительности. Так можно добраться до Софии, не общавшись с ней. София – некий идеальный план мироздания, в соответствии с которым реальность создана. Это часть, отпавшая от Бога, план мироздания. Изначально была целостная синтетическая реальность – миф. Человек существовал в целостном мире. Затем отделяется религия, философия итд. Границы между разными сферами деятельности становятся все непроходимее.

По нормальному закону развития мы двигаемся к третьему этапу существования человечества – когдасферы деятельности вновь сольются воедино

. Переход будет нелегким, страшным, но он неизбежен. Человеку надо понимать, куда он идет. Пережить будущее можно только приобщившись к Софии.

Книга «Оправдание добра» - детально рассказывает, как воля стремящаяся к благу реализует себя на разных этапах.