Экономическая ситуация в стране

Война нанесла огромный урон народному хозяйству СССР. Прямой ущерб, нанесенный государству и населению страны, составил (в государственных довоенных ценах) 679 млрд. рублей, а считая и косвенные потери – 2890 млрд. рублей. Поэтому первоочередной задачей послевоенного времени явилось восстановление разрушенного народного хозяйства, городов и сел, промышленных и сельскохозяйственных предприятий, железных и шоссейных дорог, мостов, линий связи и электропередач.

Положение в стране усугублялось сильнейшей засухой, охватившей в 1946 г. Украину, Молдавию, Северный Кавказ, Поволжье и другие зерновые районы страны, где сложилась крайне тяжелая ситуация, голод охватил большое количество сельского населения, угрожающе выросла смертность от дистрофии.

Зарубежные наблюдатели считали, что Советскому Союзу потребуется для восстановления хозяйства не менее 20–25 лет. Однако они не учли энтузиазма и патриотизма народа, выигравшего страшную войну и готового на преодоление любых трудностей для возрождения Родины. Нельзя не отметить что командно-административная система, неэффективная в нормальных условиях, может успешно действовать в экстремальной обстановке. Предельная централизация управления, жесткое распределение ограниченных ресурсов, высокая требовательность – эти особенности советской экономической модели сыграли свою позитивную роль в послевоенные годы. Под руководством партийных органов и государственных учреждений, с помощью планового и хозяйственного аппарата, на основе широкой пропагандистской кампании, сочетавшейся с административными и даже карательными мерами, в короткий срок удалось осуществить гигантский объем восстановительных работ.

Рабочие и инженерно-технические работники, колхозники и специалисты сельского хозяйства, ученые и деятели культуры совершали повседневные трудовые подвиги. В обстановке полуголодной карточки системы, в труднейших жилищных условиях, нередко лишь с помощью примитивной техники они возрождали свои предприятия, восстанавливали города и деревни, обеспечивали выпуск необходимей народному хозяйству промышленной и сельскохозяйственной продукции, производство электроэнергии, добычу угля, руды, нефти и т.д.

Готовность народа на самопожертвование, нетребовательность к бытовым условиям жизни, его трудовой энтузиазм, питавшийся все [c.483] еще сохранявшейся верой в созидаемое им “светлое будущее”, в который уже раз безжалостно эксплуатировавшийся партией, сотворили подлинное “советское чудо”.

В 1950 г. произведенный национальный доход по официальным данным в 1,6 раза превзошел уровень 1940 г. (а уровень 1945 г. был превышен в 2 раза), валовая продукция промышленности составила 173% к уровню 1940 г. (в том числе в производстве предметов потребления – 123%), валовая продукция сельского хозяйства – 99% от уровня 1945 г.

Газеты пестрели рапортами о перевыполнении планов, о “великих стройках коммунизма” на Волге, в Сибири, о масштабах энергостроительства, об “окончательном” (1952 г.) решении зерновой проблемы. Но умалчивалось о другом: в начале 1953 г. поголовье скота в стране было намного меньше, чем в 1940 г. (и на 9 млн. голов меньше, чем в 1928 г.). Урожай 1953 г. уступал количеству зерна, выращенного до революции, и был ниже показателей 1940 г. Не колхозы, а приусадебные участки оставались основными поставщиками сельскохозяйственной продукции. На них приходилось ¹/₃ производимого мяса, ³/₄ молока, около 90% яиц.

В конце 1947 г. была проведена денежная реформа (которая имела конфискационный характер), ликвидирована карточная система, несколько повышена заработная плата рабочим и служащим, хотя их уровень жизни и после этого оставался очень низким. Еще более неудовлетворительным было материальное положение колхозников, по-прежнему прикрепленных к своим колхозам из-за отсутствия у них паспортов. Что же касается системы распределения продуктов, то об этом убедительно говорит следующий факт: ¹/₂ мяса и яиц, и ¹/₃ сливочного масла, поступавших в государственную торговую сеть, продавались только в Москве и Ленинграде.

Лучшая жизнь по-прежнему отодвигалась “на потом” – во все удалявшееся “светлое будущее”. Выступая на предвыборном собрании избирателей в феврале 1946 г., Сталин так определил программу дальнейшего развития страны: “Что касается планов на более длительный период, то партия намерена организовать новый мощный подъем народного хозяйства, который дал бы нам возможность поднять уровень нашей промышленности, например, втрое по сравнению с довоенным уровнем”. Далее он перечислил те миллионы тонн чугуна, стали, угля и нефти, которые должны производиться и добываться в стране, и заявил, что “только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше”. О росте же производства хлеба, молока и масла, одежды и обуви, строительстве жилья и учреждений культуры Сталин не сказал ни слова. О нуждах народа он по-прежнему не беспокоился.

Четвертая пятилетка (1946–1950 гг.), хотя и решила в основном задачу восстановления разрушенного войной хозяйства, не привела стабилизации экономики страны. В промышленности возникли резкие диспропорции, вызванные неоднократным волюнтаристски пересмотром плановых показателей. В 1948 г. появился “Сталинский план преобразования природы”, предусматривавший строительство [c.484] ряда крупнейших гидроэлектростанций, массовую посадку лесополос в засушливых регионах, проведение крупных мелиоративных работ и даже создание искусственного моря в Западной Сибири и морской плотины для отвода холодных течений от берегов советского Дальнего Востока. Этот план требовал фантастических капиталовложений, средствами для которых страна не располагала. Тем временем экономические показатели в промышленности – фондоотдача, производительность труда, производственные затраты, качество продукции и другие – систематически снижались. Заработная плата рабочих хотя и увеличивалась (на 8% в год в 1945–1950 гг.), но не поспевала за стоимостью жизни. Дефицит продуктов питания вызвал необходимость введения талонной (или карточной) системы снабжения населения во многих промышленных центрах в 1952–1953 годах.

Сельское хозяйство, как уже говорилось, к 1950 г. еще не достигло довоенного уровня. Низкие закупочные цены на зерно и другую продукцию, повышение налогов на крестьян, ограничение приусадебных участков, которые кормили крестьян и давали им хоть какие-то средства к существованию, – все это снижало у колхозников мотивацию к труду, толкало наиболее активных из них к бегству в города, хотя это и сопровождалось многими трудностями. Судя по письмам, поступавшим в центральные органы партии в конце 40-х – начале 50-х годов, деревня стояла на пороге взрыва.

Однако большинство коммунистов не представляли себе общей картины кризисной ситуации, складывавшейся в стране. Завороженные мощной пропагандистской кампанией вокруг “великих строек коммунизма”, вовлеченные в непрерывно нараставшие политические и идеологические проработки “безродных космополитов”, запуганные не прекращавшимися репрессиями, рядовые члены ВКП(б) продолжали оставаться солдатами партии, поддерживавшими все решения ее руководящих органов. [c.485]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: