Глава XXVI НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ПОПЫТКА РЕФОРМИРОВАНИЯ КПСС

Ускорение, гласность и “новое мышление”

В марте 1985 г. после смерти К. Черненко высший партийный пост в КПСС, а вместе с ним почти неограниченную власть в стране получил относительно молодой, но уже известный политический деятель М.С. Горбачев.

Новый генсек сразу дал понять, что взял бразды правления для решительного обновления общественной жизни. Уже на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК, хотя и подтверждая чисто ритуально “преемственность стратегического курса” прошлых лет, он заговорил о необходимости достичь “качественного нового состояния общества” путем “ускорения социально-экономического прогресса”.

Эта концепция предполагала в качестве непременного условия ее реализации совершенствование всей системы политических и общественных институтов, углубление “социалистической демократии”, самоуправление народа. Большое значение придавалось активизации так называемого “человеческого фактора”, под которым разумелись укрепление организованности и дисциплины, повышение добросовестности и профессионализма. И совершенно естественно, что в условиях, когда КПСС, в соответствии с Конституцией СССР, являлась ядром политической системы и выполняла всеобъемлющую руководящую роль во всех сферах бытия, именно она рассматривалась в качестве “движущей силы” намечаемых преобразований.

“Экспресс грядущей перестройки” трогался с места достаточно плавно. Основополагающие ценности оставались “священными и неприкосновенными”. Почему новому руководству понадобилось что-то менять? Объяснение выглядело логичным. Да, страна достигла больших успехов во всех областях общественной жизни. Опираясь на преимущества нового строя, она в короткий исторический срок совершила восхождение к вершинам экономического и социального прогресса” (приводились убедительные и действительно реальные цифры, подтверждающие эту констатацию). Однако, начиная с семидесятых годов, в экономике наметились “неблагоприятные тенденции”, руководство партии и государства не сумело оценить “изменения в объективных условиях развития производства (проще говоря, проморгало научно-техническую революцию), необходимость его интенсификации, перемен в методах хозяйствования”. В итоге назрели серьезные проблемы, разрешить которые и призван был объявленный [c.521] курс на ускорение. Сам этот термин предполагал сохранение вектора движения, обозначив лишь его больший динамизм.

Новое руководство обещало обществу новое качество жизни, сопоставимое с западными стандартами материального благополучия широко оперируя такими, ныне выходящими из обращения понятиями, как “рост благосостояния народа”, “социальная справедливость” “решение жилищной проблемы”, “гармоничное развитие личности” и т.п. При этом делался особый упор на политические свободы, духовное раскрепощение, нравственное оздоровление общества.

Неудивительно, что провозглашенная Горбачевым политика встретила широкую поддержку. Обновления жаждали все слои и социальные группы общества. Так по крайней мере это выглядело внешне. С энтузиазмом восприняли продекларированный новым генсеком курс и в партийных организациях всех уровней, в том числе и в партаппарате где на первых порах полагали, что замысел преобразований связан с упрочением роли партии и ее профессиональных функционеров.

К этому моменту КПСС представляла собой не только мощную общественно-политическую организацию, но и государственную структуру. Партийный аппарат всех уровней, начиная от районного комитета до центрального, являлся по сути управленческим учреждением, которое ведало всеми сферами общественной жизни. Партаппарат был определяющей частью государственной власти, каркасом, цементирующим государственное и общественное здание.

Было совершенно очевидно, что многомиллионная масса рядовых коммунистов и несоизмеримо меньший, хотя и многочисленный слой профессиональных партийных функционеров – это не одно и то же. В сложившейся еще со сталинских времен системе власти партийная масса все более отчуждалась от политической жизни, от возможности влиять на принимаемые решения. Последнее стало привилегией партаппарата, да и то, разумеется, лишь его высшей группы. Вся полнота власти партии сосредоточивалась в политбюро, секретариате, организационном и общем отделах ЦК. Внутреннюю и внешнюю политику партии определяли примерно 30 человек: члены политбюро, |помощники генсека, секретари ЦК, завы упомянутых выше отделов.

Монопольное положение в качестве субъекта власти вело к деградации, идейному и нравственному перерождению и разложению партийной верхушки. Семидесятилетние члены политбюро уже в силу своего возраста олицетворяли застой и немощь. Об их сказочных привилегиях ходили легенды. Эти люди давно оторвались от жизни народа и не могли знать, даже если желали, чем живет страна.

Нравы политической верхушки копировались на всех этажах власти. В результате власть в целом, как таковая, утрачивала всякий авторитет в обществе. Вот почему намерение нового партийного руководства основательно проветрить “затхлую атмосферу застойных времен”, было встречено с особым энтузиазмом.

Сколачивая свою политическую “команду”, Горбачев последовательно вытеснял из политбюро представителей “брежневской гвардии” как возможных противников его обновленческого курса. Началась массовая ротация кадров на республиканском, областном, краевом уровне и ниже. На политическом Олимпе появились новые люди: на апрельском [c.522] пленуме ЦК (1985 г.) членами политбюро становятся Е.Лигачев и Н.Рыжков, на июльском – Э.Шеварднадзе, в 1986 г. “команду” реформаторов пополнили А.Яковлев и Б.Ельцин. Энергичную работу до тотальной замене руководящих партийно-советских кадров (по замыслу, призванную обеспечить реформаторам надежную опору в реализации намеченных преобразований) повел Лигачев, бесспорно ставший вторым человеком в партийной “табели о рангах”.

Горбачев демонстрировал готовность к перемене всего стиля партийной работы, не упуская случая подчеркнуть, что начинает с себя. В октябре 1985 г. на встрече с первыми секретарями обкомов он решительно выступил против восхвалений в свой адрес. Как следствие, на улицах и в кабинетах на первых порах заметно сократилось количество портретов Генсека. Зато на экранах телевизоров он стал постоянным персонажем. Но это были трансляции его знаменитых выходов “в народ”, которые поначалу воспринимались – как символы демократического стиля управления – доброжелательно и с искренним интересом.

“Новый метод общения”, тут же названный на Западе “стилем Горбачева”, сам генсек характеризовал как “ленинский стиль работы”, главные черты которого – широкое общение с трудящимися, изучение реальных процессов, гласность в работе. Под этим углом зрения и предлагалось оценивать деятельность партийных кадров.

Проведенная “чистка” объяснялась руководством отнюдь не наличием политических разногласий в партаппарате, а желанием преодолеть кадровый застой, которым обернулась доведенная до абсурда идея стабилизации. Смена многих ответственных лиц подавалась как естественный процесс и проходила под аккомпанемент уверений в том, что “не должно быть никакого гонения на кадры”, всем необходимо дать шанс “понять требования момента и перестроиться”.

Критике подвергались ошибки волюнтаристского характера и консервативные подходы, всяческая “мертвечина” в партии – формализм, заорганизованность выступлений, зажим критики либо ее формальный характер, очковтирательство и злоупотребления служебным положением. Ставилась задача психологической перестройки кадров, в первую очередь руководящих: отныне им надлежало внимательно анализировать реальные процессы в обществе, прислушиваться к мнению людей, пробуждать и поощрять их общественную активность, критическое отношение к действительности.

Понятие “гласность”, ставшее международным символом обновления советского общества, родилось первоначально как задача партийных комитетов по налаживанию каналов связи с массами, доведению до них реформаторских замыслов высшего руководства партии. В дальнейшем концепция “гласности” была представлена как средство и форма демократизации общества, “инструмент строительства будущего”. Считалось, что снятие запретов на открытое обсуждение социально-экономических и политических проблем поможет обществу осознать глубину кризиса, выработать верные пути его преодоления, поставив под контроль деятельность власти в лице бюрократического партийно-государственного аппарата. [c.523]

Политика гласности разомкнула уста средствам массовой информации. С их помощью достоянием общественности стало положение во многих ранее “закрытых зонах”, связанных с деятельностью армии, КГБ, судов и прокуратуры и, главное, партийного аппарата

Тон задавал сам Горбачев. Уже летом 1986 г. он критиковал партийные комитеты за медленную перестройку стиля и методов работы добираясь до областного и республиканского уровней, до партийных организаций центральных ведомств. Надо перестраиваться всем, повторял Горбачев, от рабочего до министра, от секретаря ЦК до руководителей правительства. В прессе все шире разворачивается кампания критики не только бюрократического стиля работы партийно-советского аппарата, но и неоправданных привилегий в среде высшего чиновничества, злоупотреблений властью. Нападки на отдельных представителей ранее неприкасаемой касты партфункционеров регионального масштаба стали серьезным вызовом режиму, заложили основы последующего противостояния внутри партийной верхушки.

Объявив о “революционном характере” задуманных преобразований, Горбачев предложил всему миру настроиться на волну его новаторских идей. Теоретическим фундаментом грядущих социальных изменений стала его философия “нового мышления”. Ее суть – в признании приоритета “общечеловеческих ценностей” и отказе от противостояния по идеологическому, классовому, национальному признаку. В современном, начиненном ядерным оружием мире, полагал советский реформатор, человечество поставлено перед необходимостью во имя самосохранения научиться жить мирно.

Практическим выводом из этой философии стал инициированный советской стороной так называемый “разоруженчески-миротворческий процесс”. Каскад мирных инициатив, сопровождаемый односторонними уступками Западу, вызывал там одобрительные аплодисменты и поток комплиментов.

Горбачева объявили “деятелем на предстоящую четверть столетия”. Уже в конце 1985 г. одно из американских издательств выпустило его книгу “Мир – веление времени”, вслед за которой последовали аналогичные издания в Португалии, Греции (все это еще до XXVII съезда КПСС), затем, в течение 1986 г. – в Англии, Италии, Испании... В 1987 г. вышла в свет знаменитая “Перестройка и новой мышление для нашей страны и для всего мира”, изданная одновременно в СССР и США. [c.524]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: