Глава XIII. Природа и формы правительств

1387. Пра­ви­тельство по­ко­ит­ся на ав­то­ри­те­те и си­ле. Сущ­ность вся­ко­го пра­ви­тельства, не­за­ви­си­мо от его фор­мы, яв­ля­ет­ся ав­то­ри­тет. Всег­да на од­ной сто­ро­не сто­ят те, ко­то­рые уп­рав­ля­ют, а на дру­гой сто­ро­не те, ко­то­рые под­чи­ня­ют­ся. Ав­то­ри­тет уп­рав­ля­ющих в пос­лед­нем сче­те по­ко­ит­ся всег­да на си­ле. Од­на­ко же сов­сем не яв­ля­ет­ся не­об­хо­ди­мым и не­из­мен­ным, что­бы эта си­ла бы­ла во­ору­жен­ной и ор­га­ни­зо­ван­ной, но не­об­хо­ди­мо, что­бы во­ля нес­кольких лиц, большинства или ка­ко­го-ли­бо об­ществен­но­го те­ла в ка­честве спе­ци­альной ор­га­ни­за­ции, бы­ла прис­по­соб­ле­на осу­ществлять свои собствен­ные це­ли для це­ло­го го­су­дарства во всем, что ка­са­ет­ся об­щих дел; дру­ги­ми сло­ва­ми, что­бы ор­га­ни­за­ция бы­ла спо­соб­ной уп­рав­лять, гос­подство­вать. Сос­тав­ные час­ти, не­об­хо­ди­мые для та­кой ор­га­ни­за­ции; сла­га­ют­ся из средств, дос­та­точ­ных для при­ве­де­ния в ис­пол­не­ние при дви­же­нии об­щих дел су­ве­рен­ной во­ли, т. е. во­ли су­ве­рен­но­го меньшинства или большинства.

1388. Оно не по­ко­ит­ся не­об­хо­ди­мо на откры­той си­ле. Тем не ме­нее, нельзя тол­ко­вать эту ис­ти­ну слиш­ком бук­вально, слиш­ком в тес­ном смыс­ле. Си­лу, под­дер­жи­ва­ющую ав­то­ри­тет, нельзя рассмат­ри­вать, как неч­то, что всег­да на ви­ду и всег­да на­хо­дит­ся в действии. Что мо­нарх или должностное ли­цо об­ла­да­ет из­вестным ав­то­ри­те­том, это всег­да до­вольно яс­но, но что этот ав­то­ри­тет по­ко­ит­ся на си­ле, это не всег­да бро­са­ет­ся в гла­за; так что в из­вестном смыс­ле этот факт как бы не всег­да обоз­на­чен. Ес­ли пос­мот­реть на то или дру­гое от­дельное пра­ви­тельство, мож­но за­ме­тить, что си­ла, на ко­то­рой по­ко­ит­ся ав­то­ри­тет его чи­нов­ни­ков, в те­че­ние по­ко­ле­ний ни ра­зу не при­ни­ма­ла фор­мы во­ору­жен­ной си­лы. К счастью в на­ше вре­мя су­ществу­ет ряд пра­ви­тельств, и при­том меж­ду са­мы­ми ува­жа­емы­ми, ко­то­рые очень ред­ко при­бе­га­ют к при­нуж­де­нию по от­но­ше­нию к сво­им под­дан­ным, так как эти пос­лед­ние, по‑ви­ди­мо­му, са­ми со­бой и в своей мир­ной и ма­ло взвол­но­ван­ной жиз­ни идут по доб­ро­му пу­ти. До из­вестной сте­пе­ни эти пра­ви­тельства не пользу­ют­ся си­лой. Но эта си­ла, ни­ког­да не об­на­ру­жи­ва­ясь, все же сто­ит за на­ми. Луч­шие пра­ви­тельства на­ше­го вре­ме­ни – те, ко­то­рые по­ко­ят­ся не на си­ле ору­жия пра­вя­щих, а на сво­бод­ном сог­ла­сии уп­рав­ля­емых, – име­ют своей ба­зой уч­реж­де­ния и за­ко­ны, про­ис­хож­де­ния и санкции ко­то­рых ле­жат в обы­ча­ях об­щества. Си­ла, под­дер­жи­ва­ющая их, не есть си­ла царству­ющей ди­нас­тии, или ру­ко­во­дя­ще­го меньшинства, но си­ла сог­лас­но­го большинства. Неп­ре­обо­ри­мое мо­гу­щество этой си­лы до то­го оче­вид­но, что меньшинство ред­ко вы­нуж­да­ет­ся по­ка­зы­вать ее. Это си­ла скры­тая как раз по­то­му, что она все­мо­гу­ща. По­за­ди ав­то­ри­те­та избран­но­го ма­гистра­та сто­ит та­кая же си­ла, как и по­за­ди дес­по­та узур­па­то­ра. Раз­ни­ца только в по­кор­ной сто­ро­не при­ну­ди­тельной си­лы. Фи­зи­чес­кая си­ла яв­ля­ет­ся опо­рою для обо­их, но с той раз­ни­цей, что в пер­вом слу­чае она яв­ля­ет­ся в ка­честве пос­лед­не­го ар­гу­мен­та, а во вто­ром выс­ту­па­ет на пер­вый план.

1392. Ис­тин­ная при­ро­да пра­ви­тельства. Ка­ко­ва же при­ро­да пра­ви­тельства в пос­лед­нем ана­ли­зе? Ес­ли оно по­ко­ит­ся на ав­то­ри­те­те и си­ле, на ав­то­ри­те­те, ко­то­рый оп­ре­де­ля­ет­ся при­ня­ти­ем об­ществен­но­го мне­ния, но на си­ле не­ви­ди­мой, скры­той, ко­то­рая выс­ту­па­ет на­ру­жу только в чрез­вы­чайных обсто­ятельствах, то ка­ков же прин­цип, что ле­жит в ос­но­ве этих яв­ле­ний, в са­мом сердце идеи пра­ви­тельства? От­вет ле­жит в при­ро­де са­мо­го об­щества. Об­щество не есть ис­кусствен­ное соз­да­ние, оно так же ес­тествен­но и в та­кой сте­пе­ни ор­га­низм, как и сам че­ло­век. Как ска­зал Арис­то­тель, че­ло­век по при­ро­де су­щество по­ли­ти­чес­кое; его роль, как чле­на об­щества, так же ес­тествен­на, как и его ин­ди­ви­ду­альность. С тех пор, как ос­но­ва­лась семья, он уз­нал по­ли­ти­чес­кую ор­га­ни­за­цию, по­ли­ти­чес­кое обоб­ществле­ние. Вот по­че­му об­щество есть ре­зультат об­щих при­вы­чек; это фор­ма эво­лю­ции, прог­рес­сив­ная ком­по­зи­ция от­но­ше­ний тес­но­го кру­га, неч­то спло­чен­но­го, жи­вое и ор­га­ни­чес­кое, струк­ту­ра, а не конструк­ция.

1393. Об­щество есть ор­га­низм, пра­ви­тельство – ор­ган. Пра­ви­тель­ство есть нич­то иное, как ис­пол­ни­тельный ор­ган об­щества, ор­ган, че­рез пос­редство ко­то­ро­го действу­ют его обы­чаи, вы­ли­ва­ет­ся в ре­зультат его во­ля; ор­ган, поз­во­ля­ющий ему прис­по­соб­ляться к ок­ру­жа­юще­му, иметь действи­тельную жизнь. Вот по­че­му дис­цип­ли­нар­ное взыс­ка­ние, нап­рав­лен­ное на ин­ди­ви­да, но­сит исклю­чи­тельный ха­рак­тер; вот по­че­му, да­лее, власть дес­по­та должна приз­нать, что она не мо­жет пе­рейти из­вестных гра­ниц, из­вестных зас­тав, вот по­че­му, на­ко­нец, гру­бые и на­сильствен­ные ре­фор­мы пра­ви­тельствен­ной сис­те­мы при­во­дят не­из­беж­но к ре­ак­ци­ям и ре­во­лю­ци­ям, рав­но на­сильствен­ным и иног­да и ро­ко­вым. Только исклю­чи­тельные су­щества мо­гут про­ти­вос­то­ять и не сог­ла­со­ваться с об­щи­ми обы­ча­ями со­ци­альной обя­зан­нос­ти. Власть ти­ра­на, как и прос­то­го гор­шеч­ни­ка, не мо­жет ид­ти да­лее, чем до­пус­ка­ют осо­бен­нос­ти ма­те­ри­алов, ко­то­ры­ми он ору­ду­ет, т. е. об­щество, ко­то­рое у не­го в ру­ках; пе­ре­ме­ны, гру­бо по­ры­ва­ющая с об­ществен­ным мне­ни­ем, не найдут сим­па­тий у это­го мне­ния, вы­зо­вут оп­по­зи­цию и, не­из­беж­но, свое раз­ру­ше­ние пос­редством этой оп­по­зи­ции. Об­щество, как и дру­гие ор­га­низ­мы, мо­жет ви­до­из­ме­няться только пос­ред­ством эво­лю­ции, а ре­во­лю­ция враж­деб­на эво­лю­ции. Пуб­лич­ный по­ря­док дер­жит­ся по­то­му, что этот по­ря­док тес­но сог­ла­су­ет­ся с са­мим ха­рак­те­ром об­щества.

1394. Фор­мы пра­ви­тельства; их зна­че­ния. Фор­мы пра­ви­тельства не оп­ре­де­ля­ют сущ­нос­ти пра­ви­тельства; шты­ки ти­ра­на, местное еди­не­ние и си­ла ор­га­ни­зо­ван­но­го меньшинства, скры­тая си­ла са­мо­уп­рав­ля­юще­го­ся большинства, – все это за­ви­сит от ор­га­ни­чес­ко­го ха­рак­те­ра и сте­пе­ни раз­ви­тия об­щества. Тем не ме­нее, имен­но, фор­мы пра­ви­тельства весьма важ­ны для изу­че­ния, так как он суть вы­ра­же­ния са­мо­го ха­рак­те­ра пра­ви­тель­ства, ука­за­ние на его ис­то­рию. Они яв­ля­ют­ся по­ка­за­те­лем фаз, пройден­ных по­ли­ти­чес­кой эво­лю­цией; они объяс­ня­ют ис­то­ри­чес­ки кон­сти­ту­цию, ко­то­рую должно при­нять пра­ви­тельство и нор­мальную цель пос­лед­не­го; на­ко­нец, они разъяс­ня­ют санкцию, на ко­то­рой пра­ви­тельство по­ко­ит­ся.

1399. Аб­со­лют­ная мо­нар­хия на­ше­го вре­ме­ни. Ес­ли мы возьмем за об­ра­зец ве­ли­ких аб­со­лют­ных мо­нар­хий, раз­вив­ших­ся в Ев­ро­пе пос­ле Арис­то­те­ля, ка­кую-ни­будь из сов­ре­мен­ных, то, оче­вид­но, что сов­ре­мен­ный мо­нарх, ес­ли та­ко­вой су­ществу­ет, об­ла­да­ет го­раз­до бо­лее ши­ро­кой сфе­рой влас­ти, чем мо­нарх ан­тич­но­го ми­ра. Мо­нарх на­ше­го вре­ме­ни яв­ля­ет­ся за­ко­но­да­те­лем, чем не был ан­тич­ный мо­нарх. Мож­но ска­зать, что ан­тич­ное об­щество ед­ва ли зна­ло во­об­ще, что та­кое за­ко­но­да­тельство. Для не­го ведь обы­чай был за­ко­ном пуб­лич­ным и граж­данским, обы­чай не мог при­нять фор­мы точ­но­го за­ко­на. Во вся­ком слу­чае, мож­но ска­зать, что ан­тич­ная мо­нар­хия не име­ла за­ко­но­да­тельно­го ха­рак­те­ра. Дес­пот из­да­вал эдик­ты, т. е. ука­зы, при­ме­няв­ши­еся к то­му или дру­го­му от­дельно­му слу­чаю, к то­му или дру­го­му от­дельно­му ли­цу, но только римские им­пе­ра­то­ры пер­вые ста­ли опуб­ли­ко­вы­вать «консти­ту­ции», т. е. ко­дек­сы об­ще­го ха­рак­те­ра, при­няв­ши­еся во­об­ще. Сов­ре­мен­ный мо­нарх мо­жет де­лать бо­лее. Он мо­жет ре­гу­ли­ро­вать единствен­ной своею во­лею не только де­ла пуб­лич­но­го ха­рак­те­ра, но частные де­ла, – он мо­жет да­же устра­нить местные обы­чаи и под­чи­нить всех сво­их под­дан­ных контро­лю од­но­об­раз­но­го за­ко­но­да­тельства. Он один не обя­зан сох­ра­нять свои собствен­ные за­ко­ны. Од­но сло­во – од­но его сло­во – мо­жет сде­лать из них бе­лый лист бу­ма­ги; од­но сло­во мог­ло их унич­то­жить и сно­ва выз­вать к действию. Он име­ет аб­со­лют­ную власть не только над сво­ими под­дан­ны­ми – древ­ние мо­нар­хи то­же име­ли та­кую власть, – но над все­ми за­ко­на­ми, – че­го не имел ни один мо­нарх ан­тич­но­го ми­ра.

1. Ко­неч­но, эти ут­вержде­ния нуж­но по­ни­мать с не­ко­то­ры­ми важ­ны­ми ог­ра­ни­че­ни­ями. Сов­ре­мен­ный мо­нарх, так же так и ан­тич­ный, свя­зан обы­ча­ями сво­его на­ро­да. Он мо­жет из­ме­нять за­кон, но не мо­жет так же лег­ко из­ме­нить спо­соб жиз­ни; на­ци­ональные тра­ди­ции и на­ци­ональный ха­рак­тер, фор­мы зем­ле­де­лия и тор­гов­ли в его царстве свя­зы­ва­ют его аб­со­лют­но. На­лич­ность это­го ог­ра­ни­че­ния ред­ко чувству­ет­ся мо­нар­хом прос­то по­то­му, что оно впи­та­но им из ат­мос­фе­ры на­ци­ональной жиз­ни и что он бес­соз­на­тельно прис­по­соб­ля­ет­ся к ро­ду жиз­ни, удоб­но­му для всех.

2. Сов­ре­мен­ная мо­нар­хия обыч­но ог­ра­ни­че­на. Од­на­ко не­ог­ра­ни­чен­ные мо­нар­хии яв­ля­ют­ся ано­ма­лией сов­ре­мен­ной Ев­ро­пе, – это за­поз­да­лый при­мер тех пер­во­на­чальных по­ли­ти­чес­ких форм, от ко­то­рых уже уш­ла ос­тальная Ев­ро­па. Ес­ли же мы об­ра­тим­ся к дру­гим сов­ре­мен­ным мо­нар­хи­ям, то уви­дим яс­но, что есть за­ме­ча­тельная раз­ни­ца ан­тич­ны­ми и сов­ре­мен­ны­ми мо­нар­хи­ями. Поч­ти без исклю­че­ния мо­нар­хии Ев­ро­пы ог­ра­ни­че­ны ре­ше­ни­ями на­род­но­го предста­ви­тельства. На­род име­ет или от­час­ти или и пре­иму­ществен­ное вли­яние на нап­рав­ле­ние го­су­дарствен­ных дел.

3. Де­мок­ра­ти­за­ция в на­ше вре­мя и в бу­ду­щем. В то вре­мя как арис­ток­ра­ти­чес­кий ре­жим, по‑ви­ди­мо­му, поч­ти ис­чез со­вер­шен­но, ре­жим де­мок­ра­ти­чес­кий, ви­ди­мо, пов­сю­ду креп­нет. И имен­но с распростра­не­ни­ем на­род­но­го об­ра­зо­ва­ния в те­че­ние пос­лед­не­го ве­ка и его ши­ро­ким раз­ви­ти­ем на­род­ные мас­сы убе­ди­лись в зна­че­ние об­ду­ман­но­го мне­ния, и прог­ресс мне­ния и де­мок­ра­ти­чес­ких уч­реж­де­ний стал очень за­ме­тен и очень зна­чи­те­лен. Они раз­ру­ши­ли поч­ти все пер­во­на­чальные мо­нар­хи­чес­кие и арис­ток­ра­ти­чес­кие фор­мы, вве­дя в них мо­гу­чий эле­мент на­род­но­го мне­ния и уч­реж­де­ния, опи­ра­ющийся на на­род­ное предста­ви­тельство. По­ли­ти­чес­кие фор­мы име­ют тен­ден­цию све­тись к од­ной, с ис­клю­че­ни­ем всех форм и уч­реж­де­ний, не при­ни­ма­ющих ши­ро­ко­го из­би­ра­тельно­го пра­ва и де­мок­ра­ти­чес­ко­го предста­ви­тельства; все фор­мы го­су­дарствен­но­го устройства стре­мят­ся пе­рейти в де­мок­ра­ти­чес­кую.

4. Раз­ли­чие в фор­мах ан­тич­ной и сов­ре­мен­ной де­мок­ра­тии. Раз­ли­чия меж­ду фор­ма­ми ан­тич­ной и сов­ре­мен­ной де­мок­ра­тии ог­ром­ны и име­ют большую важ­ность. Ан­тич­ные де­мок­ра­тии бы­ли «не­пос­редствен­ны­ми», на­ши де­мок­ра­тии име­ют «пос­редствен­ный», т. е. предста­ви­тельный ха­рак­тер. Вся­кий граж­да­нин афинско­го го­су­дарства, ес­ли брать его за тип, имел пра­во при­сутство­вать и во­ти­ро­вать лич­но в на­род­ных соб­ра­ни­ях и в тех ко­мис­си­ях это­го соб­ра­ния, ко­то­рые за­се­да­ли в ка­честве уго­лов­ных три­бу­на­лов; сов­ре­мен­ный из­би­ра­тель во­ти­ру­ет за предста­ви­те­ля, ко­то­рый дол­жен за­ни­мать его мес­то в на­род­ной па­ла­те, так как сам он не име­ет ту­да дос­ту­па. Эта идея предста­ви­тельства, да­же идея во­ту­ма по ман­да­ту бы­ла не из­вестна древ­ним, а у нас она распростра­не­на. Да­же вы­бор­ный ма­ги­страт ан­тич­ной де­мок­ра­тии не рассмат­ри­вал­ся, как предста­ви­тель сво­их сог­раж­дан. Он был са­мо го­су­дарство, по­ка отправ­лял свои функции и по­ка длил­ся его ман­дат. Он мог пор­вать с за­ко­ном и обы­ча­ем и ес­ли дер­зал на то. Но только тог­да, ког­да его ман­дат кон­чал­ся, он де­лал­ся прос­тым граж­да­ни­ном, мож­но бы­ло пот­ре­бо­вать от­чет о его по­ве­де­нии. Нельзя бы­ло об­ви­нять его, по­ка он сос­то­ял в должнос­ти. Сог­лас­но на­шим иде­ям все об­ле­чен­ные функции по избра­нию – пре­зи­дент, ми­нистр, за­ко­но­да­тель, яв­ля­ют­ся предста­ви­те­ля­ми. Пре­пятствия, ка­кие ста­вят раз­ме­ры на­ших го­су­дарств, для прак­ти­ки и по­ня­тий то­го вре­ме­ни, оче­вид­но. Го­су­дарство, в ко­то­ром все граж­да­не оди­­на­ко­во за­ко­но­да­те­ли, по­ра­зи­тельно ма­ло, пред­ста­ви­тельное го­су­дар­ст­во на­ше­го вре­ме­ни не то: оно мо­жет пок­рыть кон­ти­нент.

5. При­ро­да де­мок­ра­тии в древ­нос­ти и в на­ше вре­мя. Не ме­нее ог­ром­ны и важ­ны раз­ли­чия, за­ме­ча­емые в при­ро­де де­мок­ра­тии ан­тич­ной и сов­ре­мен­ной. Древ­няя де­мок­ра­тия бы­ла пра­ви­тельством клас­са. Как мы уже ска­за­ли, эта бы­ла бо­лее ши­ро­кая арис­ток­ра­тия. Ее из­би­ра­тельное пра­во, в об­щем, бы­ло исклю­чи­тельной при­ви­ле­гией меньшинства. У нее бы­ли ра­бы, бы­ли за­тем и сво­бод­ные, ко­то­рые ни­ког­да не мог­ли на­де­яться при­об­рес­ти это из­би­ра­тельное пра­во. Су­бор­ди­на­ция клас­сов бы­ла сущ­ностью ее консти­ту­ции. В сов­ре­мен­ной де­мок­ра­тии на­обо­рот рабство и су­бор­ди­на­ция клас­сов исклю­че­на не только по­то­му, что не воз­мож­но сог­ла­сить это с ее те­ори­ями, но по­то­му, что это про­ти­во­ре­чит ее ис­тым прин­ци­пам. Пра­во граж­данства так­же ши­ро­ко, как ши­ро­ко ту­зем­ное на­се­ле­ние. Пра­во го­ло­са да­но всем приз­нан­ным граж­да­нам; нет в ней клас­са нег­раж­дан. Есть и еще и дру­гая раз­ни­ца меж­ду де­мок­ра­тией Арис­то­те­ля и де­мо­кра­тией Ток­вил­ля или Бен­та­ма. Граж­да­не пер­вой жи­вут для го­су­дарства, граж­да­не вто­рой для се­бя, а го­су­дарство для них. Сов­ре­мен­ное де­мок­ра­ти­чес­кое го­су­­дарство соз­да­но для ин­ди­ви­да, а по по­ня­ти­ям гре­ков ин­ди­вид был соз­дан для го­су­дарства. Ан­тич­ное го­су­дарство не приз­на­ва­ло ни­ка­ких прав лич­нос­ти, ибо все пра­ва при­над­ле­жа­ли го­су­дарству; сов­ре­мен­ное го­су­дарство, на­обо­рот не приз­на­ет за со­бой ни­ка­ких прав, ко­то­рые не за­ви­сят от прав лич­нос­ти.

6. Прог­ресс де­мок­ра­ти­чес­кой идеи. В этом пос­лед­нем ут­вержде­нии, распростра­ня­емым на­ми на все во­об­ще ан­тич­ные го­су­дарства с од­ной сто­ро­ны и на все сов­ре­мен­ные го­су­дарства с дру­гой, не­за­ви­си­мо от их фор­мы, мы по­ка­за­ли, тем са­мым прин­ци­пи­альную раз­ни­цу меж­ду древ­ним и сов­ре­мен­ным го­су­дарством. Это раз­ни­ца, ко­то­рую мы ус­та­но­ви­ли уже при по­мо­щи дру­го­го средства. Де­мок­ра­ти­чес­кая идея про­ник­ла бо­лее или ме­нее глу­бо­ко во все пе­ре­до­вые го­су­дарства и это следствие из­ме­не­ний по­ня­тий, при­дав­ших важ­ность ин­ди­ви­ду, со­вер­шен­но не за­ви­си­мо от то­го, что он яв­ля­ет­ся частью го­су­дарства.

7. Сов­ре­мен­ная си­ла большинства. Итак, сле­до­ва­тельно, ес­тестве­нен, а не слу­ча­ен ре­зультат ве­ли­ких и пос­то­ян­ных при­чин, ко­то­рые сде­ла­ли не­воз­мож­ным сре­ди ци­ви­ли­зо­ван­ных на­ро­дов Ев­ро­пы да­же единствен­ный при­мер мо­нар­хии и арис­ток­ра­тии Арис­то­те­ля. Си­ла сов­ре­мен­ных пра­ви­тельств ред­ко те­перь ба­зи­ру­ет­ся на влас­ти меньшинства, она стре­миться все больше быть мо­гу­ществом большинства. Санкция за­ко­нов уже не по­ко­ит­ся на во­ен­ном дес­по­тиз­ме, а на сог­ла­сии ду­ма­юще­го на­ро­да. Во­ен­ный дес­по­тизм мо­жет быть те­перь только эфе­мер­ным. Только мо­нар­хи, во­ору­жен­ные стрем­ле­ни­ем к бла­гу сво­их под­дан­ных, мо­гут быть спо­койны на сво­их тро­нах. Мо­нарх мо­гут су­щество­вать те­перь только с сог­ла­сия на­ро­да.

8. Но­вый ха­рак­тер об­щества. Больше то­го, это прев­ра­ще­ние име­ло ре­зульта­том но­вое единство об­щества. Обы­чай сно­ва стал си­лой, и не только ког­да де­ло идет о сог­ла­ше­нии и под­чи­не­нии, но ког­да де­ло идет об ини­ци­ати­ве и про­грес­се. Об­щество уже не есть ор­га­низм, ка­ким бы­ло не­ког­да, – его чле­ны об­ла­да­ют большей сво­бо­дой и большим ко­ли­чеством по­во­дов для действий. Но его ор­га­ни­чес­кий ха­рак­тер сно­ва выс­ту­па­ет на пер­вый план. Оно есть це­лое, вы­шед­шее из сос­то­яния раздроб­лен­нос­ти, ко­то­рое ха­рак­те­ри­зо­ва­ло фе­одальную сис­те­му, и сос­то­яния обо­соб­лен­нос­ти, ко­то­рое ха­рак­те­ри­зо­ва­ло аб­со­лют­ную мо­нар­хию. Это це­лое оди­на­ко­во ста­ло соз­на­вать се­бя, и, при­вык­нув уп­рав­лять со­бою, оно всту­пи­ло, та­ким об­ра­зом, в но­вую фа­зу сво­его раз­ви­тия…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: