КИЙ‑ИН ИНГРАММЫ

Е динственный источник душевных заболеваний неорганического происхождения и органических психосоматических заболеваний – инграммный банк. Реактивный ум воздействует этими инграммами на аналитический ум и организм, когда инграммы рестимулированы после момента кий‑ин.

В жизни бывает немало известных инцидентов, которые очевидным образом влияют на настроение и психическое состояние человека. Он помнит их и считает причиной возникающих у него проблем. Человек в какой‑то степени прав: по крайней мере, он оглядывается на инциденты, которые сдерживаются инграммами. Но он не видит самих инграмм. Фактически, если человек не знаком с Дианетикой, то даже не подозревает об их существовании. А если и знает что‑то об инграммах, то все равно – их содержание ему не известно до тех пор, пока он не пройдет Дианетическую терапию.

Можно с легкостью показать, что любой момент подавленности на «сознательном уровне», включающий в себя и стресс, и эмоции, не становится причиной аберрации и психосоматических заболеваний. Хотя эти моменты все же сыграли свою роль, став инцидентами кий‑ин.

Процесс кий‑ин инграммы не очень сложен. Инграмма № 105, скажем, была моментом «бессознательности», когда пренатальный ребенок получил «удар» от отца в утробе матери. Будущий отец, не очень задумываясь о последствиях, сказал: «Черт тебя побери, ты, грязная паршивая потаскуха! Ты сволочь!». Эта инграмма остается там, где была запечатлена, – в реактивном банке. Она может пролежать там семьдесят лет и никогда не стать кий‑ин. Она содержит головную боль, удар от падения, звук скрежещущих зубов и звуки работы кишечника в теле матери. Любой из этих звуков может присутствовать в больших количествах без того, чтобы эта инграмма была кий‑ин.

В один прекрасный день отец начинает возмущаться ребенком, а тот устал, его лихорадит, что означает, что его аналитический ум не работает на высшем уровне. К тому же отец имеет определенный: набор инграмм, которые он драматизирует, и вышеописанный инцидент стал одним из них. Отец замахивается и дает сыну пощечину со словами: «Черт тебя побери, паршивец! Сволочь ты этакая!». Ребенок плачет, Ночью у него сильно болит голова, он чувствует себя плохо. И ощущает в то же время ненависть и страх к отцу. Инграмма была кий‑ин. С этого момента звук падающего тела, скрежет зубов или любые оттенки злости в голосе отца заставят ребенка нервничать. Его здоровье пострадает, и могут начаться мигрени.

А теперь вообразим, что ребенок стал взрослым мужчиной и внимательно всмотримся в его прошлое. Мы непременно найдем (хоть он и может быть закупоренным) лок типа вышеописанного кий‑ин. И обнаружим не только кий‑ин, но, может быть, пятьдесят или полтысячи подобных локов на эту тему. Человек, не знающий Дианетики, мог бы сделать вывод, что нормальное течение жизни ребенка было разрушено после рождения рукоприкладством отца, и попытался бы исправить состояние ребенка и убрать все локи.

В обычной жизни существуют буквально тысячи, десятки тысяч локов. Избавиться от них – задача для Геркулеса. Каждая инграмма, которую имеет человек, если она была кий‑ин, может содержать сотни локов.

Если бы условные рефлексы существовали только как механизмы боли и стресса, человечество было бы в очень плохом состоянии. К счастью, подобных рефлексов не существует. Только кажется, что они есть, но то, что «кажется», еще не факт. Если бы ребенка били и ругали последними словами ежедневно, он бы со временем выработал условный рефлекс, что это и есть жизнь и лучше всего восстать против такой жизни.

Однако условных рефлексов нет. Физиологу Ивану Павлову, может быть, и удалось довести собак до умопомрачения постоянными экспериментами, но это только свидетельствует о низком уровне наблюдений ученого. Собак можно натренировать делать то или это. Но это не условный рефлекс. Если собаки сошли с ума, то только потому, что получили инграммы. Серия подобных экспериментов, проведенная должным образом, подтверждает это утверждение.

У мальчика, которому каждый день говорили, что он плохой, и который явно стал чувствовать себя хуже по этой причине, на самом деле состояние ухудшилось исключительно из‑за инграммы. Это счастливый вывод. Нахождение инграммы занимает какое‑то время (предположим, несколько часов), но когда она освобождена и переподшита в стандартные банки памяти, все локи, которые на ней образовались, тоже пере– подшиваются.

Люди, которые пытаются помочь другим с их аберрациями и не знают об инграммах, делают 2,9 удара [98]– не добьются успеха. Во‑первых, в реактивном уме локи могут исчезнуть. При этом мы получаем пациента, который говорит: «Мой отец не был плохим. Он был хорошим». Когда инграмма найдена, мы и пациент понимаем, что отец постоянно драматизировал. То, что пациент знает о своем прошлом до того, как инграммы подняты, не заслуживает внимания. В другом случае, мы находим пациента, который говорит: «У меня было ужасное детство. Меня сильно били». А мы, переподшивая инграммы, видим, что родители за всю жизнь и пальцем его не тронули, даже когда они были в гневе или хотели наказать.

Инграмма может десятилетиями тихонько плыть по течению и не быть кий‑ин. Приведем один из наиболее примечательных случаев. Человек провел всю свою юность без проявления аберрации. Потом вдруг в возрасте 26 лет мы находим его аберрированным настолько внезапно, что кажется, будто его сглазили. Возможно, большинство его инграмм были связаны с женитьбой и с детьми. Он ведь раньше никогда не был женат. Усталый и больной, он впервые осознал, что имеет жену, которая от него зависит, и первая инграмма кий‑ин. Затем начинает работать нисходящая спираль. Это отключает аналайзер настолько, что и другие инграммы могут быть кий‑ин. В конце концов, мы можем найти этого человека в сумасшедшем доме.

Юная девочка была беззаботна и счастлива до 13 лет и потом вдруг ее состояние резко ухудшилось, хотя она и не получила в тот момент никаких инграмм. Ее старая инграмма кий‑ин и теперь позволяет другой инграмме тоже кий‑ин. Начинается цепная реакция. Этот кий‑ин не требовал ничего большего, чем открытия, что у девочки начались менструации. У нее есть эмоциональная инграмма на эту тему, она приходит в сильнейшее волнение. Позже другие инграммы могут тоже оказывать влияние на девочку. В результате она заболевает.

При первом сексуальном опыте инграмма может быть кий‑ин. Это настолько обычно, что секс заработал себе плохую репутацию повсеместно – как аберрирующий фактор. Но это неверно, секс никогда не был аберрирующим. Аберрирующими факторами здесь явились физическая боль и эмоции, которые случайно содержали в себе секс.

Пациентка настойчиво заявляет, что отец ее изнасиловал в девятилетием возрасте, что стало причиной всех последующих несчастий. Многие сумасшедшие пациенты выступают с подобными откровениями, и это – чистая правда. Отец действительно ее изнасиловал, но это случилось через 9 дней после ее зачатия. Давление и движение во время полового сношения отрицательно сказывается на эмбрионе, вполне возможно, что он получит инграмму, в которой будут все подробности полового акта и все. сказанное во время него.

Как мы уже упоминали, гипноз с применением наркотиков опасен при лечении психозов. Существуют и другие причины, почему он опасен. Любая операция под наркозом, любое использование медицинских препаратов и наркотиков может привести к кий‑ин инграмм, так как аналайзер выключен, а реактивный банк готов отреагировать на любой комментарий людей, окружающих пациента. Гипнотизм – это состояние, во время которого может произойти кий‑ий инграммы, до того не подвергавшейся рестимуляции: остекленевшие глаза человека, который «слишком часто» был под гипнозом, отсутствие воли у таких людей, их зависимость от гипнотизера – все это от кий‑ин (включившихся) инграмм. Каждый раз, когда организм «теряет сознание» без физической боли, независимо от степени «бессознательности», даже если это простое головокружение и усталость, инграмма может быть кий‑ин. и когда «бессознательность» осложнена новой физической болью, новая инграмма, появившись, может примкнуть к старым инграммам, которые никогда раньше не были кий‑ин. Такая поздняя инграмма называется поперечной инграммой, так как она замыкает цепи инграмм. Если инграмма стала причиной безумия, она называется инграммой перелома.

В прошлом некоторые свойства различных видов «бессознательности», спровоцированные применением наркотиков, оставались тайной. Женщины, страдающие психозами, проснувшись после наркогипнотического сна, говорят, что их изнасиловали. Мужчины иногда утверждают, что гипнотизер пытался вступить с ними в гомосексуальную связь, пока они были под воздействием наркотиков. Несмотря на то, что люди действительно иногда подвергаются изнасилованиям со стороны гипнотизеров, в большинстве случаев эти заявления есть проявление механизма кий‑ин. Почти каждый ребенок в пренатальном периоде подвергался неудобствам вследствие полового акта. Часто в них присутствовал элемент насилия вместо страсти. Подобные инграммы могут быть отключенными от сети на протяжении многих лет, пока «бессознательность» от лекарств или что‑то другое не создаст условия кий‑ин. Пациент засыпает с инграммой, которая еще не кий‑ин, а просыпается с кий‑ин инграммой. Он пытается объяснить свои странные ощущения (инграммы не имеют чувства времени, если не построены по порядку на траке времени [99]) и приходит к «выводу», что его, должно быть, изнасиловали.

Изнасилования детей редко, становятся причиной сексуальных аберраций. Эти инциденты являются моментами кий‑ин.

Если посмотреть на локи на сознательном уровне, можно увидеть печаль, душевные страдания, и несчастья. Некоторые происшествия представляются, настолько, ужасными, что они, кажется, должны непременно стать, причиной аберрации. Но это не так. Человек – стойкое и выносливое существо, и потому серьезные происшествия на сознательном уровне в лучшем случае похожи на указательные столбы, на дороге, ведущей к действительному, источнику проблем, совершенно: неизвестному самому человеку.

Инграмму невозможно «рассчитать». Примером этому, на незначительно аберрирующем уровне, может служить наказание ребенка. Если кто‑то исследует детство ребенка, которого часто наказывали, он поймет абсолютную бесполезность теории боли как движущей силы. Наказания никогда и, никому не приносят пользы, они действуют наоборот, так как вызывают реактивными протест против наказывающего и вызывают не только распад разума, но и превращает самого палача в объект терзаний. Человек реагирует на боль борьбой против ее источника. Если он перестал бороться, значит он психически сломлен и не представляет больше ценности ни для кого, а особенно для самого себя.

Рассмотрим случай с мальчиком, которого, били щеткой для волос каждый раз, когда он провинится. Тщательное исследование не обнаружило ни одного четкого рикола причины наказания, обнаружило только, сам факт наказания. Схема была такой: более или менее рациональное действие, страх наказания, само наказание, чувство сожаления и вновь возобновленное действие. Механика этого кейса показала, что человек что‑то делает независимо от оценки окружающих, если это действие доставляет ему удовольствие, приносит пользу или подтверждает ему самому, что он в состоянии выжить.

В тот момент, когда возникает угроза наказания, старые наказания рестимулируются в виде незначительных инграмм (инграмм болезненных эмоций), которые в свою очередь опираются на основные инграммы. Все это до какой– то степени отключает аналитическую! силу, и запись с этого момента производится на реактивном уровне; совершается наказание, оно топит аналитическое сознание и запись наказания поступает только в инграммный банк; последующее огорчение происходит в период отключения аналайзера; потом он постепенно подключается снова; возвращается полное сознание, и тогда действия на аналитическом уровне могут быть продолжены. Все телесные наказания проходят ту же последовательность, и все остальные наказаний являются, в лучшем случае, локами, действующими по той же модели, но боль мешает полному отключению аналайзера.

Если аналайзер пожелает обработать эту информацию, она ему будет недоступна. Когда этот вопрос затронут, в действие вступает реактивный ум. Существует пять направлений, по которым может действовать реактивный ум, используя эти данные! Не существует никакого другого способа предугадать, какое направление выберет реактивный ум, кроме того. Чтобы узнать весь инграммный банк целиком. Если бы это было известно, человек мог бы быть сделан клиром за несколько часов дополнительной работы и не «нуждался» бы в наказаниях.

Эти пять направлений использования данных реактивным умом делают телесные наказания неустойчивыми и ненадежными. Существует пропорция) которую можно доказать опытным путем: Человек порочен в прямой пропорциональности к количеству разрушительной силы, которая была использована против него. Человек любого возраста (включая детей, которых общество порой за людей не считает) восстает против источника наказания, независимо от того, что это за источник родители или правительство. Все, что направленно против человека, любой источник наказаний в большей или меньшей степени (в зависимости от полученной пользы) станет мишенью для ответной реакции со стороны этого человека.

Стакан с молоком, нечаянно опрокинутый ребенком, шум детских игр, случайно испорченная папина шляпа или мамин ковер – эти, часто холодные, расчетливые действия реактивного ума направлены против источника боли. Аналитический ум в состоянии идти на компромисс в любви, нежности или ради хлеба насущного, а реактивный ум играет свою заигранную пластинку, и к черту тогда хлеб насущный.

Если бы кто‑то допустил идиота к вычислительной машине, попросив его проверить бухгалтерию компании, но при этом запретив ему трогать оборудование и лишив необходимой информации, то трудно было бы надеяться на правильный ответ. А если продолжать кормить идиота, сделать его толстым и сильным, то совсем ничего не получится, а компания вскоре обанкротится. Реактивный в данном случае играет роль идиота, одитор – это «Я», а компания – это организм. Итак, наказания кормят идиота.

Беспомощное изумление полиции по поводу «закоренелых преступников» (вера полиции в существование «преступного типа людей» и «преступного мышления») исходит от этого цикла. Полиция, по той или иной причине, как и правительства, идентифицируется с обществом. А если взять любого «преступника» и сделать его клиром – тогда общество получит здравомыслящего человека, которого можно использовать в полной мере. Если продолжить цикл наказаний, то тюрем станет больше, и все они будут переполнены.

Ситуация с ребенком, который дерзит родителям, аналогична эпизоду с Джимми Кобом, убившим банковского охранника во время вооруженного ограбления. Механизм этих случаев один и тот же. Ребенок, исследованный на «сознательном уровне», не осознает истинных причин своего поведения и будет только оправдываться. Джимми Коб, ожидающий, что разумное общество посадит его на электрический стул и тем самым даст ему шоковую терапию, которая заставит его навсегда прекратить грабежи, отвечая о причинах своих действий, будет оправдываться и рассказывать о своей жизни и поведении. Человеческий ум – превосходная вычислительная машина. Причины его неразумных действий потрясают всех, особенно работников социальной сферы. Не зная причин и механизмов, найти правильный ответ, сравнивая разные виды поведения, так же трудно, как выиграть у китайца в Фэн‑тан [100]. Таким образом, система наказания продолжает жить, как глупый ответ очень неумного общества.

Существует пять разновидностей реакции человека на источник опасности. Пять направлений он может выбрать для решения любой проблемы. Действия его также можно оценить пятью разными способами.

Сравнение с черной пантерой [101]является здесь удачным. Давайте предположим, что черная пантера в плохом настроении сидит в доме человека по имени Гас. Гасу надо идти спать на второй этаж. Но на ступеньках – черная пантера. Проблема заключается в том, как подняться по лестнице. Существует всего пять действий, которые Гас может предпринять: (1) может атаковать пантеру; (2) может убежать из дома и от пантеры; (3) может использовать другую лестницу и избежать встречи с черной пантерой; (4) он может игнорировать животное (представить, что ее нет и попытаться пройти мимо нее); и (5) может сдаться пантере.

Вот пять механизмов: атаковать, отступить, избежать, проигнорировать и сдаться.

Любые действия подпадают под эти категории. И все они отмечаются в жизни. Реактивный ум может сдаться, игнорировать, избегать, отступить или атаковать источник наказания.

Действие диктуется сложностью инграмм и зависит от того, какая из них рестимулируется. Все реакции можно разрешить одним из указанных пяти способов.

Если ребенок после наказания послушен, можно считать, что он сломлен. И значимость ребенка, которого сломило наказание, настолько мала, что спартанцы [102]утопили бы его, так как это означает, что он впал в апатию. Если, разумеется, он сам не поймет, что постигшую его кару допустил сам, по собственной глупости. Ему нельзя помочь принять такое решение наказание введено в реактивный ум тем же источником, который пытается ему помочь. Он может убежать от источника наказания, что, по крайней мере, не является апатией, а просто трусостью, по общепринятому понятию. Он может не обращать внимания, игнорировать источник наказаний, за что его называли бы «стоиком» в – древности, а друзья считали бы просто глупым. Он может пытаться избежать источника наказаний, что принесет ему сомнительную славу хитреца, человека себе на уме. Или же он может атаковать источник наказаний, подравшись с обидчиком, испортив его имущество. В последнем случае он бы считался злобным дураком, принимая во внимание габариты его родителей. В случае менее враждебных действий с его стороны, его реакции называли бы «скрыто враждебными» и он считался бы «нигилистом». До тех пор, пока человек атакует действительно существующую угрозу, он находится в неплохой форме, он, «нормальный», и о ребенке тоща говорят, что он «ведет себя как другие нормальные дети».

Внесите наказания в уравнение, и вы никогда не получите

правильного, ответа. Все совершенно по‑другому в случае «опыта». Жизнь дает для этого достаточно болезненного опыта любому человеку, так что нет смысла усложнять счет в игре. Человек, четыре динамики выживания которого еще не заблокированы или уже разблокированы Дианетикой, в состоянии вынести огромное количество жизненных ударов. И тогда, даже если реактивный ум получает инграммы в результате какого‑то происшествия, аналитический ум может продолжать справляется с ситуацией и никогда не станет аберрированным.

Человек является стойким, компетентным существом, которое в состоянии быстро восстанавливать душевные и физические силы после любого поражения. Но когда закон аффинити начинает, ломаться и это нарушение попадает в реактивный банк, люди, как антагонистичные, источники угрозы выживания, становятся источниками наказаний. Если в раннем (до 5 лет), содержании инграммного банка нет контрвыживательных инграмм, включающих людей, способствующие выживанию инграммы принимаются как нечто само собой разумеющееся и не становятся серьезно аберрирующими. Иными, словами, разрушение аффинити с другими людьми на инграммном уровне наиболее прочно блокирует действие четырех динамик.

Аффинити между людьми скорее является научным фактом, чем поэтической идеей.

Цикл жизни, который считается «нормальным» (современный, средний уровень) или психозным, описать просто. Он начинается с большого количества инграмм перед рождением, и их. становится больше в зависимом и беззащитном состоянии ребенка после рождения. Различные наказания записываются как локи. и являются кий‑ин для инграмм. Входят новые инграммы, которые втягивают в действие более старые. Собирается больше и больше новых локов. Болезни и аберрированность действий устанавливается окончательно к 40–50 годам. Смерть наступает через, какое‑то время после этого.

Клиринг инграмм – вот оптимальное решение. Но существует и несколько других способов борьбы с аберрациями и психосоматическими заболеваниями. Правда, применяемые методы не дают стопроцентного успеха, и ценность их ограничена, но порой они дают поразительно удачные результаты.

Остается назвать классы методов, о которых, идет речь. Это перемена окружающей среды, образование и физическое лечение. Убирая негативные факторы из окружения аберрированного человека или его самого из среды, которая приносит ему беды и несчастья, можно добиться удивительно быстрого выздоровления – это эффективная терапия. Она убирает рестимуляторы от человека, а его самого – от рестимуляторов. Обычно этот метод работает на авось и промахи случаются чаще, чем попадания в цель. Он никогда не уберет все рестимуляторы, примерно девять десятых останется. Это потому, что человек носит в себе основную их часть или чувствует непреодолимое желание войти, с ними в контакт.

Давайте вспомним кейс с тяжелой формой астмы. Человек получил ее во время очень серьезной инграммы при рождении; отчаявшиеся родители возили его по разным горным курортам, потратив тысячи долларов, но безуспешно. Когда пациент стал клиром и инграмма была переподшита, обнаружили, что рестимулятором его астмы был чистый, холодный воздух! Единственное, что можно сказать с уверенностью о перемене обстановки, это то, что болезненный ребенок пойдет на поправку, если его вывести из рестимулирующего влияния родителей и отправить туда, где он чувствует любовь и собственную безопасность. Не надо забывать, что его болезнь появилась в результате рестимуляции пренатальных инграмм одним или обоими родителями. Вероятно, кто‑то из родителей хронически опускается на уровень первых двух зон шкалы тонов после женитьбы или замужества, соответственно, со своими псевдо‑матерями или псевдо‑отцами, псевдо‑жертвами или псевдо‑абортниками.

В сфере образования, новые данные или энтузиазм вполне в состоянии кий‑аут (отключать) инграммы в результате перевешивания реактивного ума путем взлета аналитической деятельности. Если убедить человека, что он воюет с тенями или отвлечь его внимание от страхов, переключив на какую‑то важную цель, даже если она в самом деле не так важна, он получит от этого пользу. Иногда человека можно «обучить» вере в нечто божественное или приобщить к какому‑нибудь культу, что заставит его почувствовать себя настолько неуязвимым, что он поднимется выше собственных инграмм. Повышение его потенциала выживания любым способом поднимет общий тон до такого уровня, что реактивный банк уже ни с чем не сможет тягаться. Полученное образование, будь то музыкальное или техническое, вызовет большее уважение окружающих к человеку и часто будет предохранять его от рестимуляторов. Повышение положения и большее уважение людей, собственно, является уже знакомой нам сменой окружающей среды, но здесь это связано с образованием, так как приобретенные знания позволяют человеку ощутить свою ценность. Когда появляется возможность увлечь человека работой или другими занятиями, в игру вступает другой механизм: аналитический ум становится настолько мощным, что берет на себя больше и больше энергии для своих действий и ставит перед собой новые задачи.

Лечение, приводящее к улучшению физического состояния, даст надежду или изменит реакции при помощи передвижения человека по собственному траку времени. Это может кий‑аут инграммы.

Все описанные методы являются вполне обоснованной терапией; с другой стороны, они являются причинами проявления аберраций. Существуют неверные реакции и неправильные способы обращения с людьми, которые, в свете того, что мы сейчас знаем, преступны.

Поместить человека в рестимулирующую обстановку и заставить его там находиться – подобно убийству. Плохо принуждать человека работать с тем, кто его рестимулирует; заставлять мужчину или женщину оставаться с рестимулирующим супругом – аморально, если не применить Дианетическую терапию; заставлять ребенка находиться в доме, где он рестимулирован, это, несомненно, подавление не только его счастья, но также его умственного и физического развития. У ребенка должно быть право переехать в другое место.

На уровне физической терапии, с точки зрения Дианетики, такие жестокие методы, как хирургия, зубная хирургия на психосоматическом уровне есть полнейшее варварство. «Зубная боль» обычно психосоматична. Существует достаточно органических психосоматических заболеваний, чтобы заполнить несколько каталогов. Не нужно прибегать к хирургии любых видов до тех пор, пока человек не убедится, что его болезнь не связана с психосоматическими явлениями и что он не пойдет на поправку сам, когда сила реактивного ума уменьшена. Операции на мозге – нелепость, особенно сейчас, когда источник аберраций выяснен научно. Ни один мыслящий врач или психиатр, который располагает этой информацией, не будет применять электрошоковую терапию, не будет резать мозг, если, конечно, этот врач или психиатр не аберрирован сам настолько сильно, что действует не из желания помочь, а из мерзкого и предельно трусливого садизма, который инграммы способны вызвать в человеке [103].

Глава Десятая

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: