В Дианетике любой кейс, независимо от его серьезности, независимо от уровня одитора, лучше открыть, чем оставить закрытым. 1 страница

Лучше начать терапию, даже если вы прервете ее после двух часов работы, чем совсем не начинать. Лучше осуществить контакт с инграммой, чем оставить ее не выявленной, даже если это приводит к физическим Неудобствам для пациента. С этого момента инграмма уже не будет так сильна, как раньше. Неудобства для пациента постепенно исчезнут.

Это научный факт. Механизм, которым пользуется Дианетика, есть способность мозга, о которой люди раньше не знали. Это врожденный процесс мышления, который; по всей вероятности, предназначался для Использования в общем процессе мышления, но, по странному недосмотру, никогда раньше не был обнаружен. Когда человек узнает об этой своей способности, он в состоянии думать лучше, чем раньше. Он может узнать о том, что эта способность существует, в течение десяти минут. Когда она становится более интенсивной, то называется ревери. Когда вы приближаетесь к инграмме в таком состоянии, некоторые из соединений низших уровней данной инграммы ломаются и аберрирующие факторы уже не имеют прежней силы воздействия на физическое и умственное состояние Человека. Само осознание того, что действительно существует возможность решить психические проблемы также является стабилизирующим фактором.

Приближение к инграмме в ревери – это совсем не то же самое, что рестимуляция инграммы с помощью внешних раздражителей, как это происходит в жизни. Инграмма сильна и жестока, но только до тех пор, пока до нее не дотронешься. В боевой позиции и активизированная, она может быть рестимулирована и стать причиной тяжелых душевных и физических заболеваний. Но приближаясь к ней в состоянии ревери, мы подходим к ней по другой дороге, которая ее разоружает. Сила инграммы частично заключена в страхе перед неизвестностью, знания же приводят к стабильности сами по себе.

Не думайте, что вы создадите неудобств для пациентов. Это неправда. Работа одитора, когда он дотрагивается до инграмм, которые не в состоянии поднять, может стать источником разного рода головных болей и недомоганий, слабых физических заболеваний, даже если работа проведена тщательно. Но ведь Жизнь делала с пациентом то же самое и в гораздо большем объёме на протяжении многих лёт! И неважно, как бы ни терзали кейс, сколько бы аберраций ни выплыли на поверхность, чтобы мучить пациента на протяжении дня или двух, – это ничего по сравнению с тем, что приводится в действие окружающей средой, влияющей на нетронутую инграмму.

Одитор может делать всё задом наперед, вверх ногами и совершенно неправильно, но пациент все равно почувствует улучшение, если только не применялись лекарства, пока он не проработает несколько кейсов. Он не должен использовать гипноз как таковой смешивать Дианетику с более старыми терапиями. Он может использовать лекарства в Дианетике, если он хорошо знает Дианетику и с согласия врача. Он может использовать все методы гипноза, но только если он досконально изучил Дианетику. И после использования Дианетики он не впадет опять в попытки мистического излечения умов. Короче, основная мысль, изложенная выше, заключается в том, что если одитор возьмет для начала сравнительно несложный кейс, чтобы увидеть, как работают механизмы ума, и использует только ревери, он не может попасть в неприятности. Разумеется найдутся те, кто верит в свой громадный опыт битья в тамтам или в сотрясении тыквенной погремушки. Они не дадут Дианетике работать, как положено Дианетике, они примчатся к пациенту на всех парусах и начнут донимать его «завистью к пенису» или заставлять, покаяться в грехах; но пациент, с которым такое случается, должен быть достаточно умен для того, чтобы поменяться местами с одитором и освободить его от некоторых аберраций перед тем, как продолжать работу.

Любой, кто прочел эту книгу один раз и раздобыл пациента со звуковым риколом для первого опыта, будет знать об уме после этого больше, чем он когда‑либо знал раньше. Он будет более умел и способен в работе в сфере разума, чем любой другой, кто пытался это сделать еще совсем недавно, независимо от репутации. Это не значит, что человек, который имел опыт с душевнобольными, познав Дианетику (зная Дианетику), не будет иметь преимущество над теми, кто не догадывался о некоторых невинных слабостях и недостатках, которые присущи аберрированными человеку. С другой стороны, это не значит, что инженер, адвокат или повар с несколькими законченными кейсами в своем активе не будет обладать большей сноровкой, чем любые другие одиторы. Что ж, не боги горшки обжигают.

Нельзя сразу сказать, что любой гипнотизер или способный психолог, желающий и готовый выбросить за борт ошибки прошлого, подготовлен лучше других для применения Дианетики. В сфере психосоматической медицины врач, имеющий огромный багаж опыта, может стоять гораздо выше других одиторов в работе с Дианетикой. Но это не всегда так. Опыты показали, что люди самых неожиданных профессий вдруг становились одиторами, и их умение превосходило квалификацию тех, чье поле деятельности казалось более родственным Дианетике. Инженеры – прекрасный материал, из них можно сделать превосходных одиторов. К тому же Дианетика существует не для какой‑то одной из профессий, так как ни одна профессия не может охватить ее. Она недостаточно сложна, чтобы ее изучали годами в каком‑то университете. Она принадлежит человечеству, и никто не сможет монополизировать ее, так как она нигде не подпадает ни под чью законодательную власть. Если когда‑нибудь Дианетика подпадет под законодательство и станет лицензированной профессией, тогда придется издавать законы о праве выслушивать истории других людей, их шутки и рассказы о личном опыте. Такие законы посадили бы всех хороших людей, которые с симпатией выслушивают своих попавших в беду друзей, за решетку. Дианетика не является психиатрией. Дианетика не является психоанализом. Она не является психологией. Она не является личными отношениями. Она не является гипнозом. Это наука о мышлении, и она так же нуждается в лицензировании и законодательстве, как физика. Те действия, против которых вырабатываются законодательные решения, являются вопросом закона, так как они могут каким‑то образом повредить, людям или обществу. Законы о психоанализе есть в трех американских штатах, законы о психиатрии существуют повсеместно. Если одитор хочет быть психиатром с полномочиями на вивисекцию человеческого мозга, если он желает называть себя врачом и давать пациентам наркотики и лекарства, если хочет заняться гипнозом и накачивать пациентов внушениями, то ему надо разобраться с психиатрией, медициной и местными законами, так как он вошел в не имеющие отношения к Дианетике сферы деятельности. Она не пользуется гипнозом, не делает операций на мозге, не дает лекарств пациенту, если местный врач не работает в Дианетической организации. Дианетика нигде не обусловлена никакими законами, так как не существует закона, который может запретить одному человеку сесть напротив другого и рассказать ему о своих неприятностях. Желание монополизировать Дианетику, можно быть уверенным, происходит от причин, связанных не с Дианетикой, а только с наживой. В стране не хватает психиатров для работы в психиатрических лечебницах. К сожалению, современное поколение, которое обременено иатрогенными болезнями [108]будет нуждаться; в таких лечебницах и в психиатрах: их поле деятельности – лечение сумасшедших по определению, а мы с вами этим не занимается. Дианетика становится в строй с психологией, не нарушая ничего связанного с кадрами, исследованиями или с преподавательскими должностями, так как психология – просто наука о психике, и теперь, когда существует подлинная: наука о психике, психология: может продолжать развиваться по собственному усмотрению. Дианетика ни с кем не враждует, не подпадает ни под один существующий закон – ни один свод законов не ожидал ее и не был готов к появлению науки о мышлении.

Глава Вторая

РЕЛИЗ ИЛИ КЛИР

Ц ель терапии Дианетики – получение состояний релиза или клира.

Релиз – человек, который после применения терапии Дианетики избавился от своих наиболее сильных волнений и переживаний.

Клир – человек, который в результате Дианетической терапии не имеет активных или потенциальных психосоматических заболеваний и аберраций.

Клировать – значит сделать релиз физической боли и болезненных эмоций из жизни человека или, в применении к Политической Дианетике – из жизни общества. Результатом станет стабильность во всех четырех динамиках, оптимальные аналитические способности и, в связи с этим – обретение всех риколов. Клиру доступен опыт всей его жизни, все его врожденные умственные способности и воображение будут в его распоряжении. Его энергия увеличится, здоровье значительно улучшится, а симптомы психосоматических заболеваний исчезнут и не вернутся больше. Он обладает большой сопротивляемостью к болезням. И в состоянии не только приспособиться к окружающей среде, но и изменять ее. Но он не «приспособленец», он динамичен. Его моральные и этические стандарты высоки, способность добиваться удовольствий и испытывать их – огромна. Его натура обогащается, и он получает возможность заняться творчеством и созиданием. Пока не известно, насколько увеличивается продолжительность жизни клиров, но автоматическая балансировка эндокринной системы, уменьшение числа несчастных случаев,

улучшение физического тонуса уже свидетельствуют о большей продолжительности жизни.

Релиз – человек, который избавился от острых или хронических умственных или физических недостатков и от болезненных эмоций. По сравнению с клиром, ценность релиза не так велика, но релиз более уравновешен по сравнению с современными нормами и потому так важен.

Клир так же соотносится с нормами современного бытия, как сами нормы – с поведением сумасшедших. Различие очень велико и его трудно переоценить. Клир, например, имеет полный рикол всего, что с ним когда‑либо случилось и что он когда‑либо изучал. Он занимается теоретическими исчислениями, типа шахматных, в течение 10–15 секунд, в то время, как «нормальному [109]» понадобилось бы полчаса. Его мышление не «голосовое», а свободное. В его уме нет демонских контактов кроме тех, которые он установил для собственной забавы. Он может собирать и разбирать их по собственному желанию, какое‑то время они могут играть определенную роль в жизни. Клир полностью селф‑детерминирован. Его творческое воображение существует на высоком уровне. Он может достаточно быстро изучить все, что в пределах его кругозора и на что обычному человеку понадобилось бы два‑три года. Активность, упорство и настойчивость клира выше той нормы, к которой привыкли люди.

То, что слишком большое число клиров в обществе опасно для него – аргумент не серьезный. Клир рационален, а действия, которые разрушают общество, не рациональны. То, что горсточка клиров может справиться с большим количеством «нормальных», не так уж далеко от правды, но то, что клир может причинить какой‑то вред людям, не имеет под собой никакого основания. Чем больше клиров в обществе, тем больше шансов на его процветание. То, что клир не честолюбив, не подтверждено: честолюбие пропорционально уровню рациональности; и те, кто стали клирами, доказали эту пропорцию достижением своих целей.

Они к ним стремились, но, будучи «нормальными», считали их недосягаемыми. Клир отличается от «нормального» разными умственными способностями: клир принимает решения и делает выводы задолго до того, как «нормальный» начинает приглядываться к тому же. Что, впрочем не делает клира невыносимым для «нормального», так как у клиров отсутствует чувство превосходства, которое есть продукт инграмм. Мы попытались вкратце оценить состояние клира, но это состояние невозможно описать, его нужно самому пережить для того, чтобы его оценить.

Релиз – все‑таки переменная величина. Человека, близко подошедшего к состоянию клира, можно считать релизом. Нельзя провести аналогию между клиром и тем, к чему человек стремился ранее, нельзя сравнивать клиринг с любой другой терапией, которая до сих пор практиковалась. Только в случае релиза существует основа для сравнения между Дианетикой и прошлыми терапиями, такими, как «психоанализ» и любыми другими. Релиз может быть получен за несколько недель. Состояние пациента после этого будет по крайней мере эквивалентно тому, которое следует за двумя годами «психоанализа». При этом результаты релиза гарантированы, а «психоанализ» никаких гарантий не дает. Релиз не возвращается к старым шаблонам, которые были отработаны терапией.

Две цели есть у одитора Дианетики – клир и релиз. Правда, пока трудно сказать, сколько времени понадобится, чтобы вывести сумасшедшего из психушки и довести до уровня невротика; иногда требуется два часа, иногда десять или сотни [110].

Одитор до начала терапии должен решить, что он хочет получить – клира или релиза. Он может привести любого органически не сумасшедшего пациента в то или другое состояние (повреждение электрошоком или отсутствие частей мозга приводит к сумасшествию.

Тут влияют генетические причины, иногда это следствие хирургического вмешательства. Такие несчастные встречаются редко, преимущественно они обитают в сумасшедших домах). Одитор должен рассчитать, сколько времени он готов потратить на каждого человека, регулировать свои стремления в соответствии с этим и объявить о своем решении пациенту. Эти цели немного различны. В релизе одитор не пытается проникнуть в те фазы кейса, которые приведут к длительной работе, он обращает все свое внимание на эмоциональные заряды. В клиринге одитор пытается найти бэйсик‑бэйсик инграмму, разряжает не только эмоциональные заряды, но и весь инграммный банк.

Существует третья цель, которая подчинена релизу. Это так называемый ассист [111]: он делается после травмы или болезни, следующей за травмой, или просто во время болезни с целью ускорения заживания или выздоравливания; для помощи телу в его восстановительных процессах. Это специализированная терапия, которую можно применять достаточно широко, она особенно полезна врачу, который с ее помощью сможет спасать жизни и ускорять выздоровление за счет освобождения (релиза) инграммы, ответственной за то или иное заболевание или несчастный случай. Любой Дианетический одитор может это практиковать. Ассист имеет приблизительно тот же уровень полезности, что и чудесные исцеления шаманами, если бы таковые срабатывали каждый раз.

Глава Третья

РОЛЬ ОДИТОРА

З адачи и единственная цель терапии – ликвидировать содержимое реактивного инграммного банка. В случае релиза большинство эмоционального стресса убрано из этого банка., В случае клира убрано [112]все содержимое банка.

Применение науки – большое искусство. Это относится к любой науке. Действенность зависит от понимания, умения и способностей того, кто ее применяет. Химик имеет дело с наукой химией, но профессию химика уже можно назвать искусством. Инженер имеет за собой точные физические науки, но инженерная профессия все равно искусство.

Конкретные правила процедуры могут быть утверждены после того, как основные аксиомы науки уже выведены. Кроме правил процедуры действуют еще такие понятия, как понимание, умение и способность, которые необходимы для применения.

Дианетика очень проста. Но это не значит, что кейсы не могут быть чрезвычайно сложными. Для приведения примеров по каждому виду кейсов в этой книге пришлось бы описать два миллиарда кейсов, что только охватило бы население планеты в данный момент. Каждый человек очень отличается от любого другого. Отличается их жизненный опыт, и их динамики имеют различную силу. Единственная постоянная величина – механизм реактивного инграммного банка, только это остается без изменений.

Содержимое банка колеблется от человека к человеку как по количеству содержания инграмм, так и по интенсивности этого содержания, но механизм операции действий банка (а поэтому и основные механизмы Дианетики) во все века остается постоянным для всех людей – были неизменными во все века и останутся такими же в каждом будущем веке до тех пор, пока человек не превратится в другой организм вследствие эволюции.

Инграмма – цель аналитического ума пациента и его динамик по мере того, как он пытается жить своей жизнью; это также цель аналитического ума одитора и его динамик. Взятый в вилку [113]и разрушенный «шквальными» залпами, реактивный ум выдает свои запасы инграмм.

Это должно быть предельно ясно для одитора: насколько он расслабляется в своей позиции одитора и забывает о цели, настолько, его ждут неприятности, которые отнимут у него время. Он совершает ошибку в тот момент, когда решает, что это сам человек, аналитический ум или его динамики сопротивляются, пытаясь остановить терапию, или сдаются. Таким образом одитор совершает фундаментальную и самую важную ошибку в практике Дианетики. Почти все неудачи можно свести к этой ошибке. Нельзя преувеличить значение того высказывания, что аналитический ум и динамики пациента никогда, никогда, никогда не сопротивляются одитору. Одитор существует не для того, чтобы ему оказывали сопротивление. Его не беспокоит никакое сопротивление ни от чего, кроме как от инграмм пациента, а иногда от своих собственных.

Одитор существует не для того, чтобы быть «шофером» пациента или его «советником». Он существует не для того, чтобы пугаться инграмм пациента или их свойств. Он существует для того и только для того, чтобы осуществлять одитинг. Если он думает, что его позвали, чтобы он смотрел на пациента свысока, ему лучше занять место пациента, так как это показался в поле зрения авторитаризм его кейса. Именно поэтому используется слово одитор, а не оператор или терапевт.

Здесь требуется кооперация усилий между одитором и пациентом, а также работает закон аффинити.

Пациент не видит собственных аберраций. Это одна из причин, почему нужен одитор. Пациент нуждается в поддержке для того, чтобы посмотреть в глаза неизвестному в своей жизни. Это другая причина, почему с ним рядом находится одитор. Пациент не может осмелиться обратится к миру, который находится внутри него и повернуться спиной к наружному миру, если рядом не присутствует часовой. Это еще одна причина, по которой рядом находится одитор.

Обязанность одитора – охранять личность пациента во время терапии, выяснять обстоятельства, по которым ум пациента не может проникнуть в инграммный банк, укреплять его силу воли и брать инграммы.

Аффинити в этом случае работает в трех направлениях. Я испытываю аффинити к одитору: рассказываю ему все, что было обнаружено и практикуется в Дианетике, и я хочу, чтобы ему улыбалась удача. Одитор испытывает аффинити к пациенту: он хочет, чтобы тот атаковал инграммы. Пациент в свою очередь ощущает аффинити к одитору, так как может с минимальной работой и определенной долей настойчивости одитора, плюс своей, собственной, улучшить свое состояние и стать релизом или клиром. Это делается совместными усилиями. Существует даже больше разных аффинити, в работе – целая сеть.

Инграммный банк, а не пациент является целью. Если пациент ругается, стонет и плачет – это говорят инграммы. Позже эти инграммы будут разряжены и переподшиты в стандартных банках. Пациент в любом состоянии прекрасно понимает, что все предпринятые действия являются необходимыми. Если одитору не хватает рациональности настолько, что он ошибочно воспринимает эту ругань или жалобы на свой счет, то ему необходимо поменяться местами с пациентом и пройти терапию самому.

Единственное, что сопротивляется – это инграмма! Когда ее рестимулируют, она вторгается в работу аналайзера пациента, снижает аналитическую силу, и пациент демонстрирует модифицированную драматизацию. Любой одитор, который немного соображает, никогда не будет подвергаться опасности со стороны пре‑релиза и пре‑клира [114]. Если одитор будет использовать гипноз и попытается работать с поздними физически болезненными инграммами типа хирургических операций, когда доступны ранние инграммы, он может сам стать мишенью пре‑клира. Таким образом одитор сделает ошибку. Если одитор вдруг станет суперморалистом и начнет читать лекции пациенту, он может втянуть себя в неприятности, но опять же допустит ошибку. Если одитор рычит и нападает на пациента, у него могут быть неприятности и он снова допустит ошибку, причем на этот раз фундаментальную.

Мы уже сказали, что целью является инграммный банк пре‑клира. Работа одитора – атаковать инграммный банк. Работа пре‑клира заключается в том же. Атаковать пре‑клира – значит разрешить его инграммному банку нападать на пре‑клира.

Существует пять методов подхода к инграммам. Четыре из них неверны. Сдаться инграмме – это признак апатии, не обращать на нее внимания – легкомыслие, а избегать ее или отступать от нее – трусость. Атака и только атака может решить проблему. Долг одитора – гарантировать то, чтобы пре‑клир имел возможность атаковать инграммы, а не одитора и не внешний мир. Если одитор атакует пре‑клира, это свидетельствует об отсутствии логики.

Наилучший способ атаки инграммного банка – повсеместная разрядка эмоциональных зарядов, где бы они ни были контактированы. После этого лучший способ – это спросить у пре‑клира в состоянии ревери, что, он думает, с ним случится, если он поправится, если ему станет лучше, если он узнает и так далее. Потом наиболее важной задачей в любом возможном варианте является нахождение самого первого момента боли или бессознательности в жизни пациента. Это бэйсик‑бэйсик.

Когда одитор нашел бэйсик‑бэйсик, кейс будет быстро разрешен. Если реактивный ум пре‑клира подавляет бэйсик‑бэйсик, тогда одитор должен разрядить больше реактивных эмоций, распознать силу реактивных расчетов в данный момент и попробовать снова. Он в конце концов достанет бэйсик‑бэйсик. Это важно. Это необходимо знать о пре‑клире.

В работе с пре‑релизом (пациентом, который стремится к достижению состояния релиза), задача заключается в разрядке эмоций и как можно большего количества ранних инграмм, которые легко найти. В работе с пре‑релизом может быть произведено сокращение [115]локов – аналитических моментов рестимуляции инграмм. Но затрагивать их следует только в том случае, если они ведут к бэйсик‑бэйсику.

Лечение идет на трех уровнях. Первым является эффективное выполнение работы. Ниже идет создание удобств для пациента. Затем – сочувствие. Образно говоря, если вы не можете ничего сделать для человека с поломанным позвоночником, сделайте так, чтобы ему было удобнее. Если вы даже этого не можете сделать, вы можете ему посочувствовать.

Второй и третий уровень из приведенных выше не применяются в Дианетике, так как на то нет никакой причины. Работа может быть сделана эффективно. Создавая комфорт для пациента, одитор только теряет время. Сочувствуя пациенту, одитор может запутать весь его кейс, так как худшие инграммы – это именно инграммы сочувствия, и именно сочувствие может их рестимулировать не ко времени. Одитор, который позволяет себе «распускать слюни», независимо от того, насколько это может быть уместным, тратит время попусту и замедляет продвижение, кейса. Но не нужно быть чрезмерно строгим, дружеский, веселый, оптимистический настрой сам по себе полезен. Иногда пре‑клир нуждается просто в вашей улыбке. Ведь он уже испытал больше «распускания слюней», чем аналайзер в состоянии подсчитать. Ведь его хроническая психосоматическая болезнь содержит в своей инграмме сочувствие.

Следующее, что одитор должен знать и чем жить – это Кодекс Одитора [116]. Может, это звучит как что‑то из «Когда рыцарство было в цвету» или «Тринадцати ритуалов для небес: блаженства и Нирваны», но если этот свод законов не применяется одитором в работе с его пациентами, одитор попадет в беду. Собственно, Кодекс предназначен исключительно для защиты одитора, а не для удобства пре‑клира.

Кодекс Одитора никогда не должен нарушаться. Практика Дианетики показала, что нарушение Кодекса само по себе способно прервать кейсы.

Одитор должен быть вежливым по отношению к пре‑клирам.

Одитор должен проявлять доброту, не допускать никакой жестокости по отношению к пре‑клирам и не поддаваться желанию наказывать.

Одитор должен сохранять молчание во время терапии, не разговаривать сверх того, что совершенно необходимо для Дианетики во время сессии.

Одитор должен заслуживать доверие пациента, быть верным своему слову, не опаздывать на приемы по расписанию и в работе и никогда не давать никаких обещаний, если есть хоть малейший шанс думать, что он их не сможет выполнить.

Одитор должен быть смелым, никогда не нарушать основы терапии и не поддаваться на уговоры пре‑клира.

Одитор должен быть терпеливым и спокойным, не раздражаться на действия и слова пре‑клира независимо от того, что пре‑клир делает или говорит.

Одитор должен быть добросовестным, никогда не позволять пре‑клиру избегать эмоционального заряда и не отклоняться от своих планов.

Одитор должен быть настойчивым в достижении своих целей и никогда не сдаваться.

Одитор не должен говорить лишнего, никогда нельзя давать пациенту никакой информации о его кейсе, включая оценку событий и поступков, а также прогнозы о дальнейшем времени, нужном для терапии.

Если названные правила нарушаются, возникает много проблем. Одитору прибавляется работы, действие терапии замедляется. И все нарушения Кодекса Одитора возвращаются сторицей к одитору, причиняя ему вред.

Например, в последнем пункте информирование пре‑клира не входит в обязанности одитора. Как только он начинает рассказывать пре‑клиру что‑то о его кейсе, тот моментально подключает одитора в сеть как источник информации и таким образом избегает инграмм.

Одитор становится свидетелем возникновения наиболее волнующих и жестоких человеческих эмоций. Он может быть тронут и начнет изъявлять сочувствие, но если это произойдет, он сделает ошибку и замедлит терапию: когда проявляется эмоция, это та эмоция, которая скоро уйдет в прошлое. Как бы ни выкручивался пре‑клир, сколько бы он ни ерзал и ни дергался, одитор должен хорошо помнить, что с каждым стоном и рывком тела пре‑клир подходит на один шаг ближе к цели. Зачем пугаться или выбрасывать на ветер симпатию к чему‑то, что после нескольких повторений сделает пре‑клира более счастливым?

Если одитор пугается, то он делает самую большую ошибку, тогда и пре‑клир начнет бояться. «Возвратись в настоящее время!», – если, испугавшись, он скажет это, то может быть уверен, что у пре‑клира будет пара плохих дней и что в следующий раз, когда одитор захочет войти в ту же инграмму, она будет блокирована.

Если одитор будет относиться к делу так, что сможет сидеть и насвистывать, пока горит Рим на его глазах, и готов смеяться над этим, тогда он будет в состоянии выполнить свою работу наилучшим образом. То, что разворачивается перед взором одитора, независимо от того, как это выглядит, независимо от того, как это звучит, является серьезной победой [117]. Тихий, послушный пациент достигает очень небольшого успеха. Это не значит, что одитор ищет только жестокости и насилия, но если он их находит, то может быть доволен, так как еще одна инграмма потеряла свой заряд.

Задача одитора напоминает работу пастуха, который загоняет маленьких овечек – инграммы – на бойню. Пре‑клир не находится под командованием одитора, но пре‑клир, если все идет хорошо, будет делать с инграммами все, что захочет одитор, потому что аналитический ум и динамики пре‑клира хотят покончить с инграммами. Ум знает, как он работает.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: