В Дианетике любой кейс, независимо от его серьезности, независимо от уровня одитора, лучше открыть, чем оставить закрытым. 5 страница

Метод репитера – особая фаза Дианетики, которая требует смекалки от одитора. Имея настойчивость и терпение, любой одитор с минимальным интеллектом может добиться успеха в других фазах этой науки.

По отношению к репитеру, он должен научиться думать, в целях терапии, как инграмма. Он должен наблюдать, как ведет себя пациент на траке времени. Он должен наблюдать за типом реакции пациента и делать на основании этого заключение о том, какого рода команда беспокоит пре‑клира, когда сам пре‑клир не желает помогать или не знает, как помочь.

Метод репитера совсем не труден. Но способности одитора в этом деле являются основной причиной, в силу которой с одним одитором кейс требует больше времени, чем с другим. Это, определенно, вопрос способностей.

Вышеупомянутую игру надо вести с умом. Где застрял пре‑клир и по какой команде? Почему он вдруг перестал сотрудничать? Где тот эмоциональный заряд, который сдерживает кейс? При помощи репитера одитор может разрешить все эти проблемы, а умный одитор разрешает их гораздо быстрее, чем неумный.

Каким образом человек может думать как инграмма? Рональд Росс, открывший, что насекомые переносят микробов, счел необходимым думать так же, как комар. У нас схожая опасность – инграмма. Для целей терапии, нужно научиться думать, как инграмма.

Одитор не может и не должен смотреть в глаза пациенту и гадать, почему пациент не ест ничего, кроме цветной капусты по средам. Это аберрация, и одитору не нужно гадать об источнике аберраций или психосоматических заболеваний: они все обнаруживаются со временем, и он многое о них узнает по мере продвижения. Но одитор должен быть в состоянии направлять пре‑клира по траку времени, направлять его дальше назад в бэйсик‑район и оттуда вверх для сокращения. Ныне средством для этого является метод репитера. Понятно, что новое искусство применения или даже много видов искусств возникнут из Дианетики. Было бы печально, если бы она не привела к такому результату. Ныне самое лучшее, чем мы располагаем – а критерием качества является то, что это неизменно работает во всех кейсах это метод репитера. Одитор должен уметь его использовать, если он хочет, чтобы кейс заканчивался каким‑то результатом.

Когда одитор, любой одитор, провел несколько кейсов и знает природу этой бестии – инграммы, он может выступить и с собственной улучшенной технологией. Единственным недостатком метода репитера является то, что он требует ума от одитора.

Быть умным – не значит много говорить. В Дианетике, когда производится одитинг, это как раз неумно. Одиторам, начинающим работу с кейсами, почти всегда так нравятся звуки своего собственного голоса и ощущение своего мастерства, что бедный пре‑клир почти не имеет шанса что‑то сказать в ответ. А ведь только пре‑клир, тот, кого мы делаем клиром, является единственным человеком, который имеет точную информацию, и единственным, кто может давать оценку этой информации.

Быть умным в применении метода репитера – значит уметь находить в разговоре пациента и его действиях содержимое инграмм, которое не позволяет ему до них добраться, значит успешно проходить сквозь них и так далее. Метод репитера направлен только на действия пре‑клира, а не на его аберрации.

Возьмем, например, кейс, который был настолько «запечатан», что понадобилось 30 часов почти непрерывного использования репитера для того, чтобы сокрушить, разбить стену между аналитическим умом и инграммами. Важно помнить, что инграмма не была бы инграммой, если бы пре‑клир мог ее легко найти. Любая инграмма, которую легко найти и которая не имеет эмоционального заряда, имеет примерно такое же аберрирующее воздействие, как стакан газированной воды.

Молодая девушка с соник‑риколом, но с обостренным слухом и настолько разбалансированной эндокринной системой, что она превратилась в старуху в 22 года, подверглась 75 часам одитинга, прежде чем достигла какого‑то контакта в бэйсик‑районе. Это было почти невероятно, но это случилось. Для пациента с выключенным соником и сошедшего с колеи времени, 75 часов работы только смазали бы колеса. Эта же девушка, имея соник‑рикол, должна была далеко продвинуться к состоянию клира, но ей еще предстоял контакт с бэйсик– бэйсик.

При помощи репитера и только репитера кейс был в конце концов разрешен. Он практически не содержал никаких холдеров или баунсеров. Просто казалось, что вся пренатальная область была пустой.

Так получается, что инграмма, не будучи разумной памятью, является просто набором волн или какого‑то рода записью, которая накладывает отпечаток на аналитический и соматический ум и управляет голосом, мышцами и другими частями тела. Аналитический ум, стремясь оправдать то, что происходит и будучи перекрыт инграммой во время драматизации, поставляет данные для оправдания ее действий. Но это не делает инграмму разумной. Когда к инграмме впервые приближаешься во время терапии, кажется, что ее там нет. Может понадобиться три сессии, чтобы «проявить» эту инграмму. Так как работа ведется над многими инграммами, это не значит три впустую проведенные сессии, но это значит, что «Я» при возвращении должно пройти над инграммой несколько раз для того, чтобы она «проявилась». Это важно знать. Вы запрашиваете в сознании какую‑то информацию сегодня и не находите (у аберрированного), а запросив ее опять через неделю – находите. Точно так же и с инграммами. Основной принцип терапии состоит в том, что если вы будете настойчиво искать инграмму, вы со временем ее найдете. Возвращение снова и снова в пренатальный район само по себе проявит инграмму таким образом, что аналитический ум сможет атаковать и сократить ее. Это очень медленный способ. Метод репитера значительно ускоряет процесс, хоть инграмма все‑таки требует для проявления нескольких сессий.

В кейсе этой молодой девушки, наверное, понадобилось бы еще 50–60 часов работы, чтобы коснуться инграммы, если бы не был использован метод типа репитера. Репитер разрешил кейс, когда одитор заметил, что девушка часто повторяла: «Я уверена, что есть веская причина, почему мне так не нравится собственное детство. В конце концов, брат меня изнасиловал, когда мне было пять лет. Я уверена, что это было в моем детстве, гораздо позже. Моя мать очень меня ревновала. Я уверена, что позже».

Эта молодая женщина, как можно себе представить, изучала в колледже какую‑то науку о психическом излечении, которая рассматривает секс или потребление витаминов как причину возникновения аберрации. Девушка часто заявляла при этом, что хоть она и не против того, что она называет «анализом», но думает, что было бы глупо ожидать от зародыша, чтобы он что‑то слышал. Она неоднократно попадала в район перед рождением и заявляла, что чувствует себя весьма комфортабельно. Но рождение никогда не оказывалось в поле зрения. Это важно. Бэйсиковые инграммы (инграммы в бэйсик‑области) не могут исчезнуть и не исчезнут без терапии, и когда с родами даже не может вступить в контакт хотя бы одна соматика, – несомненно, что нечто находится еще до родов. Если бы роды были первой инграммой, все могли бы стать клирами за пять часов. Когда рождение открывается, остается еще с полсотни серьезнейших пренатальных событий. В ее случае ничего не было видно. Ее образование, полученное в прошлом, замедляло кейс; она всегда пыталась оставаться в настоящем времени и «вспоминать» при помощи памяти, настолько заполненной закупорками, что она даже не могла вспомнить настоящего имени своей матери. (Она нажила это после десяти лет в руках психологов, которые не просили ее делать ничего кроме, как «вспоминать»). Как уже отмечалось, она чувствовала себя перед рождением вполне комфортабельно, ощущала утробные воды и была уверена, что жизнь в утробе является самой счастливой для всех. Несоответствие того, что она была в состоянии испытать ощущения комфорта и тепла, плавая в околоплодных водах, и одновременно верить в то, что не существует пренатальной памяти, полностью ускользало от ее внимания. Одитор не сделал ни малейшей попытки для того, чтобы ей что‑то доказать. Зная свое дело, он просто посылал ее вперед и назад, пробуя те или другие механизмы.

Она в конце концов захотела узнать, действительно ли должен существовать пренатальный опыт, и ей было сказано, что есть только то, что есть; если нет пренатальной памяти, то она не сможет ничего вспомнить, но если такая память есть, то ей, возможно, удастся осуществить рикол. Это хорошее, дуалистичное отношение к вопросу для одитора. Дианетика, как выразился один одитор, «демонстрирует товар, но не пытается ничего продать».

Одитор использовал метод репитера на различных фразах. Пациентка не двигалась по траку – видимо, где‑то был денайер. Одитор использовал практически все, пока вдруг не заметил, как– она изобретательна с этой фразой – «гораздо позже».

Одитор: Скажите: «Гораздо позже» и возвратитесь в пренатальную область.

Пре‑клир: Гораздо позже. Гораздо позже… и т. д. (Неохотно и со скукой в голосе).

Одитор: Продолжайте, пожалуйста. (Никогда не говорите «Двигайтесь вперед», так как это не имеет никакого значения, кроме буквального. Говорите «Продолжайте», когда вы хотите, чтобы пре‑клир продолжал проходить инграмму или повторять фразу и «Возвратитесь к ней еще раз», когда работаете над инграммой, которая уже была раз пройдена).

Пре‑клир: Гораздо позже. Гораздо… Я чувствую соматику на лице! Похоже, что меня толкают. (Это было хорошей новостью, так как одитор знал, что у нее был отключен соматический рикол где‑то в середине пренатального периода, что предотвращало появление более поздней соматики).

Одитор: Установите более тесный контакт и продолжайте повторять.

Пре‑клир: Гораздо позже. Гораздо позже, Становится сильнее. (Конечно. Во время использования репитера соматика становится все сильнее до тех пор, пока фраза не окажется совершенно правильной. В кейсе без соника фраза отпечатывается окольными путями на «Я»; если есть соник, звук приходит в своем подлинном виде).

Одитор: продолжайте.

Пре‑клир: Гораздо… Я слышу голос! Вот он. Это он. Ой, это голос моего отца!

Одитор: Прислушайтесь к словам и повторите их, пожалуйста.

Пре‑клир: Он разговаривает с моей матерью. Мне неудобно, потому что что‑то давит на лицо: вверх и вниз прямо по лицу. Больно!

Одитор: Повторите его слова, пожалуйста.

Пре‑клир: Он говорит; «О, дорогая, я не буду в тебя сейчас входить [155]. Лучше подождать и завести ребенка гораздо позже». А это голос матери. Как давит – мне больно! А сейчас сильно ослабло. Интересно, ослабло в ту минуту, как я услышала его голос.

Одитор: Что говорит ваша мать, пожалуйста, если вы слышите ее?

Пре‑клир: Она говорит; «Тогда я тебя вообще не хочу!» Она злится! Эй, соматика остановилась. (Половой акт к тому моменту закончился).

Одитор: Пожалуйста, вернитесь к началу и пройдите еще раз.

Пре‑клир: (Находит начало, соматика возвращается). Интересно что они делают? (Пауза). Я слышу чавкающий звук! (Пауза и стеснительно) О‑о!

Одитор: Пройдите инграмму еще раз, пожалуйста.

Пре‑клир: Тут этот слабый ритм сначала, потом он становится быстрее. Я слышу дыхание. Теперь давление усиливается, но оно слабее, чем в первый раз. Потом оно еще меньше, я слышу голос отца: «О, дорогая, я не буду входить в тебя сейчас. Лучше подождать и завести ребенка гораздо позже. Я не так уж уверен, что люблю детей. Кроме того, моя работа…» Мать, должно быть, толкнула его, так как соматика вдруг стала острей. «Тогда я тебя там вообще не хочу. Ты, холодная рыба»!

Одитор: Возвратитесь к началу и пройдите ее опять, пожалуйста.

Пре‑клир: (Проходит инграмму несколько раз, соматика в результате исчезает. Она веселеет по поводу этой инграммы и думать забывает, что сомневалась в существовании пренатальных инграмм).

Это метод репитера в действии. В этом кейсе было предложено примерно 200 фраз для метода репитера, но ни одна– из них не подошла. Во‑первых, существовало всего несколько низших инграмм, которые файл‑клерк согласился выдать, а у одитора была для угадывания целая гамма денайеров. Более поздний инцидент мог содержать, но без соматики, большое количество фраз, которые одитор использовал. Но файл‑клерк был готов довольствоваться этой инграммой, так как она была ранней и могла быть стерта.

Файл‑клерк в сильно закупоренном кейсе редко выдает такое, что не может быть сокращено до рецессии. Одитор никогда не оставляет такого рода выданные инграммы до тех пор, пока он не сделал с большим количеством повторений все возможное для того, чтобы их сократить. Файл‑клерк в этом случае подвел бы одитора, если бы выдал инграмму рождения, а та бы не поднялась и принесла одитору больше работы, а пациенту – головную боль на несколько дней. Одитор подвел бы файл‑клерка, если бы он не сократил полученную инграмму, попросив девушку пройти по ней несколько раз, пока не пропала соматика и голоса.

Причиной, по которой инграмма оставалась спрятанной, были слова в ее содержании. В действительности, это, был половой акт. Как инграмма, она говорила, что инцидент мог бы быть обнаружен позже в жизни. Как инграмма, она также говорила, что в нее нельзя входить.

Метод репитера иногда втягивает пациента в мелкие неприятности путем «всасывания» его в инциденты, которые не сокращаются. Это необычное явление, но файл‑клерк иногда выдает поздние инциденты вместо ранних. Однако это не является ошибкой файл‑клерка. Помните, он подшивает инграммы по предметам, соматике и времени, и одитор может использовать любую из этих категорий. Когда файл‑клерк отвечает и выдает соматику на фразу репитера, подобранную по крохам одитором из разговора пре‑клира, или о которой он сам догадывается, а соматика не слабеет и не появляются голоса (в соник‑кейсе, или просто инграмма не поднимаются – в кейсе без соника), файл‑клерк должен был разобраться с кучей материала. Понимая это и обнаружив, что голос не появился или что соматика не хочет подниматься, одитор просит пре‑клира повторять ту же фразу и возвращаться ко все более ранним этапам. Другая соматика может появиться в другом месте тела. Файл‑клерк добрался до еще более ранней инграммы после того, как уже выбрал некоторые неприятности из предыдущей. Теперь таким же образом поступают с этой более ранней инграммой. Ее соматика может стать довольно сильной. Пре‑клир продолжает повторять фразу, но голос все еще не появляется. Тогда одитор посылает пре‑клира в более ранний период. Файл‑клерк опять умудряется раскопать более раннюю инграмму после того, как что‑то выбрано из второй. На этот раз опять включается еще более ранняя соматика, скорее всего глубже в бэйсик‑районе, в который кейс раньше не вступал, и на этот раз голос становится слышным. Инграмма – сокращена. Короче, файл‑клерк был готов вмешаться для того, чтобы разобрать несколько соматик и дать одитору возможность добраться до одного из бэйсик‑инцидентов.

Существуют и другие варианты. В связи с тем, что подшивка материалов может быть сделана по теме, соматике и времени, одитор может подойти к этому не фразами, а другим путем. Он может отправить пре‑клира к «наивысшей интенсивности соматики», и результаты часто могут быть достигнуты, хотя этот способ, по существу, менее надежен и более чреват ошибками. Пре‑клир не против того, чтобы возвращаться в момент «наибольшей интенсивности» соматики, так как соматика, хотя и бывает довольно сильной, составляет во время терапии едва ли тысячную долю по сравнению с первоначальным страданием. В настоящем времени, если пре‑клир не проходит терапию, интенсивность одной из таких соматик может доставлять серьезные неприятности, чему свидетельством являются мигрени. В случае мигрени, пациент может быть возвращен в самый момент получения боли, и там, где, казалось бы, интенсивность должна быть высочайшей, обнаруживается всего лишь тупое побаливание вроде того, что испытывают в похмелье. Это – одна из причин, по которым существует принцип, что лучше войти в кейс, чем совсем в него не входить. Во время возвращения по стандартной технологии ревери пациент приближается к источнику, и если осуществлен хоть какой‑то контакт с источником, аберрирующая власть инграммы уменьшается, независимо от того, сколько ошибок сделал одитор.

В этом случае возвращения к «максимальной интенсивности», соматика не очень болезненна. По‑настоящему максимальная интенсивность наблюдается в состоянии бодрствования пре‑клира, причем если контакта с инграммой никогда не устанавливалось. Но возвращение к «максимальной интенсивности» в терапии дает возможность контактировать с инцидентом и сократить его. Однако если «максимальная интенсивность» содержит в своей инграмме фразы: «Я не могу этого выдержать!», «Меня это убивает!» или «Это ужасно!», тогда ожидайте подобных реакций от пре‑клира. Если он не реагирует на это, значит, он имеет эмоциональное перекрытие [156]что является другой проблемой, которая будет рассматриваться позже.

Таким же образом одитор может управлять своим пре– клиром и во времени. Ум обладает очень точными часами. Файл‑клерк прекрасно ориентируется в этих часах, и, где возможно, будет выполнять требования. Одитор, который отправляет пре‑клира «за шесть минут до того, как произнесена эта фраза», обычно обнаруживает, что это исполняется, даже если речь идет о пренатальном инциденте. Одитор может вести пре‑клира вперед, минута за минутой, по своему желанию. Он может провести пре‑клира через весь инцидент, объявляя: «Теперь на одну минуту позже. На две минуты позже. Прошло три минуты» и так далее. Одитор не должен ждать пока пройдут эти минуты; он только объявляет это.

Он может сделать так, что пре‑клир будет передвигаться во времени с пятиминутными или часовыми интервалами, или с интервалами в один день, и, если нет инграммного материала, который задерживает его или как‑то по‑другому вмешивается в операции, одитор может передвигать пре‑клира по траку по собственному желанию. Было бы очень хорошо, если бы он мог послать пре‑клира к моменту зачатия и передвигать его оттуда на час позже, на два часа позже и так далее, чтобы найти самую первую инграмму. Однако этот план, хоть и интересен, но неосуществим, потому что в дело вовлечено не только время, но и другие факторы. Сдвиг времени применяется, когда одитор пытается привести пре‑клира в момент до инцидента для того, чтобы убедиться, что он действительно нашел самое начало. Возвращая пре‑клира с пяти– или десятиминутными интервалами, одитор может иногда обнаружить, что он пятится к длинному и сложному инциденту, и что та головная боль, над избавлением от которой он работает, была на самом деле получена за несколько часов до того момента, в который, как он полагал, она была приобретена. В подобном случае существует вторая инграмма, присоединенная к более ранней, и одитор не сможет устранить вторую до тех пор, пока он не поднимет первую.

В действительности, сдвиг времени имеет ограниченное применение. Одитор, который пытается поймать что‑то, пятясь назад во времени, обнаруживает, что он искусственно рестимулировал кейс и что работа сильно заторможена. Метод репитера действует наилучшим образом и является наиболее простым для файл‑клерка. Одитор использует сдвиг времени для того, чтобы привести пре‑клира как можно ближе к бэйсик‑району (ранний пренатальный), а затем обычно использует метод репитера, если файл‑клерк не начинает сам работать с инграммами, которые могут быть расчищены одна за другой. Сдвиг времени и «погоня за соматикой» имеют ограниченное применение. Эксперименты более точно определят сферу их употребления.