Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Последняя ночь. Часть 2 3 страница




— Так, — на ходу начал он, грозно, и подойдя ближе, раздраженно бухнул свой телефон на столешницу, — я чего-то не понял.

— Для начала, привет, — очень вежливо обратился к нему Минсок.

— Привет.

— А теперь к сути. Чего ты не понял? Расскажи, я попытаюсь растолковать.

— Я, — Исин сделал глубокий вдох, — не понял, какого черта происходит!

— Что именно? — Минсок прищурил глаза, но, отвлекся на подошедшую девушку.

— Да… — Чжан хотел уже выпалить все как на духу, но при посторонних устраивать разбор полетов он не хотел, так что лишь мило улыбнулся посетительнице, и обратил свой испепеляющий взгляд к Минсоку.

Какое-то время он стоял молча, нервно постукивая пальцами по столешнице и дергая ногой, а потом, когда проводил взглядом девушку, и был уверен, что теперь все внимание Минсока обращено к нему, продолжил:

— Я, значит, позвонил тебе сегодня утром, ну, по поводу тех ребят, помнишь, да? На замену тебе.

Минсок немного призадумался, начал что-то припоминать, и согласно кивать, принимая активное, пусть и безмолвное участие в беседе.

— Не важно, в общем. Не об этом сейчас, — торопливо продолжил Исин, — так вот. Позвонил я тебе. А ты трубку не берешь. Как всегда. Ну, тогда я решил позвонить Лухану, мол, ну он же сегодня работает, значит где-то рядом. Позвонил. А он знаешь что?

— Что? — с интересом спросил Минсок, облокачиваясь на столешницу.

— А он не просто не рядом, он вообще не на работе! В своей постели он! Спит! Что ты смотришь на меня, как будто не знаешь об этом?

— Ну, то что он спит в своей постели сейчас, я знать не мог, так что… новая информация, — Минсок повел пальцами по воздуху, словно разворачивая веер.

— Ты мне тут… это самое… шутить забудь! Какого черта он не на работе?

— Полагаю, потому что не пришел на нее…

— Минсок!

— Что? — удивленно распахнул глаза парень.

— Он сказал мне, что ты разрешил ему не приходить. Какого черта ты разрешил ему не приходить? У нас тут не свободное посещение! Нельзя захотеть — прийти, не захотеть — не прийти! Я за что деньги-то ему плачу? За то, чтобы он дома спал?

— Не хочешь — не плати, — пожал плечами Минсок. — Я разрешил ему не приходить, потому что он был просто не в состоянии работать. От швабры и то больше пользы было бы, чем от него, даже если бы она просто стояла в углу.

— Так давай он будет приходить только за зарплатой!

— Не утрируй, Исин, — устало выдохнул Минсок.

— Я не утрирую! И вообще, с каких это пор ты так наплевательски относишься к таким вещам? Он без уважительной причины на работу не вышел, а ты ему это позволил! Как вообще?

— А почему ты думаешь, что у него не было уважительной причины?

— А какая у него уважительная причина?

— Ну, он просто не хотел…

— О боги! — сокрушенно вскрикнул Исин, всплеснув руками. — Да что с вами со всеми не так?

— Не переживай ты так, мы просто сделали с ним небольшую рокировку. Потом за меня или тебя пару дней отработает, и мы забудем этот неприятный инцидент.

Исин в ответ лишь тяжело выдохнул, сжимая руки в кулак. Ему очень сильно не нравилось, что такие вещи решались без него, хотя его участия, в целом, не требовали. Но хотя бы донести до него эту информацию, ввести в курс дела стоило, чтобы он не чувствовал себя так, будто какие-то важные вещи решаются за его спиной и без его ведома. Кто вообще может ему сказать, что это был единичный случай? Он просто знал только о нем, а о скольких еще он не знает?

— Это все очень прекрасно, но ты не думал, что меня стоит ввести в курс дела? Или ты опять ждал для этого удобного случая?

— Я просто не посчитал это важным…

— Ах да, это ведь твои личные дела, в которые мне лезть не стоит, так? — Исин выдавил отвратительную вежливую улыбку, которая выдавала градус его раздражения.

— У меня все под контролем.

— Под каким таким контролем? Минсок, если Лухан не вышел на работу, значит за него выйти нужно мне, потому что других вариантов нет…

Исин осекся. Он долго смотрел на Минсока, пока ответ не показался ему очевидным.

— Или есть? — вопрос был риторическим. Чжан закусил нижнюю губу.

С полминуты он стоял, ожидая какого-то ответа от Кима, но не получив его, резко схватил со столешницы телефон и стремительно направился к служебному помещению.

— Исин, стой! Пого… черт!

Минсок рванулся было за Исином, но у самой двери в служебное помещение был вынужден развернуться, и вернутся на свое место. Оставлять кафе, полное людей, в обеденное время было нельзя. Как, впрочем, и Исина наедине с Чондэ. И то, и то было чревато последствиями, однако, выбирая из двух зол, Минсок предпочел остаться. Потому что прекрасно понимал, чему быть, того не миновать. Если неизбежная буря решит разбушеваться сегодня, помешать ей он в любом случае не сможет, а раз так, он бы предпочел держаться подальше. А если она вдруг решит пройти стороной, то даже рыпаться не стоит. Тем не менее, Минсок почему-то был уверен, что она грянет именно сегодня. Слишком уж обычный день был. Слишком уж он не предвещал беды.

Исин стремительно влетел в служебное помещение, распахивая дверь, и замер прямо на пороге. На диване, прикрыв глаза, спокойно сидел Чондэ. Услышав скрип распахнувшейся двери, он повернул голову, чтобы посмотреть на вошедшего, и в очередной раз впал в оцепенение. Сердце предательски пропустило удар и ухнуло куда-то вниз. Судьба играла с ним, сталкивая с Исином в те моменты, когда он был готов к этому меньше всего.

— Привет, — тихо произнес он, севшим от волнения голосом.

— Привет, — эхом отозвался Исин, потому что, признаться, растерялся немного.

Он не знал, кого ожидал увидеть здесь и, если честно, даже не допускал мысли, что это может быть Чондэ, будто что-то в голове вечно мешало вспомнить о его существовании. Человек, который существует для Исина, только когда на него смотришь или говоришь о нем.

— А ты здесь?..

— Вместо Лухана? — Чондэ мягко улыбнулся. — Да, сегодня я за него.

— Вот же, — сквозь зубы бросил Исин, выглядывая из помещения в сторону двери, ведущей в кафе, будто бы его испепеляющий взгляд мог достигнуть Минсока, — припахал тебя значит! Он тебе что-то за это пообещал?

— Нет, — мотнул головой Чондэ, — а я даже и не подумал попросить…

— Раз уж ты вместо Лухана работаешь, так может быть и зарплату вместо него получать будешь?

Чондэ мягко засмеялся, заставляя Исина сжаться всем существом. Было что-то приятное в этом смехе, разливающееся теплом в груди. Было в этом что-то забытое.

— Не думаю, что это хорошая идея. Кажется, у него и так сейчас дела не лучшим образом складываются… Тем более, это всего один раз.

— Да, — кивнул головой Исин, — конечно, да. Я просто… не важно.

— Не стоит переживать и делать из мухи слона. У Минсока все под контролем.

— Как всегда, — бросил Чжан, выдыхая.

— Как всегда, — подтвердил Чондэ, разводя руками. — Ладно, кажется, мой перерыв подошел к концу. Нужно возвращаться к работе.

Чондэ лениво поднялся с дивана, выпрямился, легким движением руки откинул назад челку, и двинулся к выходу. В дверях, поравнявшись с Исином, он остановился и доверительно заглянул молодому человеку в глаза.

— Ты выглядишь уставшим, — тихо и очень заботливо произнес Чондэ, — почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть как следует?

— Я в порядке, — Исин смущенно отвел взгляд.

— Неужели? — слабая успокаивающая улыбка тронула губы Чондэ.

— Просто не спится.

— Бессонница мучает? Такое случается из-за стресса. Тебе определенно нужен отдых.

— Не бессонница, — повышая тон, оборвал Исин, — просто кошмары. В смысле… не то чтобы кошмары даже, скорее странные сны. Да не важно. Не знаю вообще, зачем рассказываю тебе это…

Исин убрал руку с ручки и ухватился за дверь, удерживая ее открытой. Прямо на уровне глаз Чондэ. Словно специально. Хотя сам даже этого не заметил. Зато заметил Чондэ. И долго смотрел на чужие пальцы, пытаясь отыскать там то, чего нет.

— Твое кольцо, — проговорил он, неожиданно переводя тему разговора. — Больше не носишь его?

— Что? — не понял Исин, и бросил взгляд на собственную руку, словно желая удостоверится, что предмета, о котором они говорят, действительно нет. — Ах, это… Я потерял его.

— Потерял? — Чондэ, вскинув брови, произнес это с такой интонацией, как будто они говорили о том, что просто невозможно потерять. О слоне, например. Как слона можно потерять?

— Да, снял его и куда-то положил, а теперь найти не могу.

— Печально…

— Не то, чтобы очень. Оно ведь даже не мое было. Не знаю откуда оно взялось и зачем вообще носил его.

Чондэ задумчиво закусил губу. Что-то болезненное мелькнуло в его глазах, будто бы его потеря кольца задела даже больше чем Исина. Она и задела. Это ведь было его кольцо. Его вещь, занимающее определенное место в списке ценностей наряду с пальто и ежедневником. И теперь она потеряна. Вместе с воспоминаниями Исина. Обидно, даже несмотря на то, что он не помнит о ценности кольца. Должен же он был что-то чувствовать. Что-то, что заставляло все это время его носить.

— Мне казалось, — отстраненно произнес он, завороженно наблюдая, как его пальцы проскальзывают по тыльной стороне ладони Исина, а затем по месту, где было кольцо, — это была важная вещица. Она не выглядела как побрякушка. Так что я подумал… впрочем, какая разница?

Чондэ поднял взгляд на Чжана, и долго смотрел в его чайные глаза, пытаясь отыскать там отголоски воспоминаний, прожитых вместе ночей, прежних отношений, позабытых эмоций, но видел лишь пустоту. Будто заглядывал на дно давно высохшего колодца. Там не было ничего, кроме эха собственного голоса, которое звенело, отбиваясь от каменных стенок.

— Мне нужно идти, а ты… оставь все на нас с Минсоком, возвращайся домой и хорошенько отдохни, — его вежливая улыбка стала горькой, и он поспешил уйти раньше, чем это станет заметно, бросив лишь: — тебе лучше поторопиться, на улице дождь собирается, а ты без зонта, малыш Син.

Щелчок. Удар током. Хруст ломающегося барьера. По бетонной стене расползлась паутина мелких трещин. Раньше, чем Исин успел подумать, осознать свои действия, он вцепился в запястье Чондэ, и почему-то ощущать под пальцами жар чужой кожи, выпирающие кости худой руки, было так правильно и знакомо. Будто бы он уже делал это раньше.

— Как… — выдавил Исин, смотря в удивленные глаза Чондэ, пока сам пытался понять, что же он делает, — как ты меня назвал?

— Чжан Исин, — безэмоционально сказал Чондэ, и уголки его губ неуловимо дрогнули.

— Нет, ты… — начал было Чжан, но одернул себя и помотал головой, словно отгоняя наваждение, — в смысле, не важно. Мне просто послышалось, что ты другое сказал…

— Понятно, — Ким сжал губы в тонкую линию, — можно я пойду?

— А? Ой, да, конечно, — Исин отдернул руку и сделал шаг назад, оказываясь в комнате.

Чондэ бросил на Чжана короткий, нечитаемый взгляд, и исчез за закрывшейся дверью, которую Исин больше не держал. В небольшой комнатушке воцарилась тишина, оставляющая на языке странное послевкусие разговора. Будничного и при этом необычного. А в голове, отчетливым эхом отдавалось тиканье настенных часов. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Ровный ритм. Будто метроном. Сердце билось в такт. Ритм был неизменно мерным. Секунда в секунду. Только казалось, будто он ускорялся. Быстрее и быстрее. Как снежный ком. Как закипающий чайник. Градус повышался. Сердце срывалось на бег, чтобы попадать в ритм. Исина охватил неистовый страх. Такой, как если бы он прятался в шкафу и слышал, как шаг за шагом, тот от кого он прячется, становился все ближе. Уже близко. Совсем чуть-чуть. Исин в приступе внезапной паники вглядывался в запертую дверь, будто опасаясь, что она в любой момент может открыться. Исин неосознанно проскользнул пальцами по руке, который сжимал только что запястье Чондэ, и попытался нащупать кольцо, словно это бы помогло успокоить панику. Сердце стучало настолько быстро, что его сбитый ритм стал казаться ровным. Словно оно остановилось. Грудную клетку не сотрясали удары. Кольца на пальце не было. Исин достиг пика. Наивысшей точки, в которой с губ неосознанно срывается крик ужаса. Дальше ничего не было и быть не могло. Сознание просто покидало. Исин был готов к этому, но…

Его отпустило. Резко. Словно волна схлынула. Сердце замедляло свой бег. Дышать стало легче. Руки еще немного потрясывало, но в остальном все было в порядке.

Это походило на приступ, который, похоже, Исина миновал. На подрагивающих ватных ногах молодой человек добрел до дивана и рухнул на него, устремляя свой взгляд к потолку. Что это только что было? Казалось, будто он был на грани. Стоял на самом краю и только чудом не сорвался. Но сорвался куда?

Пальцы заскользили по коже, в новой попытке наощупь отыскать на привычном месте кольцо. Ах, да. Его же там нет. Без него Исин чувствовал себя голым. Так он привык к нему, что отсутствие его давило непривычной пустотой, которую во что бы то ни стало хотелось заполнить. Опять эта пустота. Слишком много пустых мест в жизни Исина. Ему просто нечем их заполнять. Надо поскорее вспомнить, куда он дел это кольцо.

«Малыш Син».

Зазвенело в пустоте черепной коробки. Черт. Откуда это вообще взялось? Как надоедливая песня прицепилось. Прямо из сна. Из того яркого сна, где человек, чье лицо он не мог никак вспомнить, звал его так. Где же это чертово кольцо? Хоть убей, он понятия не имел, куда его дел. Это все алкоголь. Многие вещи Исин делал на автомате, даже не задумываясь. И они даже не оставляли след в его памяти.

Он точно помнил, что в тот вечер на нем было кольцо. И в баре. И у Минсока. Он абсолютно точно вернулся в нем домой. Но что потом? Исин один за другим перебирал события дня. Каждое.

«А ты без зонта».

Да заткнись ты уже! Сколько можно? В голове отзвуки фраз. Они неоновыми вывесками высвечивались в темноте сознания, отвлекая на себя внимание. Чужой, определенно не принадлежащий подсознанию Исина голос произносил их. Это точно не интонации Исина, хотя они кажутся такими знакомыми. Как и слова.

Он снял кольцо, чтобы помыть руки. Всегда снимал. А потом куда? На раковину? На стеклянную полку над ней? Не в этот раз. В привычной системе случился сбой. Он все там обыскал. Не могло же оно упасть в раковину. Или могло? Куда он его?..

Словно отвечая на немой вопрос, рука сама скользнула к карману штанов. Подушечки пальцев нащупали гладкую полоску кольца. Оно? Исин выудил предмет из кармана, придирчиво оглядывая. Это шутка? Он два дня искал его по всему дому, а оно было в кармане штанов, куда он сунул его на автомате, когда мыл руки?

Чжан Исин уже хотел было натянуть его привычным движением на палец, но замер, заметив что-то на внутренней стороне. Надпись? Исин почему-то раньше никогда не разглядывал кольцо. И не задавался вопросом о том, где его взял. Просто принял как данность его существование. И любые попытки акцентировать на этом предмете внимание, пресекались сознанием. Будто в голове был какой-то фильтр, который заставляет не замечать вещи. Как ключи, лежащие прямо перед глазами.

Внутри действительно была надпись. Потемневшая, потертая временем, но различимая. «Promise».

Обещание? Удивительно, что Исин никогда не обращал на надпись внимания. Значит, кольцо действительно имеет какое-то значение? Как и говорил Чондэ…

Здорово, что оно нашлось. Иногда так приятно найти что-то потерянное. На душе становилось легче. Но чье же оно?

Исин почувствовал, как глаза стало неприятно резать. Они зудели и слезились. По щекам, щекоча кожу, потекли слезы. Ну что опять? С чего бы вдруг? От недосыпа он такой эмоционально-сентиментальный.

Как будто в этот момент Чжан Исин нашел ту самую ниточку в своем сознании, которая так неприятно его щекотала, но потянув за нее, с корнем вырвал огромный пласт, пробку, заплатку, которая закупоривала зияющую дыру, и теперь из этой дыры что-то начало сочиться. Сначала просто бурлило, поднимаясь вверх, а потом хлынуло в сознание огромной волной, сметая все на своем пути. Обрывки фраз, картинок, запахи, звуки, чувства. Немыслимая каша, в которой трудно было что-то разобрать. Просто с силой обрушилась, разлетаясь внутри черепной коробки брызгами, стала давить, разрывать.

Это был как взрыв перекаченного гелием шарика, бомбы. Исин подорвался на мине. Просто — бах! — и оглушающая взрывная волна отбросила его назад, выбила из реального мира. Молодой человек схватился за голову, чтобы не дать ей разлететься на части. Как же больно. Как, черт возьми, больно.

Он захлебывался в потоке эмоций и воспоминаний, которые принадлежали неизвестно кому. Это его? Откуда им взяться? Это не может быть его. Не может быть реальным. Все это сон. Все это не больше чем затянувшийся сон.

Слишком больно. Слишком невыносимо. Кто-нибудь, помогите. Вызовите скорую. Дышать невозможно. Так страшно. Хотелось кричать, но получалось только скулить. И слезы градом с щек прямо на колени капали.

Да как же так? Как же это возможно? Чужое лицо как 25-й кадр мелькало перед глазами, улыбалось лукаво. Кто-то тянул свои руки к Исину. Нет. Нет, не смей. Отойди. Просто исчезни. Растворись вместе с этим потоком, только не трогай. Это больно, как ножом по сердцу. Да что там по сердцу, как вогнать нож в тело раз сто, перемалывая в кашу все внутренние органы.

Как? Как это возможно? Вот сейчас он мертвый, бездыханный где-то среди воспоминаний в голове, и в это же время абсолютно живой, за двумя дверями соединенных коридором. Что это? Это сон? Как это назвать? Исину нужен ответ. Он не понимал. Уже давно перестал понимать.

Какого черта, Ким Чондэ? Что же ты делаешь? Опять и опять. Постоянно. Снова и снова. Так принципиально и упорно сводишь человека с ума. Как можно быть таким жестоким?

Где реальность? Где вымысел? Что из этого правда, а что ложь? Исин даже не заметил, что лежит на кафельном полу, царапая ногтями плиты. Он с ума сойдет. Где она, та самая кнопка «выкл.», которая бы все это остановила? Невозможно. Сил больше нет. Кто-нибудь, остановите это.

От мысли, что сейчас в кафе есть люди, и они живут, просто живут, не подозревая, что сейчас Исин по кусочкам отмирает всего в паре сотен метров от них, становилось тошно. Они не знают, даже не догадываются. От этого так страшно и плохо. Он умрет, и никто не узнает. Как паршиво. Противно.

Исин начал биться головой об угол дивана, потом приложился лбом к полу, и опять затылком к дивану. Он хотел выбить все это из своей головы или отключить себя, чтобы не бороться с этим бушующим потоком. Он просто больше не мог. Ныл, стонал, рыдал. Задыхался, сбиваясь на кашель вместо слов, потому что горло саднило. Молился всем существующим богам, просил их прекратить это.

Волна медленно сходила на нет. Исин смог вдохнуть полной грудью. Постепенно дыхание стало ровным, но голова еще гудела. Во всем теле была слабость. Ноги и руки ватные. Дрожат. Не слушаются. Исин попытался подняться, цепляясь за диван, но безвольно на него упал, растекаясь по полу.

Ублюдок. Ким Чондэ ублюдок. Это единственное, что крутилось в голове. Сон это или нет, Исин найдет его. Даже если не сможет встать, даже если придется ползти. Даже если руки и ноги оторвут. Он доберется до этого ублюдка и убьет его. Изобьет до смерти. Загрызет. Заставит умолять, рыдать, страдать. Он его на куски порвет. Сожжет и развеет пеплом по ветру.

Исин стиснул зубы и заставил себя завалиться на диван. Ладонь ныла. В руке он все еще сжимал это чертово кольцо, которое собирался пропихнуть Чондэ в глотку. Только не сейчас, сейчас он еле мог двигаться, но, когда силы к нему вернуться, когда слезы на щеках высохнут, он сделает это. Еле перекатившись на диване, Исин уселся на него, запрокидывая голову.

Это правда. Словно осознание мелькнуло в голове. Это действительно происходит. Не сон. Все это не было сном. Эти обрывки воспоминаний, просачивающиеся в его голову по ночам. Этот голос, произносящий его имя. Руки. Улыбка. Все это было правдой. У этой правды было имя. Ким Чондэ. Пустота затягивалась, неровно и грубо сшивалась толстой ниткой. Рана кровоточила, ныла, чесалась. Слишком поздно. Уже слишком поздно.

Лучше бы Чондэ ушел. Убежал сломя голову, потому что эту голову Исин ему оторвет. Лучше бы Чондэ оставался мертвым.

Сколько прошло времени, Исин не знал. Он помнил только потолок и жгучую злость, разъедающую его изнутри. В нем полыхала ненависть. Это несправедливо. Это неправильно. Так с людьми не поступают. Не играются и не бросают. Чертов лжец. Как он смеет быть живым? Исин ведь оплакивал его. Грустил. А его выбросили как ненужную вещь. Заставили забыть.

Не знакомы они? Никогда не встречались? Вот как ты заговорил, Ким Чондэ. Как ты смеешь после этого снова появляться в жизни? После всего. Как?

Губы беззвучно шептали проклятия. Исин сжимал и разжимал пальцы, ожидая, что они наберутся силы. Смогут крепко сжаться на чужой шее. Или в кулак для сильного удара.

Беги, Ким Чондэ. Уносись сломя голову как можно дальше и больше не появляйся. Исчезни. Растворись. Потеряйся. Все что угодно, просто прекрати существовать.

Исин чувствовал, как все внутри, будто ненужные страницы, разрывают на мелкие кусочки чьи-то руки. И слезы текли по щекам. Он не мог выносить этого. Слишком много эмоций в каждой секунде его существования. Он ощущал их каждой клеточкой своего тела. И радость, и грусть, и безграничную любовь. Праведный гнев и смирение. Тепло в груди и холод в сознании. Все это переливалось, перетекало одно в другое, как цвета на зонтике Оле-Лукойе, и сходилось в одной точке. В точке, где начиналась ненависть. Затаенная, уверенная, упрямая.

Зачем он хотел вспомнить? Зачем копался в себе, зачем искал? Так всегда. Ты хочешь вспомнить то, что забыл, а потом забыть то, что вспомнил. Человеческая натура не верит даже собственным решениям. Исин рушился, распадался на кусочки, а вместе с ним и мир.

Дверь жалобно скрипнула, словно предупреждая, не надо дальше. Чондэ даже не подозревал, что ураган, способный уничтожить все на своем пути, все это время набирал обороты здесь, в маленькой, плохо освещенной комнатушке.

— Ты все еще здесь? — Чондэ бросил на Исина быстрый взгляд. Слишком быстрый, чтобы заметить его застывшее выражение лица, и потемневшие от гнева глаза.

— Представь себе, — прорычал Чжан.

Чондэ в недоумении замер и обратил свой взгляд на Исина. Предчувствие. Уже в этот момент он подсознательно понимал, все, финита ля комедия. Тушите свет. Он смотрел на Исина, и не мог даже пошевелиться. Не знал, бежать ему или прятаться. Не знал, что сказать и стоит ли. Как и не был уверен в том, что ему стоит противиться обстоятельствам.

Он тихо закрыл за собой дверь, плотно прижимая рукой, будто боялся, что она может открыться, и, постояв так несколько мгновений, со вздохом развернулся к Исину. Встретить бурю лицом к лицу. Так нужно. Рано или поздно ему пришлось бы. Он не мог убегать вечно. Хотелось бы, чтобы все случилось при других обстоятельствах, в другом месте, но выбирать не приходилось.

— Итак, — осторожно проговорил Чондэ, проскальзывая рукой по двери, — у тебя наверняка есть, что мне сказать.

— А тебе сказать мне нечего? — Исин повернул голову, устремляя испепеляющий взгляд на молодого человека.

— Нет, — коротко ответил он, потому что ему нечего было сказать. Да и что он мог сказать? Прости, что умер? Или прости, что не до конца?

«Я люблю тебя, давай начнем все с начала», — должен был сказать он, но не сказал. Потому что не хотел все с начала. И с того, на чем остановились он тоже не хотел. И даже желание говорить «я люблю тебя» пропало, потому что, кажется, и не любил вовсе. Наигрался. Перебесился. Откинул этот этап и хочет идти дальше. Один.

Исин, кажется, понимал это. Чувствовал. Ощущал кожей. И за это ненавидел. Потому что он бы мог простить, он бы мог любить дальше, только ради чего? Он грыз себя за глупость, ведь с самого начала знал — Чондэ лжец. И ни слова правды нет в том, что он говорит. Обманщик. С первого взгляда Исин это видел. Знал, чем все закончится. И так глупо повелся. Поверил. Потому что Чондэ попросил, потому что он так захотел. Сам виноват. Сам дурак.

Чжан уперся руками о диван, и с усилием поднялся на ноги. Ему было неудобно сидя вести этот разговор. Двумя короткими шагами он сократил расстояние до Чондэ, заглянул в его черные как ночь глаза, и осознал, что ему тоже нечего сказать. Слова кончились. Он перебрал в голове столько фраз, он думал, что не сможет замолчать, вываливая на Чондэ все негодование, всю злость, весь свой страх. А теперь не мог произнести ни слова. Потому что все и без слов было понятно. И все же, он нашел одно, просочившееся сквозь тьму сознания. Исин вытянул вперед руку, разжимая пальцы. На ладони, оставив красный след, лежало кольцо.

— Забирай, — прорычал Исин, поднимая полный затаенной злости взгляд на Чондэ.

— Можешь оставить себе, если понравилось…

— Забирай, — с нажимом повторил Чжан, — иначе я пропихну его тебе в задницу!

— Только если оно в этот момент будет на твоем пальце, — спокойно, но при этом с вызовом, произнес Чондэ, — и то в порядке исключения.

— Шутить изволите, — Исин чуть приоткрыл рот, демонстративно проводя кончиком языка по внутренней стороне щеки. — Совсем смерти разучился бояться?

— Из твоих уст звучит еще двусмысленнее, — Чондэ криво усмехнулся.

— Я убью тебя, — коротко бросил Чжан. — Сначала потеряю сознание, а потом приду в себя и убью.

— Я весь в предвкушении, — гадкий тон Чондэ сводил с ума. Он словно специально накалял атмосферу. Сам напрашивался. Натянутые нервы Исина были готовы лопнуть как гитарные струны. Еще чуть-чуть и он просто потеряет над собой контроль. Еще чуть-чуть и…

Кажется, предохранитель сработал. Злость перегорела. Исин прикрыл глаза. Он чувствовал себя опустошенным. Все было настолько плохо, что даже плевать. Ни говорить не хотелось, ни делать больно. Внутри была пустота, которую заполнял сизый дым, взмывающий к сознанию.

— Я ненавижу тебя, — тихо выдохнул Исин, подводя черту. — Сейчас по-настоящему. Не как тогда, а всем сердцем. Никогда даже подумать не мог, что смогу возненавидеть кого-то так сильно.

— Значит, ты правда любил меня? — губы Чондэ дрогнули, а на глубине черных глаз разлилась печаль.

— Значит и правда любил, — еле выдавил Исин, — хорошо, что недолго, но мне хватило. С тобой ночь как один год.

Исин сделал глубокий прерывистый вдох, потому что чертовы слезы опять подступали. Не мог он злиться, когда Чондэ на него так смотрел. Хотел злиться и кричать, хотел ненавидеть, но почему-то просто не мог.

— Зачем ты снова появился в моей жизни? — Исин сглотнул ком. — После всего… как ты посмел не умереть?

— Я умер, — Чондэ прислонился к стене, скрещивая на груди руки, — дважды.

— И зачем вернулся?

— Это была идея Минсока, моего согласия никто не спрашивал…

— Значит, я должен сказать спасибо Минсоку за то, что ты опять здесь?

— Получается, что так…

Чондэ отвел взгляд в сторону. Разговор не клеился. Исин будто до последнего ждал, что Чондэ скажет что-то оправдывающее его, что-то, за что Исин сможет его простить, но тот молчал. Сколько бы Чжан не пытался вытянуть из него это, он не говорил. Выходит, что все действительно было враньем? И незачем спрашивать об этом напрямую.

— Ты можешь умереть? — Исин опустил руку с кольцом. — Можешь хоть однажды сделать это насовсем? Ради меня или ради чего-нибудь другого. Я не знаю… Просто перестань существовать. Ты всего лишь воображаемый друг, я перерос тебя. Ты мне больше не нужен. Я хочу, чтобы ты исчез.

Чондэ облизал пересохшие губы. Неприятно было слышать такое. Он понимал, что это заслуженно, но все равно, Чжан Исин, как ты посмел такое сказать? Это больно. Это как ударить молотком по наспех склеенной вазе. Нельзя давать человеку хоть на секунду усомниться в том, что в его существовании есть смысл.

— К несчастью, малыш Син, — раздражение пропитало голос Чондэ, он вскинул голову чуть вверх, и смерил молодого человека надменным взглядом, — я теперь человек. И тебе придется мириться с моим существованием. Я больше не твой воображаемый друг.

— Не смей меня так называть, ублюдок! — Исин с силой ударил рукой в стену, в сантиметре от головы Чондэ. — Я больше не ребенок. Ни для тебя, ни для кого-либо еще!

Ким даже не моргнул. Его выражение лица было таким же непроницаемым, и даже близость Исина не поколебала его. Чондэ лишь бросил быстрый взгляд на руку, и снова устремил его прямо в глаза Чжана.

— Человек ты или нет, это не важно. Просто держись от меня подальше, понял? Поимей совесть.

Чондэ внимательно наблюдал за движением чужих губ, которые злобно выплевывали слова. И сердце ускоряло бег. Чего он сейчас хотел больше всего? Поцеловать его или исчезнуть из его жизни? Он определенно хотел остаться. Назло. Просто потому что Чжан Исин просил, нет, требовал уйти. Чондэ ведь никогда не делал то, что ему говорят.

— Я предпочитаю иметь что-нибудь другое…

— Мой мозг, к примеру.

— Неплохой вариант.

— Просто. Оставь. Меня. В покое! — прокричал Исин не своим голосом. — Неужели тебя и правда забавляет ломать людям жизни таким способом? Людям, которые верят тебе!

— Сами виноваты, — пожал плечами Чондэ, — раз доверились.

— С меня хватит, — Исин сделал шаг назад, — я больше не собираюсь участвовать в этом фарсе.

— Но ты в нем участвуешь. Прямо сейчас.

— И я больше не хочу этого делать. Или как ты думал все это будет? Ты представлял себе это как-то иначе? Думал, что стоит мне тебя увидеть, и я брошусь к тебе на шею, буду рыдать и говорить о том, как сильно мне тебя не хватало? Позволю тебе дурить себя очередной ложью, которую я радостно прохаваю?






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных