А для других я старый мракобес я был да сплыл, исторгнулся, исчез из круга прирождённых прогрессистов в душе и и в мыслях у меня – не чисто

куда бежать от этих всех речей?
ведь я - ничей.

***

Играет Буратино в Карабаса
(так натурал косит под пидараса)
жену свою пытается пасти
что бы семью т.н.. ещё спасти

И грозно он нахмуривает брови
рычит как волк, орёт, что жаждет крови
И щерится, оскаливая пасть
такая страсть!

Но всё не в масть. О, как же он и смешон
И как же сам себе противен он
в такой нелепой и дурацкой роли
спроси его, спроси его «доколе»?
Он не ответит. Лишь - пожмёт плечом
задумавшись, неведомо о чём.

а что жена, вторая половина?
Где нынче пьёт безумная Мальвина?
Куда её, бедняжку, понесло
в компании шутов и злобных фурий?
Не сторож Буратино ей, натуре,
И незачем ему скакать козлом.

Проходит лето. Август на носу.
«ах лето, лето, - всё под хвост ты псу» -
Грустит наш Б., тоскуя по Тоскане
Горит над парком круглая луна
И ночь темна и демонов полна.
Такая жизнь и демонов достанет

***

Построил вовсе дом не Джек
но некий Н. Давыдов
Дом пережил 20 век
И насмотрелся видов

и различных неугомонных жильцов
некоторых из них, помнит ещё в лицо.

Да, дому вспомнить есть о чём
о чём взгрустнуть, наверно
Давыдов - земским был врачом -
его хозяин первый

С кем он общался, с кем дружил? -
А может у хозяев
сам Луначарский гостем был
Богданов, иль Бердяев?

А может (эко, понесло -
предположить боюсь)
Бывал тут даже сам «Сосо»
кусая чёрный ус?

ведь в те года в наш городок
вливался тот поток.

Ну, это так, фантазии
дай волю «голосам»…
проверишь нынче разве их?
а дом не скажет сам

кто вхож был в его двери и
с Давыдовым пил чай…
Дом помнит крах империи
и царство кумача

Того ли земского врача
Отчаянный сынок
Попал к чекистам сгоряча
и схлопотал свой срок?*

в тридцатых был тут – Пришвин
зачем? – поди, спроси...
да, много было пришлых
со всей Руси

Была у дома веха:
в один какой то год
он взял да переехал
вдруг метров на пятьсот

Но это так лишь, к слову
ведь дом остался жив
вздохнул на месте новом
вновь корни запустив

своё он помнил имя
и дальше жил. И вот
меня к себе он принял
на свой сто первый год

2

идиллия какая! -
не дом, а - изумруд
есть что то в нём от рая
не жизнь – малина тут

но приглядишься к дому
без всяких там затей:
у нас - не тихий омут
он полон весь - чертей

****

У соседа белая горячка
с самого утра его корячит
Ходит, портупею нацепив
как павлин, какой-нибудь, спесив

Видно тот, не к ночи будь помянут -
Вот, как пить дать – завалил к Толяну
пропустив, с ним поутру стакан
видно скорешился с ним Толян

У него все ведьмы на примете:
раскрывает ведьминскии сети,
Перед чёртом задирает нос,
Он ведёт, с пристрастием, допрос

бестии, к нему попавшей в лапы
рот её заткнув шарфом, как кляпом
На неё глядит Толян хитро
Словно Шерлок или Пуаро

И не убедить его, придурка
что пред ним лишь – меховая куртка
«Притворяться курткой, сука, брось…
Я же вижу, всю тебя - насквозь»

эх, не мог прожить без алкоголя
Толя
Все друзья куда то упороли
Толи
шарики зашли теперь за ролики
а в глазах мелькают - то ли - толики
то ли - чёртики

****

Толя выгнал снова Жанну
потому, как - «блять,
прилепилась, словно банный
лист» - к нему опять,

А в угаре алкогольном
оба – хороши
Оскорбила Жанна Толю
аж до дна души

Он кричит: «пошла отсюда»
и прибить готов
Жанна – «пьяная иуда» -
вызвала ментов.
.
Роковые, сука, страсти
что там ваш Шекспир! -
разрывается на части
наш нелепый мир.

Шум и крики в коридоре
Визг и мат - везде
Как в содоме иль в гоморре
Как… не знаю где!

Что же - Жанну не убил он? –
Нет! – ответ простой:
всё ведь это уже было
раз, наверно, сто.

Так и будут непрестанно
ссорясь и мирясь
раз за разом Толя с Жанной
напиваться в грязь

Разбегаться и сходиться
ненавидеть и
пряча в пьяный сумрак лица
бредить о любви.

и устраивать застолья
до скончания лет
будет мучить Жанну Толя
а она в ответ

выпьет кровушку толяна
досуха, до дна.
в небо - поздно, в землю - рано
ну а жизнь- одна.

****

Ему уже любви не хочется
ему чего бы «поровней»
он охуел от одиночества
и пустоты внутри и вне

и потому он пьёт и бесится
и постучавшись в дверь в мою
он начинает околесицу
нести пятнадцать раз на дню.

Всегда на стрёме и на взводе
сам записал себя в князья
к нему с бутылками приходят
его суровые друзья

и он пьёт с ними, до упора
под звуки радио-шансон
и перессорясь с пьяной сворой
друзей вышвыривает вон.

Его нелепая подруга
от невеликого ума
то помирает от испуга
то лезет в драку с ним сама

то собирает свои вещи
то их раскладывает вновь
идёт обмен тычков, затрещин
и хлещет кровь

Бедняга, в общем-то, бедняга
и мне его, ей Богу, жаль
в таком режиме и напряге
протянет долго он – едва ль

сквозняк в башке, навыпуск - нервы
и что же делать, Боже мой
с тем одиночеством безмерным?
с паршивой этой пустотой?

****

Я не судья им никому
я, может, много - много хуже.
Порою, к горлу моему
комком подкатывает ужас

и горький стыд. И мне – темно
когда в глазу - торчит бревно.

***

Во сне я, в себе я поймал - крокодила
Так мерзок был мой крокодил -
что вскричав - с нами крестная сила! -
я немедля его отпустил

Мгновенно растаял он в иле
а я мало-мало смущён:
о, сколько подобных рептилий
во мне проживает ещё?!

Страна

Сегодня недоволен я страной.

Сильнее, в целом, чем обычно.

Страна – кричит, бабачит, тычет,

И по-над бездной роковой

Идёт – бредёт сама собой,

Постой, куда идёшь, страна?

Страна в ответ: пошёл ты на...

А может всё – сгущенье красок?

Не сон ли мне приснился, часом,

Что я живу в такой стране,

Которой, вовсе-то и не….?

9 января 1905

никто не хотел умирать
никто не хотел убивать
но умирали и убивали
убивали и умирали
бессмысленно, трагично, безобразно
испуганно, отчаянно, нелепо
как всегда

***

Пестры революции лица

и весь бестиарий её:

И волки тут есть и лисицы

Павлины, чижи, вороньё

И как ни покажется странным

количества ставят рекорд

конечно, всегда, обезьяны -

сплошное мельканье их морд

А сколько ещё всяких разных

И мошек и вошек и блох!

жужжащих, кишащих, заразных

ползучих, летающих – ох!

Рык льва тут и хохот гиены

Скрип мыши и пение птиц

Мы видим ужасные сцены

борьбы видовой - без границ

И кажется – знаешь заранее

кому как себя тут вести

кривляться – удел обезьяний

мышам - по сусекам скрести

А лев своего не упустит

Поймал своё мясо и съел

А зайцу – положено трусить

Таков уж у зайцев удел

Чтоб собственной тени бояться

Однако, бывает, притом,

Что лев превращается в зайца

и заяц становится львом

Бросается смело в атаку

На самого страшного льва

всё это так странно, однако!

Что даже не веришь, сперва:

В каком изумлении странном,

Какого рожна, осмелев

Стал заяц таким великаном?
Сам – заяц. А духом-то - лев.

***

А мне не хочется, допустим,
народы глупые пасти
смотрю на них я с лёгкой грустью
на волю птичек отпустив

пускай летают – на войну ли,
или как их там? – на выбора
задора много, ну и - толку?
я рад за весь электорат

к очередной годовщине

Тошно мне от фотографий
Мертвого Каддафи

Не горюют по утрате

В городе Мисрате

Ходют люди с громким лаем

Чуть не лезут в драку

«Видеть мы, - кричат, - желаем

Мёртвую собаку!»

Но другие, тоже, лают

Мол, герой полковник!

И, конечно же, желают
Что б восстал покойник
А злодеям же, убийцам
наказанье - смерть!

«что б им в море утопиться

И в аду гореть!».

Обсуждает интернет

Плох Каддафи или нет

Пока новость горяча.

Фотографии кричат

«так вот будет с каждым»

Кто палач был палача
Замочив его, с плеча?
В общем-то, - неважно.

Сын лежит, лежит отец
тот - мертвец и тот – мертвец.
И на них, честной народ,
Посмотреть - толпою прёт

…И приводят с собой своих детушек,
И на фоне Каддафей снимаются.

Фоток «после смерти»
Наснимали черти
Быстро выложили в сеть
Баламутя души
Будем мы на них смотреть
Смаковать и кушать.

вот вам, братия, рассказ
про каддафи и про нас

всё.

***

америка или россия
Куда нибудь введут войска
и ты, от горя обессилев,
кричишь (а в голосе - тоска) -

«- Где справедливость, ум и честь»?

Зачем садиться на измену? -
Да мир, увы, таков как есть.
Ударься головой о стену

и не живи. Но раз живой -
тогда живи и реже ной.

***

В новогоднюю ночь – слушаю себе спокойно

Лу Рида, Джей Джей Кейла, Вэйтся, Коэна

В интернете всякие мазохисты и нытики

Что ни дня в этот год не могли без политики

без проклятий, раздумий о судьбах родины

И те поутихли, на время, вроде бы.

Пью чаёк. Прозвенели на башне часы

Наступил год Козла, или может Козы

то-то рада, то-то рада

школота и детвора

Все гуляют до упаду

и кричат ура ура

Катят с горок, вниз до речки

рассыпаясь, как горох

гномы или человечки? –

И стоит переполох. Ох.

Пьяный дядя в санки влез

Покатился вниз он тоже

Что задумал этот бес?

Нет, не бес он, непохоже

Просто грустно быть ему

В ночь чудесную такую

Где всё счастливо ликует

Пьяным, бедным, одному.

Ну, мужчина – шасть, с горы –

Старость, пьянство - не помеха

Для весёлой, для игры

И для смеха

Вылезла луна из тучек

Чёрт ловил – да не поймал

А с луной гораздо круче

Мир ещё прекрасней стал

Нагулялся я и – хватит

Возвращаюсь в дом опять

Там жена лежит в кровати

Да и мне пора в кровать

Спать.

А завтра, а завтра включу интернет

Узнаю, что мире - спокойствия нет

Что в ночь новогоднюю там без меня

Всё та же творилась куйня.

И снова продолжаться будние дни

полные мерзкой куйни!

***

Ой, держите меня трое
Или пятеро
Человечество, похоже,
Вовсе, спятило.

От двенадцатого часа

Мир горит
Прёт палёною пластмассой
Нотр Дама де Пари

Пусть не думают, что слАбы
Хоть печёт
Мы назло лихим арабам
Не такой пожар ещё

Тут раздуем, запалим
Мир?- а что мир? – чёрт бы с ним

абсолютная свобода
Для свободного народа
вместо тысяч тридцати
Тиража -
Миллиона три, поди,
В тот пожар!

***

Вот страна и вот народ
Вот Большой Водоворот
- Как вы, милые, живёте
в том Большом Водовороте?
- Жизнь нам дана одна
И пока идём до дна
Ничего живём, мерси…
Но спасибо, что спросил!

***

В игрушечном, маленьком Тарту
пройдясь под осенним дождём
молясь ноябрю, а не марту
некомплексный ужин мы ждём

из всех вариантов возможных
давай, не зевай, выбирай -
окрошку себе и пирожных…
- и кофе:? - Пожалуй, что – чай

дурацкие мысли

А слово-то больше не значит
порою, уже ни черта
всяк - запросто тычит, бабачит
о всяческом, с пеной у рта

но слово не весит ни грамма
оно стало легче, чем пух
и речь, хуже, чем пилорама
насилует душу и слух

но ты продолжаешь упрямо
болтать, сам не знаешь - зачем
Смердишь, как помойная яма -
уж лучше бы - был бы ты нем.

***

идеология страны? – да как два пальца…! -
никто не должен голодать в ней и бояться
тут оказаться без рубля, вдруг, и без крыши
над головой. Чего ясней? Так и запишем.

Хочу, чтоб не бросали нас - в беде, в болезни
и в душу, в грязных сапогах, что бы не лезли
Хочу, чтоб - позабыли все о беспределе
хочу, чтоб - чаще в зеркала мы все смотрели

Космос

Немало слов уж сказано

Про пионеров Космоса

Могу ли я добавить что

И надо ль это мне?

Жизнь в нищете и тухлости

Да безнадёжной косности

Отчасти, даже - в затхлости

Текла в большой стране.

Ленин помер, Сталин сдох

Вот так номер – стал он плох,

Этот самый Джугашвили.

Хоть вчера его любили

Девяносто пять процентов

Всей страны передовой

Патриотов, пациентов,

Гопоты одной шестой.

Когда его отплакали.

Создался некий вакуум.

Глянь же на Политбюро –

Что не рыло, то – мурло.

Жизнь идёт в сплошной борьбе:

МВД и КГБ

ГТО и ДНД

ДОСААФы и т.д.

Холод, голод, грязь, бардак.

Серп и молот, красный стяг

Зоны, тюрьмы, коммуналки

И барачные дома

Смех и радость из под палки

Сокращение ума

Чудище, конечно, обло, -

Пахнет потом, пивом, воблой

Чем-то кислым (не поймешь).

Время прыгает, как вошь.

Парки Отдыха Культуры

Пышногрудые фигуры

Баб из гипса и рабочих

И колхозников и прочих

Украшением очей –

Миллионы лукичей

Бесконечны, безобразны

Гипсовые бюсты

Грязно, грязно, грязно, грязно,

Пусто, пусто, пусто

Но над всей вот этой хренью

В день апрельский, в день весенний

Ю.А.Г. пошёл в отрыв

Эру новую открыв

Будто вдруг разверзлась бездна

Даже Занавес Железный

Показался вдруг смешным

Не железо он, а дым

Лопнул старый злой нарыв

Засверкали ярче звёзды

И открылись всем миры

И оттуда хлынул воздух
И задохшийся народ
оказавшись на распутье
Новой Эры – кислород
стал глотай тот полной грудью
пали шторы с пыльных глаз
Распрямились мигом плечи
Вестью общечеловечьей
Космос - наш и Космос - в нас.

УРА!

***

Мы спорить о политике вольны
поскольку все на голову больны

всех спорщиков, в который раз, волной -
истерика накроет с головой

и понесёт и понесёт волна
кого-то в…, кого-то даже на…

Но спросят отрезвевшие умы
Да что это? Да как же это мы?

но то потом, потом, потом, потом
когда вокруг, да и внутри – Содом

звенит, звенит пустая голова
выблёвывая мерзкие слова

***

С Днём Печати! С Днём Печали!
журналисты – по местам!
Все газеты прокричали
эту «Славу» в уши нам

С Днём Печати и печали
чем забита голова?
Слово было ведь в Начале
ну а тут в конце - слова

С Днём Печали и Печати
что ты мелешь – не пойму
кто у чёрта на зарплате? -
выходи по одному

и остался в результате
дом совсем - совсем пустым.
Как печален День Печати
Гордый именем своим

***
в мозгу дурацкая идея
который день уже блуждает
что я - не я, что не в себе я
и окружает жизнь чужая
меня, того, кто в чьём-то теле
живёт и дышит, на пределе
А где я сам - то? Я – пропащий
«Да вот же я!» - ещё орущий
в какой- то несусветной чаще
в ветхозаветной некой куще

***

Опять не знаю кто я? Где я?
Хватил, как будто лишка…
а у алжирского, у бея
под самым носом - шишка

***

(с французского)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: