ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Роберт Лоуренс Стайн 1 страницаРоберт Лоуренс Стайн Шкура оборотня
Ужастики – 60
«Р.Л. Стайн «Шкура оборотня»»: ООО «Росмэн‑Издат»; М.; 2001 Перевод с английского А. И. Жигалова Оригинал: Robert Stine, “Werewolf Skin”
Аннотация
Алекс Хантер приехал погостить к своим дяде и тёте в местечко под названием Волчий Ручей. Дядя и тётя – профессиональные фотографы – прекрасно понимают племянника, который тоже увлекается фотографией. С ними очень легко найти общий язык, потому что у них только два требования: Алекс не должен ходить в лес ночью и должен держаться как можно дальше от соседнего дома, в котором живут очень странные люди. Алекс только хотел сделать несколько интересных кадров. Но в итоге он почти раскрыл страшную тайну Волчьего Ручья. Как-то ночью в полнолуние…
Роберт Лоуренс Стайн Шкура оборотня
Я вышел из автобуса и чуть не ослеп от яркого света. Прикрыв глаза ладонью, я оглядел небольшую автостоянку, надеясь увидеть там дядю Колина и тетю Марту. Я не помнил, как они выглядят: я видел их восемь лет назад, когда мне было четыре годика. Но автобусная остановка Волчий Ручей была совсем маленькой. Небольшой деревянный навес посреди большой площадки. Потеряться здесь было негде. —Сколько вещей? — процедил сквозь зубы водитель автобуса. Несмотря на октябрьский холод, на спине его серой форменной куртки расплывалось мокрое пятно. —Одна сумка, — ответил я. На Волчьем Ручье выходил я один. Напротив автостанции виднелась бензоколонка и ряд маленьких магазинчиков. За ними начинался лес. Желтые, красные и коричневые осенние листья дрожали на ветвях. Автостоянка была усыпана разноцветной опавшей листвой. Водитель, что-то бормоча себе под нос, поднял дверцу бокового багажника. Достав черную сумку, он спросил: —Это твоя, приятель? Я кивнул. —Да. Спасибо. Холодный порыв ветра заставил меня поежиться. Я подумал, не забыли ли мама и папа положить в сумку побольше теплых вещей. Они собирали меня в страшной спешке. Они не рассчитывали уехать за границу до Хэллоуина. Все это оказалось для них самих неожиданностью. Им понадобилось срочно лететь во Францию, и поэтому нужно было спешно куда-то пристроить меня на пару недель. А может, и больше. Выбор пал на дядю и тетю. Я поправил ремешок фотоаппарата на плече. Всю поездку я держал его на коленях. Я не хотел, чтоб он трясся в багажнике. Моя фотокамера — это самое ценное, что у меня есть. Я без нее шагу не делаю. И обычно глаз с нее не спускаю. Водитель поставил мою сумку на землю, захлопнул дверцу багажника и пошел назад в автобус. —Тебя кто-нибудь встречает? —Да, — ответил я, ища глазами дядю Колина и тетю Марту. На автостоянку, сигналя, подлетел забрызганный грязью синий фургон. С места, расположенного рядом с водителем, кто-то махал рукой. —Вот и они! — показал я водителю, но он уже залез в автобус и захлопнул дверцу. Автобус заурчал и тронулся с места. —Алекс! Привет! — крикнула из фургона тетя Марта. Я подхватил сумку и рысцой помчался к ним. Колин выбирался из-за руля. Тетя Марта выжала с другой стороны, Я их вообще-то совсем не помню. Я думал, молодые, темноволосые. А они, как оказалось, довольно преклонного возраста. Оба под стать друг другу, высокие и стройные. Пока неслись ко мне по площадке для машин, я глядя на них, подумал, что они напоминают пару тощих кузнечиков с пучками седых волос на макушке. Тетя Марта с ходу заключила меня в объятия. Руки у нее были костлявые. —Алекс, милый, как же я рада тебя видеть! Вот ты и добрался до нас! — воскликнула она. Она тут же выпустила меня из своих объятий и отшатнулась. —Ух, никак, я тебе футляр камеры смяла? Я передвинул камеру. —Да нет, он очень прочный. Все в порядке. Подошел дядя Колин и, улыбаясь, поздоровался со мной за руку. Его вьющиеся седые волосы шевелились на ветру. Щеки у него были красные и все в бороздках. Старческие морщины, решил я. —Ух ты, да ты совсем большой. Ты прямо уже взрослый, — развел он руками. — Я буду называть тебя не Алексом, а мистером Хантером. Я рассмеялся. —Никто еще меня не называл мистером Хантером. —Как долгая поездка на автобусе? — спросил он. —Укачало, — сказал я. — По-моему, наш водитель не пропустил ни одной ямы! А мой сосед икал всю дорогу. Тетя Марта засмеялась. —Ну, стало быть, поездка была замечательной. Дядя Колин посмотрел на мою камеру: —Что, любишь фотографировать? Я кивнул головой. —Да. Я хотел бы стать фотографом. Как вы. Оба широко улыбнулись. Им это явно был бальзам на душу.. Правда, у дяди Колина улыбка тут же исчезла. — Фотографу не так легко зарабатывать на жизнь. Приходится все время разъезжать. Мы никогда долго в одном месте не задерживаемся. Тетя Марта вздохнула: —Потому-то мы и не видели тебя столько лет. — И она снова прижала меня к себе. —Я все мечтал сходить поснимать вместе с вами, — сказал я. — Уж вы-то могли бы кое-чему меня научить! Дядя Колин рассмеялся. —Ну, мы тебя обучим всем нашим секретам. —Ты же пробудешь у нас не меньше двух недель, — добавила тетя Марта. — У нас уйма времени для уроков фотографии. —У нас совсем не будет времени, если будем торчать на этой автобусной остановке, —заявил дядя Колин. Охнув, он схватил мою сумку и понес ее в багажник фургона. Мы забрались в машину и через пару секунд уже катили в город. Сначала мы промчались мимо почты. Затем мимо магазинчика и химчистки. Проехали улицу, и вокруг нас с двух сторон встал глухой лес. '— Это что, все? — ахнул я. — Алекс, — провозгласила тетя Марта, — ты только что совершил большое турне по Волчьему Ручью. ——Надеюсь, ты не помрешь со скуки в таком местечке, — кивнул дядя Колин, делая крутые повороты, поскольку дорога петляла в дремучё лесу. —Вот еще! — воскликнул я. — Я вообще-то хотел исследовать леса. Я, конечно, городской ребенок. Не помню даже, приходилось ли мне дотрагиваться до деревьев. Пожить в лесной глуши, думалось мне, это так здорово — все равно что побывать на другой планете. —Я собираюсь отснять в лесу сотню пленок! — сообщил я. Фургон подбросило на ухабе, и я врезался головой в крышу. —Да не гони ты так, Колин! — бросила дяде тетя Марта и обернулась ко мне. — Твой дядя знает только одну скорость — скорость света. — Кстати, о свете, — подхватил дядя Колин как ни в чем не бывало и еще сильнее нажимая на газ. — Мы покажем тебе кое-какие профессиональные фокусы съемки на пленэре. — Я в этом году участвую в фотоконкурсе, -сообщил я, — и хотел бы сделать какой-нибудь особенный снимок Хэллоуина. Что-нибудь по-настоящему крутое, чтоб получить приз. —Молодец. Хэллоуин как раз через пару дней, — бросила тетя Марта, переглянувшись с дядей Колином. — Кем бы ты хотел нарядиться на Хэллоуин? Мне и думать не надо было. Я об этом подумал раньше, еще дома. —Оборотнем, — говорю. —Нет! - закричала вдруг тетя Марта Дядя Колин тоже закричал. Фургон проскочил на красный свет. Я вылетел с сиденья и врезался в дверцу и с ужасом смотрел сквозь прыгающее видовое стекло, как мы резко свернули на узкую дорожку а навстречу нам с ревом несется тяжело груженный лесовоз.
—А-А-А-А-А! Это что, я так вопил? Фургон резко затормозил. Меня снова выбросило с сиденья, и я приземлился на четвереньки на полу.. Дядя Колин успел свернуть в заросшую бурьяном обочину. Перед глазами мелькнуло какое-то красное расплывчатое пятно, и лесовоз с ревом промчался мимо, гудя как безумный. Дядя Колин остановился под деревьями. Его морщинистое лицо побагровело. Он обхватил руками голову. —Колин, что случилось? - негромко спросила тетя Марта. —Простите, — пробормотал он и тяжело вздохнул. — Боюсь, я малость отвлекся. Тетя Марта только охнула. —Да ты ж нас чуть не убил. — Она повернулась и посмотрела в мою сторону. — Алекс, ты как? — Да ничего, — говорю. — Вот уж не думал, что здесь все так клево! — попытался пошутить я, но голос выдавал мое смятение. Футляр с камерой свалился на пол. Я поднял его, открыл и осмотрел фотоаппарат. Но все вроде было в порядке. Дядя Колин переключил на заднюю передачу, и мы вернулись на дорогу. —Вы уж простите, что так вышло, —бормотал он извиняющимся голосом. —Больше такого не повторится. Даю слово. —Ты опять думал об этих Марлингах, ну признайся, — укоряла его тетя Марта. — Когда Алекс сказал об оборотне, тебе сразу в голову полезли эти Марлинги и... —Уймись, Марта, — фыркнул дядя Колин. — Лучше не упоминай их. Алекс только приехал. Или ты хочешь напугать его еще прежде, чем мы доедем до дома? —А кто такие эти Марлинги? — поинтересовался я. —Выкинь из головы, — чуть не сердито бросил дядя Колин. — Садись на место. —Да это все не так уж важно, — сказала тетя Марта и кивнула в ветровое стекло. — Ну вот, мы почти уже и дома. Стало гораздо темнее. Старые деревья так плотно стояли по обеим сторонам дороги, что их сплетающиеся кроны не пропускали солнечный свет. Глядя на желто-красные стены деревьев, остающиеся позади, я задумался. «Дядя и тетя ведут себя как-то странно,— подумал я. — Почему дядя Колин так резко оборвал тетю, когда она упомянула этих Марлингов?» —А почему это место назвали Волчьим Ручьем? — спросил я. —Потому что в Америке уже есть город под названием Чикаго, —пошутила тетя Марта. —Когда-то в этих лесах водились волки, —негромко пояснил дядя Колин. —Когда-то! ~ воскликнула тетя Марта. Она понизила голос почти до шепота, но я отчетливо слышал каждое ее слово. — Почему бы не сказать Алексу всю правду, Колин? —Да успокойся! — процедил дядя сквозь стиснутые зубы. — Зачем пугать его? Тетя Марта отвернулась и стала смотреть в окно. Некоторое время мы ехали молча. Дорога поворачивала, и взору предстала небольшая лужайка. На ней полукругом, прижавшись друг к другу, стояли три дома. За домами темнел лес. —А вот и наш дом — в центре, — нарушил дядя Колин и показал одной рукой. Я с любопытством посмотрел вперед. Небольшой белый квадратный домик на свежескошенной лужайке. Справа стоял длинный дом в стиле ранчо — серый с черными ставнями. Дом слева был почти полностью скрыт раз-неухоженными кустами. Вся лужайка перед домом поросла бурьяном. На подъездной дорожке валялась сломанная ветка. Колин повел фургон по дорожке к среднему домику. —Он небольшой, но мы же здесь не так уж часто бываем, — бросил он. —Да, вечно в пути, — со вздохом подтвердила тетя Марта. Она снова обернулась — Здесь у нас есть соседка — милая девочка. Она указала рукой на ранчо справа. — Ей двенадцать. Она тебе ровесница, так вроде? Я кивнул. — Ее зовут Ханна. Она очень миленькая. Вы, наверное, подружитесь, так что тебе не придется скучать. Миленькая? —А мальчики есть? —Кого нет, того нет, —ответила тетя. Жаль, но что поделаешь. Дядя притормозил в конце дорожки. Мы вышли из фургона. Я потянулся. Все тело ныло. Я провел в пути уже шесть часов! Я поглядел направо на обшитый серыми досками дом. Дом Ханы, Может, мы и вправду подружимся? Дядя Колин вытащил мою сумку из машины. Я повернулся к тому дому, что стоял слева. Что за зрелище! Дом был погружен во тьму. Ставни кое-где отвалились. Часть крыльца осела. Я перешел дорожку и сделал несколько шагов в сторону странного обветшавшего дома. — А кто там живет? — спросил я тетю. —Держись подальше от этого дома, Алекс! — воскликнул дядя Колин. — И не задавай никаких вопросов! Просто держись от него подальше!
—Успокойся, Колин, — сказала тетя Марта. — Алекс вовсе не собирается туда. — Она повернулась ко мне. — В этом доме живут Марлинги, — пояснила она почти шепотом. — И больше не спрашивай, договорились? —Просто держись от него подальше, — строго сказал дядя Колин. — Иди помоги мне разгрузить машину. Я бросил последний взгляд на полуразвалившийся дом и побежал помогать дяде. Разгрузка не заняла много времени. Тетя вела меня в отведенную мне комнату для гостей, а дядя Колин на кухне начал делать сандвичи с индейкой. Моя комнатка оказалась совсем крошечной и узкой, совсем как мой стенной шкаф у нас дома. Маленький чуланчик насквозь пропах нафталином. Тетя Марта сказала, что запах быстро выветрится, если открыть дверь и окно. Я пошел открывать окно. Оно выходило прямо на дом Марлингов. К боковой стене дома была привалена тачка. Окна были темные и покрытые толстым слоем пыли. Я глянул в окно напротив и стал думать предостережениях дяди Колина. Почему он так беспокоился из-за этих Mapлингов? Я поднял раму и повернулся спиной к тете. Она перекладывала мою последнюю тенниску в ящик комода. —Комнатка маленькая, но, думаю, здесь будет уютно, Алекс, — заметила тетя. — Я убрала все ненужное со стола, так что тебе будет где делать уроки. —Уроки? — переспросил я. Потом вспомнил. Я же обещал, что буду ходить в местную школу, пока живу здесь, в Волчьем Ручье. —В понедельник утром Ханна отведетв школу, — пообещала тетя Марта. —Она в шестом классе. Она тебе все здесь покажет. Мне даже думать не хотелось о чужой школе. Я взял камеру. —Мне не терпится сходить в лес и пощелкать, — сказал я тете. —Давай сначала перекусим, — предложила она. Откинув со лба седые волосы, она повела меня по небольшому коридорчику на кухню. —Со всем разобрались? — спросил дядя Колин. Он разливал в стаканы апельсиновый сок. На небольшом круглом столике были разложены сандвичи. Я не успел ответить. В заднюю дверь постучали. Тетя Марта открыла, и вошла девочка моего возраста. Это была Ханна. Ханна была тонкая, высокого роста, немного повыше меня. Тетя Марта оказалась права. Она была действительно милая. У нее были прямые черные волосы, серо-зеленые, как маслины, глаза и очень приятная улыбка. На ней были просторный зеленый свитер и черные штаны. Тетя Марта познакомила нас. Мы поздоровались. Вообще-то я не люблю знакомиться с чужими людьми. Всегда стесняешься. Тетя Марта предложила Ханне сандвич с индейкой, но Ханна поблагодарила и отказалась. —Я уже поела. Мне понравился ее голос. Не писклявый, низкий, немного хрипловатый. —Автобус Алекса пришел совсем недавно, — объяснила тетя Марта. — Поэтому у нас такой поздний ленч. Я мигом разделался со своим сандвичем. Оказывается, я здорово проголодался. — Ханна, почему бы вам с Алексом не побродить по лесу, — предложил дядя Колин. — Он городской мальчик. Покажешь ему, как растут деревья! Все засмеялись. —Ну, я видел их в кино, — пошутил я. У Ханны и смех был под стать ее голосу, очень приятный. —Я хочу сделать миллион снимков, — сказал я ей, хватая свою камеру. —Ты увлекаешься фотографией? — поинтересовалась Ханна. — Хочешь быть фотографом, как твои тетя и дядя? Я кивнул. — Надеюсь, у тебя цветная пленка. Осенняя листва — что-то потрясающее. Мы попрощались с дядей Колином и тетей Мартой и пошли к входной двери. Kpacное вечернее солнце садилось за кроны деревьев. От этого тени наши были длинными-предлинными. —Эй, ты наступил на мою тень! — закричала Ханна и дернула ногой так, чтобы ее тень лягнула мою. —Ах, так! — крикнул я и двинул кулаком по воздуху, а тень моего кулака ударила тень Ханны. У нас получился славный бой теней. Они колотили друг друга почем зря. Наконец она встала обеими ногами на мою тень. Я бросился на землю, и моя тень покатилась по траве. Я поднялся с земли. Ханна заливалась смехом. Ее черные волосы разметались во все стороны. Я выхватил камеру из футляра и быстро снял ее. Она тут же перестала смеяться и подняла руки, чтобы пригладить волосы. —Ты зачем это сделал? Я пожал плечами: —Да так просто. Я вскочил на ноги и поднес камеру к глазу. Повернувшись, я направил ее на дом Марлингов. Я сделал несколько шагов в сторону дома, пытаясь ввести его целиком в кадр. —Ой! — закричал я от неожиданности. Это Ханна схватила меня за руку. —Алекс, не снимай! — крикнула она, и в ее голосе звучала тревога. — Они могут увидеть! _—Ну и что? — отмахнулся я, но в тот же момент невольно вздрогнул, увидев, как в окне что-то мелькнуло. Кто-то на нас смотрит? Я опустил камеру. —Пойдем, Алекс. — Ханна подтолкнула меня в спину. — Мы идем в лес или нет? Я бросил взгляд на дом Марлингов —Почему дядя так встревожился, когда я расспрашивать об этом доме?—спросил я Ханну. — В чем здесь дело? —Я и сама толком не знаю, — ответила она, мою руку. — Марлинги — это такая супружеская пара. Я их никогда не видела. Но... я слышала о них всякие истории. —Какие истории? —Страшные, — прошептала она. —Да нет, правда. Какие истории? Она не ответила. Она, прищурившись, смотрела на осевшее крыльцо, на обшарпанные, осыпающиеся доски обшивки. —Держись-ка лучше подальше от них, Алекс. Она побежала вокруг дома к заднему дворику, но я не последовал за ней. Я пересек подъездную дорожку и пошел по заросшей бурьяном лужайке, расположенной перед домом Марлингов. —Алекс, куда ты? Остановись! — закричала Ханна. Держа камеру у пояса, я быстро шел к дому. —Я городской ребенок, — сказал я Ханне. — Меня не так легко напугать. — Алекс, прошу тебя... — позвала Ханна. —Марлинги не любят детей. Они не любят, когда посторонние приближаются к их дому. Прошу тебя. Пошли в лес. Я вступил на полусгнившие доски переднего крыльца и поднял глаза к окну на фасаде. Стекло заливал поток багрового солнечного света. На какое-то мгновение мне показалось, что окно охвачено пламенем. Я вынужден был отвести взгляд. Когда солнечный свет чуть померк, я оглянулся и — замер. Занавески на окне были в клочья изодраны. Словно какой-то зверь острыми когтями разорвал их на тонкие полосы.
—Ханна, ты видела? — крикнул я, не в силах оторвать глаз от разорванной в клочья занавески. Она стояла на дорожке, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене дома тети и дяди. —Даже подходить не хочу, — негромко отозвалась она. —Но ты посмотри на занавески... — начал я. —Я же тебе говорила, что это чудные люди, —резко возразила Ханна. — И они не любят, когда заглядывают в их окна. Пошли, Алекс. Я пошел прочь, но зацепился ногой о доску полусгнившего крыльца и чуть не упал. —Так мы идем в лес или нет? — нетерпеливо спросила Ханна. —Ну ладно. — Я выбрался с крыльца и пошел вслед за ней. — Расскажи мне о Марлингах,— попросил я, бегом догоняя ее. — Расскажи мне эти ужасные истории, которые ты слышала о них. —Не хочу, — глуховатым голосом заявила Ханна. Мы побежали трусцой к заднему двору дядиного и тетиного дома. Предвечернее солнце стояло низко, и высокие деревья с красной и желтой листвой отбрасывали тень лужайку. —Ну пожалуйста, — просил я. —Может, потом, после Хэллоуина, — сказала Ханна. — Когда кончится полнолуние. Я вслед за ней поднял глаза к небу. Ярко-белая луна — круглая, почти как теннисный мячик — вставала над лесом, хотя до вечера было еще далеко. Ханна передернула плечами. —Ненавижу полнолуние, — проговорила она. — По мне лучше, когда луна идет на убыль. —Почему? — спросил я. — Подумаешь, полнолуние, ну и что? Она бросила взгляд назад на дом Марлингов и ничего не ответила. Мы вошли в лес. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, золотыми потоками изливаясь на землю. Мы шли, шурша опавшими листьями и веточками. Я увидел причудливо изогнутое старое дерево, напоминавшее старика. Грубая потрескавшаяся кора была как морщинистая кожа. Жилистые корни выпирали из земли. —Вот это клево! — с восторгом крикнул я, вынимая камеру из футляра. Ханна рассмеялась. —Вот уж правда — городское дитя. —Но ты только посмотри на это дерево! — показывал я. — Оно... оно как живое! Она снова рассмеялась. —А деревья — живые, Алекс. —Ты же понимаешь, о чем я. Я начал фотографировать старое, согбенное, как старик, дерево. Я отступил назад, прижавшись спиной к березе. Я пытался найти такой |ракурс и так отснять дерево, чтобы оно напоминало старика. Потом я стал обходить его кругом, снимая трещины и наросты. Одна ветка опускалась до самой земли, совсем как рука утомленного человека. Я отснял и ее. Встав на колени, я снял выпирающие из земли корни, они казались костлявыми ногами. Тихое жужжание над головой вынудило меня оторвать глаза от земли и посмотреть наверх. Это была колибри, порхающая над поздним цветком. Я попытался поймать в кадр и ее, но крохотная птичка оказалась слишком проворной для меня. Она вспорхнула и улетела, прежде чем я успел нажать затвор. Я поднялся с земли. Ханна, скрестив ноги, сидела на земле, перебирая опавшие листья. —Разве эта колибри не знает, что лето кончилось? Она с недоумением уставилась на меня, словно забыла о моем существовании. —Прости, Алекс. Я ее не видела, — смущенно проговорила она, вскакивая на ноги. —А что там, если идти все время вперед? —спросил я, указывая в глубь леса. —Придешь к Волчьему Ручью, — ответила Ханна-— Я покажу тебе ручей в следующий pаз. А сейчас нам лучше возвратиться. Надо выбраться из леса до захода солнца. Я вдруг вспомнил о волках, о которых говорил дядя Колин. О волках, от которых пощло это название — Волчий Ручей. —А волки, которые раньше здесь водились, — спросил я, — они перевелись? Ханна кивнула головой. —Да, перевелись. И в тот же миг раздался пронзительный вой—совсем рядом, прямо за спиной. Тонкий, пронзительный волчий вой. Я невольно закричал.
Я отпрянул и стукнулся спиной о березу. Камера звякнула о ствол, но я ее не выронил. —Ханна?...— с трудом выдавил я из себя. Глаза ее были широко открыты. Видно было, что она сама изумлена. Не успела она ответить, как из-за колючего куста выпрыгнуло двое мальчишек. Запрокинув головы, они выли по-волчьи. —Так это вы! — воскликнула Ханна, неприязненно посмотрев на ребят. Оба были невысокого роста и худенькие, у обоих прямые черные волосы и темно-карие глаза. Кончив выть, они взглянули на меня кровожадно, будто волки. —Ну что, напугали? — сверкнув почти черными глазами, насмешливо спросил один из них. На нем был темно-коричневый свитер, спускавшийся на холщовые брюки, вокруг шеи красный шерстяной шарф. —Я от одного вашего вида всегда трясусь! —съязвила Ханна. — Мне в страшных снах являются ваши рожи. На другом мальчике был мешковатый серый свитер и просторные брюки цвета хаки, они явно были ему длинны. Он закинул голову и снова завыл. хана обернулась ко мне. —Они из нашего класса. Это Шон Кайнер, — показала она на мальчика с шарфом. А это Арджун Косла. —Арджун? — с трудом повторил я имя. —Это индийское имя, — пояснил он. —Ханна говорила нам, что ты должен приехать, — усмехаясь, бросил Шон. —Ты что, правда, настоящий горожанин? — спросил Арджун. —Ну, в общем, да. Я из Кливленда, — кивнул я головой. —Ну и как тебе Волчий Ручей? — поинтересовался Арджун. Это прозвучало не как вопрос, а, скорее, как вызов. * Оба уставились на меня своими темным глазами, изучая меня, будто я какая-то подозрительная букашка. —Да... я... только приехал, — запинаясь. проговорил я. Они переглянулись. —В лесу необходимо знать кое-какие вещи,—начал Шон. —Это какие? Он показал пальцем мне под ноги. —А вот такие. Скажем, нельзя стоять на ядовитом плюще! Я подскочил как ужаленный и уставился под ноги. Никакого ядовитого плюща и в помине не было. —У вас, ребята, шуточки хуже рвотного порошка, — съязвила Ханна. —Ну, это тебе лучше знать. Ты же принимаешь его за завтраком, — не остался в долгу Шон. Арджун с Шоном покатились со смеха и хлопнули друг друга по спинам. Хана вздохнула. —Ладно, в следующий раз угощу и вас. Шонг и Арджун ни с того ни с сего вдруг снова завыли. Кончив выть, они обратили внимание на мою камеру. —Можно посмотреть? — спросил Шон, протянув к ней руку. —Осторожнее, — сказал я, отступая назад.—Это очень дорогая камера. Я ее никому не даю. —Ах, дорогая! — протянул он. — Это из картона? Дай посмотреть! — и снова потянулся за фотоаппаратом. — Сними меня, — попросил Арджун. Засунув в рот два пальца, он растянул губы и высунул язык. —Так тысимпатичнее, — ввернула Хана. —Сними меня, — повторил Арджун. —Да отстань ты от Алекса, — перебила его Хана. —Что вы насели на человека? Арджун притворился, что обиделся. —А чего он не хочет сфотографировать —Потому что он не снимает животных, — выпалила Ханна. Шон засмеялся и выхватил у меня из рук камеру. —Эй, ты, отдай! — вскрикнул я и протянул руку, чтобы отнять, но промахнулся. Шон перекинул камеру Арджуну. Арджун поднял ее и сделал вид, что хочет снять Хану. —Ой, от твоей физиономии треснул объектив! — воскликнул он. —Это я тебя сейчас тресну по физиономии! — пригрозила ему Ханна. —Ребят, это правда очень дорогая камера, повторил я. — Если с ней что-нибудь случится... Ханна выхватила камеру из рук Арджуна и отдала ее мне. Я прижал ее к груди обеими руками. —Спасибо. Оба мальчишки угрожающе надвинулись на меня. Глаза у них сверкнули. Глядя на то, они двигаются, как исказились их лица и холодно сверкают их глаза, я невольно or подумал о диких животных. —Да оставьте вы его в покое, — крикнула им Ханна.. —Да брось ты, мы же валяем дурака, — сказал Арджун, — ничего мы его камере не сделаем. —Правда, чего вы, ребята, мы шутим, — добавил Шон. — Чего вы взъелись? —Да ничего мы не взъелись, — сказал я, продолжая прижимать к себе камеру. Арджун поднял глаза к темнеющему небу. Сквозь деревья уже не светило солнце. —Похоже, время уже позднее, — проговорил Арджун. У Шона сбежала с губ улыбка. —Пожалуй, пора сматывать отсюда. — Он бросил взгляд на деревья. Тени стали темнее,воздух явно посвежел. —Говорят, в лесу появились какие-то дикие звери. Рыщут тут... -~ почти шепотом проговорил Арджун. —Господи, Арджун, да можешь ты помолчать, —чуть не простонала Ханна, закатив глаза. —Да я не вру, — настаивал Арджун. — Какие-то хищники оторвали голову оленю. Прямо как срезалт. —Мы сами видели, — подтвердил Шон. Его темные глаза возбужденно блестели в начинающихся сумерках, — только представьте себе! —Оленьи глаза так и уставились на нас, — подхватил Арджун— а в окровавленной шее копошатся какие-то твари. —Ой, —вскрикнула Ханна, прикрыв ладонью рот. —Вы все выдумали, так ведь? —Да нет, правда. — Шон поднял глаза на луну. —Луна почти полная. В полнолуние все существа выходят из своих укрытий, —продолжал он негромко, почти шепотом. —Особенно на Хэллоуин. А нынче полнолуние приходится на самый Хэллоуин. У меня по коже мурашки побежали, а по спине пошел холодок. Это что, от ветра? Или от страшного рассказа Шона. Я живопредставил себе отрезанную голову оленя с остекленевшими глазами. —Ты кем будешь на Хэллоуин? — спросил Арджун Ханну. Ханна передернула плечами: —Еще не знаю. Он повернулся ко мне: —А ты уже придумал, кем ты будешь на Хэллоуин, Алекс? Я кивнул головой: —Я хочу быть оборотнем. Арджун в упор посмотрел на меня. Потом они с Шоном переглянулись. Оба перестали улыбаться. Лица у них стали вдруг серьезными. —Вы чего? — с недоумением спросил я. Оба молчали. —Ребята, в чем дело? — снова спросил я. Арджун опустил глаза в землю. —У нас здесь в Волчьем Ручье и так oборотней хватает, — пробурчал он. —Ты это о чем? — воскликнул я. — Ну, ребята, говорите! Но никто не ответил. Вместо этого оба, как по команде, повернулись и скрылись в лесу. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|