Роберт Лоуренс Стайн 4 страница

Мохнатые шкуры. С передними лапами

Темный мех все плотнее прилегал к человеческим формам. Он как-то растекался по всему телу, покрывал головы, ноги, руки, ладони.

— О-о-о-о…

Меня всего трясло. Я уронил камеру и обеими руками обхватил себя. Обхватил изо всех сил, стремясь удержать собственное тело, чтоб его не разорвало.

Две неясные фигуры снова завыли, воздев мохнатые руки над головами. На лапах серебром сверкнули когти.

Оба существа протянули друг к другу лапы с выступавшими когтями, как бы игриво падая друг на друга. С рычанием и сопением они опустились на четыре конечности.

Теперь ничего человеческого в них не осталось.

Это были животные... волки...

Ханна права, понял я. Она говорила правду. Марлинги — оборотни. При свете луны они превращаются в волков.

С трудом переводя дыхание, я снова схватился за футляр и снова никак не мог расстегнуть молнию. Наконец кое-как умудрился открыть ее.

И тут они повернулись ко мне. Оба существа повернулись прямо ко мне.

Два волка!

Темные глаза пристально смотрели из-под мохнатых надбровных дуг. Мохнатые пасти раскрылись, обнажив два ряда крепких клыков.

Оборотни. Марлинги — оборотни. Человеко-волки!

С негромким рычанием они обнюхали друг друга. Я поднял камеру и встал на колени.

Я приготовился нажать на затвор. Ну, снимай, Алекс, снимай же, приказал я себе.

Но у меня так дрожали руки, я не был уверен, что камера не ходит ходуном.

Снимай же! Ну, снимай же!

Я заглянул в видоискатель. Я чуть привстал» чтобы подняться над кустами.

— О-о-о-о!

Острая ветка хлестнула меня по лицу.

Я невольно выпустил камеру, и она упала с глухим стуком.

Волки повернули головы.

И посмотрели прямо на меня!

Я приник к земле. Прямо распластался по ней. И так лежал, затаив дыхание и стараясь не дышать.

Заметили они меня или нет. Заметили или нет?

Я чуть приподнял голову, чтобы следить за ними из-под нижней ветки куста.

Они вытянули головы и нюхали воздух.

Чуют они меня или нет? Знают, что я прячусь рядом?

Может, готовятся к прыжку и сейчас на куски разорвут меня своими сверкающими, как серебро, когтями?

Я лежал не дыша и исподлобья следил за ними.

Некоторое время они, тяжело сопя, принюхивались, а затем повернулись и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, помчались прочь к лесу.

Я подождал еще немного, пока совсем стихли их мягкие прыжки, рычание и сопение

Потом по-пластунски подполз к камере и поднял ее с земли.

Моя камера!

Я так и не снял ни одного кадра. Ни единого снимка.

Я поднялся на непослушные ноги и стер с объектива капельки росы. Потом взглянул в сторону леса.

Надо идти за ними, решил я. Надо сделать хоть несколько снимков. Такой шанс бывает раз в жизни!

Если мне удастся снять настоящего оборотня, я прославлюсь! Я так и видел себя на первых страницах газет и на обложках журналов. Я представил свои фотографии Марлингов на вернисаже в галереях, где выставляют фантастические фотографии.

Я думал еще о том, как будут гордиться мной дядя Колин и тетя Марта.

От этой мысли я внезапно вздрогнул. Дядя Колин и тетя Марта сейчас работают где-то в лесу. Подкарауливают ночные создания.

Знают ли они о том, что на воле рыщут два оборотня? Знают ли, что два оборотня бегают по лесу в поисках добычи?

Они в опасности, подумал я.

Конечно, следовать за оборотнями в лес неразумно — да и опасно, наконец. Но теперь у меня были уже целых две причины пуститься в погоню за ними. Сделать несколько снимков и предупредить об опасности тетю с дядей.

Глядя на темнеющий впереди лес, я сунул камеру в футляр и перекинул ее через плечо, затрусил по заднему дворику в лес, придерживаясь свежих следов на подмерзшей траве.

Нырнув под сень деревьев, я побежал по извилистой тропинке. Лунный свет пробивался сквозь густые кроны деревьев, и от этого все в лесу было призрачным и жутковатым.

Мне не пришлось далеко бежать, чтобы догнать волчью пару. Я только миновал свое старое дерево, напоминающее согбенного старика, как услышал звериный рев. А потом пронзительный крик, который издают хищники, нападая на жертву.

Я остановился и стал всматриваться сквозь ветви вечнозеленого куста. Оскалив клыки, подняв когтистые передние лапы, оба волка словно застыли в неистовом прыжке.

Они кого-то поймали, понял я, оцепенев от ужаса.

Кого? Уж не моих ли дядю и тетю?

Два оборотня сражались с отчаянно сопротивляющейся добычей.

Раздался жалобный вопль. Затем в воздух взмыли четыре копытца.

Нет, это не человек, сообразил я, вглядываясь в смутно освещенную полянку. Волки загнали олененка. Совсем маленького олененка.

Сейчас они прикончат его и разорвут на куски.

Что я могу сделать? Меня охватил такой ужас, что все мысли путались.

Я запрокинул голову и издал громкий волчий вой.

Мой вой разнесся по всему лесу.

Волки остановились и перестали рычать. Подняли головы и обернулись на мой вой.

Этого было вполне достаточно, чтоб малыш вскочил на ноги. Отряхнувшись, совсем как пес, вылезший из воды, олененок пустился бежать и скрылся за деревьями.

Оборотни яростно нюхали воздух. Они даже не заметили, что их добыча убежала.

В бледном свете луны глаза их отливали красным.

Они повернулись, угрожающе зарычали и, пригнув головы, бросились на меня.

Я отшатнулся, не в силах бежать.

Ужас сковал меня.

Бежать уже не было времени.

Казалось, земля дрожит от громоподобной поступи волков.

Я раскрыл рот и хотел закричать, но из горла не вырвалось ни единого звука.

Слышались только ритмичные удары волчьих лап о землю. Глаза у хищников горели огнем.

Я только вытянул руки, пытаясь оградить себя. Защититься от их яростного нападения.

И волки повернули вспять. Резко развернулись вправо и пронеслись, чуть не задев меня.

По тропинке бежал жалкий зайчонок.

Волки тут же сменили направление и помчались за зайчонком.

Свирепо сопя, они опустили носы до земли и тут же схватили бедного зайчонка.

Да и какое сопротивление он мог им оказать?

Один из волков тут же перекусил ему шею. Другой вырвал у него брюхо с потрохами.

Тяжело дыша, я схватил футляр и быстрым движением вытащил из него камеру. Руки у меня тряслись, но я поднял камеру и глянул в видоискатель. Я держал ее обеими рукам»

И таки нажал на спуск.

Потом еще.

Я снял, как волки раздирают зайчонка. Затем, облизываясь, они помчались в глубь леса.

Впившись в камеру обеими руками, я побежал за ними.

Я был, наверное, в шоке. Могу со всей определенностью сказать одно: я с трудом что-либо соображал.

А вернее, вообще ничего не соображал.

Меня чуть не схватили два оборотня. Они бы разделались со мной как с этим несчастным зайчишкой.

Тем не менее я должен был бежать за ними. Я должен был оставаться в лесу.

Надо было во что бы то ни стало предупредить тетю с дядей. Надо было разыскать их и объяснить, что они заблуждаются насчет Марлингов. Что права Ханна.

Я должен был сообщить им о грозящей опасности.

Я должен был сделать как можно больше фотографий.

Я натерпелся такого жуткого страха. Сердце у меня чуть не выскакивало из груди. Руки и ноги дрожали и были словно ватными. Я не чувствовал самого себя. Я словно наблюдал себя со стороны.

Но одно я знал твердо: нельзя бежать домой. Сначала надо спасти тетю и дядю.

Я держался на почтительном расстоянии от хищников. В любой момент я мог бы спрятаться за куст или за дерево, оглянись кто-нибудь из них. Камеру я держал на взводе, готовый в любой момент сделать снимки.

Волки неторопливо бежали к ручью. Добежав до воды, они нагнули головы и стали жадно лакать.

Ничего человеческого в них сейчас не было. Это были настоящие волки. В их мордах тоже не просматривалось ни одной человеческой черты. И глаза у них были звериные и горели по-звериному.

Они жадно пили, запивая свою добычу. Я навел камеру и сделал несколько снимков.

Ах, как жаль, что Ханна не пошла со мной. Как мне хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом и видел то, что вижу я.

Мне не терпелось поскорее вернуться и сказать ей, что она оказалась права насчет Марлингов. Что они и в самом деле оборотни.

Вдруг волки оторвались от воды, подняли головы и стали принюхиваться.

Неужели они почуяли меня? Или новую жертву?

Я приник к толстому стволу и стоял ни жив ни мертв.

Когда я осторожно выглянул, они бежали вдоль берега ручья. Подождав, пока они отбегут на почтительное расстояние, я выскочил из своего укрытия и побежал вдогонку за ними.

Всю ночь я преследовал оборотней. Отсняв, одну пленку, я заряжал другую. Я снял, как они, поднявшись на задние лапы, выли на луну. Я снял несколько потрясающих кадров, как они пожирают очередную добычу — всякую мелкую дичь.

Я повсюду искал тетю с дядей, чтобы предупредить их и рассказать о том, что я видел.

Покуда я носился за волчьей парой, едва соображая что-либо от ужаса и возбуждения, я потерял всякое представление о времени, словно все это происходило во сне, а не наяву.

Наконец начало светать. Я с изумлением заметил, что наступило утро.

Оборотни теперь двигались медленно. Если ночью они бежали легко и грациозно, то сейчас еле-еле передвигали лапами.

Добравшись до опушки леса и выйдя на задний двор, они поднялись на задние лапы и неуклюже поплелись к окну.

Я держался деревьев, опасаясь подойти близко. Солнце поднималось, и все вокруг светлело. Если б волки оглянулись, они б увидели меня,

Я поднял камеру. У меня осталось несколько кадров.

Оборотни кое-как доковыляли до задней стены дома. Воздев вверх свои мохнатые лапы, они подняли морды к яркому солнцу.

Я не мог сдержаться от крика изумления, когда они начали сбрасывать свои шкуры.

Они стали отделяться от тел.

Когти втянулись, а шкура совсем отделилась от тела и открыла человеческие руки.

Я смотрел во все глаза. Черная волчья шерсть отходила от рук и ног, а потом вся шкура полностью отделилась от тела.

Они стояли ко мне спиной.

Волчья шкура превратилась в подобие накидок. Бывшие волки протянули к ним руки и сняли их.

Я понял, что сейчас впервые увижу Марлингов.

Они сложили свои волчьи накидки на землю.

Медленно повернулись.

И я увидел их лица.

Утреннее солнце осветило их лица, и я чуть не закричал от ужаса и отчаяния.

Дядя Колин и тетя Марта потянулись, откинув назад свои посеребренные сединой волосы, затем нагнулись за волчьими шкурами.

Так вот кто оборотни — мои тетя и дядя!

Дядя Колин поднял глаза и посмотрел на лес. Я так и приник к стволу. Увидел он меня или нет?

Нет.

Меня всего трясло. Из меня так и рвался крик:

«Нет! Нет! Этого не может быть!»

Но я только крепче прижался к стволу и стиснул зубы. Только бы они не увидели меня. Иначе бы они поняли, что я знаю правду.

Гладкий ствол приятно холодил мой горячий лоб. Надо было все обдумать и составить план действий.

Что я должен делать? С ними оставаться нельзя. Нельзя же жить в одном доме с оборотнями.

Но куда мне деваться? Кто мне поможет? Кто мне поверит?

Тетя и дядя подняли свои шкуры. Затем дядя Колин помог тете Марте забраться в окно дома Марлингов. Когда она оказалась в доме, он также перелез через подоконник.

—Марлинги, — пробормотал я. — Живы ли они? Или мои тетя и дядя сделали с ними что-нибудь ужасное?

Через несколько минут дядя Колин и тетя Марта вылезли из окна и быстро зашагали к своему дому.

Я еще какое-то время стоял за деревом, следя за обоими домами и лихорадочно думая.

Где Марлинги? Спят ли они как ни в чем не бывало в своем доме? Знают ли они о том, что в их доме завелись оборотни? Не оборотни ли сами Марлинги?

Мне хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Выскочить на улицу и бежать как можно подальше от этих мест.

Но надо было выяснить, что с Марлингами. Нельзя уйти, не узнав о них всю правду.

Я еще некоторое время наблюдал за обоими домами. Никаких признаков жизни ни там, ни здесь.

Выбежав из леса, я помчался через заросший бурьяном задний двор Марлингов.

Нырнув за кусты, я внимательно осмотрел дом тети и дяди. Ставни на окнах их спальни были закрыты.

Набрав полную грудь воздуха, я помчался к окну в спальне Марлингов. Схватился за подоконник и заглянул внутрь. Тьма. Ничего не видно.

—Ну давай, Алекс, — пробормотал я. — Ни пуха ни пера.

Подтянувшись, я перекинул ногу через подоконник и спустился в комнату. Глаза не сразу привыкли к полумраку.

То, что я увидел, потрясло меня не меньше, чем открытие, что мои тетя и дядя оборотни.

Я не увидел ничего.

Спальня была пуста. Ни малейшего признака мебели. Ни картины или хотя бы зеркала на стене. Никакого ковра на покрытом пылью полу.

Повернувшись к двери, я разглядел две шкуры. Они были аккуратно сложены и лежали рядышком перед стенным шкафом.

Не дыша, я двинулся к открытой двери, высунул из нее голову и огляделся. Темно и голо.

— Есть тут кто-нибудь? — приглушенным голосом прокричал я. — Эй! Есть кто дома?

Я прошел по коридору и вышел в переднюю часть дома. Я обошел все комнаты.

Всюду было голо и пусто, на всем лежал толстый слой пыли.

Я вошел в гостиную. И здесь то же самое. Ни мебели. Ни света. Ни единого признака того, что кто-нибудь здесь жил последние годы.

— О-о-о-о! — вырвалось у меня, когда до меня стало доходить, что к чему. Эхо подхватило мой голос и разнесло по всему дому.

Здесь никто не живет. Никаких Марлингов не существует!

Это мои тетя и дядя выдумали их. Они использовали дом для того, чтобы прятать свои шкуры. Они придумали Марлингов, чтоб сюда никто не совался.

Никаких Марлингов нет! Все ложь от начала и до конца.

Надо предупредить Ханну. Здесь никто не может чувствовать себя в безопасности.

Я вспомнил, как тетя с дядей пожирали ночью зайчонка. Как они завалили олененка.

Необходимо срочно предупредить Ханну и ее родителей. А потом надо всем бежать отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Я повернулся и бросился обратно. Добежав до открытого окна спальни, я выскочил во двор.

Солнце стояло еще невысоко и было похоже на красный шар. Роса поблескивала на траве.

—Ханна, надеюсь, ты уже проснулась, а если нет, придется разбудить тебя, — бормотал я.

Отвернувшись от окна Марлингов, я помчался к дому Ханны.

Я пробежал шагов шесть-семь и тут же остановился как вкопанный, услышав голос тети Марты:

—Алекс, что ты там делаешь?

Я резко обернулся. Ноги у меня чуть не подкосились. Все поплыло перед глазами.

В дверях кухни стояла тетя Марта.

—Алекс, ты чего поднялся ни свет ни заря? —Она подозрительно смотрела на меня.

—Я… — меня так всего трясло, что я не мог вымолвить ни слова.

— Куда это ты так спешишь? — спросила тетя. У нее за спиной показался дядя Колин.

— Да я... к Ханне, — с трудом выдавил я. —Хотел.. э... поговорить о костюмах для Хэллоуина, чтоб по домам ходить.

Я посмотрел на ее лицо. Поверила ли она мне.

Едва ли.

— Что-то рановато ты к Ханне собрался, —проворчала она и помахала мне, чтоб я шел домой— Иди, Алекс, позавтракай сначала.

Я затоптался на месте, лихорадочно соображая, что делать.

Бежать? Бежать на улицу и не возвращаться?

Далеко ли я убегу, прежде чем они догонят меня? Мои тетя и дядя оборотни. А если догонят, то что сделают? Позавтракают мной?

И все же я решил не убегать. Во всяком случае, не сию минуту. Сначала надо переговорить с Ханной.

Я поплелся домой. Я чувствовал, что тетя Марта не спускает с меня глаз. Дядя Колин буркнул:

—Доброе утро, — и пристально посмотрел на меня. — Что-то ты спозаранку, а?

Я рассеянно кивнул и занял свое место за столом.

—Мы с Мартой работали всю ночь, — сообщил дядя Колин и зевнул. — Мы сделали несколько удачных снимков.

Все вранье, чуть было не закричал я. Я шел за вами. Я видел, чем вы занимались… Я знаю, кто вы!

Но я не сказал ни слова. Сидел молча, уставившись в свою чашку.

Я завтракаю с двумя оборотнями! От одной этой мысли у меня в животе все переворачивалось. Мои тетя и дядя всю ночь носились по лесу, охотясь за дичью и разрывая ее на куски.

Нет, я здесь находиться не могу. Я хотел было встать, но почувствовал на плече руку дяди Колина.

— Расслабься, Алекс, и позавтракай по-человечески.

— Да... я... — Я не находил что сказать. Меня охватил такой ужас, что есть я не мог. Мне хотелось только одного: чтоб он убрал свою руку. От его прикосновения меня начало трясти.

— Сегодня Хэллоуин, — напомнил дядя. —Ты сегодня будешь допоздна на улице.

— Позавтракай поплотней, — поддержала его тетя Марта.

Они оба смотрели, как я, давясь, ел свои хлопья. Они не улыбались, а холодными глазами изучали меня.

Я решил, что они знают, что я всю ночь шел за ними по пятам. Они знают, что мне известна их тайна.

Они невыпустят меня.

— Спасибо... я пойду к Ханне, — сказал я, стараясь, чтоб мои слова звучали как можно убедительнее. Отодвинув стул, я вышел из-за стола.

Однако рука дяди Колина снова опустилась на мое плечо. Он крепко держал меня.

—Алекс, пошли со мной, — приказал он.

Он повел меня за гараж, крепко держа за плечо. Он шел быстро, не произнося ни слова

Я лихорадочно думал, удастся ли мне вырваться и дать деру, а если удастся, далеко ли я пробегу.

Он снял руку с моего плеча. Что он задумал?

—Простите, что я шел за вами, — прошептал я. — Я... я никому ничего не скажу.

Он не слышал меня. Он пошел за гараж и, обойдя его, вернулся с чем-то вроде изогнутого ножа на длинной палке и протянул мне его.

—Придется тебе малость помочь мне. Надо навести порядок во дворе.

Я с трудом проглотил подступивший к горлу ком.

—Во дворе? — ничего не понимая, переспросил я.

Дядя Колин кивнул.

—Это коса. Приходилось когда-нибудь косить?

—Нет, — признался я, с трудом удерживая рукоятку: так тряслись у меня руки.

—Тут нет ничего сложного, — объяснил он. — Скосишь весь этот бурьян позади гаража, вот и все.

—Понятно, — кивнул я, все еще чувствуя себя сбитым с толку

—Только не вздумай бросать скошенный бурьян на двор к Марлингам. Не сомневаюсь, они с тебя глаз не спускают и, чуть что, начнут жаловаться нам.

— Понятно, — тупо повторил я.

Но никаких же Марлингов нет, хотелось заорать мне.

— Я поработаю с тобой, — сказал дядя Колин, стирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Мы сейчас зададим жару этому бурьяну. Ишь разросся! — И впервые за все утро улыбнулся.

Мне не давала покоя мысль: известно ли ему, что я все знаю. Не потому ли он не отпускает меня дома?

Мы проработали с дядей Колином весь день. Когда я уставал и хотел передохнуть, он смотрел на меня холодным изучающим взглядом

Я все время был в страхе. Были моменты, когда мне хотелось только одного: бросить чертову косу и бежать куда угодно.

Но сбежать, не предупредив Ханну и ее родных я не мог. Нельзя не сказать им, что они тоже в опасности.

Я так и не смог повидать Ханну до самого обеда. Она появилась, когда мы уже заканчивали.

— Ну как я? - бросила она, поворачиваясь во все стороны в своем лоскутном костюме.

—Ты выглядишь бесподобно! — искренне заверила ее тетя Марта.

Ханна, нахмурившись, посмотрела на меня.

— А твой костюм где, Алекс? Как же мы пойдем по дворам собирать оброк?

— Костюм?.. — пробормотал я. — Ах, костюм... да... там у меня. Да мне его сделать пара пустяков. Раз-два — и готово. Ты мне поможешь?

Я чуть не силой потащил ее в свою комнату

—Сегодня чудная ночь, — говорила она. — Для обхода домов лучше не придумаешь. Полная луна.

Наконец мы добрались до моей комнаты Я закрыл дверь.

—Произошло нечто ужасное, — сказал я.

Ханна крутила свою лоскутную шляпу, которая налезала ей на глаза.

— Ужасное?

— Да, ужасное. Дядя Колин и тетя Марта — оборотни.

— Чего-чего? — выпучила на меня глаза Ханна. — Повтори, что ты сказал.

Я все объяснил. Я шепотом изложил ей свои ночные приключения.

— Они прячут свои волчьи шкуры в доме Марлингов.

— Но Марлинги... — начала было Ханна.

— Да никаких Марлингов нет, — закричал я. — Дом пустой. Мои тетя и дядя используют его как тайник для своих волчьих шкур.

Ханна долго не могла прийти в себя. Она не сводила с меня удивленных глаз и стояла с открытым ртом. Подбородок у нее дрожал.

—Но... что же нам делать? — наконец воскликнула она. — Твои тетя и дядя, они такие милые. Они всегда так мило относились ко мне.

— Они оборотни! — закричал я. — Надо сказать твоим. А нам надо уносить отсюда ноги, идти за помощью. Сообщить в полицию иликуда там.

—Но... но...— бормотала Ханна, совсем расьерявшись.

Вдруг меня осенило.

— Подожди! — закричал я. — Что сказал Шейн о шкурах оборотней? Он ведь говорил, что, если найти шкуру оборотня и сжечь ее, оборотень погибнет, так ведь?

Она кивнула головой.

—Да, он так говорил. Но...

—Это и надо сделать, — возбужденно закричал я. — Пойдем в дом Марлингов и...

— Но не хочешь же ты убить своих дядю и тетю, а?

—Нет, конечно. Ты права. Я настолько от всего этого ужаса одурел, что и сам не знаю, что говорю. Просто я подумал, что...

—Придумала! — вдруг воскликнула Ханна, меня за руку. — У меня есть план.

Я слышал, как ходили в гостиной тетя и дядя. За окном светила полная белая луна. Она уже поднялась над деревьями. Клочья разорванных туч извивались вокруг нее, словно змеи.

Ханна поманила меня в глубь комнаты.

— А что, если мы спрячем шкуры? — возбужденно прошептала она.

— Спрячем? — также шепотом переспросил я. — И что будет?

— Тетя и дядя не смогут найти их. Ночь пройдет, и они не смогут превратиться в волков.

— То есть если они останутся ночью без своих шкур, это может исцелить их! — понял я.

Ханна кивнула головой.

— Во всяком случае, почему бы не попробовать. Вдруг да поможет и... — Она остановилась. — Стой. Придумала. Еще лучше. Мы их наденем!

— Чего-чего? — опешил я. — Наденем? Зачем?

— Да потому что тетя и дядя будут всюду искать их. Они обшарят сверху донизу оба дома, оба гаража, все дворы. Но им в голову не придет, что шкуры на нас. Об этом они просто не подумают!

—Дошло, — закивал я. — А мы всю ночь будем на Хэллоуине, и они увидят нас только под утро.

На самом деле я не был уверен, что наш план удастся. Мы с Ханной были так перепуганы, что плохо соображали.

Кто знает... а вдруг да получится... а вдруг мы вылечимм дядю Колина и тетю Марту, если спрячем их шкуры до утра.

— Что ж, попытка не пытка, — согласился я.

— Давай, — обрадовалась Ханна. — Надевай свой пиратский костюм. Тетя с дядей не должны ничего заподозрить. А пока ты переодеваешься, я залезу в дом Марлингов и натяну одну шкуру

Она подтолкнула меня к груде старого тряпья, наваленного на кровать.

— Наряжайся поскорее, а то уже поздно. Встретимся за гаражом. Я принесу и твою шкуру.

Ханна убежала. Я слышал, как она попрощалась с дядей Колином и тетей Мартой в гостиной и сказала им, что будет ждать меня на

Входная дверь хлопнула. Ханна отправилась в соседий дом за волчьими шкурами. Я быстро натянул порванную в клочья рубашку, разорвал штанины на старых брюках. Затем обвязал голову платком.

Звук открывающейся двери поверг меня в панику. Я круто повернулся.

— Тетя Марта! — вскрикнул я

Она стояла в дверном проеме и с недовольным видом рассматривала меня.

— Нет, — бросила она, качая головой, — так дело не пойдет.

— А что такое? — опешил я.

— Алекс, это не пойдет, — с недовольным видом повторила она.

Тетя стремительно вошла в комнату. Я застыл на месте. Бежать было поздно

—Нет, Алекс, так не пойдет. Чего-то не хватает — говорила тетя Марта, негодующе качая головой. — Нужен грим. Тогда костюм заиграет. Пятна грязи на лице или что-нибудь в этом роде. Лицо не должно быть таким чистеньким

Я стал истерически смеяться. Я-то подумал, тетя разгадала наш с Ханной план. А она-то лишь хотела улучшить мой пиратский вид!

Сделать подходящий, на ее взгляд, грим тете оказалось парой пустяков. Это заняло всего несколько минут. Потом она заглянула в ящик комода, вытащила из одного золотую сережку колечком и прицепила мне ее на ухо.

—Ну вот, совсем другое дело, — довольная собой, заявила тетя. — А теперь беги. Ханна небось заждалась тебя.

Поблагодарив ее, я побежал к выходу. Ханна действительно ждала меня. За гаражом. И уже в волчьей шкуре

У меня челюсть отвалилась, когда я увидел ее в таком наряде. Так странно было видеть глаза Ханны, поблескивающие в глазницах волчьей головы.

—Ты чего так долго? — спросила она. Голос у нее был глухой и незнакомый, так меняла его волчья голова

—Да это тетя Марта, — объяснил я. — Ей хотелось довести до совершенства мой пиратский вид. — Я, прищурившись, посмотрел на Ханну. — Как себя чувствуешь в ней?

—Как в шубе. Душно и все чешется, — пожаловалась она. — Вот возьми. — И она вручила мне другую волчью шкуру. — Поторапливайся. Надевай и пошли. А то твои тетя и дядя скоро хватятся их.

Я взял шкуру. Рука утонула в пышной шерсти. Я развернул шкуру и поднял над головой.

—Вот все и сходится, — прошептал я. — Я же говорил, что хочу быть на Хэллоуин оборотнем. Вот мое желание и сбылось.

—Поторапливайся, поторапливайся! — подгоняла меня Ханна. — А то они поймают нас.

Я натянул шкуру на голову и затем надел поверх пиратского костюма. Она была мне как раз, даже слишком плотно сидела. Особенно в ногах. А пасть и глаза пришлись точно впору

—Ой, ты права, — вздохнул я, — все начинает зудеть. Она мне так тесна... Даже не знаю, смогу ли ходить в ней.

—Она скоро растянется, — прошептала Ханна. — Ну пошли. Быстро уходим отсюда.

Она пошла через задний двор. Потом мы свернули и побежали вдоль боковой стены ее дома и прямо на улицу.

В соседнем квартале слышались голоса мальчишек и девчонок. Это команды ребятишек с мешками обходили дома, выпрашивая сладости.

—Давайте, а не то хуже будет, — кричали они. — Кидайте сладости, а то устроим вам гадости! Будет вам беда вместо радости!

—Нам лучше затесаться в чью-нибудь ком-до, — предложил я. — Так нас труднее будет найти.

Это мысль, — согласилась Ханна. Мы перебежали улицу

Под шкурой становилось действительно жарко. По лбу у меня струился пот.

Мы прошли несколько кварталов. Но большинство детишек, промышляющих по домам, были гораздо младше нас. Никого подходящего мы не встретили

Мы повернули за угол и прошли еще несколько кварталов до следующих домов.

—Ой, смотри, кто там! — крикнула Ханна, хватая меня за руку

Я посмотрел туда, куда она устремила свой взгляд. На лужайке перед фасадом дома стояли, протягивая свои хэллоуинские мешки, мумия и робот

—Да это же Шон и Арджун! — воскликнула Ханна.

—Давай побираться с ними, — предложил я и побежал по траве, махая им своей лапой. — Эй, ребята, эй!

Шон и Арджун повернулись и уставились на нас.

—Погодите! — кричал я из волчьей пасти.

Оба в один голос завопили, побросали свои мешки и припустили что есть духу, крича «Караул!».

Мы с Ханной остановились на обочине подъездной дорожки, с недоумением глядя им след

—Мы, похоже, напугали их, — со смехом бросила она.

—Есть немного, — весело подхватил я.

И мы от души расхохотались.

Только недолго мы веселились

Я услышал тяжелый топот у нас за спиной.

Я обернулся и невольно охнул: по тротуару, не чуя под собой ног, неслись мои тетя и дядя

—Вон они! — закричал дядя Колин, показывая рукой на нас. — Хватай их!

Я оцепенел от ужаса при виде тети и дяди, несущихся в нашу сторону, словно за ними гналась стая собак

—Стойте! — взывала к нам тетя Марта. —Отдайте наши шкуры!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: