О так называемом цивилизационном подходе к типологии государства

В рамках силовой трактовки государственности и права для ти­пологии используется и так называемый цивилизационный под­ход. Имеется в виду созданное О.Шпенглером, А.Дж.Тойнби, С.Хаттинг­тоном и другими историками и политологами учение о само­бытных, замкнутых локальных цивилизациях (культу­рах), не подчиненных в своем развитии какому-то общему, универсаль­ному началу.

Согласно этому учению, многовариантный процесс исторического развития породил множество различных культур (цивилизаций) со специфическими политическими формами. Их нельзя рассматривать как некие последова­тельные формации единого всемирно-исторического процесса. Кроме того, развитие каждой отдельно взятой цивилизации не укладывается в марксистское учение о смене исторических формаций. В ис­тории не было такой цивилизации, в которой проис­ходила бы последо­вательная смена всех способов произ­водства или формаций – хотя бы трех “клас­со­вых” формаций. Даже две последовательные формации в одной цивилизации – это исклю­чение, наблюдаемое лишь в истории Европы. Так, за­падноевро­пейская фео­дальная формация не “выросла” из рабо­владельче­ской, ибо последняя была уничтожена германцами. Западная средне­вековая культура развива­лась тысячу лет, пре­жде чем она стала восприимчивой к куль­турному наследию греко-римского ан­тичного мира, и началась эпоха Возрожде­ния. Исто­рию сущест­вующей ныне западноев­ропейской циви­лизации можно рас­сматривать (в категориях марксизма) как по­следовательную смену только двух формаций – феодальной и буржуазной. На­конец, из того, что в марксизме называется ази­атским способом производства, не “вырастают” рабовладельче­ская и феодальная формации, а культура современного азиат­ского капитализма существенно отличается от современной ев­ропейской куль­туры.

Из такого рода рассуждений делаются следующие выводы. Во-первых, в истории разных народов (культур, цивилизаций) нет последовательной смены одних и тех же, общих для них формаций. Во-вторых, локальные или особенные циви­лизации (культуры) могут быть никак не связаны между собой. История знает множество автономных цивилизаций, не “вырас­тающих” одна из другой. Следовательно, у каждой цивилиза­ции своя ис­тория, и развитие цивилизаций не подчиняется еди­ному форма­цион­ному или какому-то иному общецивилизаци­онному прин­ципу. Цивилизации рождаются, развиваются и уми­рают. На месте прежней цивилизации возникает новая ци­вилизации. Но “на месте прежней” не означает “из прежней”. Умершая ци­ви­лизация сама по себе уже ничего не порождает[74].

При оценке такой философии истории следует различать два ее аспекта, выделенные в предыдущем абзаце. С одной сто­роны, действительно, история отдельно взятых народов может и не под­чиняться одним и тем же закономер­ностям. Но, с другой стороны, существует единая всемирная исто­рия, в ходе которой отдель­ные самобытные цивилизации воз­никают и погибают не просто как случайные проявления многовариантности исторического развития, а как проявления единого принципа всемирной исто­рии. Только в случае признания такого принципа возможна ис­торическая типология – классификация цивилизаций как исто­рических проявлений одного и того же принципа. Но “цивили­зационный” подход как раз отрицает наличие такого принципа, а поэтому он не может использоваться для какой-либо истори­ческой типологии.

С позиции современного юридического либертаризма, та­ким принципом является свобода как способ социального бы­тия. Всемирная история есть развитие свободы. Возникновение, процветание, гибель, смена цивилизаций демонстрируют все­мирно-исторический переход от несвободы (принципа доцивилизованного бытия) к свободе (принципу исторически развитых цивилизаций). В процессе этого перехода сначала преобладают цивилизации системоцентристского типа, воспроизводящие не­свободу на уровне цивилизованного бытия, но затем они посте­пенно вытесняются цивилизациями персоноцентристского типа.

Встречающиеся в постсоветской литературе попытки типо­логии государства на базе “цивилизационного подхода” – это реакция на несостоятельность формационного учения (особенно в его сталинской версии), но – с позиции того же силового понятия государ­ства. Ибо форма­ционная типология в ее сталинской вер­сии не оставляет места для “деспоти­ческого государства”, а при последовательной си­ловой трак­товке государственности и права именно деспотия считается типичным проявлением сущности государства.

В итоге современная силовая трактовка государ­ства оказывается вульгарной в сравнении с учением Мар­кса, так как по­следний считал типичным государственно-пра­вовым явле­нием отнюдь не восточную деспотию, а государ­ственность и право, порожденные европейской цивилизацией. Современная же силовая трактовка с ее “цивилизационным подходом” при­нижает значение европейской циви­лизации. При этом даже подчеркивается, что именно не­европейские цивилизации и при­сущие им деспотические поли­тические формы составляют гло­бальное явле­ние – в том смысле, что они существовали повсе­местно и даже сохраня­ются до сих пор в Азии и Африке. Правда, делается оговорка, что деспотия – исторически не­развитая форма “государст­венно­сти”. Зато универсальная! По этой логике, европейские нераз­витые формы государствен­но­сти (рабо­владель­ческие, феодальные) уникаль­ны, они про­явились только в одной особенной цивилизации, ко­торая по этой причине не может претендовать на ведущую роль во все­мирной истории права и государства.

Предлагаемая в рамках “цивилизационного подхода” типология – это не историче­ская типология государства, а класси­фикация всех исторически известных форм политической орга­низации цивилизованного сообщества. Критерий, положенный в основу такой типологии, – соотношение публичной полити­ческой власти и общества. На такой основе различаются циви­лизации первич­ные и вторичные[75].

Первичными цивилизациями (древнеегипетская, шумерская и т.д.) называются такие, в которых “государство” (аппарат полити­ческой власти) – первично, а общество – вто­рично. Здесь всесильное “государство” определяет весь ком­плекс общественных отношений, всю социально-экономиче­скую и культур­ную жизнь властно интегрированного сообще­ства. Это – “пер­вичное государство”.

Считается, что во вторичных цивилизациях (эгейская, буд­дийская, запад­ноевропейская, восточноевропейская и т.д.) ап­парат политической власти определяет уже не всю социально-экономическую и культурную жизнь. Здесь как минимум куль­турно-религиозная жизнедеятельность общества пер­вична по отношению к политической власти. В более поздних вторичных цивилизациях организация государственной власти, ее функции во многом предопределяются социально-экономиче­скими и культурными потребностями об­щества. Такая организация вла­сти характеризуется как “вто­ричное государство”.

Нетрудно заметить, что различение “первичного” и “вторичного” типов ана­логично различению деспотического и государственно-правового типов цивилизаций. Со­ответственно “первичным государством” называется деспотия. Другое дело, что понятием “вторичное государство” обознача­ются не только государственно-правовой тип, но и, например, такая разновид­ность деспотии, в которой вер­ховный правитель подчинен ре­лигиозным нормам.

Как бы то ни было, в рамках “цивилизационного подхода” предлагается не типология государства, а разли­чение двух ти­пов публичной политической власти. Вместе с тем этот подход, предполагающий изучение всего многообразия отдельных цивилизаций и присущих им полити­ческих форм, объективно по­зволяет показать на множестве примеров противо­полож­ность двух типов власти – си­лового и правового.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: