Механизм правообразования. Частное право и публичное право

В контексте генезиса права не­об­хо­ди­мо раз­ли­чать пра­вообразо­ва­ние и официаль­ное правотвор­чество. Первое – не­за­ви­си­мый от за­ко­но­да­те­ля, и в этом смысле объ­ек­тив­ный, про­цесс фор­ми­ро­ва­ния пра­ва. Правообразование происходит по мере ис­тори­че­ского про­гресса свободы и проявляется в виде новых форм свободного взаимодействия людей. Второе – соз­на­тель­но-во­ле­вая про­це­ду­ра фор­му­ли­ро­ва­ния пра­вовых норм в за­ко­нах и дру­гих офи­ци­аль­ных ак­тах[66].

Говоря об объективном процессе формирования права, не сле­ду­ет полагать, что это процесс чисто стихийный и что пра­вовые нормы воз­ни­кают по­ми­мо во­ли и соз­на­ния субъектов права. Пра­во­вые нор­мы вырабатываются пра­во­созна­нием, скла­ды­ва­ют­ся в сознательно-волевых от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду сво­бод­ны­ми ин­ди­ви­да­ми, признаются сообществом субъектов права и фор­мули­руются властными субъектами, законодателями. Дру­ги­ми сло­ва­ми, не су­ще­ст­ву­ет ­ка­ко­го-то иде­аль­но­го объ­ек­тив­но­го пра­ва.

В ходе исторического процесса правообразования посте­пенно обособились две взаи­мосвязанные сферы правового об­щения – сфера ча­ст­ного права и сфера публичного права.

Нормы частного права – это нормы, регулирующие отно­шения частных лиц. Точнее, это нормы отношений обмена, сто­ро­нами которых являются свободные индивиды и другие част­ные лица, выступающие в этих от­ношениях как формально рав­ные и формально независимые друг от друга субъ­екты. В этих отношениях нет повеления и подчине­ния сторон. Государст­венные органы, если они участвуют в частнопра­вовых отноше­ниях, вы­сту­пают в этих от­ноше­ниях как субъекты частного права, т.е. не обла­дают здесь власт­ными полномочиями. Нормы частного права сначала складываются в отношениях частных лиц, а затем официально выражаются, формулируются как признан­ные, гарантирован­ные го­сударством образцы (модели) поведе­ния.

В случае нарушения нормы частного права лишь потерпев­шее частное лицо вправе заявить о совершении правонаруше­ния (деликта). Причем на ранней исторической стадии правоге­неза в случаях нарушения нормы частного права полномочия пресле­дования, принуждения и даже наказа­ния правонаруши­теля при­надлежали самому потерпевшему. Правомерность дей­ствий по­терпевшего в отношении правона­руши­теля санкцио­нировалась и контролировалась тем коллек­тивом субъектов права, к кото­рому принадлежали обе стороны.

По мере формирования государства (с возникновением су­дов и органов исполнительной власти, с утверждением государственной монополии на принуждение) реагирование на частноправовой деликт, юридическое преследование, принуждение и, тем более, наказание правонарушителя превратились в публично-правовую функцию. Однако и в исторически развитой право­вой ситуации правопорядок позволяет потерпевшему частному лицу самому потре­бовать от правонарушителя соблюдения нормы частного пра­ва, угрожая принуждением со стороны государства.

Нормы публичного права регу­лируют отношения, в кото­рых хотя бы од­ной стороной выступает публично-властный субъект (государство, государственный орган), осуществляющий вла­ст­ные пол­но­мочия. К публичному относятся конституционное, уго­лов­ное, административное, процессуальное право (см. 9.2.1.).

Публично-правовые нормы складываются или вырабатыва­ются в процессе осуществления государственной власти. При уста­новле­нии новых норм публичного права за­ко­но­датели или суды руководствуются тре­бованиями обес­печения правовой сво­боды, выраженными в обще­ственном пра­восозна­нии.

Нормы публичного права содержат предписания определен­ного поведения, обязательные для адресатов нормы. При нару­шении этих норм полномочия принудительного их осуществ­ления, преследования и наказания правонарушите­лей принад­лежат не потерпевшим от деликтов, а компетентным государст­венным орга­нам.

Но в начале правогенеза еще не было разделения частного и публичного права. Так, нормы, предшествовавшие современ­ным нормам уголовного права о пре­ступлениях против лично­сти и собст­венности, первоначально могли функционировать по той же схеме, что и нормы частного права: потерпевший или его род­ственники требовали компенса­ции или мстили преступ­нику, если он находился в их власти, причем мера воздаяния за преступление контролировалась кол­лективом субъектов права и его органами. Если же преступник был недосягаем для потер­певшего, то последний обращался за защитой к коллективу и его органам. Конечно, нормы, наказывающие за преступления против коллектива (против общественной безопасности и порядка), всегда применялись самим коллективом или его орга­нами.

По мере формирования государства применение санкций уголовного права превратилось в монополию компетентных государственных органов. Но у индивида как частного лица сохранилось право на самозащиту от преступных посягательств вплоть до причинения вреда посягающему лицу.

Нор­мы (новые нормы) ча­ст­но­го пра­ва даже в развитых пра­во­вых системах складываются, как правило, в форме обы­чая, а затем выражаются в официальной форме. Офици­альной форме пуб­личного права, особенно в истори­че­ски нераз­ви­тых культурах, тоже пред­шест­вуют публично­право­вые обы­чаи. Но по мере раз­вития законо­дательства и су­дебной прак­тики публичноправовой обычай ста­новится анахро­низмом; на­при­мер, сохранение в Великобритании некото­рых консти­ту­цион­ных норм в форме обычая – это один из архаиз­мов бри­танской пра­вовой системы. В сфере публич­ного права созна­тельно-воле­вая, твор­ческая роль законо­дателя (офи­циаль­ное правоустановление) иг­рает гораздо большую роль, не­жели в сфере част­ного права.

Правогенез начинается в сфере об­ме­на, в от­но­ше­ниях това­рообмена (об­ме­на со­ци­аль­ны­ми бла­га­ми). Об­мен мо­жет быть эк­ви­ва­лент­ным (рав­ное об­ме­ни­ва­ют на рав­ное) и про­из­воль­ным (например, тот, у ко­го боль­ше си­лы, на­вя­зы­ва­ет дру­го­му ус­ло­вия об­ме­на). Субъекты, участвующие в отноше­ниях сво­бод­ного об­мена, явля­ются собст­вен­ни­ками об­мени­вае­мых благ и при­знают друг друга таковыми. В от­но­ше­ни­ях сво­бодных субъектов-собст­вен­ников произвол не­при­ем­лем: либо тот, ко­му на­вя­зы­ва­ют не­вы­год­ные ус­ло­вия, не бу­дет уча­ст­во­вать в та­ком об­ме­не, либо прекра­тятся отно­шения собственно­сти[67]. По­это­му нормаль­ные от­но­ше­ния об­ме­на ме­ж­ду сво­бод­ны­ми субъек­тами-соб­ст­вен­ни­ка­ми воз­мож­ны лишь как от­но­ше­ния эк­ви­ва­лент­но­го, спра­вед­ли­во­го об­ме­на, как от­но­ше­ния фор­маль­но­го ра­вен­ст­ва, до­го­вор­ные от­но­ше­ния. Это и есть пра­во­вые от­но­ше­ния, в ко­то­рых скла­ды­ва­ют­ся частнопра­во­вые нор­мы, ина­че – нор­мы эк­ви­ва­лент­но­го об­ме­на (купли-про­дажи, мены, займа, найма, да­рения, перевозки, хране­ния, по­ру­чи­тель­ства, брачно-семейные нормы и т.д.). Имеются в виду до­за­ко­нные пра­во­от­но­ше­ния, нор­мы ко­то­рых закрепля­ются в форме обы­чая, а за­тем официально признаются и форму­лиру­ются судьями и за­ко­но­да­те­лями.

Таким образом, во-пер­вых, частное пра­во формируется в от­ношениях сво­бод­но­го об­ме­на, или то­ва­ро­об­ме­на. Во-вто­рых, уча­ст­ни­ки этих от­но­ше­ни­й, то­ва­ро­вла­дель­цы вы­сту­па­ют как свободные субъекты, фор­маль­но равные и формально не­за­ви­си­мые друг от дру­га. В-треть­их, в от­но­ше­ни­ях сво­бод­но­го об­ме­на дос­ти­га­ет­ся эк­ви­ва­лент­ность об­ме­ни­вае­мых со­ци­аль­ных благ, или уравнивающая спра­вед­ли­вость[68].

Нормы частного права в какой-то мере могут соблюдаться без при­нуждения – например, в той мере, в которой субъекты от­ноше­ний обмена считают полезным придерживаться принципа экви­валентно­сти. Но между собствен­никами неизбежно существуют противоречия и кон­фликты. Для регулирования этих коллизий сообщество создает государ­ственные органы, задача кото­рых – обеспечение правовой сво­боды. В процессе фор­мирования и развития этих органов вы­рабатываются нормы публичного права, в соответствии с кото­рыми действуют эти органы.

Более подробно взаимосвязь частного права и публичного права можно объяснить следующим образом.

Для нормальных отношений об­мена необходимо публично-властное признание и обеспечение правовой свободы. Люди могут быть субъектами частного права (вла­деть, поль­зо­вать­ся и рас­по­ря­жать­ся об­ме­ни­вае­мы­ми со­ци­аль­ны­ми бла­га­ми), когда об­ла­дают не­об­хо­ди­мым для этого, гаран­тированным объе­мом (ко­ли­че­ст­вом) сво­бо­ды. Иначе говоря, они должны обла­дать ис­ход­ным пра­во­вым ста­ту­сом, который необхо­дим для самостоятельного уча­стия в пра­воот­ноше­ниях. Этот статус взаимно признается внутри круга правового общения и гарантируется властными органами. В исто­рически неразвитых правовых культурах этот статус отличает субъектов права, или полно­правных субъектов, от иных категорий населения.

Такой исходный пра­во­вой ста­тус проявляется в виде на­бора первичных прав. В усло­виях разделения на свобод­ных и несвободных, полноправных и неполноправных это права пол­но­прав­ных граждан или сослов­ные права-привилегии. Первоначально это права, составляющие лишь абсолютный минимум правовой свободы (см. 2.2.4.).

В основе первичных прав лежат притязания уча­ст­ни­ков об­ме­на на при­знание их пра­во­субъ­ект­но­сти. Эти притя­зания суть не произвольные желания, а при­тяза­ния на такую меру индивидуальной свободы, которая уже объ­ективно возможна в конкретной культуре. Они – ре­зультат субъективного осознания этой объективной возможно­сти.

С одной стороны, эти права, или правопритязания, вза­имно при­зна­ют­ся субъ­ектами обмена, ко­гда они за­клю­ча­ют­ до­го­во­ры и ус­та­нав­ли­ва­ют вза­им­ные пра­ва и обя­зан­но­сти. С другой стороны, эти права должны официально признаваться и защищаться институтами публич­ной вла­сти.

Последнее не означает, что древние законода­тели составляли “каталоги” основных прав и свобод или хотя бы формулировали эти права в отдельных законах. Официаль­ное провозглашение основных прав не является непременным условием их существования. Для того чтобы фундаментальные правовые при­тя­зания имели официально-властное призна­ние, выражение и защиту, не обязательно перечислять их в спе­циальном законе. Они гарантируются уже постольку, поскольку за­ко­ны и другие официальные акты за­щи­щают правовую сво­бо­ду. В этих актах принципы правовой свободы конкретизируются при­мени­тельно к раз­лич­ным со­циальным ситуациям, “развер­ты­ваются” в систему пра­вил по­веде­ния[69].

Как уже было сказано, в структуре публичного права различаются нормы консти­туционного, уго­лов­ного, административного и процессу­аль­ного права. Причем эта структура проявляется уже на ранней стадии правогенеза.

Ранние нормы конституционного права (как и все нормы права, они возникают в форме обычая) опре­деляют круг полноправных субъектов, способных вступать в отноше­ния обмена, участвовать в народном собрании (собрании пол­ноправных субъектов), занимать власт­ные должности, пользо­ваться судебной защитой и нести юри­дическую ответствен­ность. Для защиты нормальных отноше­ний обмена нужны нормы уголовного права, которые угрозой нака­зания охраняют жизнь и здоровье, свободу и личную не­прикос­новенность, имущество полноправных субъек­тов, а также иных субъектов права. Для пресечения пра­вонару­шений требуются полиция и нормы административного (поли­цейского) права, в соответст­вии с которыми действует по­лиция. Наконец, для разрешения споров о праве и наказания правона­рушителей нужны суды и нормы процессуального права, рег­ламентирующие судебную процедуру (см. 9.2.1.).

Такова логика объективного процесса правообразования.

Глава 5

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: