Границы объективного исследования

Дэвид Льюис-Вильямс начал развивать свою «нейропсихо- логическую модель» создания пещерного искусства в начале 80-х годов XX века. В 1988 году он совместно со своим кол- легой Томасом Доусоном представил новую теорию учено

му сообществу, опубликовав ее в журнале Current Anthropo- logy [7]. Эта концепция с самого начала завоевала широкое признание в научных кругах, однако нашлись у нее и про- тивники. И это вынуждает профессора постоянно отстаи- вать свою точку зрения, выдвигая в ее пользу все новые и новые аргументы.

Тем не менее, как признался сам профессор во время нашей встречи в 2004 году, существует одна вещь, которую он не делал и не собирается делать даже во имя науки. Речь в данном случае идет о непосредственном эксперименте с измененным состоянием сознания, которое является цен- тральным пунктом его исследований.

По словам Дэвида Льюиса-Вильямса, он слишком «по- мешан на самоконтроле», чтобы войти в транс посредст- вом ритмического танца. У него также нет ни малейшего желания голодать в течение 40 дней, и, уж конечно, он не собирается принимать психоактивные препараты — не- смотря на то, что именно это средство зарекомендовало себя как самое надежное и наиболее распространенное за всю исторйю человеческого существования. Как правило, именно этот способ выбирали шаманы, желавшие войти в состояние транса.

• Но почему нет? — спросил я у него во время нашей встречи.

• Я не настолько заинтересован в этом опыте, чтобы экспериментировать над собственным сознанием, — объ- яснил Льюис-Вильямс.

Разумеется, такой ответ поверг меня в изумление, по- скольку я считал, что именно профессор, в силу своих на- учных амбиций, как никто другой заинтересован в резуль- татах подобного эксперимента. Но Льюис-Вильямс про- должал настаивать на своем. Он обратил мое внимание на то, что в научной литературе уже содержится описание ря- да исследований, относящихся к состоянию транса и гал- люцинациям. Так что несколько дополнительных видений здесь вряд ли что-то изменят. Главное тут — оставаться объ- ективным, сосредоточившись на общих тенденциях в рос- писи пещер, а также на том, что сообщают о галлюцинациях психологи и психиатры. Именно этот избыток сведений, помноженный на здравый смысл, и лег в основу нейропси

хологической теории. Так что не стоило ожидать ничего ценного от личного путешествия в потусторонний мир, ко- торый — как нам теперь уже достоверно известно — всего лишь пустая иллюзия, ввергшая некогда в заблуждение на- ших предков.

И хотя я прекрасно понимал, что именно лежит в основе аргументации Льюиса-Вильямса, я все же не мог согласиться с его доводами. Лично мне любая категоричность в данном вопросе представляется явно преждевременной. Мы можем чувствовать, что не существует иной реальности, кроме того материального мира, в котором мы живем. Но мы не в со- стоянии доказать это наверняка. Теоретически могут сущест- вовать и другие измерения, на чем настаивают все религии и на что указывает квантовая физика. Если допустить, что наш мозг является одновременно приемником и генератором сознания, то можно предположить и то, что в измененном состоянии он способен принимать волны такой длины, ко- торые в обычной жизни нам просто недоступны.

Опираясь на собственную точку зрения и личный опыт, мы можем прийти к выводу, что «иные миры» — всего лишь плод галлюцинаций. Но в то же время мы обязаны помнить о том, что до сих пор еще не было найдено такого эмпири- ческого доказательства, которое окончательно исключило бы возможность их существования.

В этот момент профессор выразил вежливое недовольство тем умозрительным направлением, в какое повернула наша беседа, и мы занялись обсуждением более важных вопросов. И все же я сожалел и продолжаю сожалеть о том, что ученые академического склада, исследующие воздействие видений на религиозные воззрения наших предков, настолько уверены в абсолютной вымышленности этих образов. Возможно, про- фессор Льюис-Вильямс на 100 процентов прав в том, что мы имеем дело с галлюцинациями, которые ввели в заблуждение наших предков, заставив их поверить в существование «иных миров». И все же профессор на 100 процентов не прав в том, что высказывает эти идеи с такой убежденностью, не имея при этом за плечами опыта подобных видений.

У меня были основания полагать, что такой опыт смо- жет повлиять на его точку зрения — как немногим раньше он повлиял на мою...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: