Деление в реальной жизни

Деление – многогранный инструмент, применимый в самых разных жизненных ситуациях. Он особенно эффективен в случае сложных услуг, состоящих из множества этапов или компонентов. Он также пригодится для внедрения инноваций в процессы типа конвейерного производства или найма персонала. Как и другие техники, деление помогает сбросить оковы структурной фиксированности, особенно когда речь идет о давно существующих и привычных системах. Ниже приведено пять примеров использования техники деления в реальных ситуациях.

Опыт – лучший учитель (история Дрю)

Многим людям трудно согласиться с тем, что творческий процесс можно систематизировать. Они не хотят расставаться со своим убеждением, что только очень одаренные люди придумывают гениальные идеи и совершают поразительные прорывы. По их мнению, подобные достижения подвластны только творческим натурам и не по силам нам, простым смертным. Многие отказываются верить в то, что я рассказываю им о нашей технике, пока на собственном опыте не убедятся в ее действенности. Только после этого они соглашаются признать нашу правоту.

Один из моих любимых случаев «обращения в веру» произошел в 2004 году. Компания General Electric (GE) пригласила меня выступить в своем знаменитом центре подготовки управленцев имени Джона Уэлча, расположенном в Кротонвилле.

Кротонвилль – средоточие сильной учебной культуры компании. Один из первых в своем роде, кампус притягивает к себе самые блестящие и влиятельные умы в мировой науке и бизнесе. Для тысяч сотрудников GE посещение курсов в Кротонвилле становится поворотным моментом их карьеры.

Меня пригласили провести семинар по теме инноваций для 40 главных маркетологов компании. Каждый из них был лично отобран для участия в двухнедельной программе развития и относился к числу лучших и самых талантливых специалистов по маркетингу в компании.

Примерно в середине нашего семинара один из участников поднял руку. До тех пор он лишь молча слушал, скрестив руки на груди и склонив голову набок. У него был тот самый взгляд – взгляд человека, не верящего в то, что инновационный процесс может развиваться по какой-то методике. Несколько часов он мимикой и телодвижениями демонстрировал откровенный скепсис, а теперь решил заговорить.

– Допустим, вы успешно применяли этот метод в Johnson & Johnson. Возможно, он подходит для медицинских устройств и потребительских товаров, которые выпускает Procter & Gamble, – вежливо произнес он. – Но у меня один вопрос. Очень большой вопрос, – он сделал паузу. Повисла гробовая тишина. – Вы уверены, что он применим к продукции GE?

Когда он закончил, некоторое время все молчали. Затем один за другим заговорили остальные участники семинара: «Справедливый вопрос! Да, что вы скажете по поводу нашей продукции?» Они согласно закивали головами. Те, кто расслабленно сидел в креслах, вдруг приосанились. Другие начали перебивать, пытаясь перекричать общий гул: «Маловероятно», «Наши продукты слишком сложны», «Наши рынки переполнены». Дальше уже ничего нельзя было разобрать.

Я оторопел. Я уже давно проводил подобные семинары и знал, что в какой-то момент аудитория начнет засыпать выступающего вопросами. Я даже ждал этого момента. Обычно он означает, что люди достаточно освоились, чтобы высказывать свое мнение. Они начинают задавать правильные вопросы и дают мне возможность представить самые убедительные доказательства и самые веские аргументы. Но в этот раз ситуация складывалась по-другому. Сейчас она не была похожа на дружелюбный обмен репликами, как бывало на других встречах в корпоративной обстановке. Мне бросали вызов. Эти люди были настроены серьезно. Если я не смогу здесь и сейчас показать им, как наша методика может быть применена к продукции GE, то продолжать не имеет смысла.

В ситуациях конфронтации я обычно следую простому правилу: не отступать, но не блефовать и не занимать оборонительную позицию.

Поэтому я лишь ответил:

– Честно говоря, я не знаю, как наша методика поведет себя в вашем случае. Давайте выясним это вместе.

Я говорил спокойно, но чувствовал себя как на экзамене. Атмосфера была напряженной. Отделанный велюром конференц-зал, целиком занятый вежливыми офисными работниками в деловых костюмах, казался Колизеем, заполненным кровожадной толпой наряженных в тоги римлян. Я посмотрел на их лица. На них был написан вызов. Они жаждали битвы не на жизнь, а на смерть. Мою смерть.

Когда я рассказывал эту историю Джейкобу, своему соавтору, он выразил облегчение по поводу того, что никогда не оказывался в подобных ситуациях.

– Мы, лабораторные крысы, не очень опытны в уличных драках, – сказал он. – Мои теории не удовлетворили бы твою аудиторию.

Он был прав. В академической среде он защищался бы эмпирической обоснованностью и устойчивостью своих моделей. Но в корпоративном мире теории часто отодвигаются на задний план. Деловых людей интересуют практические результаты.

Подстегиваемый адреналином и подскочившим давлением, я быстро перебрал в памяти все техники и остановился на делении. Сейчас было бы бессмысленно объяснять, как использовать в творческих целях возникающие в проблемных ситуациях противоречия или тратить время на изложение разницы между внутренними и внешними компонентами в технике вычитания. Деление позволило бы мне быстро и успешно доказать, что креативность может быть такой же систематизированной, как таблица в программе Excel. По крайней мере, я на это надеялся.

Я обратился к тому человеку, который первым задал вопрос.

– Выберите любой продукт GE, – попросил я.

Он задумался. Я нервно сглотнул, гадая, какой же из тысяч возможных товаров он назовет. Двигатель самолета? Электрогенератор? Электрическую лампочку? Я не угадал.

– Холодильник, – с хитрой улыбкой протянул он.

Остальные участники семинара воодушевились.

– Точно! Холодильник! Да, давайте придумаем еще более совершенный холодильник!

Я приуныл. Рынок холодильников окончательно и бесповоротно сложился. Первые «охлаждающие ящики» придумали еще египтяне примерно в I веке до нашей эры. За годы существования этого приспособления производители внесли некоторые изменения в конструкцию, но основной дизайн не менялся со времен появления электричества. Продажи остановились на каком-то постоянном уровне, и в этом сегменте рынка уже давно не было никаких инноваций. И никто из тех, кто хоть что-то понимал в рынке кухонной бытовой техники, не ожидал в ближайшем времени кардинальных изменений ситуации. Я понял, что пропал. Судя по улыбкам на лицах собравшихся, они были согласны с моей тайной оценкой собственного положения.

Я попросил участников семинара перечислить все компоненты холодильника и стал записывать ответы на доске.

– Дверь!

– Полки!

– Вентилятор!

– Лампочка!

– Льдогенератор!

– Компрессор!

Я успел написать более дюжины наименований, прежде чем поток ответов иссяк. Тогда я попросил того же человека – зачинщика – выбрать любой компонент, который мы гипотетически отделим от остальных. Я думал, что он выберет лампочку – учитывая продолжительный опыт GE в их производстве. Но снова не угадал.

– Компрессор!

Все засмеялись. Люди откровенно развлекались за мой счет. Как можно отделить и убрать самую главную часть холодильника и при этом получить жизнеспособный продукт? Какой цели он мог бы послужить?

Я старался сохранять спокойствие и продолжать диалог.

– Итак, компрессор, – сказал я. – Давайте физически извлечем его из основного корпуса и поместим в другое место замкнутого мира, но не в сам холодильник. Что это может быть за место?

Люди замолчали, обдумывая вопрос. Следует отдать им должное: они старались. Да, они были уверены, что у меня ничего не выйдет. Но они хотели победить честно. После долгой мучительной паузы какая-то женщина с задних рядов предложила:

– Можно поместить его снаружи – за домом.

Я с готовностью ухватился за спасательный круг.

– Хорошо. Теперь, исходя из принципа, что функция определяется формой, давайте подумаем, почему это может быть полезно. Кого заинтересовал бы такой холодильник? Каковы его возможные достоинства? Помните, что сейчас мы говорим только о достоинствах. Технические детали пока оставим в стороне.

Я заметил, что на многих лицах самодовольство сменилось озадаченностью. Люди начали что-то писать в блокнотах. Больше никто не ухмылялся и не обменивался заговорщицкими взглядами с соседом. Что-то изменилось. Кровожадная толпа исчезла. Вместо нее я видел заинтересованных, увлеченных задачкой профессионалов. Какой-то молодой человек, явно самый юный среди собравшихся, сказал:

– Если вынести компрессор наружу, в кухне станет значительно тише.

– Он не будет нагревать воздух в кухне, – добавила какая-то женщина.

Кто-то сказал:

– Если компрессор будет находиться вне дома, это облегчит техническое обслуживание. Мастер сможет выполнять свою работу даже в отсутствие хозяев.

– В самом холодильнике станет больше места для хранения продуктов, – прозвучало еще одно предположение.

И тут кто-то наткнулся на золотоносную жилу.

– Погодите, я придумал! – раздался голос, которого я еще не слышал. Мужчина скромной наружности в очках поднял руку. – Этим компрессором можно было бы охлаждать не только продукты в основном холодильнике.

Я ухватился за эту идею:

– Что еще, например?

Мужчина немного помедлил, но потом осмелился предположить:

– Можно разделить холодильник на множество небольших охлаждающих шкафчиков и распределить их по всей кухне. Например, можно было бы охлаждать часть кладовки.

– Можно сделать небольшие выдвижные ящики-холодильники, чтобы хранить в них что-то вроде яиц, – добавила женщина.

– Можно сделать шкафчик для овощей или для напитков, – сказал мужчина в очках. – Вокруг идеи охлаждения можно смоделировать всю кухню. Будет не просто один большой холодильник, а множество небольших, интегрированных с другими приборами.

Их было уже не остановить:

– Это совершенно новое направление для отдела бытовой техники.

– Можно продавать это застройщикам нового жилья.

– Это перевернет с ног на голову всю отрасль. Отдел начнет стремительно расти и развиваться.

– Если только у наших инженеров получится осуществить эту идею, – предостерег кто-то.

Но его уже не слушали. Каждому хотелось поделиться своей идеей. Даже тот самый циник, который бросил мне вызов, теперь улыбался и что-то говорил.

Я сел на место и с облегчением вытер пот со лба. У меня получилось. Самое приятное, что отведенное для моего семинара время подходило к концу. Я мог выпить чашечку кофе в перерыве и немного снять напряжение. И тут я заметил одну женщину в самом последнем ряду. За все время она не сказала ни слова. Но перед ней лежал открытый блокнот, заполненный пометками. Когда я на нее посмотрел, она перевернула страницу и снова начала что-то писать. Я решил подойти.

– Что вы пишете? – спросил я.

Она подняла голову и улыбнулась.

– Я работаю в подразделении, которое занимается холодильниками, – ответила она. – Сегодня я услышала здесь массу интересных идей.

Рисунок 3.1

Не могу утверждать наверняка, но несколько лет спустя на рынке начали появляться кухни с отдельными охлаждающими ящиками вне основного холодильника, в том числе в линии Hotpoint у GE. Концепция была расширена и дополнена отдельными подогревающими ящиками вне основного духового шкафа, что оказалось очень удобным приспособлением для занятых поваров.

Поездка в Кротонвилль стала первой из многих встреч, нацеленных на обучение будущих лидеров GE инновациям. Но та, самая первая, преподала мне ценный урок: чтобы поверить в новую методику, люди должны увидеть ее действие на практике, предпочтительно в отношении их собственных продуктов или процессов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: