Создание трактата «Школа жизни» знаменовало собой начало качественного нового периода в развитии гуманно-личностной педагогики, а именно, переход ее в статус Учения. 1 страница

НА ЛУЧЕ СВЕТА

Когда Эйнштейна спросили, как он создал теорию относительности, он ответил, что представил себя сидящим на световом луче в космическом пространстве и оглядывающимся вокруг.

В истории человечества были разные этапы отношения к детству. Утвердилась вполне логичная версия, согласно которой дети учатся у старших, обладающих б о льшим опытом. Этот принцип разумен и актуален и поныне. Но в наши дни утверждается и актуализируется иной взгляд на ребенка – как на мудреца, пришедшего в мир с изначальным знанием своего предназначения. Такое уважение и даже благоговение перед детством утверждает в учительской и родительской среде Рыцарь детства и Рыцарь Гуманной Педагогики Ш.А.Амонашвили, способный заглядывать далеко вперед и учащий такому взгляду учителей. Сам, являясь проводником и провозвестником новых идей и взглядов на детство и роль учителя, он умеет видеть и уважать маленьких мудрецов, которых в мир приходит все больше.

На такие высоты детство возводили отнюдь не всегда. Были времена, когда к детям старались не привязываться в виду высокой детской смертности, как это было во времена средневековья. Тогда тонул и оставался не услышанным призыв Апостола «Будьте как дети». Не было у детства достойного защитника. Невнимание к детству и к ребенку, по мнению историков культуры, сказалось в том, что до XIII века в изобразительном искусстве не было изображений детей, если не считать античных стилизованных амуров. Детей изображали как уменьшенного размера взрослых с длинными конечностями, мощной шеей, развитыми мышцами груди и живота. В XIII веке появляется сразу четыре типа детских образов, близких современному восприятию: мальчик-служка, младенец Спаситель на руках Богородицы, вслед за чем возникает традиция изображения Богородицы как трогательной девочки, которая вызывает сострадание за предстоящий ей тернистый путь земной жизни, и младенца Иоанна Предтечи.

Открытие детства, запечатленное в средневековых изображениях, и особое внимание к детям совпадает с историческим событием 1212 года, которое рядом историков и летописцев оценивается как загадочное, таинственное, мистическое. Оно получило название детского крестового похода и было зарегистрировано немецкими и французскими летописями, которые отмечали: дети, покидая родителей, отправились освобождать Святую землю. «Бесчисленное множество крох из разных городов, замков, селений и деревень безо всякого внешнего понуждения собрались и отправились к Средиземному морю, а когда родители или другие люди спрашивали их, куда они хотят идти, все как один отвечали, словно по единому вдохновению: “К Богу!”»[1] «Многим казалось, – свидетельствует один из летописцев, – это внезапное выступление детей будет знаменовать нечто великое и невиданное, что Бог собирается совершить на земле»[2]. «В это самое время дети без наставника и предводителя собрались из разных городов и местностей и неугомонными толпами устремились в заморские земли <…>. Многих родители пытались запереть, да без толку, ибо сломав засовы, они выбирались и уходили. Когда эти слухи дошли до Папы[3], он произнес, сокрушаясь: “Эти дети стыдят нас, ибо, когда они стремятся вернуть Святую землю, мы пребываем в спячке”. <…> Многие возвратились назад, а когда им задавали вопрос, почему они отправились в путь, отвечали, что не знают»[4]. Детский поход захлебнулся. Дети оказались преданными взрослыми, легковерно попадали под власть бесчестно настроенных и коварных людей, которые уводили их в плен к язычникам, продавали в рабство. Так взрослые предали детское начинание. Но детство заявило о себе с такой силой, что не замечать его дальше было нельзя.

Обратим внимание на то, что открытие детства и изменившееся отношение к ребенку – знаки изменяющегося сознания, предшествовавшего подъему, который привел к возникновению особого ярчайшего этапа в развитии культуры – эпохи Возрождения. Однако за детьми, которые сумели обратить на себя внимание взрослых, еще долго не признавали права на детство. На протяжении веков их одевали в уменьшенного размера взрослые костюмы, тесные и неудобные для свободных движений, так «социализируя», подчеркивая в ребенке, прежде всего, его функцию наследника, требуя недетского умения вести себя в присутствии взрослых. Но в художественных работах XVII века так изображенные дети перестают быть условными пухлыми младенцами, обретают портретные черты и выраженную социальную принадлежность. Вслед за этим появляется первый яркий защитник детства – Ян Амос Коменский (1592–1670), разрабатывавший идеи пансофии – обучения всех всему. Трактаты о воспитании создает Жан Жак Руссо (1712–1778), утверждавший, что главная задача педагогики – развитие вложенных в человека природных задатков, и выступавший против загромождения ума ребенка ненужными знаниями.

Поэтическое переотрытие детства, признавшее его особой и чрезвычайно важной эпохой в жизни человека, откладывающей печать на мирочувствование, а затем и на мировоззрение, произошло на рубеже XVIII–XIX веков на гребне романтизма. Портреты XIX века изображают детей в романтических свободных струящихся одеждах. Поэты превозносят детство, как эпоху в жизни души, максимально приближенную к миру горнему, откуда она приходит в мир земной, помня о мире Света (У.Вордсворт). В это время с новой силой звучит воззвание Апостола Павла «Будьте как дети» и призыв уметь слушать и слышать, что говорят дети. Свой жизненный и педагогический подвиг свершает Иоганн Генрих Песталоцци (1746–1827), собиравший в приюты бездомных детей, обучавший и воспитывавший их на свои скудные средства.

Век спустя эта точка зрения была развита русским Серебряным веком.

Бурный рост науки и техники в ХХ веке продемонстрировал способность детей легко усваивать стремительные изменения, происходящие в мире. В 70-е годы ХХ века педагоги сочли разумным постигать многое совместно с учениками, искать ответы на вопросы вместе с ними. На этой основе родилась, разработанная и предложенная позже стратегия педагогики сотрудничества. Такая логика была по душе детям: им не навязывали знания, а вели к открытиям. Именно в эти годы педагоги-энтузиасты, вырабатывая принципы педагогики сотрудничества, обратились к коллегам с педагогическим манифестом, призывающим преодолеть утвердившийся в школе авторитаризм, более пристально всмотреться в потребности детского личностного развития. В числе основоположников педагогики сотрудничества был умеющий смотреть на несколько шагов вперед Ш.А.Амонашвили, глубоко и сердечно переживающий за то, что происходит с детьми в школе. Столкнувшись с особенностями детей-акселератов, он выработал новые принципы обучения, обращая внимание взрослых на то, что в ребенке живет познавательный инстинкт, и поставил перед учителями задачу – постараться этот инстинкт не заглушить.

Начало XXI века подтвердило правильность установок гуманно-личностного подхода, разрабатываемого и утверждаемого Ш.А.Амонашвили.

Сегодня в мир приходят дети, психологически более зрелые, чем их родители, по-детски отважные перед недружелюбным миром, в силу своей чистоты и открытости способные решать задачи, оказывающиеся не под силу взрослым, утверждающие миролюбие и альтруизм в мире агрессии с идеологией потребления. Их приход требует высокой внутренней культуры от взрослых, чуткости и сердечности, которые вырабатываются вовсе не чтением учебников по педагогике. Невозможно прописать, как отличить внешне очень похожие вспышку агрессии болезненного качества от резкого душевного движения, спровоцированного неутоленной жаждой новой информации. Такая грань нитевидно тонка. Ее можно нащупать только шестым чувством. Значит, новая форма общения поколений должна стать также – новой, интуитивной, идущей от сердца, изнутри. Об этом говорит Ш.А.Амонашвили, когда утверждает, что учитель силен не освоением технологий, приемов и методов, вновь и вновь повторяя: «Без сердца что поймем?»

Неустанно работая с учителями, Мастер утверждает: взрослым необходима собственная духовная состоятельность, особая чуткость по отношению к детям. Терпимость и терпение. Эти качества учителя необходимы всем детям – всем, без исключений. Но особенно тонким и вдумчивым – иначе обратной связи не будет. Взрослость при таком подходе определяется не как возрастное качество, а как осознанная способность брать ответственность за тех, кто идет следом, охраняя и взращивая чистоту души и устремленность духа, сохраняя их и в себе. Охрана детскости во взрослом – способности удивляться, бесстрашие при обращении к новому – качеств необходимых для творческого полета духа – оказывается не менее значимой, чем защита детства в ребенке.

Так возникает новое понимание и определение детства и взрослости.

Учитель повседневно сталкивается с материями и ситуациями столь тонкими, что научить его тому, как себя вести с детьми и расписать по пунктам, которых надо придерживаться и которым нужно следовать, не представляется возможным. Педагогика – это и наука, и искусство, и мастерство, и волшебство преображения – и ученика, и учителя. Но уметь думать и находить эти тонкие грани необходимо.

Признать логику и мудрость новой педагогики можно, если признать, что сама природа детства глубоко пропитана законами, по которым строится мироздание, по которым живет Вселенная. Современный учитель – человек развитого ума и сердца. Он способен распознать приходящих в мир мудрецов, поддерживать их в изначальном умении встречать и останавливать агрессию, прощать, делиться.

На счастье современных детей у их учителей есть настоящий учитель, способный выступить истинным Рыцарем и защитником детства, умеющий заглядывать далеко вперед, путешествуя в мире на луче света.

Е.Н.Черноземова

М.В.БОГУСЛАВСКИЙ,

главный научный сотрудник УРАО

«Институт теории и истории педагогики»,

член-корреспондент РАО,

доктор педагогических наук, профессор,

Москва

РАЗВИТИЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ

Ш.А.АМОНАШВИЛИ

(К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)

В отечественной педагогической традиции на протяжении веков всегда находились особо выдающиеся деятели образования, которые органично соединяли в себе целый комплекс качеств. Они были талантливыми педагогами, тонкими психологами, оригинальными философами образования и педагогическими мыслителями, незаурядными писателями, яркими публицистами, страстными общественными деятелями. В исторической ретроспективе когорта нравственных и интеллектуальных лидеров российского образования, властителей педагогических дум выглядит так: Н.И.Пирогов – К.Д.Ушинский – Л.Н.Толстой – П.Ф.Каптерев – С.Т.Шацкий – П.П.Блонский – А.С.Макаренко – С.И.Гессен – В.В.Зеньковский – В.А.Сухомлинский.

Начавшись в середине ХIХ века, эта нравственно-интеллектуальная педагогическая эстафета, несмотря на все тернии и теснины, прошла через ХХ век и длится уже в ХХI столетии. Хорошо, что мы, пусть и поздно, научились понимать значение и отдавать должное не только тем, кто создавал честь отечественному образованию в прошлом, но и сегодня составляет его гордость, – как Шалва Александрович Амонашвили (р. 8.03.1931).

…С чего начинается педагогика? С узких улочек старой Варшавы, с приюта для еврейских детей-сирот «Наш дом», как у Януша Корчака?

С напоенной полынным ароматом украинской степи, прохлады ставка, песни жаворонка в голубом небе. Со «Школы радости» для крестьянских детей, как у Василия Сухомлинского?

Или, как у Шалвы Александровича Амонашвили, с залитого солнцем Тбилиси, рассказов стариков из родного села Бушети. Дара дедушки, явившего образ мудреца, умеющего разговаривать с виноградной лозой и смотреть на мир философски. И света бабушки с ее всепоглощающей добротой и всепрощением. С первых уроков добра отца Александра Дмитриевича, директора самой большой в Тбилиси типографии, отказавшегося от брони и погибшего в 1942 году в Крыму. И уроков сердечной справедливости матери – Марии Ильиничны – красивой и умной женщины, которая уберегла своих детей, не потеряв верности ушедшему на войну мужу.

С удивительной учительницы литературы Варвары Вардиашвили, которая целый год, отбрасывая всякие программы, читала и размышляла с семиклассниками о поэме «Витязь в тигровой шкуре» – Пятом Евангелии для грузина. Она заложила в Шалве Александровиче то, что впоследствии стало смыслом его жизни, – образ гуманного учителя.

Сейчас невозможно представить, что Ш.А.Амонашвили мог посвятить себя другой профессии. Однако в юности он писал незаурядные стихи (и даже имел среди сверстников почетное прозвище Поэт), мечтал стать журналистом. И его, окончившего школу с золотой медалью, должны были без экзаменов принять на факультет журналистики в Тбилисский университет. Но не приняли…

Отец Шалвы Александровича очень хотел, чтобы сын стал дипломатом. И исполняя это своеобразное завещание отца, погибшего на фронтах Великой Отечественной войны, Амонашвили с отличием закончил факультет востоковедения Тбилисского университета (отделение персидского языка и истории Ирана), занимался переводами с персидского (кстати, и сейчас Шалва Александрович наизусть в подлиннике читает Омара Хайяма).

В 1951 году в 20 лет параллельно с учебой в университете, он начинает работать в школе, став старшим пионервожатым. Конечно, это был необычный пионерский вожатый, который устраивал для детей интересные походы, например, из Тбилиси через перевалы до Мцхеты туристы поднимались на Джварский монастырь. В этих походах дети приобретали ценные знания и навыки, а главное, закреплялась дружба и приходила любовь к родине.

Как-то вожатый взял своих пионеров и повел их в Кашуети – это древнейший храм IV века в центре Грузии. А на другой день Шалву вызвали в райком комсомола. И там его друг, секретарь райкома сказал: «Знаешь, что? Давай не делай этого больше, не надо. А то потом я тебя защищать не смогу». Сколько раз еще в своей педагогической жизни придется Шалве Александровичу услышать в свой адрес эту фразу…

Через полвека сам Амонашвили с доброй иронией характеризовал себя в 1950-е годы – пионервожатого, учителя труда, затем преподавателя истории – как «доброго “авторитара”, который противился авторитарным методам, но не находил выхода и не знал, как по-другому можно общаться с детьми. От гуманной педагогики он был еще далек, ему хотелось гуманизировать то, что невозможно было гуманизировать. Однако ему, как и многим учителям, удалось при авторитарной педагогической практике сохранить в себе доброту, уважение к ребенку, любовь к нему»[5].

Вхождение в педагогическую науку Ш.А.Амонашвили оказалось стремительным. В 1960 году он становится кандидатом педагогических наук. А в 1972 году в 40 лет защитил докторскую диссертацию по психологии в Институте общей и педагогической психологии АПН СССР. Затем Шалву Александровича избирают членом-корреспондентом, а в 1989 году – действительным членом АПН СССР.

Сейчас Ш.А.Амонашвили – академик Российской академии образования, профессор Московского городского педагогического университета и руководитель Лаборатории гуманной педагогики при МГПУ. Глава «Издательского Дома Шалвы Амонашвили», где совместно с Д.Д.Зуевым издает уникальную «Антологию гуманной педагогики».

Кроме того, он – иностранный член украинской Академии педагогических наук, почетный доктор Софийского университета им. Св. Климента Охридского, почетный профессор ряда университетов разных стран.

Ш.А.Амонашвили удостоен Премии Правительства РФ в области образования за цикл трудов «Образовательная система нового поколения». Международная Ассоциация Детских Фондов наградила его почетной золотой медалью им. Л.Н.Толстого, Детский фонд ООН в России присудил ему звание «Рыцарь Детства», а творческое объединение «Настоящие друзья Буратино» отметило знаком детской любви – «Орденом Буратино».

Однако внушительный и вызывающий искреннее уважение перечень всех этих званий и наград не передает главного. Место, которое занимает Шалва Александрович Амонашвили в современном российском образовании уникально – это великий педагог и психолог, самобытный духовный мыслитель, навсегда прописанный и укорененный в Мире Детства.

На протяжении более чем полувекового неустанного творческого поиска Ш.А.Амонашвили создал целостное Учение гуманно-личностной педагогики, продолжающее и воспроизводящее в современных условиях лучшие традиции мировой и отечественной педагогической классики, фундаментальное по своим философско-духовным основам и психолого-педагогическим основаниям.

Разумеется, как и у всякого крупного ученого, процесс формирования системы идей и взглядов у Шалвы Александровича Амонашвили включает ряд взаимосвязанных периодов.

В качестве критериев периодизации можно предложить следующие:

● специфика социально-педагогической ситуации в обществе;

● ведущая направленность творческого поиска;

● философско-мировоззренческая основа;

● приоритетная источниковая база;

● жанровая специфика произведений, в которых воплощались основные идеи и результаты творческого поиска;

● состав и характер участников совместной исследовательской деятельности.

Целостное изучение трудов Ш.А.Амонашвили дает основания выделить и сущностно охарактеризовать три основных периода становления, развития и реализации его Учения.

1. Первый период – это время с конца 50-х годов – до начала 90-х годов ХХ века – в содержательном плане был посвящен формированию новой философии образования – гуманно-личностной педагогики. Ведущими понятиями выступали Гуманизм и Личность. Главный мировоззренческий конфликт проходил в оппозиции гуманная педагогика – авторитарная педагогика. А импульсом изменений выступали новые исследования в педагогике и психологии. Философско-педагогическую основу составляли идеи гуманистической педагогики: индивидуализация педагогической деятельности Квинтилиана, классическое педагогическое наследие Я.А.Коменского, И.Г.Песталоцци, К.Д.Ушинского, Д.Н.Узнадзе, Я.Корчака и В.А.Сухомлинского. В качестве оформления результатов в основном использовались такие жанры, как научные труды, методические издания, научно- публицистические брошюры и статьи. В разнообразную экспериментально-исследовательскую деятельность были вовлечены учителя начальной школы Грузии.

2. Второй период охватывает 1990-е гг. Напротяжении этого периода Ш.А.Амонашвили осуществлялось разработка содержания новой философско-образовательной системы «Школы Жизни».Главный мировоззренческий конфликт проходил в оппозиции духовность – бездуховность. А импульсом изменений выступали социальные потрясения и трансформации, пережитые российским социумом в это время. Целеценностной основой «Школы Жизни»выступала Духовность. В качестве основополагающих источников использовались Священное писание, произведения Иоанна Лествичника, труды Н.А.Бердяева, П.А.Флоренского, Д.Л.Андреева, И.А.Ильина. Преобладающим жанром выступали философско-педагогические трактаты. Происходило создание на постсоветском пространстве сообщества деятелей гуманной педагогики.

3. Третий период – с начала ХХI века – по настоящее время. Напротяжении этого периода происходило оформление гуманно-личностной педагогики как Учения. Егоцелеценностной основой выступала философия космической реальности. А ведущими понятиями выступали Любовь и Вера. Главный мировоззренческий конфликт проходил в оппозиции свобода – несвобода (внутренняя и внешняя). А импульсом развития Учения выступали изменения в Природе Ребенка. В качестве основополагающих источников выступали Живая Этика, труды Н.К.Рериха, Е.П.Блаватской. Для оформления результатов, в основном использовались такие жанры, как научно-публицистические произведения, книги притч, эссе и художественные произведения, в первую очередь, сказки. Было сформировано и институализировано устойчивое междисциплинарное международное сообщество Рыцарей гуманной педагогики, включающее в себя философов, духовных деятелей, педагогов, психологов и социальных работников.

Охарактеризуем подробнее выделенные периоды.

На протяжении первого периода творческого поиска,в свою очередь, можно выделить три внутренних этапа:

● этап обретения смыслов, – охватывающий время с конца 1950-х годов – до начала 70-х годов, главным содержанием которого стало формирование дидактических основ, методики и технологий гуманной педагогики;

● этап утверждения смыслов, – хронологически занимающий 1970-е годы и посвященный широкомасштабной экспериментальной разработке и реализации гуманно-личностного подхода к детям. На протяжении этого времени была создана и апробирована модель целостного образовательного процесса на основе гуманной педагогики;

● этап расширения смыслов, – который приходится на 1980-е гг. Главным содержанием этого этапа стало формирование философско-педагогических основ теории личностно-гуманного образования, с акцентом на Личность Учителя.

На протяжении первого и второго этаповШ.А.Амонашвили плодотворно занимался научной деятельностью в Тбилиси в составе коллектива лаборатории экспериментальной дидактики НИИ педагогики им. Я.С.Гогебашвили. Шалва Александрович всегда с глубокой признательностью вспоминает Григория Георгиевича Полхиадзе, директора НИИ педагогики им. Якова Гогебашвили, дальновидного реформатора педагогических исследований; Барнаба Иосифовича Хачапуридзе, руководителя лаборатории, тонкого психолога-экспериментатора, известного специалиста в области психологии дошкольного детства, создавшего еще в 30-40-е годы новую теорию и дидактическую систему игр развития дошкольников; Тинатину Михайловну Гелашвили – «честь и интеллект лаборатории», в конце 50-х годов увлекшуюся экспериментальными исследованиями проблем развития мышления младших школьников, а потом создавшую удивительно добрую и увлекательную дидактическую систему, помогающую ребенку «самому» открывать закономерность и категории родной речи; Шота Ражденовича Бакуадзе, высоко эрудированного математика, разработавшего программы и серию экспериментальных учебников по математике.

Научно-исследовательская деятельность лаборатории была многослойна. Самой большой сферой деятельности для начинающего ученого являлось участие в эксперименте по определению нового содержания, форм и методов развивающего начального обучения. В рамках этого предмета у ученого выделились три внутренних вектора исследовательских задач:

● обучение детей шестилетнего возраста;

● безотметочное обучение;

● основы формирования навыков письма и развития письменной речи в начальных классах.

Даже перечень этих задач вызывает уважение перед смелостью, актуальностью и значимостью творческих поисков. А ведь Шалва Александрович был в то время совсем молодым человеком – в начале 60-х годов ему только перевалило за 30 лет.

Большое влияние на формирующееся педагогическое мировоззрение молодого ученого оказало всемирное классическое педагогическое наследие. У Ш.А.Амонашвили, по мере овладения этим наследием, в воображении складывался, по его выражению, «изумительный Храм Образования, в нем царствуют Вера, Надежда, Любовь, Мысль, Свобода, Совершенствование, Устремление, Благородство, Преданность»[6]. Как писал позднее Шалва Александрович: «…Именно тогда в аспирантуре, чтение классиков привело меня к странному ощущению того, что читаю книги, присланные из будущего. Это будущее может стать настоящим настолько, насколько мы этого захотим»[7].

В начале теоретической базой для исследовательского коллектива выступало синтезированное понимание идей Л.С.Выготского и Д.Н.Узнадзе о развитии, фундаментальные понятия Д.Н.Узнадзе об установке и объективации. Особенно важной стала, предложенная ученым накануне Октябрьской революции новаторская концепция, построенная на началах гуманности, добра и любви. В своей практической деятельности в качестве директора грузинской школы Д.Н.Узнадзе «упразднил отметки и ввел самооценочные суждения, установил ученическое самоуправление, уважение личности стало законом в школе»[8].

Вместе с тем, как видно из перечня исследовательских задач лаборатории экспериментальной дидактики, деятельность ее сотрудников являлась частью общего исследовательского поиска, связанного с развивающим обучением учащихся начальных классов, который осуществлялся в то время научными коллективами, действовавшими под руководством Л.В.Занкова и Д.Б.Эльконина-В.В.Давыдова.

Сутью же деятельности коллектива лаборатории экспериментальной дидактики являлась намного более значимая проблема – «последовательная реализация гуманистического принципа (выд. Ш.А.), в основе которого – обучение во имя развития личности школьника; укрепление гуманных, нравственных отношений; бережное внимание к внутреннему миру ребенка, его интересам и потребностям, обогащение его душевного и духовного потенциала»[9]. При этом, подчеркнем, что, приступая в начале 60-х годов к экспериментальной деятельности совместно со своей сестрой Нателой Александровной Амонашвили в тбилисской школе № 57, Шалва Александрович по его признанию еще «не имел четкого образовательного плана». «Я знал только: буду строить развивающий процесс, детям должно быть очень интересно и радостно в школе, знал, что откажусь от отметок, собирался изменить систему обучения грамоте, изменить разлиновку тетрадей, включить в расписание игру в шахматы, уроки по этике»[10].

Таким образом, исследователями последовательно реализовывались два тренда. Вначале стояла задача создания новой образовательной модели начального образования в русле такого широкого направления как развивающее обучение. Уже в рамках формирования, апробации и последующей реализации данной модели необходимо было существенно трансформировать весь традиционный комплекс педагогических подходов и установок: философских, психологических, дидактических, методических, существенно переработать содержание начального образования. При этом необходимо было осуществлять переподготовку в духе новой педагогической идеологии, вовлеченных в экспериментальную деятельность учителей.

Позднее, подводя итоги этой деятельности, протекавшей в 1960-е годы, Ш.А.Амонашвили, писал: «В целом мы охватили широкий круг проблем: сотруднические отношения учителя с учениками, педагогическое общение, уважающее и утверждающее личность Ребенка, отказ от всяких формальных знаков (отметок) в оценке успешности учеников, введение содержательных оценок и воспитание оценочной деятельности как качества личности Ребенка; мы впервые в огромной стране начали прием детей с шестилетнего возраста и создали систему развития речи, заложив в основу письменную речь как светильник души; утвердили принцип свободного выбора в образовательном процессе, построили новые учебники по всем образовательным курсам, заложив в них условия творческого сотрудничества и творческого развития детей»[11].

Вместе с тем творческий коллектив Ш.А.Амонашвили, как и осуществлявшие свою деятельность в этом же хронологическом периоде 1960-х годов научные коллективы, действовавшие под руководством Л.В.Занкова и Д.Б.Эльконина-В.В.Давыдова, неизбежно подошел к определенному рубежу, на котором становилось отчетливо ясно, что реализуемые общетеоретические подходы шире рамок модели, действующей в границах традиционной педагогики и системы образования. Выкристаллизовывалось убеждение, что в полной мере выдвинутые педагогические идеи и положения можно воплотить в жизнь только в новой парадигме, выступающей альтернативой доминирующему тогда в советской школе и педагогике модернизированному варианту традиционной «школы учебы».

Охарактеризуем подробнее эти направления исследований.

1. Обучение детей шестилетнего возраста. Экспериментальная деятельность в этом направлении осуществлялась Ш.А.Амонашвили на протяжении более чем 20 лет с 1965/66 учебного года. Общее число грузинских учителей начальной школы, включенных в эксперимент, превышало 600 человек[12].

С самого начала исследовательская программа работы с шестилетками далеко выходила за конкретную сферу эксперимента. Цель образовательной деятельности по обучению детей с 6 лет была ошеломительно простой – «вырастить хороших людей». Вот как вспоминает Шалва Александрович об этом этапе его педагогической деятельности: «Была поставлена задача – уйти от авторитаризма. Я отучался кричать, наказывать, смотреть на детей сверху вниз, старался не ущемлять их чувство собственного достоинства. Дети начинали всё больше мне доверять, спешили поговорить и поспорить со мной».

По сути, шестилетки были взяты для экспериментально-педагогической деятельности как новое для советской педагогики пространство, которое в отличие от начальной школы, не говоря уже о более старших ступенях обучения, не было так жестко формализовано. Более того, поскольку ни формы, ни содержание этой деятельности не были изначально заданы (эксперименты по обучению шестилеток были прерваны в советской педагогике в 30-е годы), это и создавало атмосферу для свободы творческого поиска.

Ход и результаты экспериментальной деятельности были талантливо представлены Ш.А.Амонашвили в трилогии «Здравствуйте, дети!» (1983), Как живете, дети?» (1986) и «Единство цели» («В добрый путь, ребята!», 1987). Общий тираж этих книг составил около полутора миллионов экземпляров, они были изданы на 20 языках народов мира (заметим, кроме грузинского). Книги трилогии выходили на протяжении 80-х годов, вторая и третья часть их вышла в условиях перестройки и видно как расширяется внутренний локус свободы и света. Как педагогический мыслитель все смелее и рельефнее начинает говорить уже без эвфемизмов о сути гуманной педагогики.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: