Мой рассказ как источник

1. Мои наблюдения и вызванные ими переживания произвели на меня такое сильное впечатление, что я попытался сразу все зафиксировать. Уже в госпитале я стал записывать свои впечатления на магнитофон, пытаясь при этом быть предельно правдивым. Я не мог точно объяснить, почему, находясь с головы до ног в гипсе и бинтах, мучаясь от сильных болей, я испытывал потребность немедленно «запротоколировать» все, что находилось в тот момент у меня в сознании, и все диктовал и диктовал до полного изнурения. Я как бы понимал, что обязан, несмотря на трудности, записать все на пленку, зарегистрировать всю полученную мной информацию до тех пор, пока не потеряю сознание, а вместе с ним и возможность воспроизвести сведения, казавшиеся мне очень важными. Наряду с диктовкой я также пытался воспроизвести и закрепить всю информацию в памяти, чтобы несколько позже воспроизвести ее в рисунках, записях и чертежах.

2. Мой родной язык — венгерский. Поэтому мои «надиктовки» и записи я делал, в основном, на венгерском языке, а позже — на смешанном немецком, немецко-швейцарском, английском и итальянском. На всем том смешении, которое было в то время во мне. Язык, которым я делал записи, был простым, примитивным, с большим количеством грамматических ошибок, что, по моему мнению, должно свидетельствовать о правдивости изложенного и исключает какую бы то ни было фальсификацию.

3. Интересно, что тогда многие понятия и выражения были мне не знакомы, поэтому я использовал произвольные выражения и символы, определяющие подобие или схожесть передаваемых ощущений и впечатлений. Это выглядело так, как будто я побывал в незнакомой стране с неизвестным мне языком, и подтверждало, что до этого я не обладал никакими психологическими, парапсихологическими и тому подобными знаниями.

4. Известно, что наиболее интенсивные сны, как правило, очень быстро забываются. Но иногда события снов могут всплывать в сознании снова, как в тумане забытья. Так что для запоминания сна рекомендуется фиксировать его в памяти сразу после пробуждения или записывать. Впечатления от пребывания в состоянии клинической смерти намного интенсивней сновидений, поэтому они исчезают после возвращения к жизни не так быстро, как после пробуждения. Сначала они были всеобъемлющими, а их сила была подобна мировому потопу. Потом все постепенно улеглось, снова погрузившись в бессознательное. Я предпринимал сверхусилия, чтобы как можно крепче удерживать все увиденное, пока оно не потухнет и не исчезнет. Теперь я понимаю, почему это потребовало таких, почти нечеловеческих усилий и спешки.

5. Известно довольно много свидетельств добросовестных людей, вернувшихся с «того света», но только лишь немногие основывались в своих повествованиях на данных, зафиксированных немедленно после возвращения к жизни. А если человек рассказывает о происшедшем событии позже или гораздо позже, когда впечатления о случившемся потускнели, а то и совсем исчезли из памяти, то ему волей-неволей приходится фантазировать. В этом случае представление о событии, имевшем место некоторое время назад, не может быть столь объективным, как то, которое зафиксировано немедленно после происшествия. Для исследователя же объективность очень важна.

Раньше картина клинической смерти крайне редко фиксировалась в сообщениях переживших ее. Сегодняшние танатологи стараются как можно быстрее опросить «воскресшего», и это приближает их к реальности «того света».

6. Все то, что я пережил с момента остановки сердца до возвращения в наш материальный мир, является для меня реальностью и конкретными фактами. Я знаю, что пережил состояние «смерти», а не «клинической смерти». Я не фантазировал и не сочинял, поэтому твердо запомнившиеся мне впечатления представляют собой базис для дальнейших размышлений и исследований. У меня не было «мастера», я обращался только к своей памяти, своим мыслям, своим сомнениям и боролся только с самим собой. Можно сказать, что моим «мастером» было и остается мое сознание, мое собственное «Я». Иначе говоря, я пытался умножить силу своей мысли, сосредоточиваясь на развитии способности слышать свой внутренний голос. Эти обстоятельства характеризуют мои внутренние переживания, которые я использовал, и буду снова и снова использовать в качестве источника знаний.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: