И наконец, наблюдается склонность к психическому конфликту в результате развития Я, которое отвергает такое проявление либидо.

Фиксация тесно связана с регрессией, которая представляет собой в общем пла­не возвращение от более высокой ступени развития к более низкой, в психоанали­тическом смысле — возвращение к ранее пройденным этапам психосексуального развития, к первоначальным примитивным способам мышления и поведения.

Интерес к проблеме регрессии проявился у Фрейда в связи с рассмотрением природы и специфики сновидений. В работе «Толкование сновидений» образование сновидения соотносилось им с процессом регрессии внутри предполагаемого пси­хического аппарата, когда все соотношения мыслей исчезают или находят смутное выражение, а представления превращаются обратно в чувственные образы, на ос­нове которых они ранее сформировались. В понимании Фрейда в бодрственном состоянии возбуждения и раздражения они ориентированы на последовательное прохождение систем бессознательного, предсознательного и сознания. Во время же сна они протекают обратным путем, устремляются к актам восприятия. Тем самым регрессивным путем сохраняется образец примитивной и отвергнутой ввиду ее нецелесообразности работы психического аппарата.

В «Толковании сновидений» Фрейд обратил внимание также на то, что регрессия свойственна не только сновидению, но и нормальному мышлению. Например, когда намеренное воспоминание соответствует обратному ходу от какого-либо сложного акта представления к более простому материалу восприятия. Различные видения пси­хически нормальных людей тоже соответствуют регрессиям, не говоря уже о галлю­цинациях при истерии и паранойе, которые действительно являются регрессиями и представляют собой мысли, превратившиеся в образы. В этом смысле Фрейд разли­чал регрессию нормальной душевной жизни и патологические случаи регрессии.

Впоследствии он неоднократно обращался к осмыслению феномена регрессии. В одном из дополнений к переизданию «Толкования сновидений» в 1914 году Фрейд выделил три вида регрессии:

♦ топическую, связанную с функционированием психического аппарата со свой­ственными ему системами бессознательного, предсознательного и сознания;

♦ временную, включающую в себя регрессии по отношению к либидозным
объектам и стадиям психосексуального развития;

♦ формальную, соотнесенную с заменой обычных, развитых форм и способов
образного представления и мышления более примитивными, древними.

По мере углубления психоаналитических представлений о психосексуальном развитии человека и этиологии невротических заболеваний Фрейд стал уделять все большее внимание процессам регрессии. В «Лекциях по введению в психо­анализ» (1916-1917) он выделил два вида регрессии: возвращение к первым либи­дозным объектам нарциссического характера и возвращение общей сексуальной организации на более ранние ступени развития. Оба вида регрессии восприни­мались им как типичные, характерные и играющие значительную роль в неврозах перенесения.

В современной психоаналитической литературе проблема регрессии обсужда­ется с точки зрения причин ее возникновения, этапов развития, глубины проявле­ния, объекта и субъекта цели, результатов работы, целесообразности сдерживания или активизации в процессе аналитической терапии. Наряду с негативным значе­нием регрессии, ведущей к симптомообразованию, рассматриваются и ее позитив­ные значения в качестве побуждения к восстановлению нарушенного равновесия, промежуточного состояния к осуществлению адаптивной переориентации. В цен­тре внимания аналитиков оказывается также регрессия как механизм защиты Я, «плохая» регрессия как состояние дезинтеграции и «хорошая» регрессия как про­грессивный процесс, необходимый для жизнедеятельности человека.

Либидо

Либидо (от лат. libido — «вожделение», «желание», «стремление») — понятие, ис­пользуемое для обозначения психической энергии, дающей толчок к разнообраз­ным проявлениям сексуальности, направленной на различные объекты и дающей о себе знать при протекании психических процессов и образовании структур ин­дивидуально-личностного и социокультурного порядка.

В начале ХХ века термин «либидо» получил широкое распространение в рамках психоанализа для описания разнообразных проявлений сексуальности.

Фрейд использовал понятие «либидо» до того, как возник психоанализ. Если термин «психоанализ» был введен им в научный оборот в 1896 году, то его пер­вое использование понятия «либидо» относится к середине 1894 года. Оно нахо­дит свое отражение в работе «Проект научной психологии», которая по частям по­сылалась его берлинскому врачу В. Флиссу и которая не была опубликована при жизни Фрейда. Проводя различие между неврозом страха и меланхолией, он пи­сал о том, что для первого феномена характерно накопление физического сексуаль­ного напряжения, в то время как для второго — накопление психического сексу­ального напряжения. Внешний источник возбуждения вызывает в психике такое изменение, которое, возрастая, превращается в психическое возбуждение. До­стигнув определенного количества, физическое сексуальное напряжение порож­дает психическое либидо, которое затем ведет к коитусу. Невроз страха характе­ризуется дефицитом сексуального аффекта, психического либидо.

Несколько месяцев спустя, в конце 1894 года, Фрейд писал, что пациент, кото­рый объясняет свое нежелание есть отсутствием аппетита, на самом деле имеет дру­гую причину, так как утрата аппетита в сексуальных терминах есть не что иное, как потеря либидо. В этом отношении, как он полагал, меланхолия представляет собой траур по утраченному либидо. Более двух десятилетий спустя эти идеи нашли свое дальнейшее отражение в его работе «Скорбь и меланхолия» (1917), где было под­черкнуто, что при меланхолии завязывается множество поединков за объект, в кото­рых ненависть и любовь противостоят друг другу. Первая — чтобы освободить ли­бидо от объекта, вторая — чтобы под натиском сохранить позицию либидо.

Для Фрейда либидо — это, прежде всего особый вид энергии, отличающийся от энергии, положенной в основу душевных процессов. Ее специфика в том, что ли­бидо имеет особое происхождение, связанное с сексуальным возбуждением, и об­ладает характером психически выраженного количества энергии. Исходя из тако­го понимания либидозной энергии, Фрейд считал, что ее увеличение или уменьшение, распределение или сдвиг должны и могут объяснить наблюдаемые психосексуаль­ные феномены. Если либидо находит свое психическое применение, чтобы всту­пить в связь с сексуальными объектами, то в этом случае можно видеть, как оно фиксируется на объектах, переходит от одного объекта к другому и направляет сек­суальную деятельность человека, ведущую к удовлетворению, то есть частичному и временному ослаблению, затуханию либидозной энергии.

В работе «О нарциссизме» (1914) теория либидо получила у Фрейда дальней­шее развитие: он различил объект-либидо, Я-либидо и нарциссическое либидо. Это было связано с тремя обстоятельствами: более тщательной, чем ранее, проработ­кой вопроса об отношении человека к собственному телу как сексуальному объек­ту; терапевтической деятельностью, в процессе которой психоаналитик сталкивал­ся с нарциссическим поведением больных, чей нарциссизм являлся не перверсией, а либидозным дополнением к эгоизму инстинкта самосохранения; наблюдениями над жизнью примитивных народов и детей. Последнее позволило сделать предпо­ложение, что первоначально либидо концентрируется на собственном Я (первич­ный нарциссизм), впоследствии часть либидо переносится на объекты (объект-ли­бидо), но этот перенос может быть не окончательным, в результате чего либидо может снова обратиться внутрь (вторичный нарциссизм).

Говоря о различных видах психической энергии, Фрейд полагал, что в состоя­нии нарциссизма оба вида энергии слиты воедино и грубый анализ не в силах их различить. В ранних работах основоположника психоанализа как раз и осуществ­лялось деление влечений на сексуальные и влечения Я. Под либидо же понималась сексуальная энергия, в виде которой сексуальное влечение стремится к своей реа­лизации и, в конечном счете, оставляет неизгладимый след в жизни человека.

Сублимация

Сублимация (от лат. sublimo — «возвышаю») — переключение энергии с социаль­но и культурно неприемлемых (низших, низменных) целей и объектов на социаль­но и культурно приемлемые (высшие, возвышенные).

Проблема сублимации обсуждалась в работах Фрейда. Он исходил из того, что в процессе своей деятельности человек руководствуется принципом удовольствия. В основе человеческой деятельности лежат сексуальные влечения, требующие сво­его удовлетворения. Отказ от удовлетворения сексуальных влечений чреват та­кими негативными последствиями, которые могут обернуться психическими рас­стройствами.

Однако вынужденный отказ не обязательно ведет к неврозу. Существуют иные пути, не ведущие к заболеванию. Так, среди процессов, защищающих человека от заболевания, имеется такой, который приобрел особое культурное значение. Этот процесс заключается в том, что сексуальное стремление отказывается от своего ча­стичного удовлетворения и направляется на социальную цель. Фрейд назвал дан­ный процесс сублимацией.

В процессе сублимации социальные цели ставятся выше сексуальных, эгоистичес­ких. Впрочем, как замечал Фрейд, сублимация является лишь специальным случаем присоединения сексуального стремления к другим, несексуальным. Это означает, что в процессе сублимации может освободиться только часть сексуальной энергии. Кро­ме того, не все люди в равной степени обладают способностью к сублимации.

Таким образом, под сублимацией Фрейд понимал способность менять перво­начальную сексуальную цель на иную, несексуальную, но психологически ей близ­кую. Суть сублимации — в отвлечении от сексуального. Это своего рода десексуализация. В процессе сублимации сексуальная энергия находит выход за пределы телесного удовлетворения. Переключение этой энергии на другие области деятель­ности способствует повышению психической работоспособности человека. По этому поводу в работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) основатель психо­анализа заметил, что благодаря такому отклонению сексуальных влечений от сек­суальных целей и направлению их на новые цели освобождаются могучие компо­ненты для всех видов культурной деятельности.

В понимании Фрейда, сублимация оказывается источником научного познания, исследовательского интереса, художественного творчества. По его собственному выражению, вместо того, чтобы любить, люди исследуют и творят. Типичным при­мером в этом отношении был, по мнению Фрейда, итальянский ученый и худож­ник Леонардо да Винчи. Посвятив рассмотрению жизни и деятельности этого ве­ликого человека специальную работу (1910), основатель психоанализа попытался показать, как благодаря процессу сублимации Леонардо да Винчи превращал страсть в жажду знания и художественного творения.

В конечном счете, с точки зрения Фрейда, многие достижения культуры — ре­зультат сублимации сексуальных влечений человека. Сквозь призму сублимации он рассматривал формирование религиозных культов и обрядов, развитие искусства и появление общественных институтов, возникновение науки и, наконец, самораз­витие человечества. По словам Фрейда, сублимация влечений представляет собой выдающуюся черту культурного развития. Она делает возможными высшие формы человеческой деятельности и тем самым играет важную роль в культурной жизни.

Эдипов комплекс

Эдипов комплекс — одно из основных понятий классического психоанализа, исполь­зованное Фрейдом для обозначения амбивалентного, то есть двойственного, отно­шения ребенка к своим родителям. Под Эдиповым комплексом понимается про­явление ребенком бессознательных влечений, сопровождающихся выражением чувств любви и ненависти к родителям.

Впервые представления об Эдиповом комплексе были выражены Фрейдом в 1897 году в одном из писем к берлинскому врачу В. Флиссу. На основе самоана­лиза, включающего детские воспоминания, он выявил в себе ранние смешанные чувства любви к матери и ревности к отцу. При этом основатель психоанализа со­отнес свои личные переживания с древнегреческим мифом, содержание которо­го было отражено в древнегреческой трагедии Софокла «Царь Эдип».

В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, убил своего отца Лая — царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте, за­тем, узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, ослепил себя.

Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у Фрейда в идею Эдипова комплекса, присущего каждо­му человеку. Согласно Фрейду, наши сновидения убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насиль­ственное желание — на отца.

Если идея двойственного отношения ребенка к своим родителям возникла у Фрейда в период его самоанализа (1897), то понятие Эдипова комплекса было введено им в 1910 году. Он утверждал, что по своей природе данный комплекс оди­наков для мальчиков и девочек.

Наблюдения за детьми и изучение воспоминаний взрослых о своем детстве подвели Фрейда к выводу о всеобщем, универсальном проявлении Эдипова ком­плекса. Мальчик эротически привязан к матери, хочет обладать ею и восприни­мает отца как помеху ему в этом; девочка испытывает нежные чувства к отцу и потребность в устранении матери, чтобы занять ее место в отношениях с от­цом.

В своем понимании Эдипова комплекса Фрейд исходил из того, что бисексуаль­ность (мужское и женское начала) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное пред­почтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю того же пола составляют, с точки зрения Фрейда, позитивную форму Эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противополож­ного пола характерны для негативной формы этого комплекса. В процессе психосек­суального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый пол­ный Эдипов комплекс.

Данный комплекс характеризуется двойственным отношением ребенка к сво­им родителям. Он одновременно любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти; хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессознательные желания. Мальчик не только проявляет эротические чув­ства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девоч­ке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогичная картина наблюдается и у девочки: она не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чув­ство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоцио­нальную привязанность к матери.

В представлении Фрейда, Эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с разви­тием и преодолением этого комплекса. Разрушение и гибель Эдипова комплекса в процессе психосексуального развития ребенка, характеризующегося переходом от фаллической (символизирующей значение пениса) фазы детской сексуальнос­ти к ее латентному (скрытому) периоду, — нормальный путь развития человека. Считается нормой, если в конце этого раннего сексуального периода Эдипов комп­лекс преодолен, смягчен и переформирован, а результатом такого превращения бу­дет возможность хороших успехов в последующей душевной жизни. Вытеснение же Эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ре­бенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого. Бла­гополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основа­тельно, и тогда пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия.

Фрейд считал, что, несмотря на универсальность Эдипова комплекса, развитие и изживание его у мальчика и девочки проходят по-разному. Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения при­водят к отвращению его от Эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эро­тические влечения мальчика десексуализируются и сублимируются, то есть пере­ключаются на социально приемлемые цели. В случае идеального осуществления этого процесса Эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Стало быть, Эдипов комплекс у мальчика погибает вследствие угрозы кастрации.

Развитие и преодоление Эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Обна­ружив, что, в отличие от мальчика, она не имеет пениса, девочка воспринимает каст­рацию как уже свершившийся факт. Это приводит к тому, что, в то время как Эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, Эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу.

По мнению Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает по­лучить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительно­го времени, в результате чего девочка медленно расстается с Эдиповым комплек­сом. В форме желания обладать пенисом и родить ребенка Эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утра­ты родительской любви.

В процессе гибели Эдипова комплекса внешний авторитет родителей как бы перемещается внутрь детской психики. Он становится внутренним достоянием ребенка, приводя к образованию такой психической инстанции, как Сверх-Я. Так, по мнению Фрейда, Сверх-Я становится наследником Эдипова комплекса. Отны­не Сверх-Я выступает в роли недремлющего ока или карающей совести, вызывая у человека чувство вины. По выражению основателя психоанализа, Эдипов ком­плекс оказывается одним из самых важных источников сознания вины, доставля­ющей особое беспокойство невротикам.

Согласно Фрейду, в Эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуаль­ность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти Эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составля­ет ядро неврозов.

Фрейд не утверждал, что Эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к ро­дителям, которое может быть сложным и многообразным. Более того, он считал, что этот комплекс может претерпевать изменения. Вместе с тем он утверждал, что Эдипов комплекс является значительным фактором душевной жизни ребенка и су­ществует опасность скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его.

Признание или отрицание Эдипова комплекса — своего рода лакмусовая бумаж­ка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками пси­хоанализа. Как замечал Фрейд, ничто другое не навредило психоанализу столь сильно в отношении к нему современников, как рассмотрение Эдипова комплекса в качестве общечеловеческой судьбоносной структуры. Между тем представление об этом комплексе содержалось в работах некоторых мыслителей задолго до того, как аналогичная идея была высказана основателем психоанализа. Не случайно в ряде своих публикаций он ссылается на исторические источники и пишет, что бо­лее чем за столетие до появления психоанализа французский философ Дидро ука­зывал на значение Эдипова комплекса.

Вместе с тем подлинное открытие Эдипова комплекса Фрейд рассматривал как одну из наиболее существенных заслуг психоанализа. Так, в одной из последних сво­их работ «Очерк о психоанализе» (1940), написанной в 1938 году, но опубликован­ной после его смерти, он подчеркнул, что благодаря открытию Эдипова комплекса психоанализ может быть отнесен к выдающимся достижениям человечества.

В теории и практике психоанализа Эдипову комплексу уделялось и до сих пор уделяется важное внимание. Тем не менее, фрейдовская трактовка Эдипова ком­плекса разделялась далеко не всеми психоаналитиками. Многие из них пересмот­рели идеи Фрейда о природе Эдипова комплекса: одни психоаналитики внесли уточнения в понимание содержания этого комплекса; другие переосмыслили вре­менные рамки его развития и разрушения; третьи подвергли сомнению истори­ческие параллели Фрейда, согласно которым лежащее в основе Эдипова ком­плекса отцеубийство было реальным событием, имевшим место в первобытной орде и свидетельствовавшим об универсальности этого комплекса во всех куль­турах.

Идентификация

Идентификация (от лат. identificare — «отождествлять», «устанавливать совпаде­ние») — процесс отождествления одного человека (субъекта) с другим (объектом).

Идентификация осуществляется на основе эмоциональной привязанности к другому лицу. Она сопровождается стремлением человека походить на другого, которого он любит, обожает, боготворит. Специфические свойства и качества дру­гого человека, его выражение лица, манера вести разговор, походка, стиль поведе­ния, образ жизни — все это копируется, воспроизводится тем, кто стремится похо­дить на своего кумира.

В классическом психоанализе под идентификацией, отождествлением понима­ется самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом. Ребенок при­вязывается к матери, отцу или замещающим их лицам. Он хочет быть похожим на своих родителей, хочет стать такими же, как они. Благодаря процессу идентифи­кации с любимым человеком происходит формирование собственного Я по подо­бию другого, взятого за образец подражания.

Процесс идентификации протекает по-разному. Он может сопровождаться отож­дествлением как с любимым, так и с нелюбимым человеком. Например, девочка, испытывающая сильные эмоциональные чувства к своему отцу, может делать все для того, чтобы стать похожей хотя бы в чем-то на свою мать. Если ее мать больна, постоянно кашляет или хромает, то девочка старается походить на нее, несмотря на враждебные чувства по отношению к ней, возникшие в силу своего желания занять ее место в отношениях с отцом. В этом случае девочка отождествляет себя с нелюбимой матерью, начинает сильно кашлять или прихрамывать, чтобы тем самым привлечь к себе внимание отца. Идентификация подобного рода может привести к соответствующему заболеванию с ярко выраженными невротически­ми симптомами.

Идентификация имеет место не только у отдельного человека. Она может на­блюдаться одновременно у значительного количества людей, служит питательной почвой для их объединения друг с другом, становится основой для установления прочных эмоциональных связей в группе, обществе, нации.

В молодежной среде часто появляются кумиры из числа певцов, музыкантов, эстрадных звезд, которые становятся объектом подражания для тех, кто их обо­жает. Многие молодые люди стремятся быть похожими на них: носят такую же одежду, как и их кумир; делают себе такую же прическу. Они готовы пойти на все, чтобы идентифицироваться со своим кумиром. Между теми, кто стремится по­дражать любимому певцу или музыканту, устанавливаются особые эмоциональ­ные отношения. Таким образом, идентификация наблюдается не только между отдельным человеком и его кумиром, но и между членами группы, поклоняю­щимися той или иной эстрадной звезде. Подобная идентификация способству­ет сплочению группы, подавлению чувств агрессивности ее членов по отношению друг к другу.

Аналогичная картина наблюдается в политических партиях, социальных дви­жениях, национальных объединениях. Их представители объединяются на основе идентификации с их лидерами и друг с другом.

В психоанализе идентификация тесно связана с интроекцией, то есть включе­нием внешнего мира во внутренний мир человека. Взаимосвязь идентификации с интроекцией обусловлена тем, что процесс отождествления одного лица с другим может идти рука об руку с процессом вовлечения любимого и обожаемого объекта в орбиту переживаний личности. В этом случае объект поклонения становится не просто идеалом подражания, а тем внутренним идеалом-Я, который может стать на место Я и подменить его собой.

Обобщая свои взгляды на существо идентификации в работе «Массовая пси­хология и анализ человеческого Я», Фрейд высказал следующие положения:

♦ идентификация представляет собой самую первоначальную форму эмоциональной связи с объектом;

♦ регрессивным путем, как бы интроекцией объекта в Я, она становится заме­ной либидозной объектной связи;

♦ идентификация может возникнуть при каждой вновь замеченной общности
с лицом, не являющимся объектом сексуальных первичных позывов.

В современной психоаналитической литературе обсуждаются различные типы и формы идентификации. Рассматриваются ее механизмы, ведущие к возникнове­нию психических заболеваний, появлению политических лидеров, формированию общественных движений, всплеску национализма в различных странах мира. Типы и механизмы идентификации подробно изучаются в прикладном психоанализе, как клиническом, так и немедицинском использовании его.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: