Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Бессознательное психическое




Бытует представление, согласно которому психоанализ — это, прежде всего учение о бессознательном, а Фрейд — ученый и врач, впервые открывший сферу бессознательного и тем самым совершивший коперниковский переворот в науке и ме­дицине. Подобное представление, находящее свое отражение, прежде всего в обыденном сознании, является широко рас­пространенным, но весьма далеким от истинного положения вещей.

То, что учение Фрейда о бессознательном — важная, со­ставная часть психоанализа, бесспорно. Но психоанализ не сводится только и исключительно к этому учению. То, что Фрейд придавал особое значение изучению бессознательных процессов, протекающих в глубинах человеческой психики, — тоже не менее бесспорно. Но он не является первооткрыва­телем сферы бессознательного, как это подчас полагают не­искушенные в истории психоанализа исследователи или пра­воверные психоаналитики, пытающиеся отстоять приоритет Фрейда в этой области.

В ряде работ, посвященных раскрытию идей и концепций психоанализа и опубликованных как в нашей стране, так и за рубежом, убедительно показано, что пальма первенства в по­становке проблемы бессознательного принадлежит отнюдь не Фрейду. Имеются исследования, авторы которых специ­ально рассматривали историю обращения ученых к пробле­матике бессознательного, освещая ее на психологическом, философском и естественнонаучном материале.

В самом деле, история обращения мыслителей прошлого к проблематике бессознательного уходит своими корнями в далекую древность. Так, для некоторых древнеиндийских ученых было характерным признание существования «не­разумной души», «неразумной жизни», протекающей та­ким образом, что человеку становились неподвластны его собственные чувства. В Бхагавадгите, или Гите, возникшей в период первого ты­сячелетия до новой эры, содержалось понятие о трояком разделении разума: разум знающий, неправильно познающий (страстный) и окутанный мраком (темный). Там же имелось представление о «каме» как страсти, вожделении, основном начале че­ловеческой души, неразумном по своей внутренней природе. В ведийской литерату­ре Упанишад говорилось о «пране» — жизненной энергии, которая являлась изна­чально бессознательной. Буддийское учение также исходило из признания наличия несознательной жизни. Йога допускала, что кроме сознающего разума имеется бессознательная, но «психически активная» область. В древнегреческих учени­ях содержались идеи, связанные с проблемой неудержимых, выходящих из-под кон­троля индивида влечений и неосознанного знания человека. Платон, например, го­ворил о «диком, звероподобном начале», способном увести человека куда угодно.

Начиная с древних времен и вплоть до возникновения психоанализа проблема­тика бессознательного так или иначе, затрагивалась в работах многих мыслителей и ученых. Достаточно сказать, что идеи о бессознательном содержались, например, в трудах таких философов, как Лейбниц, Кант, Гегель, Шопенгауэр, Ницше и мно­гих других. С некоторыми трудами названных выше философов Фрейд был зна­ком и вполне мог почерпнуть из этих источников определенные представления о бессознательном, например, из работ Липпса, о чем уже говорилось.

При рассмотрении предшествующего материала обращалось внимание на то обстоятельство, что в «Толковании сновидений» Фрейд несколько раз ссылался на Шопенгауэра. В одном месте этой работы он подчеркнул, что при осмыслении при­роды сновидений ряд авторов придерживались воззрений немецкого философа. При этом, воспроизводя некоторые идеи Шопенгауэра, Фрейд писал о том, что раздражения организма извне, из симпатической нервной системы, оказывают днем бессознательное влияние на наше душевное состояние.

Трудно со всей определенностью сказать, отложились ли в памяти Фрейда дру­гие высказывания Шопенгауэра, имеющие непосредственное отношение к пробле­ме бессознательного. Например, такое высказывание, содержавшееся в главном труде немецкого философа «Мир как воля и представление» (1819), согласно ко­торому бессознательность — это естественное состояние вещей и, следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах существ, как высший цвет ее, вырастает сознание. Но можно с полным на то основанием утверждать, что по­мимо работ Липпса, Фрейд был знаком с литературой, в той или иной степени со­державшей идеи о бессознательном.

Во второй половине XIX века идеи о бессознательной человеческой деятельно­сти, что называется, носились в воздухе. Как показал английский исследователь Л. Уайт, в период с 1872-го по 1880 год на английском, французском и немецком язы­ках вышли в свет, по меньшей мере, шесть научных изданий, в названии которых стоял термин «бессознательное». Впрочем, и до 1872 года были работы, в названии которых фигурировал данный термин. Типичным примером являлся объемистый труд немецкого философа Эдуарда фон Гартмана «Философия бессознательного» (1869), где подчеркивалось, что горе тому человеку, который, преувеличивая цену сознательно-разумного и желая исключительно поддержать его значение, насиль­ственно подавляет бессознательное.

Посвященный проблематике бессознательного труд Гартмана существенно отличался от работ других мыслителей, в которых хотя и содержались идеи о бес­сознательном, тем не менее они не получали развернутого обоснования. Немец­кий философ не только обстоятельно обсудил проблематику бессознательного, признал за бессознательным несомненную ценность для понимания человечес­ких деяний, но и попытался рассмотреть те плюсы и минусы, которые оно вклю­чает в себя.

Выдвинув аргументы в пользу признания бессознательного, Гартман отметил следующие плюсы, которые, по его мнению, определяют ценность бессознательного.

Во-первых, бессознательное формирует организм и поддерживает его жизнь.

Во-вторых, в качестве инстинкта бессознательное служит цели самосохранения человеческого существа как такового.

В-третьих, благодаря сексуальному влечению и материнской любви бессозна­тельное не только сохраняет, поддерживает человеческую природу, но и облагора­живает ее в процессе истории развития человеческого рода.

В-четвертых, в качестве некоего предчувствия бессознательное руководит че­ловеком, особенно в тех случаях, когда его сознание оказывается не в состоянии дать какой-либо полезный совет.

В-пятых, будучи неотъемлемым элементом любого вдохновения, оно способ­ствует осуществлению процесса познания и благоприятствует тому откровению, к которому порой приходят люди.

В-шестых, бессознательное является стимулом для художественного творче­ства и доставляет человеку удовольствие при созерцании прекрасного.

Наряду с несомненными плюсами, Гартман обратил внимание и на те очевид­ные минусы, которые, на его взгляд, свойственны бессознательному. Прежде все­го, руководствуясь бессознательным, человек бродит всегда в потемках, не ведая, куда оно его заведет. Кроме того, находясь под воздействием бессознательного, человек почти всегда зависит от случая, поскольку заранее не знает о том, придет ли к нему вдохновение или нет. Фактически нет каких-либо надежных критериев для выявления вдохновения, так как только по результатам человеческой деятель­ности можно судить об их подлинной ценности.

К этому следует добавить, что в отличие от сознания бессознательное представ­ляется чем-то неизвестным, туманным, чуждым. Сознание является верным слу­гой, в то время как бессознательное включает в себя нечто страшное, демоничес­кое. Сознательной работой можно гордиться, бессознательная же деятельность может восприниматься в качестве некоего божественного дара. Бессознательное всегда как бы предуготовлено, в то время как сознание можно изменять в зависи­мости от приобретенных знаний и социальных условий жизни. Бессознательная деятельность приводит к неподдающимся совершенству готовым результатам, над результатами же сознательной деятельности можно продолжать работать, улуч­шать их, совершенствоваться в своих навыках и умениях. И наконец, бессознатель­ная деятельность человека всецело зависит от его аффектов, страстей и интересов, в то время как сознательная деятельность осуществляется на основе его воли и ра­зума и, следовательно, эта деятельность может быть ориентирована в нужном для него направлении

Фрейд читал данный труд Гартмана. В «Толковании сновидений» он не только ссылался на его «Философию бессознательного», но и приводил выдержку из этой работы. Правда, речь шла о переносе в состояние сна элементов бодрствования, а также о том, что примиряющие человека с жизнью научный интерес и эстетичес­кое наслаждение вроде бы, согласно Гартману, не переносятся в сновидение. Тем не менее, вряд ли Фрейд не обратил внимания на размышления немецкого фило­софа о бессознательном, включая его позитивные и негативные характеристики.

Как бы там ни было, но остается реальным фактом, что задолго до Фрейда про­блематика бессознательного попадала в поле зрения различных мыслителей. Дру­гое дело, что, в отличие от философии второй половины ХIХ столетия, в науке и медицине превалировали представления о человеке как сознательном существе. В лучшем случае высказывались соображения о бессознательных физиологичес­ких реакциях. Однако психология восприятия человека в основном была ориен­тирована на рассмотрение его в качестве разумного, рационального, сознательно­го существа.

Подавляющее большинство психологов того периода считали, что психика и со­знание — это одно и то же. Представление о тождестве сознания и психики уходи­ло своими корнями вглубь истории, когда отличительной от животного характе­ристикой человеческого существа считалось именно сознание. В своем глубинном осмыслении представление о тождестве сознания и психики получило отражение в известном изречении французского философа ХVII века Рене Декарта: «Мыслю, следовательно, существую». Правда, в своем трактате «Страсти души» он писал о борьбе между низшей, «чувствующей» и высшей, «разумной» частями души. Однако, считая, что части души практически не отличаются друг от друга («чув­ствующая» часть души является одновременно «разумной», а бессознательные движения относятся лишь к телу), Декарт тем самым как бы исключил сферу бес­сознательного из человеческой психики.

Заинтересовавшись бессознательными действиями людей, которые Фрейд на­блюдал во время экспериментов с гипнозом, и, восприняв некоторые идеи о бессо­знательном, содержавшиеся в философских работах, он, прежде всего, поставил под вопрос широко распространенное в науке представление о тождестве сознания и психики. Дело в том, что если психическое целиком и полностью соотносилось с сознательным, то в таком случае возникали практически неразрешимые трудно­сти, связанные с так называемым психофизическим параллелизмом. Душа и тело выступали как несводимые друг к другу сферы человека, в каждой из которых дей­ствовали свои закономерности и как бы параллельно друг другу протекали свои обособленные процессы. Бессознательные движения и реакции относились к те­лесной организации человека, сознательные процессы мышления — к человечес­кой душе.

Фрейд выступил против подобных представлений, согласно которым психика человека характеризуется исключительно такими процессами, которые по опреде­лению являются сознательными. Он настаивал, что более целесообразным было бы признание наличия в психике человека процессов, являющихся не только созна­тельными. Деление психики на сознательное и бессознательное и стало основной предпосылкой психоанализа. При этом Фрейд полагал, что рассмотрение психики человека под углом зрения наличия в ней бессознательных и сознательных процессов, во-первых, способствует разрешению трудностей психофизического параллелиз­ма и, во-вторых, дает возможность лучше исследовать и понять те патологические процессы, которые возникают подчас в душевной жизни. Апеллируя к подоб­ным доводам, он выдвинул важное теоретическое положение о том, что сознательное не является сущностью психического.

Выступая против картезианского понимания человеческой психики, Фрейд под­черкивал, что у данных сознания имеются различного рода пробелы, не позволяю­щие компетентно судить о процессах, которые происходят в глубинах психики. И у здоровых людей, и у больных часто наблюдаются такие психические акты, объяснение которых требует допущения существования психических процессов, не вписывающихся в поле зрения сознания. Поэтому Фрейд считал, что имеет смысл допустить наличие бессознательного и с позиций науки работать с ним, что­бы тем самым восполнить пробелы, неизбежно существующие при отождествле­нии психического с сознательным. Ведь подобное отождествление является, по существу, условным, недоказанным и представляется не более правомерным, чем гипотеза о бессознательном. Между тем жизненный опыт, да и здравый смысл ука­зывают на то, что отождествление психики с сознанием оказывается совершенно нецелесообразным. Более разумно исходить из допущения бессознательного как некой реальности, с которой необходимо считаться, коль скоро речь идет о пони­мании природы человеческой психики.

В своем обосновании целесообразности признания бессознательного Фрейд по­лемизировал с теми теоретиками, которые отвергали данное понятие, полагая, что достаточно говорить о различных степенях сознания. Действительно, в философии и психологии конца XIX века нередко отстаивалось убеждение, что сознание мо­жет характеризоваться определенными оттенками интенсивности и яркости. В ре­зультате чего наряду с отчетливо осознаваемыми процессами можно наблюдать состояния и процессы, недостаточно ясные, малозаметные, не бросающиеся в гла­за, но, тем не менее, наличествующие в самом сознании. Те, кто придерживался такой точки зрения, полагали, что нет никакой необходимости вводить понятие бессо­знательного, так как вполне можно обойтись представлениями о слабо сознавае­мых процессах и не совсем ясных состояниях.

Фрейд не разделял подобную точку зрения. Более того, он считал ее неприем­лемой. Правда, он готов был признать, что отстаиваемые таким образом теорети­ческие положения могут быть в какой-то степени содержательными. Однако, по его убеждению, эти положения являются практически непригодными, поскольку при­равнивание малозаметных, незаметных и не вполне ясных процессов к сознательным, но недостаточно осознаваемым не устраняет трудностей, связанных с разрывами со­знания. Целесообразнее, стало быть, не ограничиваться упованием на сознание и иметь в виду, что оно не покрывает собой далеко всю психику.

Тем самым Фрейд не только пересмотрел ранее существовавшее привычное пред­ставление о тождестве сознания и психики, но и, по сути дела, отказался от него в пользу признания в психике человека бессознательных процессов. Более того, он не просто обратил внимание на необходимость учета бессознательного как та­кового, а выдвинул гипотезу о правомерности рассмотрения того, что он назвал бессознательным психическим. В этом состояло одно из достоинств психоаналити­ческого понимания бессознательного.

Нельзя сказать, что именно Фрейд ввел понятие бессознательного психического. До него Гартман провел различия между физически, гносеологически, метафизи­чески и психически бессознательным. Однако если немецкий философ ограничил­ся подобным разделением, высказав весьма невнятные соображения о психически бессознательном и сконцентрировав свои усилия на осмыслении гносеологических и метафизических его аспектов, то основатель психоанализа поставил бессозна­тельное психическое в центр своих раздумий и исследований.

Для Фрейда бессознательное психическое выступало в качестве приемлемой гипотезы, благодаря которой открывалась перспектива изучения психической жизни человека во всей ее полноте, противоречивости и драматичности. Во вся­ком случае, он исходил из того, что рассмотрение психики человека исключитель­но через призму сознания ведет к искажению действительного положения вещей, поскольку в реальной жизни люди довольно часто не ведают, что творят, не осознают глубинных конфликтов, не понимают подлинных причин своего поведения.

Идеи о бессознательном психическом были выдвинуты Фрейдом в первой его фундаментальной работе «Толкование сновидений». Именно в ней он подчеркнул, что внимательное наблюдение над душевной жизнью невротиков и анализ снови­дений дают неопровержимые доказательства наличия таких психических процес­сов, которые совершаются без участия сознания. Собственно говоря, признание реальности существования бессознательных психических процессов — это та сфе­ра мыслительной деятельности, где, по выражению Фрейда, «врач и философ всту­пают в сотрудничество». Оно же обусловлено тем, что оба признают бессознатель­ные психические процессы как вполне целесообразные и законные.

Говоря о сотрудничестве между врачом и философом в деле признания бессо­знательных психических процессов, Фрейд имеет в виду, прежде всего сходные пред­ставления о бессознательном, имевшие место у него и у Липпса. Речь идет об от­казе от чрезмерной оценки сознания, что является необходимой предпосылкой для правильного, с его точки зрения, понимания психического как такового. Липпс счи­тал, что бессознательное должно лечь в основу рассмотрения психической жизни. Фрейд полагал, что бессознательное включает в себя всю полноту ценности пси­хического действия. Отсюда берет начало его идея о психическом бессознательном.

Таким образом, открытие Фрейдом бессознательного психического было обусловлено, по меньшей мере, тремя факторами:

♦ наблюдениями над невротиками;

♦ анализом сновидений;

♦ соответствующими идеями Липпса о бессознательном.

Надо сказать, что бессознательное психическое не являлось для Фрейда чем-то абстрактным, демоническим, совершенно бессодержательным и неуловимым, что может выступать в лучшем случае в качестве отвлеченного понятия, используемо­го при описании некоторых психических понятий. Подобно некоторым филосо­фам, апеллировавшим к данному понятию, он готов был признать за бессозна­тельным эвристическую значимость. То есть он рассматривал его в качестве теоретической конструкции, необходимой для лучшего понимания и объяснения человеческой психики. Однако, в отличие от тех, кто усматривал в бессознательном лишь теоретическую конструкцию, способствующую установлению логических связей между сознательными процессами и глубинными структурами психики, Фрейд рассматривал бессознательное как нечто реально психическое, характери­зующееся своими особенностями и имеющее вполне конкретные содержательные импликации. Исходя из этого в рамках психоанализа предпринималась попытка осмысления бессознательного посредством выявления его содержательных харак­теристик и раскрытия специфики протекания бессознательных процессов.

Выявление и описание бессознательных процессов составляло важную часть исследовательской и терапевтической деятельности Фрейда. Однако он этим не ограничился и подверг бессознательное аналитическому расчленению. Раскрытие механизмов функционирования бессознательных процессов, выявление конкрет­ных форм проявления бессознательного психического в жизнедеятельности чело­века, поиск в самом бессознательном различных его составляющих — все это пред­ставляло значительный интерес для Фрейда. Причем он не просто интересовался описанием и раскрытием бессознательного как чего-то отрицательного, находяще­гося вне сознания, а стремился выявить именно позитивную составляющую бес­сознательного психического. Он обращал внимание на те свойства бессознатель­ного, которые свидетельствовали о самобытности и специфичности данной сферы человеческой психики, качественно и содержательно отличающейся от сознания.

Обращаясь к исследованию бессознательного психического, Фрейд исходил из того, что любое проявление бессознательного представляет собой ценный акт че­ловеческой психики. То есть такой акт, который наделен определенным смыслом. Под смыслом имелось в виду не расхожее представление о чем-то таком, что тре­бовало абстрактных размышлений о жизни, судьбе или смерти. Под смыслом по­нималось вполне конкретное намерение, тенденция и определенное место среди других психических явлений. Одна из важных задач психоанализа как раз и со­стояла в том, чтобы выявить смысл бессознательных процессов, раскрыть их зна­чение и смысловые связи в содержательном, позитивном плане. Представляется, вопреки различным оценкам бессознательного в психоанализе как чего-то отрица­тельного, негативного (психика минус сознание), более корректно и правильно говорить о психоаналитическом понятии бессознательного как позитивного кон­цепта.

Исследование бессознательного осуществлялось Фрейдом не изолированно, не само по себе, а в контексте его соотношения с сознанием. Это был привычный путь, по которому шли те ученые, которые признавали существование бессознательно­го. Однако перед Фрейдом возникли вопросы, требующие ответа в свете осмысле­ния бессознательного психического.

Для Фрейда быть сознательным — значит иметь непосредственное и надежное восприятие. Но что можно сказать о восприятии в сфере бессознательного? И здесь основатель психоанализа сравнил восприятие сознания бессознательных процессов с восприятием органами чувств внешнего мира. Причем он исходил из тех уточнений, которые в свое время были внесены немецким философом Кантом в понимание данной проблемы. Кант подчеркивал субъективную условность человеческого восприятия, нетождественность восприятия с неподдающимся по­знанию воспринимаемым. Фрейд же стал акцентировать внимание на неправомер­ности отождествления восприятия сознания с бессознательными психическими процессами, являвшимися объектом этого сознания.

Дальнейшее развитие кантовских идей выливается у Фрейда в утверждение, что бессознательное психическое следует признать как нечто реально существую­щее, но восприятие которого сознанием требует особых усилий, технических про­цедур, определенных навыков, связанных с умением истолковывать воспринима­емые явления. Это означает, что психоанализ, по сути дела, имеет дело с таким бессознательным в психике человека, которое рассматривается в качестве специ­фической реальности независимо от того, является эта реальность действительной или воображаемой.

Подвергнув сомнению теорию совращения, Фрейд пришел к выводу, что в об­ласти неврозов определяющим моментом служит не реальность как таковая, вос­принимаемая в качестве какого-то свершившегося факта, а психическая реальность, которая может граничить с вымыслом, воображением, но тем не менее является весьма действенной в жизни человека. Психическая реальность по большей части не является прерогативой сознания. В ней властвует бессознательное психическое, да­леко не всегда попадающее в поле сознания, однако оказывающее существенное воз­действие на поведение человека. Это бессознательное психическое по своей приро­де не пассивно и не инертно. Напротив, оно весьма действенно, активно и способно вызвать к жизни такие внутренние процессы и силы, которые могут вылиться в со­зидательную деятельность или оказаться разрушительными как для самого челове­ка, так и для окружающих его людей.

К мысли о действенности бессознательного Фрейд пришел еще до того, как были сформулированы основные идеи психоанализа. Проводимые французским врачом И. Бернгеймом эксперименты заставили его задуматься над тем, что ак­тивным и действенным может быть даже то, что не является сознательным. Так, Бернгейм вводил человека в гипнотическое состояние и внушал ему, что по про­шествии времени тот обязательно должен совершить то действие, о котором ему говорится. После выхода из гипнотического состояния человек ничего не помнил о том, что ему внушалось, но в определенное время совершал соответствующее действие. При этом он совершенно не понимал, почему и зачем делает что-то. Стоило только его спросить, почему он, например, раскрывает зонтик, как тут же человек находил различного рода объяснения, хотя они никак не соотносились с реальностью и не оправдывали его действие.

Из подобного эксперимента следовало, что многое у человека оставалось в бессознательном. Он не помнил того, что экспериментатор внушал ему. Не помнил ни самого гипнотического состояния, ни воздействия на него со стороны эксперимен­татора, ни содержания внушенного ему действия. В сознании человека всплывало только представление о конкретном действии, которое он и совершал, не имея ни малейшего понятия о причинах, заставивших его это сделать. Стало быть, у него наличествовала идея действия, которая, будучи бессознательной, являлась все же активной и готовой к реализации. Бессознательное психическое оказывалось на­деленным деятельным началом.

Если, согласно Фрейду, собственно деятельным является бессознательное пси­хическое, то как тогда следует относиться к традиционным представлениям о со­знании как специфическом признаке человеческого существа? И каковы в таком случае отношения между сознанием и бессознательным? Фрейд не мог обойти молчанием эти вопросы и по-своему попытался ответить на них.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных