ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
В этих стенах нельзя не только трансгрессироватьЭто было совершенно не похоже на неуклюжие слюнявые поцелуи Крама, от которых Гермиона уворачивалась со стыдом и брезгливостью. Сейчас она не испытывала ни капли смущения. Невозможная смесь нежности и власти, с которой Северус разомкнул языком ее губы, оставляла только подчиниться уверенным движениям. Все происходило так естественно, будто они целовались уже тысячу раз, — ни стыда, ни страха, ни робости. Его руки обняли ее и закрыли от всех опасностей, оставив лишь одно желание: пусть этот поцелуй длится вечно. Голова кружилась, а ноги подкашивались. То ли от грубо оборванного вмешательства в чужое сознание, то ли от пережитого нервного срыва. Крепкие ладони уверенно поддерживали Гермиону за спину. Время остановилось. Весь мир вместе с тревогами, страхами и тайнами осыпался к ее ногам. Не осталось ничего, кроме теплых объятий и целующих губ. Северус бережно ласкал ее рот, прикусывал то одну, то другую губу, дразнил, запуская язык и тут же убирая его. И эта маленькая игра для двоих оказалась такой увлекательной! С каждым мгновением в Гермиону будто лились жизненная сила, радость и надежда. Она не чувствовала холода и беспокойства и держалась за свою опору — живую, крепкую, способную выдержать все и защитить от любой угрозы. И все, чего ей хотелось, — это не отпускать его. Обнять еще крепче, прижаться всем телом, почувствовать биение сердца в его груди, слиться, не оставив никаких преград посередине. Никаких. Иногда учеба приносит пользу весьма неожиданно. Гермионе даже не пришлось отрываться от Северуса и произносить заклинание: от небрежного взмаха палочки парта, на которую она опиралась, превратилась в мягкий диван так плавно, что они оба опустились на теплый бархат, не ударившись. Гермиона жадно запустила руку под мантию Северуса. Очень долго она привыкала к традиции магов носить в качестве нижнего белья длинные панталоны и находила ее довольной нелепой, но сейчас мужские подштанники-без-штанов казались ей верхом сексуальности… Их можно игриво поддевать пальчиками у коленей, пробираясь вверх по бедру, или, как сейчас, запустить пальцы под резинку на поясе… М-м-м… Гм-м-м. Гм. Не получается. Штаны плотно держатся на теле. Какого черта? Он что, прикрепляет панталоны на заклятие вечного приклеивания, всегда готовый к посягательствам студенток? Он отстранился и серьезно посмотрел на нее. — Придется, — он вздохнул и сел. — Кое-что ты упустила: в пределах школы нельзя не только трансгрессировать. — Ого. Как это — невозможна? А ну-ка, встань… — окончательно отринув стеснение, девушка стала деловито исследовать подштанники. Нижние резинки тоже крепко держались за бедра, даже сдвинуть их не удавалось. — Невозможно значит невозможно, мисс Грейнджер. Только снейповский сарказм мог разрядить невообразимую мизансцену: посреди класса ЗОТИ стоит пухлый диван на гнутых ножках, на нем восседает шестикурсница, староста и отличница Гермиона Грейнджер и с огнем исследовательского интереса на лице дергает за панталоны слизеринского декана, который покорно стоит, придерживая задранные полы мантии; в кабинете разгром и следы попойки, на преподавательском столе испорченный свиток с сочинением подперт початой бутылкой огневиски. Будто увидев себя со стороны, оба расхохотались до слез и повалились на диван. Отсмеявшись и заботливо похлопав друг друга по спинам, они применили Агуаменти к стаканам, напились, перевели дух и одновременно вспомнили, с какими целями начинались исследования Гермионы. — Но ты… Хотя бы… — момент единения был безнадежно нарушен, и вновь нахлынувшее смущение не дало ей договорить. Она закусила губу и кивнула. К горящим щекам немедленно захотелось приложить что-нибудь холодное. — Я не люблю громких слов, так что оставлю этот вопрос без комментариев, — отрезал Северус. А потом закопался лицом в ее волосы и продышал прямо в ухо. — Лучше докажу делом, когда представится случай… От его игривого шепота у Гермионы перехватило дыхание. Она удержала Северуса за шею, не давая отстраниться. Он понял просьбу правильно и поцеловал ее за ухом, потом обхватил ртом мочку уха, легонько прикусил, подул на укушенное место и отправился с поцелуями ниже, вдоль шеи. — Я не могу ждать случая, — простонала Гермиона. — Если дело только в обложке… М-м-м… Одежке… То есть застежке… Мысли путались и оттесняли одна другую. Под ласками Северуса сосредоточиться было невозможно, но и просить его остановиться было бы кощунством. —…то можно ведь что-то придумать… Кончик языка прошелся по ее горлу, лишая остатков рассудительности. — Ты отойдешь на безопасное расстояние, а я быстро скину штаны? — Северус оторвался от своего занятия и насмешливо фыркнул. — Ножницы не дам. Ты меня скорее зарежешь, чем избавишь от этих тряпок, — улыбнулся он. — Думаешь, Основатели не предусмотрели такого варианта и доверили репутацию школы одному простенькому заклятию? Она была более чем уверена, что там — то ли в реальности, вместе придуманной в один миг, то ли в нечаянно подсмотренном будущем — Северус любит, когда она проявляет инициативу. Как в бытовых вопросах, так и в личных, оч-чень личных. И последнее — их большой секрет. — Слушаюсь, госпожа, — шепнул он. От этих слов Гермиону будто пронзило током. Тело непроизвольно выгнулось, она прильнула к Северусу и с тихим рыком укусила его за шею. Оказывается, за считанные мгновения там она успела увидеть и подумать немало. Например, поняла, почему они так заговорщицки улыбались друг другу тайком от детей — еще бы, после ночи во «второй спальне»! Если было в мире помещение, менее всего похожее на светлую уютную кухню, так это комната на втором этаже их дома, всегда закрытая на сложный замок и парочку заклятий. Черные стены, черный пол, огромная кровать с черным постельным бельем, металлическая решетка в изголовье… И вдруг Гермиона увидела в этой комнате саму себя, одетую в такое, чему она пока не знала названия. Причем увидела со стороны, чужими глазами. — Чертов старый извращенец, — она легонько стукнула Северуса кулаком в грудь. — Признайся, это будет твоя идея. Прошла целая вечность, прежде чем они смогли оторваться друг от друга, навели порядок в кабинете и расстались, попрощавшись словами: Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|