Из истории изучения Земли

Глава 6. Земля и космос

Изучением Земли люди начали заниматься еще в глубокой древности. Особенно интенсивно науки о Земле начали развиваться в 19 и 20 вв. В настоящее время только ВАКовских дисциплин о Земле существует 34 (ВАК – Высшая аттестационная комиссия, присваивающая ученые звания).

. Казалось бы, что при таком внимании все основные вопросы строения Земли должны быть изучены, однако это не так. До сих пор не решены главные проблемы, связанные с вопросом: почему Земля устроена именно так, а не иначе. Это касается формы Земли – она имеет форму так называемого «геоида», некое подобие груши, ее северная часть приподнята относительно экватора по сравнению с южной частью на 400 м. Это касается ее наклона – 23^о,26,5’ относительно плоскости эклиптики. Это касается и внутреннего строения Земли, представление о котором в значительной степени носит гипотетический характер. Таких вопросов, решение которых оставляет желать лучшего, множество.

К середине 20-го века представители двух конкурирующих концепций бытия – идеалистической и материалистической сущности Мировоззрения сошлись на том, что теперь Земля – «дряхлая старушка», остывающая планета, на которой отдельные землетрясения, извержения и другие стихийные бедствия являются ничем иным, как конвульсиями умирающего субстрата. На практике восторжествовала возникшая около двух тысяч лет назад концепция «безответной плоской земной тверди».

При этом создавалось впечатление о достаточной изученности планеты Земля, достаточной, как казалось, для успешного решения первостепенных задач само собой разумеющегося «технического прогресса». В основу этого «прогресса» были положены научные сведения о строении Земли, которые считались достаточно полными, а в части инженерной геологии и строительства даже фундаментальными. Закономерным считался геодинамический штиль и полное отсутствие активных разломов на платформах. Любые аномальные явления, включая и землетрясения, квалифицировались в таком понимании как случайности, на которые можно было не обращать внимания. В крайнем случае, достаточно было усилить конструкции сооружений.

Эта концепция, принятая сейсмологами всего мира, завела сейсмологическую науку в тупик. Нет ни одного аспекта сейсмологии, в котором наблюдался бы существенный прогресс: это механизм и энергетика землетрясений, их разрушающие факторы и сопутствующие явления, прогноз и стратегия сейсмозащиты и т. д. Более того, маломощные, но не менее опасные, так называемые локальные землетрясения (ЛЗТ), если таковые встречаются не на Кавказе, а в центре Русской равнины (Чернобыль, Сасово, Москва…) чаще всего не идентифици-руются. Такое положение в сейсмологической науке объясняется иррациональностью существующей парадигмы.

Во второй половине 20-го столетия возникла потребность обратить внимание на существование на Земле так называемых геопатогенных зон и аномальных явлений. Это связано в первую очередь с тем, что многие аварии и катастрофы, происходящие с наземным, воздушным и морским транспортом не удавалось идентифицировать. Кроме того, выяснилось, что многие массо-вые заболевания людей связаны с их длительным пребыванием на определенных территориях. Все более становится ясным, что в этих негативных явлениях помимо системы человек – машина участвует третий фактор – патогенные природные явления, на которые длительное время не обращали должного внимания. Но не учет влияния этого фактора уводит расследование результатов патогенных явлений от их реальных причин, что далее становится уже нетерпимым.

В настоящее время некоторыми исследователями разработаны физические и математические модели, а также теории и гипотезы геопатогенных явлений. Их недостатком является отсутствие представлений о физическом содержании рассматриваемых процессов, о внутреннем механизме, обусловливающем эти процессы. Отсутствие таких представлений приводит к чистой феноменологии, т. е. к учету только так называемых наблюда-емых параметров. Это заставляет авторов моделей, гипотез и теорий следовать методу выдвижения постулатов или эмпирически исследовать связи параметров, без какого бы то ни было анализа и выявления причин существования этих связей. Типичной в этом смысле является теория относительности А.Эйнштейна, вошедшая в науку в начале ХХ века и заменившая физический механизм явлений пространственно-временными искажениями. Но этого явно недостаточно для понимания физической сути явлений и выработки необходимых рекомендаций.

Согласно гидростатической модели академика О.Ю.Шмидта [1] продолжавшаяся какое-то время аккреция несортированного вещества планеты при достижении критического радиуса привела к эффекту грандиозного обрушения и уплотнения (схлопывания) этого вещества, в результате чего произошел динамический разогрев вплоть до расплавления. После этого в теле планеты началась гравитационная дифференциация вещества, и у Протоземли образовалась горячая атмосфера. Далее следуют различные варианты зонной плавки. Непременным во всех вариантах считалось одно: с момента динамического разогрева развитие Земли шло только по линии потери исходной энергии, к остыванию и уплотнению.

В результате этих процессов у Земли сформировалась твердая кора, покрывающие ее теплые морские бассейны и углекисло-азотная атмосфера. А далее, около 3 млрд. лет назад, массовое образование простейших структур земноводного БИОСа начало синтезировать из связанных форм молекулярный кислород, что и определило все ускоряющееся развитие всего живого. Венцом творения всего около миллиона лет назад стал человек разумный.

Выдвинутая еще в 1906 г. американским ученым Г.Ф.Ридом гипотеза сжатия – схрупчивания – упругой отдачи в породах как причине землетрясения (ЗТ), стала основной сейсмологической парадигмой на целый век [2]. Принципиально эта гипотеза опиралась на идею стационарности Земли в целом.

Далеко не все ученые первой половины 20-го века разделяли представления о стабильности платформ. Уже в начале века существовало представление о том, что реки на платформах текут по разломам, разделяющим консолидированные блоки земной коры. Структура «колотого льда» составляющих платформу блоков определяет характер залегания пород осадочного чехла и составляет основу учения о фациях. Академик Н.С.Шатский внес особый вклад в описание морфоструктур Русской платформы (авлакогены, диапиры, малоамплитудные субвертикальные разломы и др.). Инструментально эти долгоживущие геодинамические системы стали картироваться только в середине 80-х годов.

Громадную роль в развитии новых знаний о Земле сыграли результаты исследований по поиску урановых руд (1947-1963) с помощью определения гелия, обладающего высокой проницаемостью. Детальные исследования даже на урановых месторождениях каждый раз показывали, что максимальные концентрации гелия связаны не с локальными, даже очень богатыми рудами, а с обрамляющими их унаследованными активными разломами. Причем активный (раскрытый в настоящее время) характер разломов однозначно оценивался по зияющим в них отдельным трещинам, по их водогазообильности и по самым поздним формам частичного минерального заполнения.

В результате была показана закономерная связь аномалий гелия с глубинными долгоживущими разломами и косвенная связь с находящимися в тех же разломах эндогенными рудами. Фазой – носителем гелия являются жильно-трещинные воды и растворенные в них газы глубинного происхождения, среди которых на первом месте стоит азот, затем – водород. Таким образом, гелий становится универсальным индикатором глубинных, проницаемых (что значит – современных) активных разломов. На этом основании в 1963 г. ВИМС – Всесоюзный институт минерального сырья начал региональную гелиевую съемку, оказавшуюся одним из наиболее эффективных способов структурного геологического картирования. В 1969 г. закономерная связь испускания гелия с геологическими разломами была зарегистрирована в качестве научного открытия № 68 «Закономерность распределения концентраций гелия в земной коре» с приоритетом от 30 декабря 1968 г. [3].

В комплексных (на базе гелия) исследованиях, начатых в 1976 г. и продолжавшихся три года было показано следующее:

1. Физика землетрясений не та, которая предполагалась ранее, исходя из представлений о лавинно-неустойчивом трещинообра-зования и дилатансно-диффузионной моделей очага, основанной на схрупчивании (т.е. усиливающихся в ходе возрастающих динамических нагрузок акустических шумов и форшоковых тресков) пород любого состава в области твердой земной коры (примерно до 50 км глубиной);

2. Механизм землетрясений, основанных на тех же предста-влениях, не тот;

3. Принимавшийся за предвестник землетрясений «образ» связан с малоизвестным геодинамическим процессом возмущения всех геофизических полей и сред с выходом на патологию. Оказалось, что этот «образ» универсального глубинного процесса, происходящего, в том числе, и в асейсмичных условиях.

В начале 90-х годов объем информации о принципиально ином строении Земли достиг критического значения. Благодаря параллельным исследованиям Е.В.Барковского (ИФЗ), И.П.Копылова (МЭИ), Н.С.Шаповаловой (Гидрометцентр), Б.У.Родионова (МИФИ) и других стало понятно, что Земля является принципиально иной по организации и энергетике системой. В это же время И.Л.Гуфельд (ИФЗ) совместно со специалистами НПО «Луч» Минатома РФ экспериментально показал, что при повышенных температуре и давлении водород и гелий растворяются не только в урановых рудах, но и во всех кристаллических формах минералов и пород, преобразуя их в метастабильные энергонасыщенные системы (преобразования по схеме «физической взрывчатки»). Тем самым эти авторы на новом уровне воспроизвели результаты экспериментов Э.К. Герлинга (Радиевый институт), Л.Л.Шохина (ИГЕМ), В.В.Чердынцева (ГИН), К.П.Флоренского (ГЕОХИ) и А.Ю.Намиота (Нефтяной институт), производившихся в 1930-1960-х годах, на которые в угаре американских псевдооткрытий никто не обратил внимания.

Важную роль в информационном взрыве сыграла Международная научная конференция «Геофизика и современный Мир», проведенная 9-13 августа 1993 г. в МГУ. В сборнике тезисов оказалось около 20 сообщений, в которых Земля характеризовалась уже совсем не как «мертвая каменная твердь». В январе 1998 г прошло совещание на тему «Тектоника и геодинамика: общие и региональные аспекты» (ГИН, ГЕОС МГУ). Особый интерес представляет доклад Н.И.Павленковой (ИФЗ) «Сейсмические модели земной коры и верхней мантии и их геолого-геофизическая трактовка».

Во второй половине 20-го столетия некоторыми исследователями разработаны физические и математические модели геопатогенных явлений.

В работах Игоря Колесникова (Русское физическое общество) изложен механизм циклического сброса магнитоэлектрической энергии планеты в виде нелинейных и дискретных процессов, обусловленных «квантованностью» угла нутации оси вращения земли. Концепция Колесникова удовлетворительно сопрягается с электромагнитной моделью фазово-импульсного собственно полевого пространства Земли профессора МЭИ Игоря Копылова. Из последней следует наличие особых квантовых токов, замыкающихся в области тектонических разломов, В области таких разломов предполагается перекоммутация теллурических токов и сброс энергии в виде излучений и уединенных волн-плазмоидов.

Подобных теоретических поисков много, например, модель электрического взаимодействия Земли с верхней ионосферой построена Львом Похмельных. По его экспериментальным данным электричество вообще играет ведущую роль во взаимосвязях геофизических и атмосферных процессов.

Теоретические исследования подтверждаются эксперимен-тальными наблюдениями. Сотрудник ЦНИИМаш Космического Центра имени Королева Андрей Невский количественно описал физику радиопаузы, возникающей при вхождении космического аппарата в плотные слои атмосферы. Образующийся при этом потенциал оценивается в миллиарды Вольт; сила тока определяется массой тела. Аналогичные эффекты показаны и для метеоритов, что приводит к электроразрядным взрывам огромной мощности. Например, для Тунгусского метеорита расчетная мощность взрыва составила порядка 20 мегатонн тротила. Гигантские потенциалы возникают также при подземных атомных взрывах, причем в физике очага землетрясений и атомных взрывов, по данным специалиста ОИФЗ РАН Иосифа Гуфельда, тоже много общего.

В 80-х годах инструментальные многоканальные космические исследования окружающей среды приобрели массовый характер. Возможность сканирования земной поверхности распространилась на большую часть Земли. Хотя такого рода наблюдения по существу были случайными и чаще выполнялись в рамках малоинформативных и даже псевдонаучных программ, но даже в них не могли остаться незамеченными непонятные «аномальные» явления. С учетом того, что подобные явления регистрировались наземными и авиационными (высота 10-12 км) радиолокационными, радиорелейными и другими средствами наблюдений, массовый многоканальный характер исследований перевел регистрацию аномалий из случайной в закономерную. Оставалось только учиться интерпретировать такого рода факты и находить их связи с первопричинами, а не отмахиваться от поступающей информации, как это случилось со знаменитой фразой космонавта Владимира Ковалёнка в 1977 году. Во время полета космонавт сообщил на Землю «Вижу на поверхности океана бугры и впадины», на что из ЦУПа ему ответили: «Володя, ты устал, отдохни!..»

Главным мешающим фактором в получении информации, являлась вездесущая секретность, например, факт прогибания протонного слоя ионосферы, зарегистрированный до момента Чернобыльской катастрофы, стал известен только через 6 лет, а секретные ранее сейсмограммы, зарегистрировавшие опережа-ющее взрыв 4-го реактора землетрясение, были обнаружены и преданы гласности лишь через 9 лет.

Тем не менее, в результате проведенных за последние 20 лет 20-го столетия многочисленных, хотя и разрозненных исследований качественно изменились представления о планете Земля:

– выяснилось, что Земля является предельно энергонасыщен-ной системой, умеющей аккумулировать и сбрасывать энергию разными способами и в разных масштабах;

– открытие газового-гелиевого дыхания Земли подтвердило протекание «холодного» синтеза химических элементов в недрах Земли за счет поглощения энергии втекающего в нее эфира из окружающего космического пространства;

– сейсмика, как феномен природы, оказалась прямым следст-вием фундаментальных эволюционных процессов планеты и генетически с ними связана, как в плане механизма реализации землетрясений, так и их энергетики.

Постепенно выясняется, что над поверхностью Земли наличествуют не только изотропные электромагнитные и гравитационные поля, как это ранее предполагалось, но и целый ряд структурированных прямоугольными ячейками-сетками полевых образований неизвестной природы и происхождения. Эти энергетические сети определяются пока только с помощью биолокации, физический механизм которой современная ортодоксальная наука объяснить не в состоянии. А поскольку методы биолокации продолжают оставаться достаточно субъективными, то и доверие к ним со стороны научных кругов оставляет желать лучшего, и это одна из основных причин поверхностного исследования слабых полевых структур, всевозможных полос, линий сетей, зон и других образований. Для науки оказалось совершенно неожиданным существование прямоугольной глобальной решетчатой сети (РС), ориентированной по странам света, со сторонами, направленными на север-юг с шагом около 2 м и восток-запад с шагом около 2,5 м. Решетки образуют энергетические плоскости, идущие от поверхности вверх в космос, отображают очень слабые флуктуации гравитационного поля и сопровождающие их электромагнитные процессы между землей и космосом.

Имея причудливую внутреннюю структуру и разную восходящую или нисходящую энергетическую интенсивность, полосы РС условно разделены на «положительные», «отрицательные» и «нейтральные». Сложная суперпозиция полей и узлов РС образует диагональные сетки и зоны, которые, как предполагается, являются геопатогенными. Это относится к узлам прямоугольных сеток Э.Хартмана, Ф.Пейро, Э.Витмана, к диагональным сеткам М.Кури и др. Эти зоны непрерывно подпитываются энергетикой эфирных потоков, поступающих в Землю из космоса.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: