Человеческие» барьеры коммуникации.

· психофизиологические

· социокультурные

_______________________

«Человеческие» барьеры коммуникации. Как уже было отме­чено, главная причина возникновения коммуникативных барье­ров — сам человек. «Человеческие» барьеры коммуникации можно разделить на психофизиологические и социокультурные.

Психофизиологические барьеры. Одной из важнейших особеннос­тей коммуникации является то, что она осуществляется через раз­личные сенсорные системы: слух, зрение, кожно-тактильные чувст­ва, хеморецепцию (обоняние, вкус), терморецепцию (чувство тепла и холода). Поэтому барьеры могут возникать вследствие каких-либо физиологических нарушений: нарушений артику­ляции (нарушения логопедического характера — заикание, карта­вость и т.п.), нарушений фониатрического характера, связанных с голосовым аппаратом (афония, дисфония — полная или частичная потеря голоса вследствие, например, простудных заболеваний или ввиду несмыкания голосовых связок), глухоты, полной или частич ной потери зрения, потери чувствительности кожи и т.д.

На способность людей общаться, передавать и воспринимать информацию сильное влияние оказывают их психологичес­кие характеристики. В современной общей психологии и социаль­ной психологии большое внимание уделяется проблеме затруднен­ного общения. В отечественной социальной психологии содержа­тельный анализ затрудненного общения весьма полно представлен Б.Д. Парыгиным. Рассматривая психологический барьер как «такое состояние или свойство индивида, которое консервирует резервы его духовно-психического потенциала или тормозит их ре­ализацию в процессе его жизнедеятельности», он распространяет психологические барьеры на всю систему человеческих коммуника­ций — межличностные отношения, отношения между личностью и общностью, между различными общностями. Как самостоятельные Парыгин выделяет социально-психологические барьеры деятель­ности, которые могут дифференцироваться по видам последней: это могут быть психологические барьеры познавательной, трудовой, управленческой, рекреативной, творческой, экономической, политической, правовой и духовно-нравственной деятельности, а также социально-психологические барьеры общения, столь же многообразные, как и само общение между людьми.

Психологические барьеры общения по своей природе могут быть продуктом как безличных механизмов социально-психологи­ческого взаимодействия и взаимовлияния людей друг на друга, так и влияния личностных индивидуальных особенностей партнеров по общению. Примером первых могут служить стереотипы воспри­ятия партнера по общению. Выполняя функцию средства психоло­гической защиты индивида от перегрузки эмоциональной инфор­мацией, стереотип выступает и в роли социально-психологическо­го барьера на пути адекватного восприятия партнера по общению в качестве уникальной индивидуальности. Примером вторых могут быть индивидуальные, прежде всего характерологические, особен­ности личности. Так, интровертированность часто оказывается со­циально-психологическим барьером в ситуаций, которая требует быстрого психологического переключения внимания с одного кон­такта на другой (см.: Парыгин Б.Д. Социальная психология. Пробле­мы методологии, истории и теории. СПб., 1999. С. 165, 175—176).

Кроме перечисленных, к наиболее распространенным формам психологического барьера относится нервное напряжение, кото­рое может привести к эмоциональному срыву, скованности мысли, неспособности решить даже простые задачи, к провалам в памяти, неадекватности восприятия и реагирования на действия других людей, речевым аномалиям и т.п. В качестве психологических барьеров могут выступать некоторые психические состояния (ин­дифферентность, безразличие, апатия и даже депрессия) и психи­ческие свойства личности (замкнутость, излишняя застенчивость, повышенная впечатлительность, стыдливость).

Психологические барьеры выполняют две основные функции:

· функцию психологического препятствия, мешающего общению с другими людьми, оптимальному протеканию процессов адапта­ции личности к новым факторам внешней среды. Причины воз­никновения такого рода препятствий усматриваются обычно в особенностях либо ситуации, либо сообщения, либо личност­ных характеристик коммуникатора и реципиента;

· функцию психологической защиты, которая способствует по­вышению уровня психологической защищенности личности, ее автономности, обособляющей личность в общности и обеспечи­вающей ей относительную независимость и индивидуальность. Вследствие такой функциональной амбивалентности психологи­ческих коммуникативных барьеров неоднозначна и проблема их преодоления. В самом деле, попытка раскрепостить человека в об­щении с другими людьми может обернуться его психологической беззащитностью перед теми факторами, которые породили эти барьеры. Поэтому устранение психологических барьеров, мешаю­щих эффективному общению, должно сопровождаться введением соответствующих психологических компенсаторных механизмов, обеспечивающих контроль человеком своего психического состоя­ния и ситуации общения, своевременную релаксацию или, наобо­рот, целенаправленную активность.

Социокультурные барьеры. Люди — не изолированные индивиды, а общественные существа и как таковые являются носителями опре­деленных социальных качеств. Но они и не оловянные солдатики, лишенные какой-либо индивидуальности. Они являются представи­телями той или иной нации, этноса, класса, социальной группы, ре­лигиозной конфессии, профессионального сообщества, демогра­фической группы и т.д. Все это и порождает их социокультурные различия, обусловленные принадлежностью к тому или иному язы­ковому, этническому, культурному, профессиональному и другому сообществу или ряду сообществ одновременно. Целая группа фак­торов, тесно связанных друг с другом, способна существенно за­труднить общение.

В первую очередь порождают коммуникативные барьеры социальные факторы, обусловленные принадлежностью людей к различным группам или организациям. Если взаимодействующие лица имеют сходные социальные характеристики и, следователь­но, сходный социальный опыт (принадлежат одной семье, одному государству, одной расе, одному полу, одному возрасту, одной про­фессии и т.д.), то это значительно облегчает их взаимопонимание в процессе общения. Напротив, если взаимодействующие лица имеют разные социальные характеристики и разный социальный опыт (принадлежат разным семьям, государствам, расам, полам, возрастам, профессиям), их взаимопонимание может быть сущест­венно осложнено.

Одна из главных причин этого состоит в феномене «группового (общественного) сознания», которое отчетливо проявляется в сплоченных группах (общностях), особенно в таких, где есть силь­ный авторитарный лидер. Групповое (общественное) сознание как интегральная характеристика любой более или менее организован­ной или очерченной общности существует объективно независимо от сознаний отдельных индивидов, обладает по отношению к ним принудительной силой и заставляет человека следовать нормам, принципам и правилам поведения своей группы.

Таким образом, формируясь в определенной социальной среде, человек одновременно формируется и в определенной культурной среде. Нациям, классам, социальным, профессиональным, религи­озным и иным группам свойственно создавать свою собственную, отличную от других культуру, собственные знаковые системы (языки), стереотипы мышления и стандарты поведения, которые становятся особенно очевидны при столкновении с другими культу­рами. Наличие множества культур и субкультур трудно переоце­нить, поскольку в противном случае мир был бы однообразен и ста­тичен. Однако представители различных культур могут столкнуть­ся с серьезными коммуникативными проблемами, связанными с не­совпадением, а порой и конфликтом норм, ценностей, стереотипов сознания и поведения.

Это несовпадение порождает культурные барьеры коммуни­кации. Наиболее очевидные среди них — лингвистические и семан­тические барьеры. Они возникают из-за языковых различий: люди могут общаться на разных языках; они могут говорить на одном языке, но не понимать друг друга из-за различий лексиконов — бо­гатых у одних и ограниченных у других, из-за несовпадения тезауру­сов — лингвистического смыслового наполнения произносимых слов. Различаются языки не только народов, но и разных социаль­ных групп.

Очевидно, что коммуникация возможна только в том случае, если коммуниканты владеют общим кодом (системой знаков, к ко­торой относится и язык). Однако общности знаков, в частности языка, недостаточно для адекватной коммуникации: даже носители одного языка зачастую не понимают друг друга. Необходима еще и общность значений, придаваемых этим знакам коммуникантами. Как справедливо замечает отечественный лингвист А.Ф. Тарасов, именно «общность присвоенной культуры» определяет общность сознаний коммуникантов, которая и обеспечивает возможность знакового общения, когда коммуниканты, манипулируя различны­ми знаками, могут ассоциировать с ними одинаковые ментальные образы (см.: Тарасов А.Ф. Введение //Язык и сознание: парадок­сальная рациональность. М., 1993. С. 10).

Отсюда следуют два вывода. Во-первых, полное понимание между коммуникантами невозможно в силу индивидуальности со­знания каждого из них. Более того, полное понимание, гипотети­чески возможное при полном совпадении культурных потенциалов коммуникантов, совершенно обесценивает какой-либо обмен ин формацией между ними, делает бессмысленной саму коммуника­цию. Однако в реальности такого совпадения потенциалов не быва­ет, но всегда существует большая или меньшая зона их пересече­ния, которая обеспечивает возможность коммуникации, является ее необходимым условием. Во-вторых, полное непонимание, вызванное отсутствием точек пересечения культурных потенциа­лов коммуникантов, также оказывается невозможным, поскольку в силу универсальности определенных сторон человеческого опыта подобные точки (универсальные знаковые единицы) всегда сущест­вуют. Это дает возможность находить общий язык представителям разных культур (вспомним знаменитых литературных героев Ро­бинзона и Пятницу). Таким образом, полюса абсолютного понима­ния и непонимания одинаково недостижимы, любой коммуника­тивный акт располагается между ними, приближаясь к тому или другому. Возникает своеобразная качественная шкала оценок ре­зультативности коммуникации.

Для успешной коммуникации недостаточно овладеть только языковым кодом в его узко структуралистском понимании (как но­менклатуры знаков различных уровней и правил оперирования ими). Необходимо также овладеть социокультурным ко­дом сообщества, на языке которого осуществляется коммуника­ция, теми знаниями и представлениями, которые хранятся в его «когнитивной базе» — совокупности знаний и представлений, общих для всех членов данного лингвокультурного сообщества. Специфичность компонентов когнитивных баз различных социо­культурных сообществ возводит барьеры в ситуации контакта их представителей, снятие которых возможно через введение в текст (сообщение) специфических фрагментов культуры реципиента. Однако даже если и существуют совпадения определенных единиц различных когнитивных баз, структура стоящих за ними культурно-детерминированных представлений, соответственно их оценка в той или иной культуре, могут оказаться различными. Одно и то же означающее может связываться в различных культурах с разными означаемыми и порождать различные ассоциации.

Д.Б. Гудков приводит несколько иллюстрирующих подобную ситуацию примеров знаковых коннотаций. Так, «Хиросима» для рус­ского человека — жестокая и бесчеловечная акция американской армии и ее политического руководства, бессмысленная с военной точки зрения; для среднего же американца — то, что позволило приблизить конец Второй мировой войны, избежать десанта на Японские острова и тем самым спасти жизни сотен тысяч амери­канцев и японцев (см.: Гудков Д.Б. Алгоритм восприятия текста и межкультурная коммуникация // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 1. М., 1997. С. 117-121).

Другой пример: в русской культуре за романами Марка Твена о Томе Сойере однозначно закреплен статус детской литературы; американцы же «Приключения Тома Сойера» считают книгой для взрослых (на чем, кстати, настаивал и сам автор), герои романа вос­принимаются американцами как воплощение различных типов на­ционального характера.

К. Меннерт в своей книге о наиболее читаемых в России в 1980-х гг. писателях рассуждает о невозможности адекватно пере­вести на английский и немецкий языки название повести В.М. Шук­шина «Калина красная», хотя в обоих языках есть слово, обозна­чающее данное растение; оно хорошо известно и немцам, и северо­американцам, но не включается ими в тот же ряд ассоциаций, обу­словленных мифопоэтическими фольклорными представлениями, что и у русских.

Проблема культурных барьеров коммуникации это и пробле­ма интерпретации одного и того же текста (сообщения, ин­формации), понимаемой как расшифровка смысла, стоящего за очевидным смыслом, раскрытие более глубоких значений, заклю­ченных в буквальном значении. Интерпретация — это осознанная или неосознанная попытка преодолеть дистанцию между культура­ми коммуникантов. Попытки такого рода не всегда бывают удачны­ми, ибо наталкиваются на культурные стереотипы, задающие жест­кие параметры «правильного» или «неправильного» истолкования текста (сообщения).

Так, Д.Б. Гудков описывает целый ряд ситуаций, сложившихся на занятиях по истории русской литературы для иностранных сту­дентов в МГУ. Монгольские студенты, хорошо знающие русский язык, при чтении «Слова о полку Игореве» выразили удивление по поводу того, что данное произведение относится к числу классичес­ких и является высокохудожественным. Они объяснили, что объек­том художественного изображения никак не может быть позорное поражение, свидетельствующее о бездарности военачальника, ко­торый при этом еще и оказался в плену. Поэзия должна рассказы­вать о великих победах и воспевать подвиги настоящих героев. Дан­ный же эпизод не входит в круг допустимых для поэзии.

Сказка «По щучьему велению» вызвала резко негативную реак­цию практически всех студентов из Японии. Они сочли ее глубоко безнравственной, поскольку она повествует о том, как патологичес­кий бездельник, не совершив ничего полезного, не ударив палец о палец, получает ничем не заслуженную награду. Они были очень Удивлены, что эта сказка весьма популярна в России и родители не считают предосудительным читать ее детям (см.: Гудков Д.Б. Алгоритм восприятия текста и межкультурная коммуникация. С. 122—

123).

Данные примеры иллюстрируют глубокие различия в воспри­ятии одного и того же текста представителями разных культур. Их интерпретации во многом носят оценочный характер и тем самым показывают, что проблема интерпретации — проблема аксиологи­ческая. Действительно, Емеля — лодырь, но нам важны такие его черты, как находчивость, незлобивость и бескорыстность. Это не значит, что мы считаем лень положительным качеством, а японцы не ценят доброту. Просто русские и японцы выделяют разные черты данного героя, игнорируя остальные как несущественные.

Жесткость прозвучавших оценок автор объясняет стереотипа­ми обыденного сознания. Если в гуманитарной науке в последнее время наметилась тенденция отказа от поиска единственно пра­вильного смысла текста (считается, что всякий текст обладает мно- 1 жеством смыслов и задает веер возможностей своей интерпрета-; ции), то в обыденном сознании всякая интерпретация, выходящая за рамки культурных стереотипов, воспринимается как «неправильная», поэтому игнорируется или резко осуждается. Таким образом, Ч то восприятие текста (сообщения), которое санкционируется I одной культурой, оказывается неприемлемым для другой, если выЯ ходит за «поле» ее интерпретаций. При этом свои оценки правиль­ности интерпретаций представляются единственно возможными. Это означает, что ставится под вопрос значимость тех культур, в которых оценки имеют противоположный характер.

Сказанное касается не только противоречий национальных культур, но и аксиологической рассогласованности различных субкультур в рамках одной целостной национальной культуры. Здесь также наблюдается релятивизм оценок, обусловленный различны-мй культурными стереотипами, приводящий к непониманию и даже конфликтам.

Практические выводы можно сформулировать следующим об­разом:

• никогда не следует настаивать на том, что единственно правиль­ными являются только те представления, которые сложились в данной культуре; необходимо знакомить с ними представителей других культур, объясняя причины их возникновения;
• важно иметь правильное представление о психологии и культу­ре людей, с которыми осуществляется общение; именно в недо­оценке этого кроются причины большинства коммуникативных неудач
• необходимо рассматривать сообщения с точки зрения получате­лей, фокусировать внимание на получателе сообщения, его ин­тересах, чувствах, приоритетах; а
• нужно использовать различные средства доставки сообщения;
• следует добиваться обратной связи и в процессе коммуникации сверять свои действия с ответной реакцией получателя. Практически для всех людей важно уметь общаться таким обра­зом, чтобы их правильно понимали, чтобы их слова не наталкивались на стену непонимания, чтобы их слушали и слышали. Для мно­гих людей умение «донести» свое мнение, точку зрения, свои зна­ния до партнера — часть профессии, поэтому они должны уделять первостепенное внимание проблеме коммуникативных барьеров и совершенствованию практических навыков их преодоления.

ВЫВОДЫ

1. Моделирование является одним из общенаучных методов познания. В коммуникативистике моделирование используется: как исследователь­ский прием, цель которого - объяснение коммуникативных процессов; как схематизированное, упрощенное описание реального коммуникативного процесса.

2. Анализ ряда известных моделей позволяет выделить и охарактеризо­вать следующие необходимые элементы любого коммуникативного акта: источник, кодирование, сообщение, канал, получатель, обратная связь.

3. Одна из ключевых проблем коммуникации - проблема адекватного вос­приятия передаваемой информации и, следовательно, результативности коммуникации. Сообщение, передаваемое источником получателю, преодо­левает многочисленные коммуникативные барьеры. В результате оно может быть принято не полностью, в искаженном виде или не принято вовсе. Факторами, ограничивающими эффективность коммуникации, яв­ляются среда (внешние условия) коммуникации, технические средства ком­муникации и сам человек как главное действующее лицо коммуникативно­го акта. В целях повышения эффективности коммуникации следует уделять внимание проблеме коммуникативных барьеров и совершенствова­нию практических навыков их преодоления.

Слайд 4.1

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: