Святитель Арсений (Мацеевич), митрополит Ростовский

Прославляя подвиг жизни святого — человека, подобного нам, но в отличие от нас имевшего пламенную решимость скорее умереть, чем отдаться во власть греха — мы тем самым прославляем Бога. Мы прославляем человека, по природе подобного нам, но преображенного благодатью Божьей и вознесенного ею на ангельскую высоту.

Святительский подвиг практически всегда сопряжен с испытаниями и преткновениями. Иногда нужны столетия, чтобы отпали пелены суетного мира, погрязшего в страстях человеческих. За историческими событиями, реформами и войнами, императорами и царями, сражениями и договорами стоит не всезнающий и неподвластный человеку фатум и не пресловутая судьба, а живые характеры, в действиях которых порой очень сложно отличить правду от лукавства.

* * *

Жизнь святителя митрополита Ростовского Арсения (Мацеевича) (1697-1772), мученически окончившего свой подвиг, является наглядным примером того, как ухищренно и жестоко пытается расправиться враг рода человеческого с тем, кто во главе угла своей жизни поставил Церковь Христову. Слова апостольские: трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5:8) актуальны в любом обществе, в любой исторической эпохе, и очень часто, чтобы увидеть истину, снять тину обмана, лжи и неправедных обвинений, нужны время и молитва.

28 февраля 1772 года в Ревельской тюрьме в арестантской одежде, под именем Андрея Враля, скончался оболганный неправдами и выдумками, больной и слепой святитель Арсений (Мацеевич). Лишь на Соборе Русской Православной Церкви в 1918 году, на последней его сессии, было принято решение о восстановлении святителя в сущем сане, так как он был лишен его по политическим причинам. И почти через 100 лет, на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года митрополит Арсений был причислен к лику святых. Бог поругаем не бывает, и невозможно затмить свет того светильника, который несет свет правды Божьей.

В 1697 году в городе Владимире-Волынском в семье православного священника, ведшего свой род из польской шляхты, родился сын Александр. В 18 лет, получив достойное образование, он поступил в знаменитую Киево-Могилянскую академию — одно из лучших учебных заведений того времени. Через год Александр, стремясь к принятию ангельского образа, ушел в Новгород-Северский Преображенский монастырь, где принял постриг с именем Арсений, а немного времени спустя был рукоположен в диаконский сан. В 1718 году иеродиакон Арсений возвратился в академию, а по ее окончании в 1723 году принял иерейский сан.

До 1729 года иеромонах Арсений служил, проповедовал и постигал азы монашеского делания в Киево-Печерской Лавре и Черниговском Ильинском монастыре.

В 1730 году иеромонах Арсений был вызван в Тобольск митрополитом Антонием (Стаховским), где занимался миссионерством, а в 1733 году совершил путешествие в Устюг, Холмогоры и Соловецкий монастырь, где полемизировал с заключенными там раскольниками и по поводу этой полемики написал книгу «Увещание к раскольнику». Много трудился он в деле народного просвещения, стал ревностным проповедником и горячим защитником православия против лютеран и раскольников-старообрядцев. В борьбе с последними он поступал как человек своего жестокого времени. Он не доверял даже гражданским начальникам, обвиняя их в «знатном прихлебстве». Когда дело касалось богатых и почетных раскольников, он властью своей подолгу держал их в заключении, невзирая на жалобы, подаваемые на него духовным и светским властям. Для «вразумления» раскольников Арсений применял меры, прямо противоположные тем, которыми пользовался его предшественник на кафедре святитель Димитрий Ростовский, действовавший «путем кротости и силой своих увещаний». В то же время митрополит Арсений глубоко чтил святителя Димитрия, добился открытия его мощей и составил его житие.

В 1734 году иеромонах Арсений (Мацеевич) был назначен в Камчатскую экспедицию под руководством Витуса Беринга для открытия морского пути на Камчатку. Почти три года сопровождал он морскую экспедицию, служил, проповедовал, писал, вел бескомпромиссную борьбу с иноверцами и сектантами. Все это сказалось на здоровье священника, и в 1737 году его уволили с флотской службы и отправили в Вологду к епископу Вологодскому Амвросию (Юшкевичу), занимавшему в то время первенствующее место в церковной иерархии. А в 1738 году Арсений стал соборным иеромонахом синодального дома в Санкт-Петербурге и законоучителем гимназии при Академии наук.

Естественно, столь активная жизненная позиция, организаторские способности и выдающийся интеллект не могли не быть замеченными в столице империи. 26 марта 1741 года Арсения рукоположили в епископа Сибирского и Тобольского с возведением в сан митрополита. Во время пребывания своего в Тобольске он преобразовал местную архиерейскую канцелярию в консисторию и защищал новокрещеных инородцев от притеснений воевод, а духовенство — от вмешательства светского суда. Но суровый сибирский климат вредно отразился на его здоровье, и он, вскоре по воцарении Елизаветы Петровны, попросился в Ростов, куда его перевели в 1742 году. Здесь митрополит Арсений обрел себе известность как ревностный служитель Церкви и защитник ее прав. Он боролся с иноверием и расколом, ратовал за русские школы, не терпел нововведений, ревностно проповедовал. И все же главным делом всей своей жизни митрополит считал отстаивание независимости Церкви от государства. Когда его избрали постоянным членом Синода, он отказался дать присягу, в которой говорилось, что высшим судьей является императрица. Арсений заявил: «Высший Судия есть и будет только Христос!» Это могло навлечь на митрополита большие неприятности. Однако Елизавета высоко ценила святителя, и дело обошлось без последствий. Несколько раз владыка Арсений обращался с посланиями к императрице, призывая ее не посягать на земельные владения Церкви.

Отношение Екатерины II к митрополиту было другим. Первым признаком этого стало то, что Арсений не был приглашен на ее коронацию при восшествии на престол. Екатерина подозревала митрополита в недоброжелательстве. «Она имела какой-то необъяснимый страх перед этим бескомпромиссным владыкой, — вспоминал один из современников этих событий, — и впоследствии боялась его даже больного и в узах». После образования Екатериной специальной комиссии по подготовке разорительного для Церкви указа митрополит Арсений дважды обращался в Синод с угрозами отлучить от Церкви членов Комиссии. Царское правительство владыка Арсений сравнивал с нашествием монголо-татар, подчеркивая, что даже те не вмешивались в дела Православной Церкви. После принятия указа он подавал в Синод протест за протестом, просил вернуть вотчины монастырям, предавая анафеме обидчиков Церкви.

По приказу императрицы было назначено расследование дела о «скандальном митрополите». Он был арестован и доставлен в Москву. Заключенный в тюрьму Арсений продолжал обличать светские власти и саму императрицу. На допросах, в присутствии самой Екатерины, он смело высказывал сомнения в ее правах на престол. В результате его лишили архиерейского сана и сослали в дальний монастырь, сохранив, впрочем, монашеский чин. Но и там узнику не дали покоя. Его перевозили из одного монастыря в другой — такова была воля императрицы, которая боялась возраставшей популярности Арсения. Опытный и талантливый проповедник, он быстро завоевал уважение не только у монахов, но и охранявших монастырь офицеров и солдат. Его принимали не за преступника, а за митрополита, пострадавшего за Церковь.

Екатерина не могла спокойно относиться к выступлениям опального митрополита. Вскоре началось новое следствие. Арсения обвинили в политической неблагонадежности и расстригли. Когда ссыльному объявили новый указ, он не вымолвил ни слова. Монашескую одежду заменили арестантской и заключили под именем Андрея Враля в тюрьму Ревельской крепости на вечное содержание. В 1772 году в Ревельской тюрьме митрополит Арсений заболел и скончался. На окошке его каземата осталась вырезанная им надпись: «Благо мне, Господи, яко смирил мя еси».

Известия о последнем месте пребывания Арсения (Мацеевича) противоречивы, они умышленно запутывались. Последнее дело было сожжено. По одним свидетельствам, митрополит умер в Ревельской тюрьме. Среди устных преданий записан рассказ священника о том, что перед кончиной владыки он увидел, будто «преступник» лежит в полном архиерейском облачении, а не в арестантской одежде. По другим свидетельствам, он скончался по дороге в Сибирь, возле Верхнеудинска. По этой же версии, хоронить его не решились без указа — послали к архиерею и губернатору. Пока ожидали указа, тело пролежало 25 дней и не повредилось. Писали, что происходило много чудес: безо всякого постороннего вмешательства возгорались свечи в церкви, где происходило отпевание, тело видели лежащим в полном архиерейском облачении, а в Ростове ночью зазвонили колокола, виновных чему не нашли.

Деятельность подобных митрополиту Арсению ревностных защитников православия заложила прочный фундамент для сохранения в духовной жизни русского общества идеалов Святой Руси, казалось бы, навсегда утраченных в годы господства светской культуры. Этот фундамент послужил дальнейшему расцвету русской православной духовности и религиозной философии в XIX веке.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: