Святость, пронизывающая время. Священно мученик Антипа, епископ Пергамский

Одной из удивительных особенностей нашей церковной жизни, нашей веры является реальное участие в духовной жизни каждого верующего святых подвижников.

Святые в Церкви — примеры правильной христианской жизни. Их опыт, молитвы, поучения, книги могут помочь нам следовать по духовному пути. Но и сами они — помощники на этом пути. Своими молитвами к Богу, своей любовью, приобретенной в результате христианского подвига, они поддерживают нас. Многовековой духовный опыт Церкви подтверждает это.

«Дивен Бог во святых Своих…» — восклицал задолго до Рождества Христова пророк Давид. Именно так и понимается почитание святых: дивен Бог. Да и как может быть иначе, если в людях этих воссиял Сам Господь?

Молитвенное обращение к святым, общецерковным и местночтимым, приносит нам великую пользу. Через это почитание и мы становимся достойными исполнения в нас Божьего обетования: Кто принимает пророка во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника во имя праведника, получит награду праведника (Мф. 10:41).

Есть удивительная особенность у наших праведников. Мы обращаемся к ним в наших молитвах и молебных пениях, часто не различая и даже не задумываясь, в какое время проходило их земное служение. Находясь вне времени, они своим реальным участием в нашей духовной жизни как бы пронизывают его. Если в любом храме, будь то кафедральный собор или деревенская церквушка, мы посмотрим на иконы святых с точки зрения времени, то увидим, что перед нами — все эпохи церковной истории. Но в своих молитвах мы не делим этих подвижников на «ранних» и «поздних», они все для нас реальные современники.

24 апреля Церковь чтит память одного из первых своих святых — ученика святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, епископа Пергамской Церкви в Малой Азии, мужа апостольского, священномученика Антипы.

Именно о нем упоминает апостол Иоанн в своем Откровении: И Ангелу Пергамской Церкви напиши: так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч: знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь Имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа (Откр. 2:12–13).

Епископ Пергамский Антипа жил, проповедовал, подвергся гонениям и мучениям в I веке, который впоследствии был назван «веком Апостольским». Уже воскрес и вознесся на Небо Спаситель. Небольшая группа Его учеников — христиан — значительно возросла. Все чаще в городах и весях слышен был голос последователей Христа. Их не только знали и слушали. Весть о спасении, о возможности реального поклонения Единому Богу, как бы к ней не относились ранее — как к слуху или мечте — начала приобретать для людей практическую форму: они отрекались от языческого многобожия, за что христианские проповедники стали еще более ненавидимы не только жрецами-идолопоклонниками, но и властями предержащими. Начиналась эпоха первого гонения последователей Христа. Именно тогда и был сослан на остров Патмос, что в Эгейском море, святой апостол Иоанн Богослов, которому Господь открыл будущие судьбы мира и Святой Церкви.

В середине апостольского века в городе Пергам жил и проповедовал ученик апостола Иоанна святитель Антипа, который своим примером, твердой верой и неустанной проповедью о Христе добился того, что жители Пергама начали уклоняться от жертвоприношений идолам. Проповедь епископа приводила в ярость языческих жрецов. Они упрекали его в том, что он отвращает народ от поклонения отечественным богам и требовали прекратить проповедь о Христе и собственнолично принести жертву идолам.

Святитель Антипа на эти обвинения спокойно отвечал, что не станет служить богам-бесам, которые бегут от него, смертного человека, лишь только он в молитве призовет в помощь Спасителя Иисуса Христа. На возражения жрецов, что их боги существуют издревле, а Христос появился недавно и был распят при Пилате как злодей, следовал ясный и четкий ответ святителя, что языческие боги созданы руками людей и все сказания о них исполнены беззаконий и пороков. Эти дискуссии и споры всегда заканчивались молитвой епископа Пергамского, в которых Антипа твердо исповедовал веру в Сына Божьего, воплотившегося от Пресвятой Девы.

Разъяренные жрецы, видя тщетность и недейственность своих попыток заставить святителя отречься от веры во Христа, как-то раз схватили священномученика Антипу, повлекли его в храм Артемиды и бросили в раскаленного медного вола, куда обычно бросали жертвы идолам. Находясь в раскаленной печи, священномученик громко молился Богу, прося принять его душу и укрепить веру христиан. Он отошел ко Господу спокойно, как бы уснув.

Ночью христиане взяли нетронутое огнем тело Антипы и с честью похоронили в Пергаме.

У гробницы священномученика происходило множество чудес и исцелений. И по сей день христиане прибегают к молитвенному предстоянию священномученика при различных болезнях.

Существуют различные версии о дате смерти Антипы. Эти расхождения связаны с датировкой времени написания Откровения Иоанна Богослова: по одной версии, мученическая смерть Антипы произошла около 68 года (период правления императоров Нерона и Веспасиана), по другой — в 95 году (правление Домициана).

Казалось бы, этот подвиг мученичества останется в памяти Церкви лишь одним из примеров исповедничества в апостольские времена и спустя почти две тысячи лет лишь историки будут вспоминать его в своих летописях и сочинениях. Но святость имеет удивительную особенность: она вне времени, вне общественных и государственных образований, вне идеологических и политических систем, вне воли царей и правителей. И примером тому послужит следующий рассказ.

* * *

В начале XIX века в Российской империи наступили тихие и спокойные времена. Войны, конечно, были, но далеко, на периферии. Воевала там регулярная армия с профессиональным войском и офицерами, произошедшими из кругов высшей и средней знати. В центре же России: в Малороссии, Белоруссии и за Уралом — города, села, деревни и станицы наполнялись православным людом, занимавшимся землепашеством и ремеслами.

Больше всего, конечно, крестьянствовали — от земли-матушки кормились. И была тогда у помещиков, особенно черноземных губерний, одна, но пламенная блажь. Каждый год по своей господской воле они отправляли на Святую землю, в Палестину, своих «замученных тяжкой неволей» крестьян. С каждой семьи по человеку. По очереди. Как приходской поп благословит, а управляющий имением разрешит или барин назначит.

Паломников собирали всем обществом. Наказов о молитвах, поклонах и литургиях с молебнами на Святой земле, у Гроба Господня, было великое множество. Прощались не без слез: дорога была дальняя, и часто не все могли ее одолеть. На нахоженном пути часто попадались бугорки с крестами. Кто-то, не дошедши, Богу душу отдал, к Его святыням направляясь; другие, возвращаясь, домой не добрались. Преставились, отмолившись и за себя, и за весь род свой. Ведь в одну сторону паломники шли полгода, и столько же занимал путь на Родину, да шесть месяцев молитвы и трудов по святыням, церквам и монастырям Святой земли. Время немалое.

Одна из таких паломнических групп где-то в середине позапрошлого века решила с нахоженного паломнического пути свернуть, дабы сократить путь к родным домам и хатам. Были это крестьяне из Богучаровского уезда Воронежской губернии, то есть северные соседи наших благословенных земель, нынешнего востока Украины.

Шли летом, торопились к жатве, поэтому и решили срезать часть пути, не заходить, как было принято, к мощам святителя Иоасафа Белгородского, а идти напрямик: через Миллерово к Богучару, а там уже и до родных деревень рукой подать.

Вечером остановились у начала густо поросшей лесом и кустарником балки. Услышали шум воды и поняли, что сам Господь привел их к ночлегу. Когда немного спустились вниз, увидели небольшой водопад бьющего из-под камней полноводного родника. Вода образовала небольшое озерцо и бежала в темную глубь, затянутую водорослями, тиной и небольшими камышами.

Расположились на склоне, предварительно окружив место ночевки толстой шерстяной веревкой, преградой от змей, которые всегда расселялись на границе между сухой ковыльной степью и водой. Отмывшись от дорожной пыли, наелись горячей похлебки и, поблагодарив Бога за хлеб насущный и ночлег удобный, улеглись ночевать. Умаялись паломники за время нелегкого пути.

Утром с зарею, как и положено, первым поднялся староста. Удивившись легкости тела и полностью пропавшей столь долго копившейся усталости, решил еще подождать, не будить ходоков-молитвенников, и аккуратно, не шумя, спустился к кринице умыться.

Встающее солнце играло в падающей воде разноцветными всполохами. Староста залюбовался красотой, перекрестил лоб со словами: «Вся премудростию сотворил еси…» — и тут же замер в изумлении. Из водопадных струй живительного родника на него смотрел человек в епископском облачении. Староста хотел было крикнуть, позвать сотоварищей, но смог лишь негромко сдавленно повторять, крестясь часто и мелко:

— Господи, что же это?! Господи, как же это?!

Но его услышали. Спустились еще несколько богомольцев-крестьян и с благоговейным ужасом уставились на водопад. В падающей воде стоял епископ.

Сколько продолжалось это видение — неведомо, только сильнее заиграло солнце, водные брызги утратили свои радуги и чудное видение растворилось в воде.

Надо сказать, что в те времена народ был богобоязный и хорошо знающий Закон Божий. Любимыми рассказами в долгие зимние вечера были жития святых. Знали наши предки наперечет не только подвиги мучеников и преподобных, но и знали, как они выглядят. В церковь-то все ходили, а там — образа на стенах да аналоях.

Когда отошли немного от восторгов, вскриков и причитаний, то спели молитву благодарственную и тут же начали судить да рядить, кого это они в роднике увидели, кто им знак подал и для чего явился на зорьке? Вот тут-то и вышла непонятная оказия: никто с уверенностью не мог сказать, что же это за святой был, из криницы на них смотревший; никому из богомольцев этот образ ранее не встречался.

Пока размышляли да спорили, подошло время путь продолжать, и тут другие странности определились. С изумлением смотрели паломники на свои чистые, без царапин, ссадин и больных мозолей ноги. Ведь вчера вечером крутило и саднило стопы от дороги дальней, болело тело, покрытое незаживающими ранками и сведенной кожей… А нынче болячек и след простыл.

Особенно радовались те, кого зубы донимали. Где его выдернешь, без коновала? Сейчас же улыбались богомольцы, чудесно освобожденные от изнуряющей боли. Не болели зубы!

Всю оставшуюся дорогу, а шли еще больше двух недель, только и разговоров было, что о чуде у криницы. Воду же из источника каждый в котомке домой нес и берег тщательно вместе со святынями палестинскими.

К уездному Богучару пришли через несколько дней к вечеру. Заночевали во дворе церковном, под навесом. Хотя то уже и не сон был — так, передохнули немного; дома-то родные рядом, день-два пути. Да и многие из местных жителей пришли посмотреть на ходоков-молитвенников, рассказы о святых местах послушать, узнать, что за морями делается да как иноземный и иноверный люд живет. Когда же наши богомольцы о чудном явлении, с ними недавно приключившемся, рассказывали, то многих сомнения одолевали, как это в наших краях да в такое время грешное чудеса происходят? Но слова те об удивительном источнике в памяти крестьян отложились, а наутро, когда перед дорогой паломники в храм Божий зашли, чудо недавнее и подтвердилось. В притворе храма, с левой стороны, со стены смотрел на них тот же епископ. В нимбе над ним церковнославянской вязью упавшие на колени богомольцы прочитали: «Святой священномученик Антипа, епископ Пергамский».

Что было дальше? Дальше — богатая история с радостями и бедами, с молитвами и отвержением. Но как и 150 лет назад, пробивается из-под земли Луганской святая вода веры православной.

Дивен Бог во святых своих, вне времени и в благодати Божьей пребывающих!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: