РАССКАЗ ОТЦА ГЕОРГИЯ.

Я тогда был игуменом Мценского монастыря. По делам мне частенько приходилось бывать в Калуге. В один из таких приездов иду я по улице и вижу: возле большого хорошего дома стоит женщина в небрежно накинутом теплом платке, лицо бледное, и такая скорбь, что я сразу со вниманием воззрился на нее, а она мне говорит:

- Батюшка, муж умирает, отойти от него далеко не могу, а его напутствовать скорее надо. Не откажите, прошу вас, зайдите к нам. На счастье, у меня были с собой Святые Дары. Ввела она меня в дом, посмотрел я на ее мужа: совсем плох, недолго протянет. Исповедал его и причастил. Он - в полной памяти, благодарил меня со слезами, а потом сказал: - Горе у меня большое. Я ведь купец, но подошло такое дело, что дом пришлось заложить, а выкупить не на что, и его через два дня с аукциона продавать будут. Вот теперь умираю, а семья неустроенной остается.

Жаль мне его стало. - Не горюйте, - говорю, - может быть, Господь даст, и я вам как-нибудь помочь сумею. А сам скорее вышел от купца да на телеграф: вызвал к себе в гостиницу одного своего духовного сына, тоже купца. Тот вечером уже у меня в номере сидел, смекнул в чем дело и, когда был аукцион по продаже дома, сумел нагнать на него цену до тридцати пяти тысяч. Дом купил город, из полученных денег семь тысяч пошло на погашение залога, а восемнадцать тысяч внесли в банк на имя умирающего купца.

Тут уж я с отъездом в монастырь задержался и после всех денежных дел пошел к больному рассказать об удачном окончании дела. Он был еще жив... Благодарил меня, что я спас его семью от нищеты, а к вечеру умер... Хоронить его я не остался, а поспешил в обитель и за разными событиями о нем забыл.

Прошло несколько лет. Отгремела революция. Многих советская власть сжила со свету за веру. Взяли и меня. Как-то ночью подошел ко мне тюремный сторож и шепнул:

- Готовьтесь, батюшка, сегодня я получил на всех вас список, ночью увезут.

Я передал своим соузникам слова сторожа. Нужно ли говорить, что поднялось в душе каждого из нас? Хоть мы и знали, что осуждены на смерть, но она все стояла за порогом, а теперь собиралась его переступить. Не имея сил оставаться в камере, я надел епитрахиль и пошел в глухой, без окон коридор помолиться. Я молился и плакал так, как никогда в жизни, слезы были до того обильны, что насквозь промочили шелковую вышивку на епитрахили, она слиняла и растеклась разноцветными разводами.

Вдруг я увидел подле себя незнакомого человека, он участливо смотрел на меня, а потом сказал: -- Не плачьте, батюшка, вас не расстреляют.

- А вы кто? - удивился я.

- Вы, батюшка, меня забыли, а у нас здесь добрые дела не забывают, - ответил человек. -- Я тот самый купец, которого вы в Калуге перед смертью напутствовали.

И только этот купец ушёл, как вижу, что в каменной стене коридора брешь образовалась, и я через нее увидел опушку леса, а над ней в воздухе -- свою покойную мать. Она кивнула и сказала: -- Да, Егорушка, вас не расстреляют, а через десять лет мы с тобой увидимся.

Видение окончилось, я снова очутился подле глухой стены, но в душе моей была Пасха. Я поспешил в камеру и сказал: - Дорогие мои, благодарите Бога, нас не расстреляют, верьте словам священника (я понял, что и купец, и матушка говорили про всех нас).

Великая скорбь в нашей камере сменилась неудержимой радостью. Мне поверили: кто целовал мои руки, кто плечи... Мы знали, что будем жить.

Прошла ночь, а на рассвете нас перевели в пересыльную тюрьму.

Оттуда я попал в Б-и, а вскоре по амнистии был освобожден и жил последние годы при Даниловском монастыре. Шестеро моих соузников стали моими духовными детьми.

МОЛИТВЕННАЯ ЗАЩИТА: 90-й псалом.

Из воспоминаний Зинаиды Владимировны Ждановой в книге: «О жизни и чудесах блаженной Матроны»:

«Меня арестовали 6 января 1950 года. Обвинили по пятьдесят восьмой статье – «церковно-монархическая группа». Тяжко было, надо было отстаивать невинные души. Дело было огромное. На допросах я часто опережала следователя и мои ответы нередко ставили его в тупик. Он был вынужден приглашать других следователей для присутствия на допросах.

Много чудес было на следствии. Матронушка невидимо отклоняла обвинения. Ко мне был приглашен гипнотизер, и один протокол я подписала под его воздействием. Страшно вспомнить. Он все время требовал смотреть ему в глаза и повторял: "Вы виновны, вы виновны!" Я чувствовала, что падаю в бездну и какую-то огромную вину. Когда меня вызвали подписать копию протокола, я себе не поверила -- ложь на брата, только что вернувшегося с войны, и многое другое. Я зачеркнула свою подпись. Понимала, что это опять может повториться.

Молилась, просила помощи и вдруг вспомнила: против гипноза и колдовства -- надо читать псалом девяностый "Живый в помощи Вышняго..." В камере нашлась женщина, которая знала этот псалом наизусть, и целый день я его запоминала. Ночью опять меня вызвали, опять тот же человек требовал смотреть ему в глаза.

Я без страха смотрела и читала псалом. Гипнотизер вышел из себя, кричал, так что вены от напряжения вздулись на лице и руках, клал мне руки на плечи. Наконец, весь в поту, повалился на кожаный диван и сказал: "Я ничего с ней сделать -- не могу".

После тяжелейшего допроса я оказалась лежащей на полу в кабинете следователя... Сознание возвращалось медленно, в веках чугунная тяжесть. Видимо, был вызван врач - я ощущала на голове добрую руку и услышала слова: "Что вы с нею сделали!" Наверное, мне был сделан укол. Меня посадили на стул. Потом два солдата волокли меня, взяв под руки, по коридору, как сноп соломы. "Так тебе и надо, контре!" Бросили меня в камеру-одиночку поперек железной кровати, голова свесилась вниз, и ушли. У меня не было сил пошевелиться, кровь прилила к голове, а поднять ее на кровать не могу. Только одна мольба в сознании: "Помоги, помоги, Господи!"

И тогда я услышала голос: "Помни, Бог поруган -- не бывает. Милость Божия всегда -- пребывает с человеком, молитва за Богом никогда -- не пропадает". С трудом я все-таки подняла голову на край кровати и забылась. Сколько я тогда так пролежала, не помню. И после много страшного мне пришлось пережить в тюрьме и в лагере. Я твердо верю, что только по молитвам Матронушки осталась жива…

СИЛА ВЕРЫ В БОГА.

Одна женщина рассказала историю про своего отца Ромащенко Ивана Сафоновича, 1907 г.р, о том как в конце 1943 года, по ложному доносу одного предателя сотрудничавшего с фашистами -- он попал на 10 лет в лагеря. И сколько тяжелейших испытаний ему пришлось там пережить. К тому же он был сильно болен туберкулезом из-за чего его в 1941 году не взяли на фронт.

Даже находясь там, в неимоверно тяжёлых условиях, её отец продолжал быть настоящим православным христианином. Он молился, старался жить по Заповедям, и даже... соблюдать -- Посты! Хотя был тяжелый изнуряющий труд, а из еды одна баланда, он всё равно в постные дни -- ОГРАНИЧИВАЛ себя в пище. Отец вел календарь, знал и помнил дни великих церковных праздников, высчитывал день наступления главного светлого праздника - Пасхи Христовой. Своим сокамерникам он рассказывал -- о святых, священной истории, наизусть знал много молитв, псалмов и мест Священного Писания. Особенно отец чтил главные православные праздники, и в первую очередь -- Пасху.

Однажды он отказался выйти на работу в этот светлый Праздник, за что его по приказу руководства лагеря, как Непокорного, тут же отвели в так называемый «Коленный мешок». Это сооружение действительно напоминало узкий мешок, но каменный. В нём человек мог только стоять. Провинившихся оставляли в нем – НА СУТКИ без верхней одежды и шапки. Кроме того, горела яркая лампа, а на темя головы – постоянно капала холодная вода.

И если учесть, что на Севере в этот период года температура составляет -- минус 30-35 градусов мороза, то исход для отца был заранее известен -- Смерть. Более того, из многочисленного опыта, все знали, что человек в этом «Каменном мешке» выдерживал -- не более суток, в течение которых он постепенно -- ЗАМЕРЗАЛ и Умирал.

И вот, отца закрыли -- в этом страшном смертельном сооружении. Более того, узнав, что наступила Пасха, лагерное начальство и охрана, начали её праздновать. О закрытом в «Коленном мешке» узнике -- вспомнили лишь в конце третьих суток.

Когда посланный часовой пришёл -- забрать его тело, чтобы похоронить, то оторопел. Отец стоял -- Живой и смотрел на него, хотя был весь -- ПОКРЫТ льдом. Часовой испугался и убежал докладывать своему начальству. Посмотреть на Чудо туда сбежались все.

Когда его из «Мешка» забрали и поместив в лазарет, стали расспрашивать, как он смог ВЫЖИТЬ, ведь до него -- все УМИРАЛИ в течение суток, тот отвечал, что все три дня он -- не спал, а непрестанно -- МОЛИЛСЯ Богу. Сначала было -- жутко ХОЛОДНО, но уже к концу первого дня стало -- Теплее, далее ещё теплее, а на третий день было уже -- ЖАРКО. Он говорил, что тепло шло откуда то -- ИЗНУТРИ, хотя снаружи -- был лёд. Это событие так подействовало на всех, что отца -- оставили в покое. Начальник лагеря в Пасху работы отменил, а отцу даже разрешил не работать и в другие церковные праздники за его большую Веру.

Но вот сменилось лагерное начальство. На смену прежнему начальнику лагеря пришел новый, прямо таки зверь, а не человек. Жестокий, безсердечный, не признающий Бога. Вновь настала Святая Пасха Христова. И хотя в этот день работы не предполагались, но в последний момент тот приказал всех отправлять на работу. Отец снова отказался идти на работу в этот светлый Праздник. Но сокамерники уговорили его выйти на место работ, иначе, мол, этот без души и сердца, зверь тебя просто -- замучает.

Отец на место работ пришёл, но на вырубке леса -- работать Отказался. Доложили начальнику. Тот приказал – немедленно НАТРАВИТЬ на него, специально обученных догонять и разрывать человека, собак. Охранники -- спустили собак. И вот, больше десятка больших псов со злобным лаем -- РИНУЛИСЬ на отца. Смерть была неминуема. Все заключенные и охрана -- замерли, ожидая окончания страшной кровавой трагедии.

Отец же, поклонившись и перекрестившись на четыре стороны света, стал молиться. Это уже потом он говорил, что читал в основном -- 90-й псалом («Живый в помощи»). Так вот, собаки -- КИНУЛИСЬ в его сторону, но не добежав до него 2-3 метра, вдруг как бы НАТКНУЛИСЬ -- на какую то Невидимую ПРЕГРАДУ. Они яростно -- прыгали вокруг отца и лаяли, сначала зло, затем всё -- ТИШЕ и тише, и, наконец, стали валяться в снегу, а затем все собаки дружно -- ЗАСНУЛИ. Все просто остолбенели от этого – явного Божиего Чуда!

Так ещё раз всем была ПОКАЗАНА – огромная Вера в Бога этого человека, а также продемонстрирована -- Божия СИЛА! И «Как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовём -- Его» (Втор.4,7). Он не допустил -- смерти верного Своего раба, любящего Его.

Отец вернулся домой к семье в Михайловск в декабре 1952 года, где и прожил ещё почти 10 лет.

«ЭТО ДАЁТ МНЕ НАДЕЖДУ» -- ИСТОРИИ ДЛЯ ДУШИ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: