ТАИНСТВЕННЫЙ СМЫСЛ -- ПОМИНОВЕНИЯ УСОПШИХ.

Одному афонскому монаху однажды было дано видеть, как происходило -- поминовение усопших: была родительская суббота, кончилась Литургия. Одни из присутствующих уже выходили из церкви, а другие остались и стали подходить к общему кануну (стоящему, по обыкновению, посредине церкви).

Я же, стоял на клиросе. Вышли из алтаря священник и диакон. Священник провозгласил: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Диакон зажег свечи, стал раздавать их присутствующим.

И в это время я увидел, что много народа СТАЛО -- входить в дверь храма с улицы, а затем ПРОНИКАТЬ -- сквозь стены и окна. Храм наполнялся множеством -- прозрачных теней. В этой массе я увидел -- женщин, мужчин, юношей и детей. Определил я по внешнему виду священников, императоров, епископов и между ними простого чернорабочего, дряхлого солдата-поселянина, бедную женщину и нищих вообще.

После возгласа священника они безшумно, но чрезвычайно быстро ЗАПОЛНИЛИ -- собой весь храм, становясь тесно друг с другом. Все они как будто стремились -- к кануну, но почему-то не могли подойти к нему. Я не мог оторвать глаз от этой удивительной картины.

Наконец их набралось, так много, что реальные молящиеся казались мне фигурами, ярко нарисованными на фоне этих удивительных теней. Они (тени), подходя в безмолвии, становились у священного алтаря. Некоторые из них, как будто бы преклоняли колени, другие нагибали головы, точно ожидая произнесения приговора. Дети протягивали руки к свечам, горящим на кануне, и к рукам молящихся живых.

Но вот, диакон вынул записки и начал читать написанные на них имена. Удивлению моему не было конца, когда я заметил, что порывистым, радостным движением выделялась то одна, то другая фигура. Они подходили к тем, кто помянул их, становились -- рядом с ними, глядели на них глазами, полными любви, радостного умиротворения. Мне даже казалось, что в руках духов появилась какая-то духовная горящая свеча и они сами, молясь вместе с молящимися за них, сияли необыкновенно радостными лучами.

По мере того, как прочитывалось каждое имя, из толпы теней все более выделялось радостных фигур. Они безшумно -- шли и сливались с живыми молящимися. Наконец, когда записки были прочитаны, осталось много неназванных - грустных, как будто пришедших на какой-то общий праздник, но ЗАБЫТЫХ -- теми, кто бы мог пригласить их на это великое для них торжество. Некоторые из душ тревожно посматривали на дверь, словно ожидая, что, быть может, придет еще близкий им человек и вызовет их в свою очередь.

Но нет, новые лица не появлялись, и неназванным оставалось только радоваться радостью тех, которых призвали пришедшие для единения с ними.

Я стал наблюдать за общей группой молящихся, которая как бы смешалась с дрожащими в светлых лучах призраками из потустороннего мира, и увидел еще более чудную картину.

В то время, когда произносились слова «Благословен еси, Господи, научи мя оправданиям Твоим» или слова «Сам, Господи, упокой души усопших раб Твоих», видно было, как лица живых озарялись светом с лицами отошедших, как слезы не уныния, а радости, текли из глаз тех, кто носил телесную оболочку, и в то же время какой горячей любовью, беспредельной преданностью горели глаза помянутых.

При облаке дыма кадила, при струях дыма от горящих свечей раздался дивный молитвенный призыв: «Со святыми упокой...», и я увидел, что вся церковь как один человек стала на колени и духи, имена которых были помянуты, молились и за присутствующих, и за себя, а те, о которых -- ЗАБЫЛИ, молились лишь за себя.

Когда окончилось молитвенное песнопение, затухли свечи и священник прочитал последний возглас, а диакон закончил общим поминовением отошедших, стоящие передо мной тени стали исчезать, и оставались только люди, пожелавшие отслужить еще частную панихиду за своих усопших. Тогда, я увидел на лицах такой покой, такое удовлетворение, такое обновление, которое не в силах передать.

Велик, свят и отраден для усопших -- обряд поминовения Православной Церковью!

И как грустно бывает тем, кого ПРЕДАЮТ -- забвению, лишая их не только радости видеть себя не забытыми, но и замедляя тем их духовное -- обновление и получение -- ПРОЩЕНИЯ их согрешений у Господа -- как во время панихиды, так тем более во время -- Литургии.

Потому, что с каждым разом, когда священник вынимает -- частицы за упокой душ, души эти ПОЛУЧАЮТ -- милость, при­ближаясь к Царствию Божию.

Эту жажду усопших -- чтобы ПОМНИЛИ - испытывает каждый из нас. Оттого нередко они и НАПОМИНАЮТ -- о себе в наших снах накануне их дней рождения или смерти, накануне родительских суббот.

Каждое наше слово, мысль, воспоминание об усопшем -- моментально отзывается на нем, причем воспоминание ДОБРОМ -- отрадно, воспоминание же злом - МУЧИТЕЛЬНО, ибо вызывает у него --угрызение совести. Можно себе представить, как УЖАСНЫ -- загробные МУКИ для людей, которых трудно вспомнить -- добром.

Вот почему, законы народного милосердия требуют – НЕ ГОВОРИТЬ ничего дурного об усопших, чтобы не растравлять -- их душевные раны.

Всё сие должно служить нам -- предостережением: в жизни поступать так, чтобы после смерти своей НЕ ЗАСЛУЖИТЬ -- чувства презрения к нам, укора и ненависти или, еще того хуже, проклятия, и этим бы ЛИШИТЬСЯ -- молитв наших близких.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: