Глава 4: О суетном и прелестном украшении

«И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт. 3:21).

«Да будет украшением ва­шим [то есть жен] не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный серд­ца человек в нетленной кра­соте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Бо­гом» (1 Петр.3:3-4; 1Тим.2:9-10)

Об этом украшении здесь полагается рас­суждение потому, что оно от ослепленного ума происходит и что им ослепленный человек ищет себе славы и чести суетной от одежды, которая должна его гордость низлагать и к сми­рению приводить, как ниже покажется; а осо­бенно личное жен украшение без всякого из­винения есть ослепление ума и развращение плотского и нехристианского сердца.

§ 62. Одежду стали носить люди по преступ­лении заповеди Божией, от того и начало она свое восприняла. Ибо пока не согрешили пра­родители наши, не имели одежды, как пишет­ся в главе 2-й Бытия; и не требовали ее, ибо не видели наготы своей. А когда согрешили, уви­дели наготу свою и начали стыдиться; потому и искать принуждены были, чем бы срамоту свою прикрыть. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные лис­тья, и сделали себе опоясания» (Быт.3:7). Бог же, милосердствуя о них, «сделал Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт.3:21). Видишь, что начало одежды — грех. Грех открыл им наготу их и сделал срамоту и стыдение, которое требует прикрытия. Поэтому свя­той Андрей Критский сетует об этом: «сшиваше кожаны ризы грех мне, обнаживый мя первыя боготканныя одежды» (Песнь 2-я великого ка­нона). Отсюда видишь, как худо делают люди, которые ищут украшения в одеждах и делают одежду не ради прикрытия наготы и согрева­ния тела, а ради украшения и щегольства. То поставляют себе в честь и украшение, что по­казывает бесчестие и безобразие. От того ищут похвалы, что грех обличает. Тем утешаются, что представляет печаль, то есть признак законопреступления. Тем гордятся, что должно их смирять. Все животные как созданы от Бога, так и имеются доныне, не требуют прикрытия, ес­тественным одеянием довольствуются. Один человек лишился того из-за греха, и от них за­имствует и прикрывается. Но то чудно, или ско­рее прискорбно, что чужой кожей прикрыва­ется, и тем возносится, и то в честь себе постав­ляет, что должно было ему, бедному, скудному, нагому и лишенному, повод подавать к смире­нию. Но не довольно было страстной и похот­ливой плоти выдумать для себя украшения и тем любоваться и утешаться. Что же она вы­мышляет и замышляет? Надо коней, кареты и прочий к тому припас украшать, чтобы оттуда некую себе похвалу и честь от незнающих и та­кой суете удивляющихся сыскать. О, разумная, но убогая и бедная тварь! Не примечаешь ли, как мир прельщает тебя, как Еву яблоко запрещенное, и суета его пленяет несмысленное сердце твое? Если видимая кра­сота нравится тебе, обрати очи свои на красное солнце, луну и звезды, на поля, деревья, травы и цветы, на птицы, рыбы и прочие животные и прочие Божии создания, и удивляйся им, и от тех познавай Создателя их и своего и красоту Его. Если Он такие красивые создания сотво­рил, как несравненно прекрасен Он Сам, Ко­торый создал это! Этой красоты ищи, которая всех красот источник, наслаждающиеся кото­рой сытости не знают, но чем более видят ее, тем более желают ее. Но нет к тому охоты, не нравится то, что само по себе прекрасно, ибо суетной похвалы и чести не приносит!.. Надо то делать и о том стараться, что мир хвалит, по­читает, прославляет и чему удивляется, и от того самому похваляемым, почитаемым и прослав­ляемым быть!.. К этому ослеплению страстная и слепая плоть и прелесть мира приводит бед­ного человека.

§ 63. Украшение это, как есть суетное, так и знамение есть нерадения о душе. Поскольку: 1) Кто заботится о телесном украшении, тому недосуг заботиться о душевном. Ибо чем занята у кого мысль, о том старается, того и ищет, в том и время проводит. «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21). 2) Само же это украшение щегольское пока­зывает сердце, желающее суетной чести и сла­вы, что и закону Божию противно: «Не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин. 2:15), и вере христианской не подобает, которая на вечную честь и славу взирает, и той ищет и ожидает; и званию христиан неприлично, которые к вечному и не­бесному позваны; и должности их противно, которые душу, а не тело украшать должны и «о горнем помышлять, а не о не земном» (Кол.3:2). 3) Украшение это без обиды ближнего, и потому без оскорбления Божия не приобретается. Ибо не может его быть без средств, кото­рые для этой цели от подобных людей собираются или, более того, сдираются. 4) Хотя и праведное имение будет, но по­скольку есть нагие, трясущиеся от холода и мороза меньшие братья Христовы, заключен­ные в темнице за долги и оброки, лишившиеся домов от пожаров и прочие бедствующие, то на таковых должно излишние средства и избыток употреблять. Но все то суетным украшением и ненасытной роскошью пресекается. До нищих ли тому, у кого суета эта в сердце место свое имеет? Надо украшать себя, жену, детей, слуг, коней, кареты, убор их, дом свой, галереи, пру­ды и прочие увеселения создавать!

§ 64. Большая еще суета и срам христиан­ству есть, что жены белилами, красками и ма­зями лица свои намазывают. Ибо ради чего они делают эту безделицу? Причины другой найти невозможно, как только чтобы людям пока­заться, или, что хуже того, «понравиться» и в любовь войти. В спальнях они об этой безде­лице не заботятся. Краски здоровья не прида­ют, разве только вредят. Одна причина этого — чтобы люди глаза свои на них обращали. Прав­да, обращают глаза свои люди, но многие с гла­зами и сердца обращают и от того око душев­ное весьма помрачают. Немалая юным и неутвержденным сердцам брань от прелести этой надлежит. Но если они, жены, говорю, кото­рые Бога и Христа Сына Божия исповедуют, осмотрятся, то увидят, что: 1) Выставляют на торг то, что непродавае­мо, что хранить должно так, как зеницу ока. Ах, бедная та христианка, которая лицо свое румянит, но душу свою помрачает; лицо украшает, но души своей благообразие теряет, и, как чу­довище, душою перед Богом и Ангелами Его святыми является! 2) Таким украшением лица своего, кроме того, что целомудрие потеряли, переправляют Божие дело, которое совершенно и не требует исправления, и потому против Создателя сво­его, Который возраст тела и красоту лица каждому свою дарует, весьма грешат и обиду Ему наносят. Подобно тому невежде, который об­ раз, хорошо живописцем написанный, пере­правил бы и тем живописца немало бы обидел, так и жены, переправляя лица свои, немалую обиду и досаждение наносят Создателю свое­му. Приличнее христианкам умывать лица свои слезами, нежели раскрашивать белилами и красками. Христианин во всегдашнем покая­нии находиться должен, ибо всегда перед Бо­гом согрешает, что тяжко и прискорбно хрис­толюбивой душе. 3) Худо они делают, что так на обеды, ужи­ны и в прочие места ходят; но хуже того, что с той же безделицей и в храмы святые дерзают входить, и себя выставлять и показывать. Так они храмы святые делают позорищем, или бес­честнее позорища, чего изображать слух не тер­пит. Всякий это удобно может уразуметь, когда в рассуждение все возьмет. Таким бесстыдным женам приличествует Божие слово: «Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вер­тепом разбойников» (Мф.21:13). Храм Божий есть храм молитвы, и для того в храм Божий входим, чтобы молиться, не друг на друга смотреть, но к одному Богу сердечные очи возводить; не себя другим показывать, но совесть свою, грехами обремененную, пред Богом обнажать; не ликовать, но о грехах Бога умилостивлять; словом, молиться Богу прихо­дим в храмы святые. Молитве же не такая, ка­кую они на себе имеют, утварь приличествует: а какая? Смирение, сокрушение сердечное, умиление, слезы, плач. Этим молитва украша­ется, и к престолу Божию восходит, и очам Божиим благоприятна бывает, и прошение свое получает. Так молились святые жены: Анна, мать пророка Самуила (см. 1 Цар.1), Иудифь (Иудифь, гл. 9), Есфирь (Есф.4:17) — и были услышаны Богом. Им должны следовать жены, которые имя Христово исповедуют, если хотят с пользой для души своей входить в церковь и молиться. Такая же утварь, которая состоит из золота, белил, красок, мазей и прочего, не что иное значит, как тщеславие, пышность, гор­дость мира сего, надменность, око лукавое, со­блазн, искушение и прочие страстные прихоти плоти. С этим ли пред Богом являться? К Богу приходим и пред Богом стоять хотим, когда приходим на молитву. Так ли Бога умилостив­лять должно? Так ли смиряться пред Ним? Это есть прелесть, а не молитва; гордость и пыш­ность, а не смирение; умножение грехов, а не умаление; большее оскорбление и прогневление, а не умилостивление милосердного Бога, «ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк.16:15). Если бы в сердца таковых проникнуть, что, как не гордость житейская, как высокий идол, там кроется? «Что говоришь? — обличает их Златоуст. — Приходя ли молиться Богу, обла­чаешься золотом и плетеньями? Разве ликовать пришла ты, разве браку приобщиться? Разве на представление пришла ты? Там золото, там пле­тенье, там одежды многоценные имеют место: а здесь ничего из этого не потребно. Пришла ты просить, молиться о грехах, молитву сотво­рить о том, в чем согрешила, просить Владыку, милостивым Того сотворить: зачем же украша­ешь себя? Не таков облик молящегося. Как сможешь воздохнуть, как сможешь просле­зиться, как с прилежанием помолиться, таким образом облачившись? И если слезы про­льешь, смеха будут слезы твои достойны. Не в золото одеваться подобает плачущей. По­скольку тень это и лицемерие. Как же не тень, если от того же сердца, от которого такое рас­точительство и честолюбие происходит, вдруг слезы проливаются?» и проч. (Беседа 8-я на 1 Послание к Тимофею).

§ 65. Чтобы украшение суетное, которое христианам крайне не приличествует, и душепагубную роскошь, которая, как видно, час от часу в христианах усиливается и умножается, удобнее оставить и умеренно жизнь проводить, полезно примечать и рассуждать следующее: 1) Всякое излишество телесное без оскорб­ления Божия и обиды ближнего не бывает, как выше сказано. 2) Всякое добро, какое ни имеем, Божие есть, а не наше: нагими вышли из чрева матери и потому нищи и бедны сами по себе; а что ни имеем, Богом данное имеем. Богатство наше — Божие добро, а не наше собственное, поэтому должны расходовать его по воле давшего Бога, а не по прихотям нашим. Спрашиваешь ли ты с приказчика своего, куда и на что он деньги, данные ему тобой, издержал — спросит и с тебя Господь о данном тебе Им богатстве. Готовь же ответ Ему. Не спросит Он у тебя: имел ли ты богатое и красивое платье, богатые дома, ко­ней, кареты и прочее, часто ли принимал гос­тей и прочее? Нет, ничего такого не видно в Святом Писании. Но что же Он у тебя спросит? Спросит: питал ли ты Его добром, тебе данным, голодных? Одевал ли нагих? Устраивал ли дома для не имеющих, где головы приклонить? При­нимал ли в доме странствующих? Выкупал ли сидящих в темницах за долги и прочие требо­вания, и прочим бедным и неимущим уделял ли от данного тебе добра? (Мф.25:35-36). Дается нам богатство не ради нас одних, но и ради ближних наших, которые того требуют. Видишь, как неправедно делают люди, когда то добро, которое дано на общую пользу, на свои прихоти расточают и так воле Божией проти­вятся. Такие богачи — расточители богатства, а не строители; а те, которые хранят в сундуках богатство свое, — стражи его и рабы, а не Бо­жий слуги и рабы. Поэтому надо всякому бога­чу рассмотреть, куда и на что богатство, ему Богом данное, издерживает. Надо всегда по­мнить тот страшный глас Судии праведного: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уго­тованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть» (Мф.25:41—43); — и Авраамов ответ богачу, который, облачаясь в порфиру и виссон, каждый день пиршествовал блистатель­но: «Чадо! Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (Лк.16:25). Алчет Христос, подающий всем богатство, ал­чет в братьях Своих — нищих христианах; но богачами сластолюбивыми и скупыми бесстыд­но презирается! Лежат и ныне многие Лазари у ворот богатых, но пагубная роскошь ослепляет им глаза, чтобы не видеть их, и удерживает руку от творения милости им. О, роскошь и ску­пость, противные сестры, но обе смертоносно заражают человеческие сердца. Одна учит рас­точать богатство, другая — хранить и стеречь, но обе на погибель человеческую: одна расслаб­ляет, другая связывает человека, но и та и дру­гая умерщвляет душу его. 3) Великое безумие — тело, которое вскоре в прах и землю обратится, украшать, а о душе бессмертной не заботиться, как всякому это видно. Невозможно заботиться о душе тому, кто тело свое на показ и тщеславие украшает. Таковое украшение — это знак миролюбца, тщес­лавного и гордого сердца, и само по себе душу помрачает. Украшением же души может быть только добродетель. Ею она, как утварью себе приличной, украшается; а той, как тщеславной и гордой, помрачается. 4) Таким женам следует ответ дать праведному Судии за соблазн. «Горе тому человеку, че­рез которого соблазн приходит» (Мф.18:7). Не малая брань юному сердцу бывает от лица жен­ского, тем более от такого лица, которое на прельщение мазями и красками украшается. Ибо для дьявола нет лучшего и удобнейшего орудия к прельщению юных сердец и уловле­нию в сеть нечистоты, как лицо женское, а осо­бенно искусно украшенное и духами и мазями умащенное. Такое лицо — сильная стрела, ко­торой он ударяет в юные сердца и уязвляет мно­гих. Поэтому жены, которые чают на суд Хрис­ту предстать и обо всем ответ отдать Ему, долж­ны внимать Христову страшному слову: «Горе тому человеку, через которого соблазн приходит!» Одного человека соблазнить страшно, ибо всякий человек Кровью Христовою искуплен, тем более многих, за которых Кровь Христова пролита. А сколько таких, которые этой при­творной красотой прельщаются и погибают? Один сердцевед Бог знает, Который как прельстившихся, так и прельстивших будет су­дить и на лица не посмотрит. Внимай тому, жена, которая имя Христово исповедуешь и чаешь на суд Христов предстать; а если и не чаешь, одна­ко непременно предстанешь. «Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждо­му получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2Кор.5:10). 5) О, если бы жены, именем христианским называющиеся, часто смотрели умными глаза­ми на простое лицо Христово, которое ради грехов и беззаконий наших оплевано и ударяе­мо было, и не имело вида и красоты! Никогда бы не захотели мазать и красить лиц своих на прельщение душ человеческих, которых Он смертью Своею искупил! Но видно, что забыли они то великое и страшное дело, а только о еди­ной суете помышляют и, что в сердце имеют, то и вон выставляют. 6) Также, если помнить будут, что по укра­шенному лицу некогда черви будут ползать, и то, что ныне благоухает от мази, смрад несносный будет издавать, а потом в прах и землю обратит­ся со всем телом, — возможно, что тогда от сего душепагубного неистовства воздержатся. 7) Как это украшение женское Богу нена­вистно, может всякий прочитать и увидеть в третьей главе пророка Исаии. 8) Одно истинное и христианское украшение есть украшение душевное, к которому и Божие слово увещевает нас, о котором в следу­ющем параграфе побеседуем.

§ 66. Христиане, которые во святом креще­нии отреклись от мира и суеты мира, и очисти­лись от скверн греховных той святой баней, и обещали «благочестно жить во Христе Иисусе, и чают воскресения мертвых и жизни будущего века», как и в Символе веры значится, должны, в силу своих обетов, тогда данных, плоды кре­щения показывать и потому душу свою, а не тело украшать. Поскольку: 1) душа бессмертна, также и красота ее — тело же тленно, и красота его, как это всем из­вестно. 2) Если тело украшается, а душа пренебрегается, то и тело и душа погибнут. Поскольку в общем воскресении, когда тело с душою со­единится, что душа, в небрежении пожившая, пострадает, то же и тело претерпевать будет, и вместе смертью бессмертной умирать будут. 3) Если душа украшается, то и тело, с ду­шой воссоединившись в свое время, красоту воспримет, «когда тленное сие, - по свидетельству
апостола, - облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие» (1Кор.15:54). 4) Чем более душа украшается ныне, тем большей красоты сподобится и тело по воскре­сении. Тогда будет «слава — иным, как солнцу, иным, как луне, иным, как звездам» (1 Кор.15:41). Чем же более украшается тело ныне, а душа пренебрегается, тем большее тогда и на душе и на теле явится безобразие. Гнусность небрежной души и на теле тогда покажется, во обли­чение ее и в показание всем, что она в мире не ради Бога жила, но вслед своих прихотей ходи­ла, и не Христу, но миру служила. Тогда миролюбивый грешник, как чудовище какое-то страшное, перед всем миром, Ангелами и из­бранниками Божиими явится, и сам себя будет стыдиться, ужасаться, ненавидеть, и захочет в ничто обратиться, но не сможет; сам себя будет ругать, укорять и оплакивать, но поздно. Душа человеческая подобна зеркалу, которое такой вид в себе воспринимает, к чему обратит­ся. Так душа, к чему обратится, такой и образ в себе принимает. К Богу ли обратится и Бога будет искать, любить и к Богу прилепляться — образ Божий в ней изображается и пишется Святым Духом. К миру ли обратится и суету его любить будет — такой и образ в ней является. И что ныне в ней есть, то тогда внешне явится. Как боголюбивой души красота, так миролю­бивой гнусность и безобразие тогда внешне покажется. 5) Тело как ни украшается, красоты не при­бавится ему: рябой, черный, морщинистый, конопатый, косоглазый — как ни украшается, таков же неизменно и пребывает. Душа же чем более удаляется от мира и мирских похотей и чем более «совлекается ветхого человека с дела­ми его и облекается в нового человека» (Кол.3:9-10), тем прекраснее делается. Ибо тогда об­раз Божий, который есть божественное и неизреченное ее украшение, показывается в ней, как в очищаемом зеркале смотрящего в него образ виден. Ныне красота души не видна на теле, когда праведные и грешные один вне­шний вид имеют, хотя и святой души благооб­разие и грешной безобразие из дел и слов часто примечается, как от вкуса яблоко. Но тогда, когда откроются сыны Божии и сыны мира сего, покажется благолепие души, образ Божий в себе имеющей. Тогда она, как солнце, блис­тание красоты своей издаст и на теле, с кото­рым здесь служила Богу, красоту свою явит: «тогда праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф.13:43). «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем по­добны Ему» (1Ин.3:2). О, какова будет слава чад Божиих, которые ныне, не заботясь о теле сво­ем, о красоте души своей пекутся, а лукавым миром, как мусор, презренными и попранны­ми считаются: Богу подобны будут! «Ибо Бог оде­вается светом, как ризою» (Пс.103:2), так и чада Его просветятся. Этой красоты желай и ищи, христианин, пока обретается. А что тебе в телесной красоте, которая ныне цветет, а наутро увядает и в нич­то обращается? Поэтому как желающие войти в чертог земного царя, и перед лицом его явить­ся, и к трапезе его приобщиться, очищают себя и одеваются в лучшее и пристойнейшее платье, чтобы негнусными пред очами царскими пока­заться, так тем более желающий войти в чертог Небесного Царя, и перед светлейшим Его ли­цом предстать, и к великой той вечери приоб­щиться, должен очистить себя от скверны и порока, ибо «не войдет в него ничто нечистое» (Откр.21:27), — и достойной того чертога одеж­дой одеться, дабы не услышать от Царя страш­ного гласа: «Друг! Как ты вошел сюда не в брач­ной одежде?» (Мф.22:12), — и с посрамлением не быть изверженным и вверженным во тьму кромешную, «где будет плач и скрежет зубов» (Мф.22:13).

§ 67. Душу свою украшает тот, кто, по апос­тольскому слову, «отлагает ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, об­новляется же духом ума своего и облекается в нового человека, созданного по Богу, в праведнос­ти и святости истины» (Еф.4:22—24); то есть, кто противится плотским вожделениям, и отсека­ет их, и прилежит добродетелям, отлагает не­чистоту, похоть блудную, гордость, зависть, гнев, злобу, ярость, сребролюбие, невоздержа­ние и прочее злонравие, и облекается в цело­мудрие, святость, смиренномудрие, братолю­бие, терпение, кротость и прочее добронравие. Вот красивая душевная утварь! Та душа добра и прекрасна, которая сообразуется Небесному Отцу святостью, истиной, милосердием, прав­дой, терпением, кротостью и прочими свой­ствами. Христианин, Богом возрожденный, должен Ему, как сын отцу, нравами сообразо­ваться. Всякий сын отцу своему свойствами и нравами сообразуется, как видим это в плотс­ком рождении, в котором не что иное родится, как плоть от плоти, по свидетельству Христо­ву: «рожденное от плоти есть плоть» (Ин.3:6). Поэтому и Божие слово христианам повеле­вает не плотской, но духовной утварью укра­шаться. Какая это утварь, в чем состоит, слушай апостола, который утварь эту предлагает нам: «Облекитесь, как избранные Божий, святые и воз­любленные, в милосердие, благость, смиренномуд­рие, кротость, долготерпение» (Кол.3:12). Этой утварью украсимся, христиане, а не золотом, серебром, каменьями и дорогими одеждами. Облечемся в щедрость и милосердие, как и Гос­подь наш повелевает нам: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк.6:36), «Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим.8:32), чтобы нас от вечных бедствий избавил и привел в вечное блаженство. Облечемся в бла­гость и постараемся благотворить всем — доб­рым и злым, друзьям и врагам, подражая Не­бесному Отцу: «ибо Он благ и к неблагодарным и злым» (Лк.6:35); «ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45). Облечем­ся в смиренномудрие, следуя Единородному Сыну Божиему, Который не устыдился «умыть ноги апостолам, Господь и Учитель их» (Ин 13:14). «Ибо в вас должны быть те же чувствования, ка­кие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сде­лавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2:5—8). Обле­чемся в кротость и долготерпение, учась тому у кроткого и смиренного Иисуса, как велит нам: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29); и оставим долги долж­никам нашим, как и Бог оставляет нам. Будем святы, ибо написано: «Будьте святы, потому что Я свят» (1Петр.1:16). Этот убор, эта утварь, это украшение прилично христианам; и угождают тем не миру и очам человеческим, а очам Небесного Отца. Этой утварью поста­раемся украсить себя, христиане, чтобы уго­дить не миру, а Богу, Который на всех нас при­зирает с небес Своих, как поет пророк: «С небес призирает Господь, видит всех сынов человечес­ких; с престола, на котором восседает, Он при­зирает на всех, живущих на земле» (Пс.32:13-14).

§ 68. Известно, что многие одеяние наряд­ное употребляют не ради снискания суетной славы и чести, но следуя общему обычаю и при­меняясь к званию и сану своему. Таких выше­изложенное мое рассуждение не касается, а речь здесь только о тех, которые от платья ищут себе некоей славы и почитания, какие обык­новенно называются всеми щеголями, как вид­но из вышеописанного рассуждения. Ибо у та­ких людей, хотя и христианами называются, сердце суетой и любовью мира сего преиспол­нено, от чего апостол христианские души от­вращает: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). И потому здесь осуждается щегольство, пышность, гордость житейская, суета и слепо­та развращенного сердца, а не пристойность. Осуждается роскошь и самолюбие, которое о пользе ближнего не заботится и по большей части с обидой ближнего бывает, а не умерен­ность, которая в гражданском обществе почти нужна. Также осуждается излишнее попечение о смертном и тленном теле и небрежение о бессмертной душе. Ибо нет попечения о душе и вечном ее спасении в том сердце, которым ов­ладела суета мира сего. Верно слово Спасителя нашего: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21). Одеяние, какое ни есть, само по себе ни добродетели, ни греха не причастно, как и всякая вещь. А только употребление его, цель и намерение может быть, как и быва­ет, худым, и потому в грех употребляющему обращается: ибо не для того употребляется, для чего Богом подано. Суета в сердце и у того имеется, который для того носит черное, монашеское и рубищное платье, чтобы его люди презирателем мира и святым почитали; как и у того, который для того одевается в цветную и дорогую одежду, что­бы в собрании первое место иметь и от встре­чающих поклоны получать, и тем одеянием своим, как павлину перьями, любоваться. У всякого одеяния должно быть одно назна­чение, то есть прикрытие наготы и защита не­мощного тела от стужи и непогоды, на что оно и дано нам Создателем нашим, как выше ска­зано. Однако всякий христианин должен по­мнить и внимать, что всякое излишество, как в пище, в строении и прочем, к этой жизни над­лежащем, так и в одеянии, без греха не бывает. Дается Богом нам имение и богатство не толь­ко ради нас самих, но и ради нищих, дабы им и сами умеренно довольствовались, и неимущих снабжали. А если человек того не делает, а на излишество и роскошь богатство расточает — поступает против воли Божией и потому грешит, ибо все то грех, что против воли Божией делает­ся: за что и наказан будет, как неправедный рас­порядитель и расточитель Божиего добра. Что же касается личного женского украше­ния, оно никакого извинения не может иметь, а есть одна только прелесть, кознь, хитрость и вымысел злого духа, на прельщение и развра­щение целомудрия учиненный. И хотя многие из жен не ради худой цели, а следуя косному обычаю, украшают лица свои, однако не быва­ет это украшение без соблазна юным и им са­мим без греха.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: