Легизм и юснатурализм

Легисты (от lex – закон) как сторонники по­зитивистского учения о праве (“юридического позитивизма”) отрицают, как они говорят, раз­ного рода ложные, “метафизические” положения о сущности, объективной природе, идеях, ценно­стях права и т.д. Право для легистов – это лишь позитивное (реально-эмпирически данное) явле­ние, а именно любое (в том числе и произволь­ное) официально-властное, принудительно-обя­зательное установление нормативного характера. Фактически же сущностью права у легистов ока­зывается властная принудительность (приказ власти), поскольку именно по этому признаку они отличают право от неправа.

Кредо легистского (позитивистского) подхода в Новое время сформулировал идеолог абсолю­тистского государства Т. Гоббс: “Правовая сила закона состоит только в том, что он является приказанием суверена” [3, с. 214]. Иначе говоря, все, что приказывает власть, есть право. Такого подхода придерживаются все легисты (позити­висты) прошлого и современности. “Всякое право, – подчеркивал известный английский по­зитивист XIX в. Д. Остин, – есть команда, при­каз”, “агрегат правил, установленных политиче­ским руководителем или сувереном” [18, р. 89, 98]. Аналогична позиция дореволюционного русского позитивиста Г. Ф. Шершеневича: “Вся­кая норма права – приказ” [17, с. 281].

Легизм (во всех его вариантах – от старого легизма и этатистского толкования права до сов­ременных аналитических и нормативистских концепций юридического неопозитивизма) от­рывает закон как явление от его правовой сущ­ности, отрицает объективные правовые свойства, качества, характеристики закона, трактует его как продукт воли (и произвола) законоустанав­ливающей власти. Поэтому специфика права, неизбежно сводится при таком правопонимании к принудительному характеру права. Причем эта принудительность права трактуется не как следствие каких-либо объективных свойств и требований права, а как исходный правообра­зующий и правоопределяющий фа­ктор, как силовой (и насильственный) перво­источник права. Сила (сила власти) здесь рож­дает насиль­ственное, приказное право.

Принудительно-приказных представлений о пра-ве придерживаются и неопозитивисты. Пока­зате­льна в этом отношении позиция автора “чис­того учения о праве” австрийского юриста Г. Ке­ль­зена: “Право отличается от других социальных порядков тем, что это принудительный порядок. Его отличительный признак – использование принуждения” [14, с. 51-52].

Русский неопозитивист начала ХХ в. В. Д. Кат­ков утверждал, что “право есть закон в ши­роком смысле” и стремился полностью преодо­леть само понятие “право” как “плод схоластики и рабства мышления” и заменить “право” власт­ным “законом” [4, с. 407]. “Нет, – писал он, – особого явления “право”, в том смысле, в каком существуют такие особые явления, как “закон”, “государство”, “правило” или “норма” [4, с. 391].

При этом у легистов нет критерия отличия права от произвола. Более того, наиболее после­довательные из них вообще не признают таких отличий. Так, Кельзен замечает, что “всякое произвольное содержание может быть правом. Не существует человеческого поведения, кото­рое как таковое – в силу своего содержания – заведомо не могло бы составлять содержание правовой нормы” [15, с. 74].

Вместе с тем следует отметить, что во многом усилиями именно легистов (позитивистов) раз­работаны основные аспекты доктрины и догмы действующего права, вопросы законотворчества, толкования и применения права.

Юснатуралисты (приверженцы естествен­ного права), в свою очередь, антагонистически противопоставляя естественное право и позитив­ное право, рассматривают закон (позитивное право) как нечто неподлинное (неподлинное и в качестве сущности, и в качестве явления), а есте­ственное право (в той или иной версии) трактуют как единственное подлинное право (как нерасто­ржимое единство сущности и явления подлин­ного права). Естественное право для юснатура­листов – это не сущность позитивного права, а само по себе действующее подлинное право. От­сюда и характерное для юснатурализма поло­же­ние о правовом дуализме – представление о двух различных, но одновременно действую­щих ти­пах (разновидностях) права: естествен­ного права и позитивного права. Последователь­ные юснату­ралисты по сути дела отрицают пози­тивное право в пользу естественного права, а су­верен­ное национальное государство (т.е. власть, уста­навливающую позитивное право) подменяют надгосударственными инстанциями (в пределе, как полагали стоики, – космополисом).

С позиций юснатурализма невозможно адек­ватное, юридико-логически последовательное учение о праве и государстве, невозможна внут­ренне согласованная концепция правового за­кона и правового государства. Характерный для современного правового государства компро­мисс между естественным и позитивным правом сводится к требованиям соответствия норм пози­тивного права естественному праву (естествен­ным правам человека). Но сами по себе подо­бные требования не создают, конечно, какой-то теоретически определенной, четкой и непроти­воречивой концепции правового закона.

В целом юснатурализму присущи как гумани­тарные достоинства (концепция естественных и неотчуждаемых прав человека, отрицание про­из­вольного государственного правотворчества и т.д.), так и недостатки (отсутствие формализо­ванного принципа отличия права от неправа, не­дооценка роли позитивного права, смешение права с моралью, религией и т.д., отсутствие концепции правового закона, дуализм одновре­менно действующих систем естественного и по­зитивного права с безусловным подчинением го­сударства и его позитивного права естествен­ному праву и т.д.).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: