Начало творческого пути

Творческая биография Гегеля – от ранних проблесков первых самостоятельных воззрений до создания завершенной системы взглядов – состоит из неустанных поисков и последовательного углубления исследований в направлении к целостному мировоззрению.

Как ранние, так и поздние произведения Гегеля свидетельствуют о его громадном и стойком интересе не только к философской, но и к социально-политической, исторической, правовой и нравственной проблематике.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился в Штутгарте 27 августа 1770 г. в семье финансового чиновника. Первоначальное образование он получил в классической гимназии.

Уже в гимназические годы (в дневниковой записи от 1 июня 1785 г.) юный Гегель отмечает, что «прагматическая история» занимается не пересказом голых фактов, а развитием характера великого человека, целой нации с ее нравами, обычаями, религией в сравнении с другими народами; показывает, как то или иное событие или изменение в государстве сказывается на жизни нации, ее характере и т.п.[1][1]

Значительное влияние на становление и формирование философских и политико-правовых воззрений молодого Гегеля оказали произведения Платона и Аристотеля, трагедии Софокла. В результате ознакомления с историей и литературой античного мира, с подходом классиков античной философской, политической и правовой мысли к проблемам государства, права и нравственности молодой Гегель воснри-

8 Глава 1. Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

нял, а в дальнейшем (применительно к новой социально-исторической и политической эпохе) модифицировал, углубил и развил идеи Платона и Аристотеля о государстве как надиндивидуальной целостности и нравственной общности людей.

В университетские годы (1788–1793 гг.) Гегель, наряду с работами античных авторов, изучает философские и политико-правовые труды Руссо, Монтескье, Гердера, Шиллера, Якоби, Винкельмана, Канта и других мыслителей. Особый интерес Гегеля привлекают учение Руссо о воле («всеобщей воле» и «воле всех»), взгляд на государство как «всеобщую волю».

Всемирно-историческим событием этого времени была Французская революция, влияние которой сказалось на всем творчестве Гегеля и его политических воззрениях. Не только для позиции молодого Гегеля, но и в целом для его взглядов на различных этапах эволюции, характерны одобрительное отношение (в молодости – восхищение) к антифеодальному характеру, к первым шагам Французской революции, к идеям 1789 г. и резко отрицательные отзывы, неприязнь к якобинскому террору в дальнейшем ходе революции. Восприняв в политическом отношении антидеспотический, антифеодальный, антиклериканский характер Французской революции и завоеванных ею политико-правовых свобод, в философско-теоретическом плане Гегель в это время занят поисками синтеза таких составных мировоззренческих компонентов его духовного опыта, как идеи Платона и Аристотеля, идеализированный образ античной Греции и греческого полиса, идеи французского и немецкого Просвещения, идеи и результаты Французской революции.

В одной из своих первых рукописных работ – «Народной религии и христианстве» (1792–1795 гг.)[2][2] – Гегель остро критикует христианскую религию в качестве частной религии и выражения только лишь моральной точки зрения отдельно взятого человека. Точка зрения целостной нравственной жизни народа нуждается, по мысли Гегеля, в нравственной «народной религии», как это имело место в античной Греции и в платоновских конструкциях идеального государства.

Позиция Гегеля в названном произведении критична и к христианской религии, и к тогдашней немецкой феодальной государственности.

Дух народа, его история, религия, степень политической свободы, по Гегелю, связаны в один узел. При этом христианская религия, по оценке молодого Гегеля, годится не в качестве моральной позиции свободного народа, но лишь отдельного человека.

1. Начало творческого пути 9

С помощью народной религии преодолеваются, по мысли Гегеля, столкновения, характерные для взаимоотношений христианской религии и государства, и устанавливается некая гармония между народной религией и государством, общая цель которых – свобода отдельного человека и целого народа. Назначение народной религии Гегель видит в том, что она, развиваясь вместе с государственным устройством, призвана охранять всеобщность и целостность свободной и нравственной жизни народа, включающей в себя свободного индивида, от морально-религиозной автономии отдельных граждан.

Идеализированную им целостность дохристианского греческого полиса Гегель трактует таким образом, чтобы в этой нравственной целостности найти место и для свободы отдельного человека, т.е. тем самым примирить нравственный идеал целого, усмотренный в жизни греческого народа, с идеями Французской революции.

Дело не в том, будто Гегель плохо себе представлял меру свободы индивида в рамках греческого полиса, ее ограниченность, – ведь Гегель и не делает из этой свободы отдельного члена полиса необходимого для современности идеала личной свободы. Гегель идеализирует не ограниченную меру индивидуальной свободы гражданина полиса, а сам полис как модель целостной нравственной жизни народа. Таким образом, молодой Гегель уже в этот период признает права и свободы не в их атомистически-индивидуальной трактовке, не как свободу, с одной стороны, гражданина, а, с другой стороны, государства, но как целостную свободу, свободу целого народа, включающую свободу отдельных индивидов. Свобода как нравственное целое, обусловливающая вместе с тем и свободу составных компонентов этой целостности (в том числе – свободу индивида) – резон именно этой, в дальнейшем все усугублявшейся Гегелем, концепции стремится использовать молодой Гегель в попытке примирения идеализированной античной нравственности и современной свободы, завоеванной в ходе Французской революции. Эта гегелевская концепция синтеза была критически направлена против тогдашней немецкой феодальной государственности, против князей и церкви.

Окончив университет, Гегель работает домашним учителем в Берне (1793–1796 гг.), Франкфурте-на-Майне (1797–1800 гг.) и, готовясь к будущей университетской деятельности, углубленно изучает труды древних и новых классиков философской, исторической и политической мысли, в частности Платона. Аристотеля. Гроция, Гоббса, Юма, Локка, Вольтера, Монтескье, Руссо, Спинозы, Лейбница, Канта, Фихте, Шеллинга, Гиббона и др.

В рукописи этого периода «Позитивность христианской религии» (над ней Гегель в основном работал в 1795–1796 гг., а затем неоднократ-

10 Глава 1. Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

но дописывал ее, вплоть до 1800 г.) Гегель с антифеодальных позиций критикует церковную систему и отстаивает права и свободы человеческого разума. Замена языческой (античной) религии религией христианской знаменовала собой, по оценке Гегеля, утрату народом своей свободы и была следствием укоренения привычки подчиняться чужой воле и чуждым (для духа народа) законодательству и государственным учреждениям. Характеризуя изменения, происшедшие в процессе перехода от античной «народной религии» к христианству, Гегель писал: «Образ государства как результата своей деятельности исчез из сердца гражданина..., незначительному числу граждан было поручено управление государственной машиной, и эти граждане служили только отдельными шестеренками, получая значение только от своего сочетания с другими»[3][3]. В этих условиях целостность нравственной жизни народа распалась, индивиды углубились в свою частную жизнь, отчужденную от государства. Такую картину распада и отчуждения Гегель освещает на примере позднего Рима. Сходные идеи Гегель в дальнейшем использовал при характеристике ситуаций правового отчуждения в «Феноменологии духа».

Письма Гегеля бернского периода к Шеллингу показывают, что верность «разуму и свободе» сочетается у него с критикой сторонников Робеспьера. Высокое достоинство человека состоит в том, чтобы быть свободным. «Это, – продолжает Гегель, – залог того, что исчезнет ореол, окружающий головы земных угнетателей и богов. Философы доказывают это достоинство, народы научатся его ощущать и тогда уже не станут требовать свое растоптанное в грязь право, а просто возьмут его обратно, присвоят его»[4][4].

В процитированном выше письме (январь 1795 г.) содержится следующее любопытное утверждение: «С распространением идей того, каким что-либо должно быть, исчезнет безразличие серьезных людей, побуждавшее их без колебаний принимать то, что есть, таким, каким оно есть»[5][5]. Весьма поучительно сопоставить это положение молодого Гегеля с прямо противоположным суждением из Предисловия к «Философии права».

К бернскому периоду относится и работа «Жизнь Иисуса» (лето 1795 г.), в которой явно доминируют морально-индивидуалистические, антиколлективистские и антигосударственнические мотивы, стилизованные под проповедь Христа. Добродетель в этой работе противопоставляется не только частной погоне за выгодой, но и всей социально-

1. Начало творческого пути 11

коллективной, общественно-политической жизни. «... Царство божие, – говорит здесь Иисус, – должно быть воздвигнуто внутри вас... Не надейтесь увидеть царство божие во внешнем, пусть самом блистательном объединении людей, – ни в виде государства, ни в виде общества, подчиненного твердо установленным законам»[6][6].

Суждения Гегеля в данной работе по сути дела адресованы к ситуации распада нравственной целостности. И, пользуясь устоявшимся словоупотреблением позднего Гегеля, можно сказать, что под добродетелью здесь он имеет в виду мораль, а не нравственность: ведь последняя распалась. Согласно этому взгляду, общество, государство и законы лишены добродетели, которая в ситуации распада нравственности представлена лишь в индивидуальной морали. Отсюда и критика с морально-индивидуалистических позиций общества, государства и законов.

Подобная критика еще более выразительно звучит в другой работе бернского периода – в рукописи «Первая программа системы немецкого идеализма» (написана в начале лета 1796 г.), в которой содержатся столь чуждые для более позднего Гегеля – восхвалителя государства мысли о необходимости преодоления государства, установления вечного мира, достижения возможности равного развития для всех индивидов и т.д. «Прежде всего, – писал молодой Гегель, – идея человечества; я покажу, что не существует идеи государства, ибо государство есть нечто механическое, так же как не может быть идеи машины. Идею составляет только то, что имеет своим предметом свободу. Следовательно, мы должны выйти и за пределы государства. Ибо любое государство не может не рассматривать людей как механические шестеренки, а этого как раз делать нельзя... Одновременно я изложу принципы истории человечества и разоблачу до конца все эти жалкие творения рук человеческих – государство, конституцию, правительство, законодательство»[7][7].

Последующая эволюция гегелевских взглядов на государство (в частности, обожествление им государства в «Философии права») в свете тезиса молодого Гегеля о преодолении государства может показаться произвольным и малопонятым радикальным разрывом с собственными предшествующими представлениями, даже если последние и были временно заимствованы у сторонников иных воззрений. Однако изменение в позиции Гегеля выглядит не столь разительным, если помимо внешней словесной формулировки гегелевского отношения к го-

12 Глава 1. Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

сударству (отрицательное – в рассматриваемой работе, положительное – в последующих произведениях) учесть и собственно концептуальную сторону дела. Молодой Гегель отрицательно относится к государству как механизму, машине: государство отвергается именно потому, что оно не есть воплощение и носитель идеи (идеи свободы), что вообще нет идеи государства. Поздний Гегель (в «Философии права» и других работах) восхваляет, обожествляет и философски оправдывает именно идею государства, государство как идею (а именно – как идею свободы), но не государство как механизм и т.п. (отсюда – резкая критика Гегелем разного рода механистических концепций государства). И в том, и в другом случае Гегель предстает как приверженец идеи – нравственного и разумного начала, наличие или отсутствие которого в рассматриваемом феномене (государстве) предопределяет отношение к нему Гегеля (и раннего, и позднего).

Этот момент концептуального постоянства (определяющая роль идеи) на фоне эволюции отношения Гегеля к тем или иным политико-правовым институтам и учреждениям является существенным фактором и аспектом процесса формирования гегелевской конструкции философии государства и права в рамках завершенной системы идеалистической философии.

Существо дела, таким образом, состоит не в том, что на одном из этапов своей творческой эволюции Гегель просто сменил свое прежнее отрицательное отношение к государству положительным, – сама эта смена, носившая диалектический характер, была обусловлена углублением и конкретизацией прежнего подхода, в результате чего ранее отвергаемый и отрицаемый феномен (государство) был позднее понят и раскрыт, по-гегелевски говоря, в своей разумности, принят в сферу идеи и поднят до уровня идеального. Отходя от своего прежнего вывода, Гегель вместе с тем углублял и развивал ту свою позицию приверженца идеи, исходя из которой и был сделан этот, оказавшийся позднее несостоятельным, вывод.

В 1798 г. Гегелем была написана небольшая работа «О внутренних отношениях в Вюртемберге»[8][8]. Друзья Гегеля отсоветовали ее публиковать ввиду явно оппозиционного характера. В ней Гегель, касаясь борьбы между герцогом Вюртемберга Фридрихом и ландтагом о месте и роли представительства, критикует феодальное государственное устройство Вюртемберга и выступает за введение справедливой конституции. Старое государственное устройство обречено на гибель, доверие

1. Начало творческого пути 13

населения к старому порядку управления утеряно. Необходимые изменения, ощущаемые всеми, должны быть осуществлены на новых справедливых и разумных началах (введение новой конституции, признание прав граждан формировать магистраты, уравнение прав сословий и т.д.). Иначе, предупреждает Гегель, последствия окажутся еще более плачевными для правящих: произойдет взрыв, и обманутая, угнетенная масса отомстит за несправедливость и бесчестность. Тогда и сами противники изменений окажутся под обломками пришедшего в полную негодность здания Вюртембергского государственного устройства.

Подход Гегеля к рассматриваемой проблематике показывает, что его позиция не исключает признания правомерности насильственного, революционного пути преобразования отживших феодальных учреждений. Подчеркивая неизбежность изменений, Гегель патетически замечает: «Сколь слепы те, кто полагает, что можно сохранить учреждения, конституции, законы, живой дух которых исчез и которые не соответствуют более нравам, потребностям и взглядам людей; что формы, к которым не проявляют более интереса рассудок и чувство, достаточно могущественны, чтобы и впредь служить узами, объединяющими народ»[9][9].

В 1798 г. во Франкфурте-на-Майне увидела свет первая публикация Гегеля – перевод с французского на немецкий язык и комментарии к работе швейцарского адвоката Карта (памфлет в письмах), в которой содержалась критика бернской олигархии[10][10]. В комментариях Гегеля содержатся острые нападки на деспотический произвол и беззаконие в деятельности бернских властей, особенно в сфере судопроизводства. Он критикует форму правления, не опирающуюся на конституцию и гражданские законы. При подобном правлении, подчеркивает Гегель, уголовная юрисдикция оказывается в руках чиновников правительства, обвиняемый лишается права иметь защитника, отсутствуют объективное следствие и суд. В этой связи Гегель ссылается на судебное дело одной девушки, которая была приговорена к смертной казни за вытравление плода. Нелепость приговора раскрылась лишь незадолго до казни, когда священник обнаружил беременность девушки. В Берне, заключает Гегель, нет уголовного кодекса, и само бернское правительство олицетворяет собой законодательную и судебную власть. Касаясь выборов в кантональный совет, Гегель рисует неприглядную картину политических махинаций бернской аристократии.

14 Глава 1. Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

С антифеодальных, буржуазно-гуманистических позиций исследует Гегель в это время проблемы уголовного права и процесса, преступления и наказания и, критикуя феодальную юстицию, отстаивает человеческое достоинство преступника. Темы публичной казни касается Гегель в «Исторических этюдах» франкфуртского периода (фрагменты написаны в 1797–1800 гг.). Деспотизму, отмечает Гегель, удобнее убивать в темноте, нежели публично. В государствах, где судьба человека решается судом, не избранным самим народом из своей среды, публичность казни, по мысли Гегеля, приобретает какую-то видимость значения ввиду потребности суда оправдаться в глазах народа. Данное соображение, однако, отпадает «в тех государствах, где у гражданина есть право требовать, чтобы его судили те, кто ему равны»[11][11]. Гегель при этом имеет в виду суд присяжных.

Внимание Гегеля во франкфуртский период привлекают и проблемы политической экономии. Так, он пишет комментарии к работе английского экономиста Джемса Стюарта «Исследование основ государственного хозяйства».

В «Исторических этюдах» Гегель подмечает и четко фиксирует основополагающее значение проблемы собственности для законодательства и обеспечения прав граждан. «В государствах нового времени, – подчеркивает он, – обеспечение собственности – это ось, вокруг которой вращается все законодательство и с которой так или иначе соотносятся большей частью права граждан»[12][12].

В 1801 г. Гегель успешно проходит габилитацию (после публичной защиты тезисов к диссертации «Об орбитах планет» в ходе диспута и пробной лекции) и приступает к преподавательской деятельности в Иенском университете – центре тогдашней философской жизни, где ранее читали лекции Шиллер, Август и Фридрих Шлегели, Фихте и другие знаменитости, а с 1798 г. при содействии Гете – и молодой Шеллинг.

Идея, подчеркивает Гегель в тезисах к своей диссертации, есть синтез бесконечного и конечного, и вся философия заключается в идеях. Критическая же философия Канта, по оценке Гегеля, лишена идей. Противоречие, утверждает Гегель, есть критерий истины, отсутствие противоречий – критерий заблуждения. Гносеологический резон этого принципа сохраняется и в последующих произведениях Гегеля-диалектика, хотя как систематик он стремился его преодолеть, а как автор политического учения нередко злоупотреблял им. Весьма любопытен

2. «Конституция Германии» 15

следующий гегелевский тезис: «Естественное состояние не является несправедливым, и именно поэтому из него необходимо выйти»[13][13]. В свете первого тезиса справедливое, непротиворечивое естественное состояние предстает как заблуждение; в свете последующих взглядов Гегеля мы знаем, что не добро, справедливость и т.п., а, скорее, зло – ведущее начало развития.

[14][1] См.: Hegel. Recht, Slriat, Ceschichte. Einc Auswahl aus seinen Wcrkcn. I lerausgegeben und erlauterl von Fricdrich Bulow. Stuttgart, 1955. S. 4.

[15][2] См.: Гегель. Работы разных лет. Т. 1. М., 1970. С. 47-85.

[16][3] Гегель. Работы разных лет. Т. 1. М., 1970. С. 188.

[17][4] Там же. Т. 2. М., 1971. С. 224.

[18][5] Там же.

[19][6] Гегель. Философия религии и двух томах. Т. 1. М., 1975. С. 75.

[20][7] Гегель. Работы разных лет. Т. 1. С. 211 –212.

[21][8] Hegel. Ueber die neuesten innern Verhaltnisse Wiirtembergcrs, besonders liber die Gebrechen der Magistratsverfassung. – Hegel, Sa'mtlichc Werke. Hrsg. von Georg lesson. Bd. VII. Leipzig, 1923. S. 150-154.

[22][9] Hegel. Ueber die neuesten innern Verhaltnisse Wiirtembergcrs, besonders liber die Gebrechen der Magistratsverfassung. – Hegel, Sa'mtlichc Werke. Hrsg. von Georg lesson. Bd. VII. Leipzig, 1923. S. 151.

[23][10] См.: Dokumente su Hcgels Entwicklung. Hrsg. von T.Hoffmeister, Stuttgart, 1936. S. 247-257.

[24][11] См.: Гегель. Работы разных лет. Т. 1. С. 230.

[25][12] Там же. С. 225-226.

[26][13] Там же. С. 265.

2. «Конституция Германии»

Важным этапом в развитии философско-правовых взглядов Гегеля стала разработка им в 1798–1802 гг. проблем государственно-правового устройства Германии. Результаты этой работы представлены в рукописи «Конституция Германии» (последняя редакция – в 1802 г.)[27][1]. В ней Гегель касается многих вопросов, в том числе – истории Германской империи и ее распада на отдельные самостоятельные государства (княжества, земли и т.д.), современного ему положения дел с государственностью в Германии, характера взаимоотношений различных государств, европейской политики, войны, будущности германского государства и т.п.

Исходя из тезиса о том, что «Германия – больше не государство»[28][2] и подкрепляя этот тезис многочисленными историческими, теоретико-правовыми, политическими и философскими соображениями, Гегель в конце работы высказывает надежду на возрождение Германской империи, на воссоздание в Германии единой государственной организации.

Гегель высмеивает тех авторов, которые упускают существо современного положения Германии в своем эпигонском применении аристотелевской классификации государственных форм (монархия, аристократия и т.д.). Гегель, скорее, склонен согласиться с вольтеровским определением состояния дел как анархии. Действительно, замечает Гегель, это было бы лучшим названием для германского государства, если бы Германия еще продолжала оставаться государством, но она уже – даже и не государство. Германская империя, по характеристике Гегеля, – не государственное целое, а конгломерат независимых и суверенных государств; в ней отсутствует необходимый общий центр (монарх и т.д.), обладающий верховной государственной властью.

Существенный момент понятия государства, по Гегелю, состоит в том, что масса людей объединяются (в государственную организацию)

16 Глава 1. Формирование и развитие философски-правовых взглядов Гегеля

с целью создания совместной защиты своей собственности и государственной власти. Причем данная способность защищаться (и прежде всего – от внешнего врага) и власть государства должны быть реальны, а не фиктивны и иллюзорны. Постоянные поражения в войнах с другими европейскими державами (в последние годы – с Францией), потери все новых и новых имперских земель свидетельствуют, по оценке Гегеля, о том, что Германская империя не отвечает требованиям, вытекающим из понятия государства.

Расколотую на множество самостоятельных и враждующих между собой государств Германскую империю Гегель неоднократно сравнивает с раздробленной Италией. В этой связи он одобряет подход Макиавелли к проблеме объединения разрозненных частей страны в одно централизованное государство. Гегель отвергает поверхностные и пустые суждения людей, отождествляющих воззрения Макиавелли с дурными принципами. Цель Макиавелли, замечает Гегель, состояла в том, чтобы возвысить Италию до уровня государства (заметим в скобках, что аналогичную цель применительно к Германии обосновывает и Гегель в рассматриваемой работе!), – и совершенно неверно учение Макиавелли расценивать в качестве призыва к тирании или собрания морально-политических принципов, пригодных при любых обстоятельствах. Позицию Макиавелли Гегель раскрывает так: речь шла о борьбе государственного начала против всякого рода анархии, которая включает в себя все остальные антигосударственные преступления; такая борьба – самый высший долг государства (самосохранение и уничтожение своих противников).

В своих надеждах на возрождение Германской империи Гегель, вслед за Макиавелли, делает ставку на великого государственного деятеля (типа Тезея или Ришелье), который сумел бы властной рукой завоевателя соединить толпу немецких обывателей, не желающих объединяться, в единую массу и принудить их к пониманию того, что они принадлежат к Германии[29][3].

Если Германия, пишет Гегель, не хочет после ряда войн разделить участь Италии и полностью подпасть под иноземную власть, она долж-

2. «Конституция Германии» 17

на снова создать единую государственную организацию. Самым главным и существенным при этом является, по Гегелю, формирование государственной власти, которая осуществлялась бы верховным правителем страны при участии составных частей государства. Возрождение Германской империи в качестве государства (создание государственной власти и восстановление связи между императором и немецким народом) осуществимо, по мнению Гегеля, лишь посредством объединения всех немецких войск в одну армию.

Что же касается вопроса о тех или иных формах и путях организации судопроизводства, управления финансами и т.п., то Гегель относит их к числу несущественных для понятия государства. Речь при этом у Гегеля идет о принципиальной возможности двух типов государственного устройства – с централизацией и децентрализацией государственных функций (в области управления, финансов, суда и т.д.).

К первому типу – централизованному, «регулируемому государству» – Гегель относит Францию и Пруссию. В таком государстве все, имеющее сколько-нибудь общее значение, сосредоточено в руках центральной власти и изъято из ведения заинтересованных кругов населения. Государство здесь предстает как машина, весь сложный механизм которой приводится в движение одной пружиной для регулирования всех существенных и несущественных (с точки зрения понятия государства) сфер общественной жизни. Имея в виду сторонников подобного государства-машины, Гегель критически замечает, что они выдают за разумные принципы стремление педантично определять все детали, лишенное подлинной свободы рвение сосредоточить в руках центральной власти все управление, неблагородную придирчивость центра по отношению ко всякой самостоятельной деятельности граждан, если только эта деятельность имеет какое-либо отношение даже не к государственной власти, а просто к вопросам общего значения.

Гегель защищает второй, децентрализованный, тип государства, в котором центральная государственная власть предоставляет своим подданным свободу во всем том, что не относится к прямому назначению государственной власти (ее организация и сохранение, внутренняя и внешняя ее безопасность). Священной обязанностью правительства (центральной власти) является, по Гегелю, предоставление гражданам свободы самостоятельности и ее защита от разного рода посягательств. Гегель настойчиво проводит мысль об иллюзорности и эфемерности преимуществ государственной организации централизованного типа, которая, взяв все в свои руки, уже не может рассчитывать на свободную приверженность своих подданных, на их чувство собственного достоинства и желание служить опорой государству – тот могучий дух, ко-

18 Глава 1. Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

торый проявляется лишь в государствах второго типа, где все, что можно, верховная власть передает в ведение своих подданных.

Резюмируя свои суждения по данной проблеме, Гегель пишет: мы различаем в государстве, с одной стороны, то, что необходимо государственной власти и, следовательно, должно находиться в ее прямом ведении; с другой стороны, – то, что необходимо для народа, организованного в общество, но случайно, необязательно для государственной власти. Счастливым Гегель считает народ, которому государство предоставляет значительную свободу деятельности в вопросах общего характера, не имеющих первостепенного значения для государства в целом; в этом случае и само государство, опирающееся на свободный дух своего народа, оказывается безгранично сильным и могущественным.

В «Конституции Германии» Гегель выступает приверженцем сословно-представительной монархии. Он отмечает, что принципом исконного германского государства, который утвердился впоследствии во всех европейских государствах, был принцип монархии, при которой монарх, возглавляя государственную власть, осуществлял управление страной при участии народа через посредство делегированных им представителей.

Говоря о создании единого обновленного немецкого государства, Гегель критичен как к немецкой феодальной государственности, так и к французской модели буржуазного государства.

Возрождение и обновление немецкой государственности (Германской империи) Гегель связывает с необходимостью введения, наряду с верховной властью монарха, также и представительной системы, истоки которой, по Гегелю, восходят к древним германцам. При этом Гегель – сторонник представительной системы в ее современной, а не архаической форме. Однако модернизация формы государственно-правовой жизни (в том числе – системы представительства) является, по мысли Гегеля, результатом самобытного развития каждой отдельной нации и не может быть решена путем простого заимствования достижений других народов.

Гегель высказывается за систему представительства как систему всех новых европейских государств и расценивает ее в качестве целой эпохи всемирной истории. При этом он характеризует германцев как народ, который дал третий универсальный образ мирового духа (т.е. конституционную монархию с представительной системой) – вслед за восточным деспотизмом и господством республики. Именно к германцам восходят, по Гегелю, истоки представительной системы. Но этой системы, распространенной во всех новых европейских государствах, не было в готовом виде в германских лесах, так как каждая нация

2. «Конституция Германии» 19

должна самостоятельно пройти собственные ступени культуры, прежде чем вступить во всеобщую мировую взаимосвязь.

В этих положениях Гегеля присутствуют как влияние, так и скрытая полемика с Монтескье, который, рассматривая английскую представительную систему, в работе «О духе законов» писал, в частности, следующее: «Всякий, кто пожелает прочитать великолепное творение Тацита о правах германцев, увидит, что свою идею политического правления англичане заимствовали у германцев. Эта прекрасная система найдена в лесах»[30][4].

Возрождение государственности в Германии должно, по мысли Гегеля, сопровождаться введением конституции, исходящей из признания принципа представительства (в ее сословно-представительной форме) и соответствующего преобразования всей системы государственных органов.

Имея в виду грядущего создателя Германской империи, Гегель подчеркивает, что этот новый Тезей должен обладать достаточным великодушием, чтобы предоставить народу право участия в общих делах. Поскольку же, добавляет Гегель, демократическое устройство афинского образца устарело и превратилось в условиях больших государств современности во внутреннее противоречие, необходимо участию народа в государственных делах придать форму организации в виде представительной системы.

Значительное внимание в «Конституции Германии» уделено рассмотрению проблем войны и мира, анализу взаимосвязей внутренней и внешней политики государств, характеристике войны как фактора и формы политики. В целом, подчеркивает Гегель, здоровье, жизнеспособность государства проявляются не только в покое мира, но и в движении воины.

Свои суждения о войне Гегель здесь высказывает в контексте освещения истории европейских войн в Новое время и вытекающего из нее опыта. Бросаются в глаза реализм гегелевского подхода к данной проблематике и его отрицательное отношение к беспредметному и пустому морализированию по поводу вопросов политики, войны и роли силы в отношениях между государствами. Взаимоотношения различных государств Гегель трактует как коллизионные, как конфликтные столкновения противоположных интересов, прав и сил; делом комбинации сил и политического решения является ответ на вопрос о защите подвергшихся опасности интересов и прав. И в условиях подобного конфликта

20 Глава 1 Формирование и развитие философско-правовых взглядов Гегеля

война решает не вопрос о том, какое из двух столкнувшихся прав есть подлинное, – так как оба права суть подлинные, – а вопрос о том, какое право должно уступить другому

В плане прогресса в формировании гегелевской концепции философии государства и права «Конституция Германии» знаменательна прежде всего тем, что в ней определенно присутствует (хотя и непоследовательно, несистематически проводится) начало понятийного анализа политико-правовой действительности, стремление к постижению внутреннего смысла и разума происходящих явлений и существующего положения дел. Сюда относятся гегелевские попытки сформулировать «понятие государства», критика подмены понятийного анализа реальности разного рода благопожеланиями, морализаторством, порицаниями сущего с точки зрения должного и т. п. В свете последующей эволюции взглядов Гегеля можно было бы сказать, что в «Конституции Германии» уже имеются довольно развитые фрагменты тех положений, которые в завершенной форме сформулированы в «Философии права». В частности, мы имеем в виду гегелевскую формулировку задачи философии права (постижение в понятиях того, что есть – разума действительности), зачатки концепции действительности разума и разумности действительности, его критику подхода к государству и праву с субъективистских позиций должного и т.п.

[31][1] Hegel. Die Verfassung Deutschlands. – Hegel, Samtliche Werke. Bd. VII. S. 3-149.

[32][2] Ibid.S.3.

[33][3] См.: Ibid. S. 135–136. В литературе (см., например: Piontkowski А.Л. Hcgcls Lehre iibcr Staat und Recht und seine Slratrechtslheorie, Berlin, 1960. S. 14; Irrlitz G. Einleitung des Hcsausgcbers. S. XIV. – Hegel, Politische Schriften, Berlin, 1970) высказано предположение, что под «завоевателем» Гегель имел в виду Наполеона. Подобное допущение явно противоречит содержанию рассматриваемой работы и смыслу гегелевской позиции. Гегель настойчиво обосновывает как раз противоположную идею: создание вновь единого германского государства (Германской империи) может быть результатом лишь внутри-германских усилий, тогда как иностранные державы, напротив, весьма заинтересованы в распаде империи на самостоятельные и враждующие между собой государства.

[34][4] Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 300. Восходящее к германцам представительство Монтескье называл «готическим правлением» («готический» – синоним «германского»), – См. там же. С. 301

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: