Пути оптимизации перехода биосферы в ноосферу

Развитие ноосферы вызвало образование не только нового типа миграции элементов, но привело к проявле­нию новых процессов, ведущих к загрязнению окружа­ющей среды – биосферы. Поэтому охрана окружающей среды в этих условиях становится важнейшей задачей человечества. Пути решения этой проблемы состоят в переходе от современных незамкнутых технологических систем к замкнутым системам производства, мигра­ционные потери которых значительно меньше. Процесс эволюции поверхности нашей планеты можно рассмат­ривать как процесс превращения земной коры в биосферу, а биосферы в ноосферу.

Ноосфера зарождается в недрах биосферы и направ­лена на ее преобразование. Это преобразование предус­матривает создание новых ландшафтов, в которых воз­никает и может существовать новый тип круговорота химических элементов, исключающий загрязнение окру­жающей среды. Такие ландшафты следует рассматривать как ландшафты ноосферы (рис. 4).

Рис. 4. Типы ландшафтов ноосферы

В них должны быть сбалансированы все химические элементы, находящие­ся в круговороте. В биосфере встречаются ландшафты с избытком или недостатком тех или иных химических элементов, что приводит к развитию эндемических за­болеваний. В ноосфере в культурных ландшафтах та­кое явление недопустимо. В культурном ландшафте можно и должно регулировать баланс круговорота хи­мических элементов.

Оптимизация перехода биосферы в ноосферу вклю­чает в себя оптимизацию биологического круговорота, оптимизацию круговорота воды. Оптимизированный биологический круговорот должен характеризоваться энергичным фотосинтезом, высокой продуктивностью и разнообразием биологической продукции, а также быст­рым разложением остатков организмов и включением продуктов их минерализации в новый цикл круговорота. Необходима также минимализация выхода химических элементов из биологического круговорота, с тем чтобы N, Р, К и другие химические элементы не включались в вод­ную миграцию. При этом избыточные элементы должны удаляться из системы, а дефицитные – привноситься.

Очень важна мобилизация внутренних ресурсов био­сферы для усиления биологического круговорота, напри­мер, использование сапропеля, торфа, бурого угля для удобрений.

Примером оптимизации биологического круговорота могут служить лесные ценозы. Появление лесных ландшафтов около 350 миллионов лет назад обусловило накопление большой органической массы, а, следовательно, и разложение большого количества ос­татков растений и животных. Это привело к подкислению почвенного раствора и выщелачиванию почв и ста­ло причиной обеднения почв элементами питания и, сле­довательно, минерального голодания растений. В про­цессе эволюции голосемянные растения сменились по­крытосемянными, лучше приспособленными к таким условиям, так как они полнее поглощают из почвы Са, Мg, Nа, К. Но до конца природа так и не смогла разру­шить это противоречие.

В ноосфере это противоречие исчезает, так как чело­век, удобряя поля, оптимизирует геохимическую обста­новку. Но возникают новые противоречия, так как поля появляются на месте сведенных и вырубленных лесов.

Оптимизация круговорота воды достигается орошени­ем пустынь, осушением болот, опреснением морских вод, охраной их от загрязнения. Однако геохимическое обо­снование инженерных проектов часто оказывается не­состоятельным, что приводит к различным нежелатель­ным последствиям. Такие просчеты, накладываясь на глобальные явления изменения климата, могут стать особенно опасными. Перед современным естествознани­ем стоит множество проблем и одна из наиболее острых – аридизация и опустынивание суши. Причины аридизации суши сложны и многообразны. Можно попробовать их систематизировать. Для этого все возможные причины аридизации суши раз­деляют на две большие группы:

1) космические и геологические;

2) антропогенные.

К первой группе относятся возможное охлаждение климата, поднятие суши и рост поверхности континентов, снижение уровня океана и уменьшение испаряемо­сти влаги, смены морских и воздушных течений.

Вторая группа более разнообразна – уничтожение лесной и травянистой растительности, уменьшение гумусности почв на обширных тер­риториях, распашка больших массивов, разрушение и унич­тожение почв, запыление и задымление атмосферы.

Все это влечет за собой увеличение альбедо на 10–30 %, усиление континентальности и учащение явлений опускания воздушных масс, что всегда способствует их иссушению и уменьшению количества атмосферных осад­ков. Наблюдающееся увеличение атмосферных осадков над крупными городами может также уменьшить их вы­падение на остальной части суши. Появление пленок не­фти на поверхности Мирового океана вызывает сниже­ние испаряющейся воды с поверхности. Осушение бо­лот, откачка подземных и грунтовых вод также способ­ствуют аридизации суши.

В то же время, зная историю прошлого планеты, не следует особенно удивляться тем колебаниям климата, которые происходят на наших глазах в современный период. Глубокие изменения климата Земли: процессы опустынивания или обводнения суши, эпохи оледенения или потепления неоднократно были в истории планеты. Третичная эпоха завершилась значительным похолода­нием и общим нарастанием сухости, которая особенно усилилась позже, в четвертичном периоде. Самые круп­ные колебания температуры и водного режима – ледни­ковые и межледниковые эпохи, начало которых имело место около 2 млн. лет назад. Плейстоцен сопровождал­ся несколькими повторными оледенениями и межлед­никовыми плювиалями и аридизацией, охватывавшими каждый раз периоды от 100–120 тыс. лет до 5–10 тыс. лет. Максимальное оледенение (100–120 тыс. лет), по мнению ученых, совпадало по времени с максимальной аридизацией суши внеледниковых территорий, сопровож­давшейся соленакоплением и эоловыми явлениями.

Такова общая картина ритмики климата планеты, сформулированная Флоном, Брайсоном, Баулером (Flohn, 1975; Вгуson, 1974; Воwlег, 1976). На эти общие циклы накладывались тысячелетние – двухтысячелетние циклы увлажнения, похолодания, аридизации. По мне­нию некоторых ученых (Шнитников, 1961; Тушинский, 1966; Калинин и Быков, 1969; Ковда, 1981), в настоящую эпоху наблюдается растущая аридизация суши. Возмож­но, что текущий период является кульминацией и кон­цом нарастания сухости в общем цикле продолжитель­ностью 1800–2000 лет. Различают также периоды воз­растающей сухости и интервалы между ними, составля­ющие циклы в 100–200 и более лет. На фоне этих про­должительных циклов развертываются не очень упоря­доченные, различные 2–3, 5–7, 11–13, 22–28-летние кли­матические колебания.

Изучение погребенных почв и погребенных солевых горизонтов в лессах Евразии и наносах Африки пока­зало, что за минувшие 10–20 тыс. лет было несколько таких «малых» периодов опустынивания суши. Они ох­ватывали периоды от 500 до 3000 лет. Каждый из таких циклов начинался увлажнением и потеплением, сменял­ся нарастающей сухостью и заканчивался значительным опустыниванием и соленакоплением.

Как же обстоит дело сейчас? После сурового холодно­го периода от конца средневековья и включая XVIII век (так называемый «малый ледниковый период») началось устойчивое потепление, установилась сравнительно ус­тойчивая повторяемость и равномерность времен года. После засух конца XIX и начала XX вв. на северном полушарии планеты в 30–40-х и частично в 50-х годах сохранялся относительно теплый и благоприятный по увлажненности климатический режим, облегчивший ос­воение севера и сухих степей и устойчивое повышение продуктивности земледелия в индустриально развитых странах. Потепление климата в среднем составило 0,4–0,6 ºС. Однако, в 50-х и особенно в 70-х годах стала про­являться противоположная тенденция – похолодание, смещение к югу границы арктических снегов и льдов, смещение границ и времени наступления муссонных дождей в Азии и Африке, учащение засух и заморозков. Похолодание к настоящему времени составляет в сред­нем 0,3–0,4 ºС. Наметились общая нестабильность, нерав­номерность, изменчивость погоды, учащение засух и та­ких явлений, как снежные лавины, ураганы, торнадо, наводнения, оползни.

Сельское хозяйство степей, сухих степей, полупустынь может в перспективе чаще, чем в прошлом, подвергать­ся влиянию засух. Данные метеорологических наблю­дений свидетельствуют, что вегетационный период сте­пей Русской равнины делается суше. Так, за время с 1938 по 1958 год по Донской метеостанции от­клонения от среднемноголетнего в сторону сухости были в 2 раза чаще, чем в сторону их увеличения, а отклоне­ния в сторону уменьшения в 2–3 раза превышают от­клонения в сторону увеличения.

Периоды засухи могут незакономерно перемежать­ся с влажными годами. Правильнее будет, если систе­мы земледелия будут ориентированы на опасность за­сухи, на необходимость накопления влаги в почвах богарных районов и на орошение полей, сенокосов и пастбищ там, где это возможно. При этом «степное орошение» должно быть технически очень мобильным, управляемым и играть роль спорадического или до­полнительного к осадкам источника влаги. В отдель­ные влажные годы орошение будет не нужно или даже вредно.

Последствия аридизации наиболее заметно проявля­ются в изменениях гидрологии суши и почв. Причем эти изменения довольно глубокие и неблагоприятные.

В гидрологии вне лесных территорий в настоящее время наметился ряд тревожных тенденций:

· постепенно уменьшается сток и исчезают многие малые реки в Поволжье, Сибири, на Украине, в Казах­стане;

· увеличилась общая загрязненность речных вод нитратами, фосфатами, биоцидами, нефтеотходами, пато­генными микроорганизмами;

· сокращается площадь озер и увеличивается мине­рализация воды в них;

· углубляется уровень подземных вод и растет их соленость.

Так, уровень грунтовых вод уходит глубже почти по­всеместно (за исключением зоны водохранилищ, ороша­емых территорий, крупных городов). Во многих колод­цах юга Украины, Северного Кавказа, Поволжья, Запад­ной Сибири уровень воды снизился на 1–2 метра и воды стали солоноватыми. На многие метры снизился уровень воды в артезианских скважинах Калифорнии, Ливии, Пакистана, Алжира, и воды в них стали минерализован­ными. Часто наблюдаются истощение и загрязнение ар­тезианских вод, причем не только на юге страны. Такие явления отмечены, например в Подмосковье.

Снижение уровня грунтовых вод даже на 8–15 см заметно повышает сухость почв и увеличивает континентальность местности. Сухие почвы сильнее и быст­рее нагреваются, быстрее охлаждаются. В почвах наблюдаются усиление минерализации гумуса и потеря поверхностными горизонтами комковато-зернистой структуры. Это способствует повышению коэффици­ента завядания растений. Низкая доступность воды ра­стениям вообще характерна для почв аридных терри­торий. Связано это с тем, что почвы эти часто глини­стые, содержат легкорастворимые соли и обменный натрий, а это повышает осмотическое давление почвен­ных растворов.

Как известно, почва отражает и сохраняет в своих горизонтах картину условий почвообразования в исто­рическом развитии. Можно достаточно точно оценить и интерпретировать комплекс прошлых и настоящих ус­ловий окружающей среды на основе детального изуче­ния существующих свойств и характеристик почвы и почвообразующей породы. Особенно важен учет взаимоот­ношений между существующими режимами и баланса­ми почвы и различными неоаккумуляциями (полутор­ные окислы, кремнезем, карбонат кальция, гипс, раство­римые соли). Благодаря тому, что эти аккумуляции яв­ляются результатом прошлых и современных миграций, их связь с современными почвенными режимами и ба­лансами может быть достаточно точно понята посред­ством изучения существовавшей в прошлом и существу­ющей в настоящем окружающей среды.

В.А. Ковда, основываясь на этих признаках, а также на определении вероятности засух по их повторяемос­ти в прошлом, составил схематическую карту аридности суши, засоленности грунтов и почв и вероятности засух. Эта карта была опубликована в качестве офици­ального документа ООН в 1977 году и явилась первым опытом в этой области. Идея, положенная в основу кар­ты, и первая общая картина аридности и засоленности суши, сводка сведений о вероятности засух дают доста­точно впечатляющую информацию о значении процес­сов опустынивания на континентах и необходимости мобилизации науки, техники и экономики на борьбу с этим глобальным явлением.

Агроландшафты. Изучение агроландшафтов является предметом осо­бого научного направления – агрогеохимии. Агрогеохимия широко использует данные агрохимии, но исследо­вания ведутся на атомарном уровне, так как изучаются также водная и воздушная миграция в агроландшафтах. Предметом изучения является биологический кругово­рот в агроландшафте.

В этих ландшафтах происходит интенсификация био­логического круговорота, так как человек старается уси­лить образование живого вещества.

Повышение биологической продуктивности достига­ется двумя принципиально разными путями. Первый путь – мобилизация внутренних ресурсов ландшафта: распашка почв, усиление окислительных процессов, оро­шение. Второй путь – химизация. При использовании минеральных удобрений необходим ландшафтно-геохимический анализ, в ходе которого следует учитывать не только потребности растений, но и дальнейшую историю N, Р, К и других элементов, так как значительная их часть выходит из биологического круговорота и загрязняет ландшафт.

Необходимо учитывать и другие негативные послед­ствия техногенеза агроландшафтов, так как распашка почв приводит к усилению механической денудации за счет смыва и ветровой эрозии.

Однако все эти отрицательные последствия техноге­неза не являются неизбежными. Рассмотрим возмож­ное решение проблемы на примере использования пес­тицидов. Агроландшафты в настоящее время немысли­мы без широкого использования пестицидов, хотя опас­ность их применения уже ни у кого не вызывает сомне­ний. Особенно вредны галогенированные углеводороды, наиболее известным представителем, которых является ДДТ. Их высокая токсичность обусловлена способнос­тью биоаккумулироваться вследствие медленного раз­рушения. Так, например, период полураспада ДДТ око­ло 20 лет, т.е. через 20 лет после его применения поло­вина его количества еще сохраняется в окружающей среде. Признав этот факт, агрохимическая промышлен­ность значительно сократила применение галогенированных углеводородов и заменила их нестойкими пес­тицидами. Нестойкие пестициды разлагаются на простые неядовитые продукты уже через несколько дней или недель после их применения, а значит, отсутствует опас­ность их миграции на большие расстояния и пролонгированность действия на животных и человека. Но про­возглашать их экологически безопасными не стоит. Дело в том, что общее воздействие на среду наряду со стойко­стью определяется еще тремя факторами: токсичностью, дозировкой и местом применения. Многие нестойкие пес­тициды токсичнее, чем ДДТ. Это их свойство наряду с необходимостью проводить более частые обработки очень опасно для сельскохозяйственных работников. Кроме того, применение даже нестойких пестицидов может выз­вать далеко идущие экологические последствия. Яркий пример этого являет собой трагедия, разыгравшаяся не­сколько лет назад в Канаде. Для борьбы с гусеницами елового листовертки-почкоеда леса в Нью–Брансуике были обработаны неустойчивым фосфорорганическим пестицидом, считавшимся экологически безопасным. Однако в результате этого погибли примерно 12 млн. птиц частью от прямого отравления, частью из-за поте­ри корма, так как должны в день съедать почти столько же насекомых, сколько весят сами.

Таким образом, нестойкие пестициды могут очень сильно нарушить экологию обработанного района, при­чем нарушения могут идти во всех компонентах ланд­шафта: гибнут насекомые, питающиеся планктоном, про­исходит взрывообразное увеличение популяций последне­го. В почве угнетаются процессы разложения органи­ки и высвобождения биогенов, могут возрастать попу­ляции почвенных вредителей из-за исчезновения их естественных врагов. Кроме того, пестициды без раз­бора уничтожают насекомых, в том числе и таких, как пчелы. А медоносная пчела не только собирает мед, но и является одним из главных опылителей. И, наконец, вредители быстро вырабатывают устойчивость к не­стойким пестицидам и заставляют изыскивать все но­вые и новые химикаты в борьбе с вредителями сельс­кого хозяйства.

Где же выход? Экологи считают, что выход в следую­щем. Надо изучить динамику экосистемы и разработать экологические методы борьбы с вредителями. В основе экологических методов лежит использование различных природных процессов, а не синтетических препаратов. Причем арсенал этих экологических методов борьбы с вредителями сельского хозяйства не так уж и мал. Су­ществует пять основных категорий природных, или био­логических, методов борьбы с вредителями:

1) с помощью естественных врагов;

2) генетические;

3) использование стерильных самцов;

4) культурные;

5) с помощью природных химических соединений.

Примеры борьбы с помощью естественных врагов: божья коровка родолия, питающаяся опасным вреди­телем цитрусовых – желобчатым чернецом, позволи­ла избавиться от его угрозы; численность различных гусениц удается контролировать с помощью паразити­ческих перепончатокрылых и т.д. Т.е. суть метода со­стоит в том, чтобы найти естественных врагов и «на­травить» их на вредителя, не нанося ущерба остальным видам. Это очень сложно и требует тщательной про­верки (не наносит ли предполагаемый естественный враг вредителя вреда другим безвредным насекомым). Но игра стоит свеч, так как когда естественный враг об­наружен, размножен и выпущен в природу, он может вести борьбу с вредителем неопределенно долго. Вре­дители обычно не могут выработать «устойчивость» к естественным врагам, так как последние эволюциони­руют вместе с ними.

Примеры генетической борьбы: большинство растительноядных насекомых и патогенов растений (бакте­рий, вирусов и т.д.) поражают только один или несколь­ко близкородственных видов растений. Это происхо­дит из-за генетической несовместимости вредителей и видов растений, которые они обходят. Суть генетичес­кой борьбы – развитие у поражаемых видов растений черт, обуславливающих такую несовместимость, т.е. ус­тойчивость к поражению, путем выведения новых сор­тов и гибридов.

Метод стерильных самцов: предполагает массовое внедрение в природную популяцию бесплодных муж­ских особей, выращенных в лаборатории. Именно этот метод был применен для борьбы с мясной мухой во Фло­риде, где она размножилась настолько широко, что раз­ведение скота стало экономически невыгодно (мясная муха откладывает яйца в открытые ранки животных и ее личинки питаются кровью и лимфой, не давая зажи­вать ранам и приводя к нагноению, вторичному инфицированию и гибели животного). За два года (1958–1959) мясную муху в результате распыления с воздуха стерильных куколок мясной мухи (радиационное облуче­ние) удалось уничтожить.

К культурным методам борьбы относятся такие, как правильная дозировка удобрений и влаги, время сева (более ранний или более поздний в зависимости от рас­пространенного вида вредителей), уничтожение остат­ков сельскохозяйственных культур, применение сево­оборотов, введение поликультурного хозяйствования (кукурузный пояс, хлопковый пояс с этой точки зре­ния не приемлемы), таможенный контроль и введение карантина.

Природные средства химической борьбы. Ярким примером использования природного средства в целях борьбы с вредными насекомыми является применение полового аттрактанта – ферромона, с помощью которо­го, выделив и синтезировав его, можно заманивать сам­цов в ловушки.

Итак, в агроландшафтах борьба с вредителями дол­жна основываться на нарушениях системных условий существования вредных видов, на периодическом исклю­чении из местной среды экологически необходимых вре­дителям звеньев в годовом цикле их развития. Важней­шее значение имеют следующие принципы:

1) выполнение агротехнических правил на всей обра­батываемой площади;

2) усиление амплитуды колебаний экологических ус­ловий среды, например, введением севооборотов;

3) особое внимание необходимо уделять борьбе с вредителями на необрабатываемых участках в небла­гоприятные для них периоды жизни. Так, во время ос­вобождения полей от растений вредители концентри­руются на полевых обочинах, на межполевых полосах и т.д.;

4) применение других специальных мер, диктуемых обстановкой, например привлечение птиц и полезных на­секомых.

Существует три стратегических составляющих раци­онального природопользования:

1) научность, предполагающая обоснование всех ме­роприятий, влияющих на состояние биосферы, закона­ми природы;

2) единство принципов, заключающееся в объедине­нии в единую систему мер по охране, воспроизводству, рациональному использованию природных ресурсов и в единстве систем пользования каждым природным объектом всеми лицами, предприятиями, странами;

3) массовость творческого осуществления, привлече­ние широких кругов населения к изучению природы и ее охране.

Переход на этот путь предполагает соблюдение сле­дующих принципов:

· единство человечества;

· единство природопользования;

· единство мировой системы производства и распре­деления.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Свою научную деятельность Владимир Иванович Вернадский (1863–1945) начал как почвовед, участвуя в 80-е годы прошлого века, еще студентом, в экспедици­ях своего учителя, основателя современного почвове­дения В.В. Докучаева. Изучая состав различных почв, В.И. Вернадский глубоко заинтересовался минерало­гией и кристаллографией, и это на долгие годы опреде­лило направление его научной деятельности. Из обще­го числа его работ, а их около 400, примерно третья часть посвящена различным вопросам минералогии. Именно В.И. Вернадский впервые полно­стью включил в таблицу кларков химический состав гидросферы, атмосферы и биосферы, внес существенные поправки в величины кларков некоторых органогенных элементов в связи с изучением живого вещества.

В.И. Вернадский опубликовал ряд работ, имевших огромное значение в становлении биогеохимии как на­уки. В 1926 году вышла в свет его «Биосфера», в 1927 – «Очерки геохимии», в 1940 – «Биогеохимические очер­ки». Под влиянием трудов В.И. Вернадского биогео­химические исследования стали проводить во Франции, США и в других странах. Однако объем этих исследо­ваний был невелик. В 20-е–30-е годы биогеохимия как наука развивалась медленно, в научных кругах бытова­ло скептическое отношение. Это было связано с исклю­чительной дискретностью жизни, ничтожностью геоло­гической роли отдельного организма по сравнению с ра­ботой рек, ледников, ветра, вулканов, морей и океанов. Удел живых организмов – приспосабливаться к обста­новке, создаваемой этими могучими силами – так счита­ло большинство натуралистов XIX–начала XX сто­летий. Чтобы оценить геологическую роль организмов, понадобился совершенно иной подход к работе организмов: рассмотреть жизнь в целом. И это сде­лал В.И. Вернадский введением в науку понятия – «жи­вое вещество», под которым понимал совокупность организмов планеты, или какой-нибудь ее части, выра­женную в единицах массы, энергии, информации. При таком подходе роль организмов в земной коре предста­ла в совершенно новом грандиозном виде.

Изучая живое вещество, В.И. Вернадский естествен­но подошел к анализу строения той оболочки Земли, в пределах которой оно существует – биосферы. Он очер­тил пределы биосферы, включив в нее всю гидросферу, нижнюю часть атмосферы и верхнюю часть земной коры. Он определил общую массу живого вещества биосферы и закономерности его распределения в пространстве, выделив пленки сгущения живого вещества, соответству­ющие почвенному слою на суше и нескольким верхним метрам воды в океане. Он положил начало изучению циклов химических элементов, проходящих через живое вещество биосферы.

Итак, первым трудом, содержащим общую концепцию биосферы и основы новой науки, была книга В.И. Вер­надского «Биосфера» (1926), написанная на основе лек­ций, прочитанных им в 1922–1926 годах в Карловом уни­верситете в Праге и в Сорбонне. Представления В.И. Вернад­ского о биосфере не оставались неизменными. Ф.Т. Ян­шина, изучив его труды, посвященные биосфере, пришла к выводу, что наиболее существенный пересмотр пред­ставлений о биосфере был сделан В.И. Вернадским в середине 30-х годов. Так, в своих ранних работах, в том числе и в «Биосфере», В.И. Вернадский, придержива­ясь взглядов флорентийского ученого Франческо Реди, провозглашает «принцип Реди» – «всё живое – от жи­вого». Он разделяет гипотезу шведского ученого Сванте Аррениуса, согласно которой жизнь в виде спор была занесена на Землю солнечным ветром. Позже, основы­ваясь на последних достижениях в различных облас­тях знания, он отказался от этих представлений и при­знал возможность появления жизни на Земле путем абиогенеза. В.И. Вернадский показал эволюцию био­сферы, акцентируя внимание на постепенном увели­чении в процессе геологической истории Земли массы живого вещества и изменении его химического соста­ва. Он изменил свою точку зрения на деятельность человечества и стал рассматривать ее как закономерный эволюционный этап развития биосферы. Ученый верил в могущество человеческого разума и полагал, что рано или поздно человечество преодолеет негатив­ные последствия техногенеза и обеспечит в будущем разумное преобразование компонентов биосферы. Для этого будущего эволюционного состояния биосферы Земли В.И. Вернадский принял термин «ноосфера», предложенный в 1927 году французским философом и математиком Э. Леруа (Lе Rоу, 1870–1954).

Завершая краткий и далеко не полный обзор вклада В.И. Вернадского в развитие науки, необходимо заме­тить следующее. В.И. Вернадский был своеобразным ученым. Многие термины он использовал в несколько отличных от общепринятого смыслах. В его трудах за­печатлено в большой мере течение мыслей, нежели на­бор фактов. Поэтому научное наследие ученого скорее философский анализ ряда очень важных проблем, рас­суждения на различные темы, его мнения, а не конкрет­ные положения и факты. Но именно этим и объясняет­ся очень большое влияние В.И. Вернадского на разви­тие науки. Его труды явились основой для развития мно­гих других современных научных направлений (гидро­химии, космохимии, радиохимии и радиогеологии).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: