Навязчивые состояния

Навязчивые состояния (син. ананказм, навязчивость, обсессия) — непроизвольное, неудержимое и непреодолимое возникновение в созна­нии больного обычно неприятных и тягостных мыслей, представлений, воспоминаний, сомнений, страхов, влечений, движений и действий, по отношению к которым сохраняется критическое отношение и стремле­ние им противостоять.

Термин "навязчивые идеи" предложен И.М. Балинским и использо­вался им на его лекциях по психиатрии в Медико-хирургической ака­демии. (Крафт-Эбинг Р.В. Учебник психиатрии. Перевод с нем СПб, 1897,с. 78). Во французской литературе ему соответствует термин "obsession", а в немецкой — Zwangsvorstellungen. K.Iaspers (1913) пред­ложил разделять навязчивые состояния на отвлеченные, не сопровож­даемые измененным аффектом, и образные, при которых навязчивостям всегда сопутствует тягостный аффект тревоги или страха. Подобное разделение навязчивых состояний в значительной степени относитель­но. Определенная часть отвлеченных навязчивостей сопровождается ярким аффективным компонентом. Последний обусловливается и самим фактом появления навязчивости и, в ряде случаев, ее содержанием.

К ОТВЛЕЧЕННЫМ НАВЯЗЧИВОСТЯМ принадлежат болез­ненное (бесплодное) мудрствование (умственная жвачка), навязчивый счет, некоторые случаи навязчивых воспоминаний, разложение слов на слоги, в ряде случаев навязчивые действия.

Болезненное мудрствование — навязчивое состояние, при котором больным овладевает потребность решать вопросы о при­чинной зависимости явлений друг от друга. Этот термин под названием "Grubelsucht" впервые описан в 1868 году W.Griesinger'oм. Он заим­ствовал для обозначения расстройства, слово "grubeln" (мудрствовать) у больного, которого ему случилось наблюдать и который сам опреде­лял этим словом имевшееся у него патологическое явление. Идеаторный компонент при болезненном мудрствовании имеет самое различное содержание: метафизическое ("почему Земля круглая?"; "где верх, а где низ Земли?" и т.д.), нравственное, правильности или неправильности своих поступков, религиозное и т.д. H.Legrand du Saulle (1875), подробно описавший данное расстройство, привел многочисленные его примеры.

"Молодая, интеллигентная, очень живая и активная женщина, артистка и музыкантка, находясь одна на улице, начинает задавать себе следующие вопросы: "Не упадет ли сейчас кто-нибудь из окна мне под ноги? Это будет женщина или мужчина? Это лицо разобьется насмерть или же будет только ранено? Упадет оно на голову или на ноги? Будет ли кровь на троту­аре? Если это лицо разобьется насмерть, что я должна делать? Должна ли я звать на помощь или убежать? Не обвинят ли меня в этом происше­ствии? Не оставят ли меня из-за этого мои ученики? Будет ли признана моя невиновность?" и т.д. (H.Legrand du Saulle. La folie du doute (avec delire du toucher). Paris, 1875, p. 12).

Подобными вопросами больные нередко доводят себя до изнурения. Часто при этом у них возникает тревожно-подавленное настроение. Бо­лезненное мудрствование нередко появляется и исчезает внезапно. Его содержание может быть однообразным, повторяясь как бы в форме "кли­ше". У других больных в разные периоды расстройство может затраги­вать самые необычные темы.

Навязчивый счет (арифмомания) — навязчивое состояние, проявляющееся либо одним счетом, либо счетом со стремлением запом­нить число каких-либо попадающих на глаза больному предметов. На­пример, больной едет в автобусе и стремится успеть подсчитать число этажей в домах, встречающихся ему по пути. Счет может касаться са­мых различных предметов и явлений. Считают число пройденных ша­гов, встречающихся лиц, определенным образом одетых, проезжающие мимо автомобили, их марки, номера и т.д. Нередко в уме производят самые различные счетные операции.

При навязчивых воспоминаниях помимо желания стре­мятся припомнить какие-либо бывшие ранее незначительные жизненные события. Частой разновидностью навязчивых воспоминаний является ономатомания — навязчивое припоминание имен собственных, дат, на­званий предметов, редких или странных слов и т.п. Термин введен J.Charcot и V.Magnan'oM (1885, 1892 гг.). К отвлеченным навязчивостям относят разложение слов на слоги, составление фраз из слов, каж­дое из которых должно состоять из определенного числа слогов или букв.

Отвлеченные навязчивости необходимо дифференцировать с ритуа­лами (см. ниже). В тех случаях, когда отвлеченные навязчивости сопро­вождаются определенным значением, ограждающим больного от непри­ятностей — речь идет о ритуале.

ОБРАЗНЫЕ НАВЯЗЧИВОСТИ очень разнообразны. По частоте первое место занимают навязчивые страхи (фобии). Фобия — страх, бо­язнь, опасение или тоскливое отвращение, возникающее по отношению к одушевленным или неодушевленным предметам, а также к ситуаци­ям, собственному физическому или психическому состоянию, явлениям природы. Описано бесчисленное число фобий, названия которых чаще всего образуются с помощью корней греческих слов, которые обозна­чают предмет страха и сочетаются со словом "страх", предшествуя ему. Вот почему терминологию, обозначающую фобии, по словам Devaux и Logre, называют "сад греческих корней в полном цвету". (I.Sutler. Phobic. Manuel alphabetique de psychiatria. Paris, 1969, p. 457).

Преоблада­ющее число приводимых в психиатрической литературе фобий встре­чается очень редко и представляет, таким образом, казуистику. Вместе с тем существует определенное число навязчивых страхов, с которыми психиатр сталкивается часто и даже постоянно.

Агрофобия — страх открытых пространств (улиц, площадей, поля, покрытой льдом водной поверхности и т.д.). Таких больных часто приходится сопровождать близким или сослуживцам при их нахож­дении вне помещений. В противном случае они часто самостоятельно не могут из них выйти.

Айхмофобия (оксифобия) — страх острых режущих или ру­бящих предметов. В одних случаях боятся этих предметов вообще; в дру­гих, более частых, больные считают, что могут применить их против окружающих, чаще всего близких им людей, или же самих себя.

Акрофобия (гипсофобия) — страх высоты, возникающий при нахождении больного на балконе, мосту, в самолете и т.д.

Антропофобия (гомилофобия) — страх толпы — боязнь поте­рять сознание и быть задавленным массой людей.

Бациллофобия — страх заражения микробами.

Гаптефобия — страх прикосновения к больному окружаю­щих людей. Обычно сопровождается страхом заражения или загрязнения.

Дисморфофобия — страх мнимого уродства, в частности, в связи с неправильным развитием частей тела (нос, подбородок, руки, фигура в целом и т.д.); нередко сопровождается предположениями или убежденностью, что окружающие могут заметить или замечают "суще­ствующие" физические отклонения.

Канцерофобия — навязчивый страх заболевания злокаче­ственным новообразованием.

Кардиофобия — навязчивый страх умереть от сердечного заболевания.

Клаустрофобия — страх замкнутых помещений в связи с возможностью почувствовать здесь себя плохо или просто умереть.

Лиссофобия (маниофобия) — страх психического заболева­ния.

Мизофобия — страх загрязнения при прикосновении самого больного к окружающим одушевленным и неодушевленным предметам.

Монофобия — страх оставаться одному.

Нозофобия — страх заболевания тяжелой болезнью, обычно влекущей за собой смертельный исход.

Ономатофобия — страх услышать или произнести самому определенные слова.

Пантофобия — безотчетный страх всего окружающего. Боль­ной боится всего — любой ситуации, любого предмета.

Петтофобия — страх упустить кишечные газы.

Сидеродромофобия — страх быстрой езды на транспорте в связи с ожиданием его крушения.

Сифилофобия — страх заболеть сифилисом.

Скоптофобия — страх показаться окружающим людям смешным.

Танатофобия — страх смерти вообще.

Тафеофобия — страх быть заживо погребенным.

Туберкулофобия (фтизиофобия) — страх заразиться или за­болеть туберкулезом.

Фагофобия (ситофобия) — страх проглотить пищу, из-за воз­можности ею подавиться.

Фобофобия — страх возникновения навязчивого страха — "страх страха".

Фонофобия — страх звуков и в том числе собственного голоса.

Эритрофобия (эрейтофобия) — страх покраснеть в присут­ствии посторонних лиц.

У одних больных наблюдаются одновременно самые различные фо­бии, у других только какая-нибудь одна (монофобия).

Навязчивые сомнения — отсутствие уверенности в правильности и законченности выполненных (совершенных) действий. Впервые описа­ны J.F.Falret (fill), 1866. Больной, страдающий навязчивыми сомнения­ми, постоянно неуверен в том, что он сделал все так, как это необходи­мо. Если он совершил какое-либо действие, которое проверить нет воз­можности, например, опустил письмо в почтовый ящик, он долго будет думать о том, заклеил ли он конверт, правильно ли он надписал почто­вый адрес, не попала ли на конверт вода при опускании его в почто­вый ящик, не смыла ли вода при этом указанного им на конверте адре­са и т.д. Если же совершенное действие можно проверить, больной де­лает это неоднократно, вплоть до изнурения. При навязчивых сомнени­ях постоянны аффекты тревоги и опасения; в ряде случаев может возни­кать отчетливый страх.

Близки к навязчивым сомнениям и навязчивым страхам навязчивые опасения невозможности совершить привычное, профессиональное, в том числе автоматизированное действие: лектор боится забыть содер­жание хорошо знакомого материала, чтец-декламатор — запнуться при произнесении хорошо знакомого текста, больной во время еды боится, что не сумеет проглотить пищу и т.д. В этих случаях иногда может дей­ствительно произойти нарушение произвольного или автоматизирован­ного действия.

Навязчивые влечения — желание совершить бессмысленное, опас­ное, непристойное действие, сопровождаемое тревогой или страхом. У больной, находящейся на работе среди большого числа сослуживцев, внезапно возникает интенсивное желание закричать петухом; у мате­ри — ошпарить кипятком своего ребенка; у мужчины — цинично вы­ругаться и т.д. Несмотря на всю свою интенсивность, навязчивые вле­чения почти никогда не реализуются. Существуют только отдельные на­блюдения французских психиатров, показывающие возможность пере­хода навязчивых влечений в импульсивные действия, соответствующие бывшим ранее навязчивостям (Levy-Valensi, 1948). Так, у женщины, страдавшей тревожной депрессией, последняя сопровождалась посто­янным навязчивым влечением перерезать себе бритвой вены на руке. Существовавшее длительное время влечение соответствовало всем кри­териям, свойственным навязчивым явлениям вообще. В один из перио­дов усиления симптомов депрессии больная внезапно схватила бритву и перерезала себе вены на предплечье. Позже она сообщила врачу, что она не могла противостоять существовавшему у нее влечению и дей­ствовала как бы автоматически.

Навязчивые воспоминания — возникновение в сознании больного неотвязных, нередко образных мыслей, относящихся к какому-либо бывшему в действительности, нередко преувеличенному больным неприятному, порочащему или мучительному для него событию.

Контрастные представления и хульные мысли имеют своим содер­жанием темы, несовместимые с мировоззрением и этическими установ­ками больного. Это обычно мысли, противоречащие убеждениям или вере (в том числе религиозной), ругательства преимущественно в адрес близких или чтимых больным людей, пожелания им всякого рода непри­ятностей и несчастий, скабрезные представления о них.

Овладевающие представления — возникновение в сознании боль­ного неправдоподобной или просто невероятной мысли, связанной с со­бытием, происходившим в действительности. А.В.Снежневский Снежневский А. В. Общая психопатология Валдай, 1970, с 67) приво­дит следующий пример.

У больного от туберкулезного менингита умер сын, его похоронили. Спу­стя некоторое время, у отца ребенка возникла мысль, что его сына похорони­ли живым Больной ярко представлял себе (см. ниже галлюцинаторные обсессии), как ребенок проснулся в гробу, кричал и в конце концов задохнулся. Эта мысль и соответствующие ей представления были настолько сильны и му­чительны, что больной неоднократно ходил на кладбище, прикладывал ухо к могиле и подолгу слушал, не донесутся ли из могилы крики. Этим дело не ог­раничилось Отец обратился к администрации кладбища с просьбой вскрыть могилу и проверить, не изменилось ли в гробу положение тела.

Навязчивые действия — непреодолимое стремление совершать оп­ределенные движения или действия. Расстройство не является в психо­патологическом отношении однородным. Существуют навязчивые дви­жения близкие к отвлеченным навязчивостям, т.е. они не сопровожда­ются отчетливым аффективным компонентом, например, совершение не­нужных мимических движений (надувание щек, скашивание в сторону подбородка), навязчивое напевание мелодий, потирание рук, передер­гивание плечами и т.п. Усилием воли эти движения на короткое время перебарывают, но затем они возникают сызнова. Их форма обычно сте­реотипна. В других случаях навязчивые действия связаны с навязчивы­ми сомнениями: бесконечная проверка того, выключил ли больной газ, правильно ли закрыл дверь на замок и т.п. К навязчивым действиям от­носятся и ритуалы —простые или сложные движения или действия, выполняемые против воли и вопреки разуму для предотвращения во­ображаемого несчастья или с целью его преодоления. Ритуалы воз­никают при фобиях, навязчивых сомнениях, контрастных представ­лениях и других навязчивых состояниях. Невыполнение ритуально­го действия вызывает у больного тревожное состояние и усиление имеющейся навязчивости. При этом больной обычно не может чем-либо заниматься, думать о постороннем, будучи всецело поглощен мыслью о ритуале. Формы ритуалов очень разнообразны: поворот туловища вокруг вертикальной оси, проделываемый определенное число раз; при ходьбе по тротуару больной не наступает на стыки цементных плит; отправляясь в командировку, берет с собой опреде­ленные, хотя и совершенно ненужные вещи и т.д. Ритуалами являют­ся и различные защитные словесные выражения. В некоторых случа­ях ритуалы приобретают такую сложность, что становятся своего рода церемониями, из-за которых больной зачастую почти ничем за­няться не может.

Иллюзии

Иллюзии (illusiones; лат. illusio — ошибка, заблуждение) — оши­бочное восприятие реально существующих в данный момент предметов или явлений. (Энциклопедический словарь медицинских терминов Т. I, 1982, с. 407).

Иллюзии подразделяют в зависимости от того, в каком органе чувств они возникают (зрительные и слуховые иллюзии) и (или) на основе пред­полагаемого механизма их развития. Так, K.Jaspers (1965), основываясь на психологическом критерии возникновения иллюзий, разделяет их на аффективные, парейдолические и иллюзии, связанные с нарушением внимания. Во всех этих случаях наряду с иллюзиями существуют и дру­гие психопатологические расстройства.

Аффективные иллюзии возникают, как правило, на фоне пониженного аффекта, сопровождаемого тревогой, а то и страхом. При зрительных аффективных иллюзиях неодушевленные предметы или жи­вые существа воспринимаются как совершенно иные, способные обыч­но так или иначе повредить больному. Столб воспринимается как поджи­дающий с недобрыми целями больного человек, какой-либо предмет в руках рядом находящегося лица — как орудие убийства, собака воспри­нимается в качестве страшного зверя и т.д. Возникновению зрительных аффективных иллюзий часто способствует нечеткость восприятия окру­жающего, обусловленная освещением, например, полумраком или про­тивоположными световыми эффектами — солнечные блики и т.п. При аффективных слуховых иллюзиях различные обыденные посторонние звуки (стуки, шум шагов, хлопанье дверьми) воспринимаются как при­готовления к чему-то страшному, например, к пытке, осуждению, рас­праве и т.д., слышат отрывки траурной музыки или похоронного пения.

При словесных иллюзиях в разговорах или отдельных репликах ок­ружающих слышат обвинения, угрозы, насмешки, циничные замечания в свой адрес или в адрес своих близких, слышат, как близкие зовут на помощь, как они плачут или стонут. Вербальные аффективные иллюзии, существующие в форме фраз, составляющих в своей совокупности пусть краткое, но законченное по смыслу повествование, называют иллю­зорным галлюцинозом. Слуховые, но особенно зрительные ил­люзии, возникающие при ухудшении внимания, могут быть совсем ли­шены аффективного компонента. Такие иллюзии встречаются при асте­нии и психоорганическом синдроме. В частности, больные с астеничес­кими расстройствами нередко жалуются на то, что в незнакомых людях они в первый момент узнают знакомых лиц. В ряде случаев в возникнове­нии зрительных иллюзий принимают участие и ухудшение внимания, и аффективные расстройства — больные с алкогольным делирием.

Парейдолические иллюзии (парейдолии) — зрительные иллюзии фантастического содержания. В рисунках обоев, пятен или бли­ков света на стенах, облаках и т.д. видят необычные, подчас экзоти­ческие растения, необыкновенные картины различного содержания, ар­хитектурные сооружения, несуществующих в природе животных. Па­рейдолии возникают на фоне снижения активности психического тону­са, например, в состояниях опьянения некоторыми наркотическими средствами (препараты опия, гашиш и т.д.), при состояниях помрачения сознания (делирий, онейроид), при измененном настроении, в частности, при экстазе.

Иллюзии следует дифференцировать с бредовыми интерпретациями, галлюцинациями слуха и зрения. При бредовых интерпретациях боль­ной видит, что о нем говорят, но обычно не слышит произносимых слов. При иллюзиях слуха и зрения всегда существует ошибочно восприни­маемый слухом или зрением объект; при галлюцинациях объект отсут­ствует. Это положение нашло свое отражение в известном афоризме Ch.Lasegue: "Иллюзии — злословие (сплетни, пересуды); галлюцина­ции — клевета" (порочащая ложь). (Цитировано по Н.Еу, P.Bernard, Ch.Brisset. Manuel de psychiatric. Paris, 1967, p. 112).

Иллюзии, в первую очередь слуховые, обычно усиливаются в днев­ное время, когда существует много всяких звуков; к вечеру и в ночное время с появлением тишины они обычно исчезают. Слуховые (вербаль­ные) галлюцинации, как правило, усиливаются в своей интенсивности в вечернее и ночное время. Существуют, однако, случаи, где дифферен­циальный диагноз между слуховыми иллюзиями и галлюцинациями очень труден или невозможен.

Увеличивающиеся в числе и усложняющиеся в содержании зритель­ные иллюзии начинают сочетаться со зрительными галлюцинациями и могут быть вытеснены ими. Вербальные иллюзии нередко сменяются ил­люзорным галлюцинозом, и в ряде случаев (при экзогенно-органических психозах) дальнейшее утяжеление клинической картины влечет по­явление истинного вербального галлюциноза.

Галлюцинации

Галлюцинации (мнимовосприятия, обманы чувств) — расстройство восприятия в виде образов и представлений, возникающих без реально­го раздражителя, реального объекта. В тех случаях, когда эти мнимо­восприятия приобретают предметность и не отличимы от объектов дей­ствительности, говорят об ИСТИННЫХ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯХ. На­ряду с ними выделяют также псевдогаллюцинации (см. ниже).

Термин "галлюцинации" без того, однако, чтобы дать ему точное определение, впервые использован в психиатрии Boissier de Sauvage'eM (1767). Первое четкое, наиболее простое и, возможно, лучшее клиничес­кое определение галлюцинаций дал J.Esguirol (1817), впервые выделив­ший это психопатологическое расстройство. "Человек, — писал он, — который полностью убежден в том, что испытывает в данный момент ощущение, в то время как никакой внешний объект не способен такого ощущения возбудить воздействием на его органы чувств, такой человек находится в состоянии галлюцинирования". (Цитировано по G.Seglas. Semeiologie des affections mentales. Traite de Pathologic Mentale. Paris, 1903, p. 195). Позже В.Ball (1883) дал афористическое определение галлюцинациям, обозначив их как "вос­приятия без объекта". И хотя данное определение в последующем на основании различных научных фактов многократно опровергалось, им продолжают пользоваться и сегодня. J.Esguirol первым подчеркнул тот факт, повторяемый вслед за ним всеми исследователями вплоть до на­стоящего времени, что при галлюцинациях мнимовосприятия (слуховые, зрительные и т.д.) являются для больных объективной реальностью. Для подтверждения такого положения J.Esguirol привел следующее выска­зывание наблюдаемого им больного, страдающего галлюцинациями: "Я видел, я слышал так же четко, как вижу и слышу вас в данный мо­мент". (Цитировано по I.Seglas. Semeiologie des affections mentales. p. 196).Непреложность галлюцинаций для больных настолько очевид­на, что даже в тех случаях, когда галлюцинаторные образы противоре­чат действительности, они охотнее признают ошибочным или просто ложным то, что для здоровых людей реально. Отношение больных к галлюцинациям как к объективной реальности очень часто не зависит и от степени их выраженности (яркости): неотчетливые галлюцинации воспринимаются ими как явление действительно существующее. При ин­тенсивно выраженных галлюцинациях, в частности, на высоте разви­тия психоза, мнимовосприятия не только объективная реальность. С их содержанием больной не может не считаться. Вместе с тем не так уж и редко больные узнают галлюцинации. Они для них объективная реаль­ность, но реальность несколько необычная. О таком качестве последней больные судят по особенностям содержания галлюцинаций, по появле­нию новых и необычных ощущений, сопутствующих мнимовосприятиям. Галлюцинации различаются по содержанию, образности (яркости), реакции больных на их появление, особенностям проекции, локализа­ции в пространстве, условиям возникновения. Галлюцинации возника­ют в любом органе чувств, в связи с чем их еще со времени исследова­ний данного расстройства чаще всего подразделяют на слуховые или акустические, зрительные или оптические, обонятель­ные, вкусовые, тактильные (осязательные) и галлюцинации общего чув­ства. В одних случаях возникают галлюцинации, связанные лишь с одним органом чувств (анализатором), в других появляются галлюци­нации, захватывающие два и более органов чувств. Так, у больного могут существовать одновременно слуховые и зрительные галлюцина­ции; галлюцинации слуха, зрения, обоняния и общего чувства — слож­ные или комплексные галлюцинации.

Слуховые галлюцинации. Вместе со слуховыми псевдогаллюци­нациями (см. ниже) являются самой частой формой галлюцинаторных расстройств. Слуховые галлюцинации в форме шума, свиста, шипе­ния, треска и т.п. называют акоазмами и относят к элементарным гал­люцинациям. В тех случаях, когда слышат междометия, обрывки слов, отдельные слова или разговорную речь, говорят о фонемах — словесных (вербальных) галлюцинациях. Последние очень часто оп­ределяются самими больными как "голоса". И акоазмы, и особенно фонемы могут иметь самую различную громкость. В частности, вербальные галлюцинации могут проявляться в форме шепота, выска­зываний, произносимых с громкостью, обычной для повседневного разговора, быть неестественно громкими — вплоть до оглушающих больного. Слуховые, в первую очередь вербальные галлюцинации, обычно локализуются в пределах "слуховой досягаемости: в сосед­ней комнате, на лестничной клетке, за окном, за стеной соседней квартиры, на чердаке, на крыше дома, в котором живут, или сосед­него дома и т.д "Голоса" могут сохранять по отношению к больно­му неизменное расстояние, удаляться или, напротив, приближаться. В последнем случае больной способен слышать их так, как если бы они находились почти рядом с ним Обычно в этих случаях между "голосами" и больным существует что-либо их разделяющее, напри­мер, дверь, стена и т.п. Много реже вербальные галлюцинации доно­сятся издали, с неопределенно-далекого расстояния. Вербальные галлю­цинации могут принадлежать одному, двум и большему числу людей. В последнем случае больные нередко говорят, что слышат "хор голосов". "Голоса" могут принадлежать мужчинам, женщинам, детям, знакомым и незнакомым больному лицам. Содержание словесных галлюцинаций са­мое разнообразное: угрозы, обвинения, приказы (императивные галлю­цинации); насмешки, поддразнивание или передразнивание (дразнящие галлюцинации); увещевание ободрение, поддержка, защита, успокоение, поучение (телеологические галлюцинации); обсуждение поступков и высказываний больного с соответствующим определением того, что больной говорит и делает в данный момент: "вот он выругался, про­шептал про себя, хочет одеться, подошел к двери" и т.д. (комментиру­ющие галлюцинации); сообщения о различных событиях настоящей и прошлой жизни больного (повествовательные галлюцинации); галлю­цинации могут иметь сменяющееся, в частности, противоположное по смыслу содержание — то обвинять, то защищать больного (антагонические галлюцинации). У одного больного могут наблюдаться как галлюцинации одного, так и самого различного содержания. В тех случаях, когда в содержании галлюцинаций последовательно разви­вается определенная тема, например, связанная с судопроизводством (следствие, сам суд, осуждение и обсуждение наказания) — говорят о сценоподобных слуховых галлюцинациях. Обычно слуховые гал­люцинации воспринимаются больным обоими ушами; изредка — од­ним ухом (унилатеральные вербальные галлюцинации). Галлюцина­ции слуха нередко колеблются в своей интенсивности в зависимости от внешних акустических феноменов. Например, они ослабевают при шуме в отделении, неизбежном в дневное время. Их усиление, а в ряде случаев и появление происходит обычно в тишине, предпочтительно в вечерние и ночные часы. Вербальные галлюцинации возникают преимущественно на фоне непомраченного сознания. Их появление сочетается обычно с различными аффективными расстройствами — не­доумением, раздражением, тревогой, страхом, паникой, гневом, по­вышенным настроением, экстазом. Многие больные, особенно впер­вые заболевшие, при возникновении у них слуховых, в первую оче­редь вербальных галлюцинаций, пытаются выяснить место, откуда исходит слышимое ими. С этой целью они обследуют помещение, в котором находятся, поднимаются на чердак, на крышу, выходят на улицу и т.п. В тех случаях, когда появление вербальных галлюцина­ций не сопровождается отчетливым аффективным компонентом и больные говорят о них, как о чем-то привычном, речь идет о много­летнем существовании психической болезни.

Зрительные галлюцинации разделяют на элементарные — лишен­ные четкой формы: дым,пламя, искры, пятна,полосы — фотопсии и сложные. В последнем случае возникают видения, имеющие фор­му конкретных предметов, сцен или картин. Они могут появляться и в общем виде, и отличаться обилием деталей. Зрительные галлюцинации могут быть бесцветными, напоминая черно-белые фотографии, и окра­шенными в самые различные цвета — в один или во многие. Эти цвета могут быть обычными, в частности, присущими в жизни данному пред­мету, но нередко они меняют свой тон, становясь то более блеклыми, то неестественно яркими. В зависимости от субъективной оценки больным размеров галлюцинаций зрения, выделяют нормоптические гал­люцинации — галлюцинаторный образ соответствует в своих размерах предмету в его обыденном представлении; микроптические (лили­путские), т е. галлюцинации уменьшенных размеров; макроптические (гигантские), т.е. галлюцинации увеличенных размеров. Зрительные галлюцинации могут быть неподвижными и неменяющимися (ста­бильные/галлюцинации) или, напротив, изменчивыми по содержанию и подвижными. Одной из форм подвижных галлюцинаций, преимуществен­но в виде быстро перемещающихся мелких животных и насекомых, яв­ляются т н. "снующие" галлюцинации. Зрительные галлюцинации мо­гут находиться от больного на одном и том же расстоянии, могут уда­ляться илиЧгоиближаться к нему. В ряде случаев множественные зри­тельные образы, обычно люди, надвигаются на больного, приближаясь к нему — теснящие галлюцинации. Зрительные галлюцинации в форме подвижных, последовательно сменяющихся картин, изобража­ющих то или иное событие, называют сценоподобными или кинематографическими. В тех случаях, когда зрительные галлю­цинации изображают пейзажи, говорят о панорамических галлюцинациях. В ряде случаев больные видят не целый зрительный образ, а только его часть (лицо, ухо, глаз, руки и т.п.), но воспринима­ют эти фрагменты, как части, принадлежащие реально существующему лицу. Не во всех случаях зрительные галлюцинации проецируются в привычно воспринимаемое пространство — впереди или чуть сбоку от зрительной оси. Зрительные образы могут возникнуть вне поля зрения (сбоку, сзади) — экстракампинные галлюцинации. При гемианопсии зрительные галлюцинации (гемианоптические) воз­никают в отсутствующей у больного части поля зрения. Зрительные гал­люцинации в виде собственного образа (двойника) называют ауто- или дейтроскопическими. При эндоскопических гал­люцинациях больные видят находящиеся внутри организма инородные тела или происходящие в организме физиологические процессы. J.Seglas (1914) описал зрительные вербальные галлюцинации — видение слов, "написанных"" на стенах, в пространстве, на облаках. Разновидностью зрительных вербальных галлюцинаций являются буквенные гал­люцинации: больной видит в пространстве буквы, обладающие особым значением. При полиопических зрительных галлюцинациях воз­никают множественные, стереотипного содержания видения.

Зрительные галлюцинации обычно возникают на фоне помраченно­го сознания. В виде исключения, например, при зрительных галлюци­нациях Ch.Bonnet сознание у больных остается ясным (см. Синдромы пси­хических болезней).

Кроме зрительных галлюцинаций выделяют еще и галлюциноиды. К ним относят начальные или остаточные проявления зрительных галлюцинаций в виде фрагментарных образов с экстрапроекцией. От­ношение больных к галлюциноидам нейтральное и созерцательное. По мнению Е.А.Попова (1941) (Попов Е А Материалы к клинике и патогенезу галлюцинаций Харьков, 1941), галлюциноиды представляют собой фено­мен промежуточный между простым представлением или образом вос­поминания и зрительной галлюцинацией. Когда последняя возникает или исчезает быстро, выявить галлюциноиды трудно или просто невоз­можно. Их обнаруживают при медленном развитии или редукции гал­люцинаторных расстройств. М.И.Рыбальский (1983) (Рыбальский М. И. Иллюзии и галлюцинации. Баку, 1983, с 74— 76) выделяет так­же и слуховые галлюциноиды — неясные, неотчетливые, лишенные оп­ределенного содержания и половой принадлежности слуховые обманы, слышимые извне, но без определенной локализации. Приведенные М.И.Рыбальским клинические описания зрительных и слуховых галлю-циноидов в части случаев совпадают с фотопсиями и акйазмами.

Тактильные (осязательные) галлюцинации возникают в форме не­приятных, а чаще мучительных ощущений наличия одушевленных (на­секомые, черви и т.д.) или неодушевленных (стекло, металлическая пыль, песок) объектов на поверхности кожи, внутри нее или под кожей. Тактильные галлюцинации следует дифференцировать с сенестопатия-ми. При тактильных галлюцинациях всегда существует предметность патологического ощущения — больные способны достаточно точно описать ряд физических признаков того, что вызывает ощущение: это жучки, такой-то величины, с ножками и усиками, такой-то длины и тол­щины и т.д. Вариантом (разновидностью) тактильных галлюцинаций являются термические и гигрические галлюцинации. При первых испытывают ощущения холода, тепла или жара на поверхности кожи, прикосновения к ней холодных или горячих предметов. При вто­рых возникает ощущение появления влаги на поверхности тела. В ряде случаев к тактильным галлюцинациям относят гаптические гал­люцинации — внезапное ощущение хватания, давления на поверхности тела или прикосновения к нему.

Висцеральные (энтероцептивные, телесные, интероцептивные) гал­люцинации проявляются ощущениями наличия во внутренних органах и полостях тела инородных предметов или живых существ — то непод­вижных, то передвигающихся по организму. В ряде случаев такое пе­редвижение происходит в определенной последовательности. Например, висцеральные галлюцинации возникли первоначально в подчревье, далее они переместились в область груди, затем шеи и т.д.

Обонятельные галлюцинации — мнимовосприятия запахов несуще­ствующих веществ Чаще такие запахи носят неприятный или вызыва­ющий отвращение характер: запах гнили, мочи, горелого; реже — при­ятного, например, запах цветов.

Вкусовые галлюцинации — появление в ротовой полости непри­вычных вкусовых ощущений, обычно неприятных (горького, соленого, жгучего) без приема пищи или жидкостей. Часто обонятельные и вкусо­вые галлюцинации сосуществуют.

Некоторые виды галлюцинаций выделяют в зависимости от усло­вий их возникновения.

Психогенные галлюцинации возникают под влиянием острой пси­хической травмы. Обычно это слуховые или зрительные галлюцина­ции. Их содержание отражает психотравмирующую ситуацию. Фон настроения определяется напряженной тревогой, страхом, реже по­давленностью. Разновидностями психогенных галлюцинаций являют­ся: а) галлюцинации воображения (обычно зрительные или слу­ховые), возникающие при наличии длительно существующего эмоцио­нального напряжения;в своем содержании они отражают имеющиеся в действительности тягостные переживания. Примером могут служить зрительные или слуховые галлюцинации у лиц с истерическими чер­тами характера, возникающие спустя несколько лет после тяжело пе­режитой и продолжающей оставаться актуальной психической трав­мы, например, смерти супруга; б) галлюцинации индуцирован­ные (коллективные) — преимущественно зрительные и значительно реже слуховые галлюцинации, возникающие под влиянием острой сильной эмоциональной охваченности группы лиц (несколько чело­век — толпа народа); в) галлюцинации отрицательные (не­гативные), возникающие под влиянием гипноза. Нарушение зритель­ного восприятия проявляется при них в том, что больной не видит от­дельных предметов, находящихся в поле его зрения, и вместе с тем правильно воспринимает другие здесь же находящиеся предметы. Тер­мин "отрицательные галлюцинации" должен быть принят лишь условно: при нем отсутствует мнимовосприятие. Как считает В.П.Оси-пов "Отрицательная галлюцинация есть внушенное невосприятие". (Осипов В. П. Курс общего учения о душевных болезнях. 1923,с 231).

О наличии галлюцинаций судят не только по тому, что больной сам о них рассказывает, но также по его внешнему виду и поведению. При слуховых галлюцинациях, особенно возникающих остро, больной к чему-то прислушивается, его мимика и пантомима изменчивы и выра­зительны. При некоторых психозах, например, алкогольных, на словес­ное обращение врача к больному он может жестом или короткой фра­зой попросить не мешать ему слушать. О наличии слуховых галлюци­наций может говорить факт сообщения больным окружающим лицам каких-либо необычных фактов, например, о начале войны. Очень час­то при слуховых галлюцинациях больные стремятся выяснить источник (место), из которого доносятся "голоса". При галлюцинациях угрожа­ющего содержания больные могут спасаться бегством, совершая импуль­сивные поступки — выпрыгнуть из окна, спрыгнуть с поезда и т.п. или, напротив, перейти к обороне, например, забаррикадироваться в том помещении, в котором они в данный момент находятся (ситуация осад­ного положения), оказывая упорное, подчас сопряженное с агрессией сопротивление, направленное против мнимых врагов или самих себя. Некоторые больные, обычно с длительно существующими слуховыми галлюцинациями, затыкают ватой уши, прячутся под одеяло. Однако очень многие больные с длительно существующими слуховыми галлю­цинациями ведут себя, особенно на людях, совершенно правильно. В ряде случаев некоторые из таких больных способны годами выполнять профессиональные обязанности, требующие значительного, а то и про­сто большого умственного и душевного напряжения, приобретать но­вые специальные знания. Обычно речь идет о больных зрелого возрас­та, страдающих шизофренией.

При зрительных галлюцинациях, обычно сопровождаемых помра­чением сознания, поведение больного всегда дезорганизуется в той или иной степени. Чаще больной становится неусидчивым, внезапно обора­чивается, начинает пятиться, от чего-то отмахивается, что-то стряхива­ет с себя. Значительно реже появляется двигательная неподвижность или же двигательные реакции ограничиваются. Лишь изменчивой мимикой: страх, изумление, любопытство, сосредоточенность, восхищение, отча­яние и т.д., возникающие то обособленно, то сменяющие одно другое.

Особенно резко меняется поведение больных с интенсивными так­тильными галлюцинациями. В острых случаях они ощупывают себя, что-то сбрасывают или стряхивают с тела или одежды, пытаются раздавить, снимают одежду. При длительно существующих тактильных галлюци­нациях больные постоянно ощупывают участок тела, где, по их мнению, находится инородный предмет или живое существо. В других случаях они скребут, давят, трут это место — вплоть до явных экскориаций, сма­зывают "пораженные" участки различными лекарственными средства­ми или изготовленными ими самими снадобьями. В ряде случаев боль­ные начинают дезинфицировать окружающие их предметы; моют и гла­дят нательное и постельное белье, дезинфицируют различными спосо­бами пол и стены комнаты, в которой живут и т.п. Нередко они пред­принимают ремонт своего жилого помещения. Очень часто больные, страдающие длительно существующими тактильными галлюцинациями, обращаются к врачам-дерматологам, но не за тем, чтобы те облегчили их страдания, а чтобы те сумели определить, какое существо (какие предметы) вызывают у них мучительные ощущения. При обращении к врачам больные нередко приносят с собой различные мелкие предметы, соскобы со своей кожи, в которых, по их мнению, находится источник страдания. Деятельность по борьбе и выявлению того, что мучает, в ряде случаев приобретает у больных прямо-таки исступленный характер.

При обонятельных галлюцинациях больные зажимают или затыка­ют чем-либо нос. Некоторые постоянно держат перед носом какой-либо пахучий предмет, например, мыло, чтобы "отбить" неприятный запах. При вкусовых галлюцинациях часты отказы от пищи.

ПСЕВДОГАЛЛЮЦИНАЦИИ — расстройства восприятия в виде ощущений и образов, непроизвольно возникающих без реального объек­та, — но отличаются от истинных галлюцинаций отсутствием у больного чувства объективной реальности этих ощущений и образов. Впервые псевдогаллюцинации под названием "психические галлюцинации" были выделены N.I.Baillarge (1846) из обширной группы истинных или, как он называл их сам — "полных галлюцинаций". Психические галлюци­нации в последующем были изучены В.Х.Кандинским (1885, 1890, 1952) (Кандинский В.Х. О псевдогаллюцинациях. СПб. Изд. Е.К.Кандинской, 1890), использовавшим для их определения предложенный I.Hagen'oм (1868) термин "псевдогаллюцинации". Всесторонность, с какой В.Х.Кандинский подошел к исследованию и описанию дан­ного расстройства, полнота приведенных им клинических фактов, в ча­стности, дифференцировка псевдогаллюцинаций от других психопато­логических феноменов, явились причиной того, что вскоре псевдогаллюцинации в его понимании получили безоговорочное признание пси­хиатров различных стран мира. Сам же термин "псевдогаллюцинации" с конца XIX в. получил эпонимическое название "псевдогаллюцинации Кандинского". Не будет преувеличением сказать, что и определение псевдогаллюцинаций, данное самим В.Х.Кандинским, является до на­стоящего времени наиболее всеобъемлющим. Вот что писал он сам по этому поводу: "Псевдогаллюцинации в тесном смысле слова или про­сто псевдогаллюцинации... являются весьма живые и чувственные до крайности определенные образы (т.е. конкретные чувственные пред­ставления), которые, однако, резко отличаются для самого восприни­мающего сознания от истинно-галлюцинаторных образов тем, что не имеют присущего последним характера объективной действительности, но, напротив, прямо сознаются как нечто аномальное, новое, нечто весь­ма отличное от обыкновенных образов воспоминания и фантазии". (Кандинский В.Х. О псевдогаллюцинациях. СПб. Изд. Е.К.Кандинской, 1890. с. 164. Он же. О псевдогаллюцинациях. Москва, Медгиз, 1952, с. 44). Таким образом, псевдогаллюцинации четко разграничиваются больны­ми не только от истинных галлюцинаций, но и от реально существую­щих предметов и явлений. Больные, страдающие псевдогаллюцинация­ми, всегда отличают их от истинных галлюцинаций, но, однако, счита­ют псевдогаллюцинации существующими в действительности образами восприятия и относятся к их появлению без критического отношения. Обычно появление псевдогаллюцинаций сопровождается ощущением их сделанности с помощью воздействия извне: "Голоса передают, застав­ляют вспоминать прошлое, вызывают образы представлений, делают сновидения" и т.д. Если истинные галлюцинации всегда проецируются вовне, то псевдогаллюцинации возникают по преимуществу в сфере представлений. Не случайно для характеристики псевдогаллюцина­ций, страдающие ими больные постоянно используют такие выраже­ния, как "мысленные разговоры, передача мыслей на расстояние, звучание мыслей, мысленные видения" и т.д.

Разделение псевдогаллюцинаций так же, как и истинных галлюци­наций, производится по органам чувств. Самыми частыми являются слу­ховые и в меньшей степени — зрительные псевдогаллюцинаций.

Слуховые псевдогаллюцинации почти всегда являются словесны­ми (вербальными). Они могут быть беззвучными, тихими, громкими, при­надлежать конкретным людям или незнакомым лицам, проявляться от­дельными словами, фразами или же представлять собой повествования, в которых одно событие связывается с другим по смыслу. Их содержание во многом, если не полностью соответствует тому, что встречается и при истинных слуховых вербальных галлюцинациях.

Зрительные псевдогаллюцинации могут быть бесцветными, одно­цветными, многоцветными, необычных цветов. Они могут быть лише­ны четкой формы или же, напротив, обладают ею. Зрительные псевдо­галлюцинации могут представлять единичное видение, например, лишь часть объекта; они способны возникать в форме множественных обра­зов и целых сцен, сменяющих одна другую в определенной последова­тельности. Содержание зрительных псевдогаллюцинаций бывает самым разнообразным. Чаще зрительные псевдогаллюцинации возникают при непомраченном сознании. Если же они сочетаются с помрачением со­знания, то это обычно, если не как правило, онейроид.

В зависимости от интра- или экстрапроекции, а также от существо­вания феномена сделанности, слуховые и зрительные псевдогаллюци­нации можно разделить натри группы:

1) псевдогаллюцинации, локализующиеся внутри головы (интрап-роекция) и сопровождаемые чувством сделанности (насильственности);

2) псевдогаллюцинации, локализующиеся внутри головы, но не со­провождаемые чувством сделанности;

3) псевдогаллюцинации, локализующиеся в пространстве, т.е. обладающие экстрапроекцией и сопровождаемые чувством сделанности. Первая и третья группы являются наиболее частыми.

Особой разновидностью зрительных и слуховых псевдогаллюцинаций являются гипнагогические галлюцинации. Они возникают при засыпании, в состоянии промежуточном между сном и бодрствованием. Гипнагогические галлюцинации могут быть единичными и про­стыми по содержанию, но нередко (особенно зрительные) принимают сценоподобный характер с последовательной сменой различных картин — как если бы больному показывали киноленту. Как правило, боль­ные не отождествляют возникающие у них видения и голоса с реальны­ми явлениями. Это и дает право относить их (еще со времени исследования В.Х.Кандинского) к псевдогаллюцинаторным расстройствам.

Псевдогаллюцинации осязательные (тактильные), висцеральные, обонятельные и вкусовые сопровождаются чувством, что их вызыва­ют насильственным путем — их "делают". Разновидностью тактильных псевдогаллюцинаций являются сенестетические псевдогаллюци­нации. Они проявляются в форме трудно описываемых тягостных ощуще­ний в различных областях тела, возникающих, по мнению больного, в результате физического воздействия извне.

Псевдогаллюцинации кинестетические (моторные, проприоцептивные) сопровождаются чувством насильственно производимых действий или насильственной речи — мысленной и произносимой вслух — речедвигательные галлюцинации, а правильнее — речедвигательные псевдо­галлюцинации. При них в наиболее легких случаях больной принуж­ден помимо воли производить языком артикуляционные движения; при выраженных речедвигательных псевдогаллюцинациях возникает насиль­ственное говорение вслух.

Для наглядной иллюстрации различных видов псевдогаллюцина­ций, в частности, отличия некоторых из них от истинных галлюцина­ций ниже приводится выдержка из истории болезни больного, наблю­давшегося В.Х.Кандинским.

"Д.Перевалов, 37 лет... стал жертвой "упражнений токистов". "Токисты" суть не что иное, как корпус тайных агентов, уподобляемый нашему пресло­вутому 3-му отделению собственной е.и.в. канцелярии для выведывания на­мерений и мыслей лиц, опасных правительству, и для тайного наказания этих лиц... Перевалов постоянно находится под влиянием тридцати токистов, сто­ящих на разных ступенях служебной иерархии и разделяющихся на несколь­ко поочередно работающих смен. Подвергши еще в 1876 г. голову Перевалова действию гальванического тока, они привели Перевалова в "токистическую связь" (нечто вроде магнетического rapporta) с собой, и в такой же связи они состоят и между собой во время работы над ним. В силу такой связи все мысли и чувства Перевалова передаются из его головы в головы токистов; эти же последние, действуя по определенной системе, могут по своему произ­волу вызывать в голове Перевалова те или другие мысли, чувства, чувствен­ные представления, а также разного рода ощущения в сфере осязания и общего чувства. Кроме того, эти невидимые преследователи, будучи скры­ты поблизости от Перевалова, досаждают последнему, между прочим и "прямым говорением", причем произносимые ими (более или менее гром­ко) слова и фразы прямо, т.е. обыкновенным путем, через воздух, перено­сятся к Перевалову и воспринимаются им через посредство внешнего орга­на слуха. В частности, способы действия токистов на Перевалова весьма разнообразны: сам больной различает восемь таких способов:

а) "прямое говоренье" ругательных фраз, насмешливых замечаний, нецензурностей и пр. (галлюцинации слуха);

б) "искусственное вызывание разного рода ощущений" в его коже, как-то: ощущение зуда, царапанья, щекотания, жжения, уколов и пр. (галлюци­нации осязания). Больной полагает, что как при этом, так и при всех последу­ющих способах токист, состоящий в данную минуту в таинственной связи с ним, должен в самом себе вызвать посредством тех или других приемов изве­стное ощущение (respective — представление, чувствование и т.д.) с тем, чтобы передать последние ему, Перевалову; для этого токист царапает себя булав­кой, жжет себе руки и лицо горящей спичкой или огнем папиросы и т.п.;

в) "искусственное вызывание" у него токистами разного рода чувствова­ний равно как и общих ощущений, как-то: чувства недомогания, неохоты работать, сладострастия, злобы, "беспричинных испугов" и пр.;

г) "искусственное вызывание" у него неприятных вкусовых и обонятель­ных ощущений. Например, взяв в свой рот вещество противного вкуса, дей­ствующий в данную минуту токист заставляет Перевалова испытывать ощу­щение этого вкуса; нюхая из склянки, наполненной загнившей мочой или поднося к своему носу захваченный на палец кал, токисты заставляют Пере­валова страдать от зловония и пр. (галлюцинации вкуса и обоняния);

д) токисты, как говорит Перевалов, фабрикуют для него мысли, т.е. они искусственно (приемами, понятными из вышесказанного) вводят в его голо­ву различного рода представления, по преимуществу навязчивого, мучитель­ного свойства (насильственное мышление);

е) токисты заставляют самого Перевалова "мысленно говорить", даже в то время, когда он употребляет все усилия, чтобы удержаться от такого "внут­реннего говорения"; при этом токисты усиленно иннервируют свой язык, произнося мысленно определенного содержания фразу (всего чаще тенденци­озную) и "переводят" эту двигательную иннервацию на Перевалова; тогда последний не только сознает, что ему искусственно "навязана" мысль в резко определенной словесной форме, но и должен пускать в ход сознательные уси­лия, чтобы подавить в себе насильственную двигательную иннервацию орга­на речи и не сказать вслух того, что его "заставляют выговорить токисты";

ж) далее токисты, как выражается больной, насильственно приводят у него в действие воображение, причем заставляют его видеть не внешним орга­ном зрения, а "умственно", различного рода образы, почти всегда весьма живые и ярко окрашенные. Эти образы одинаково видны как при закрытых, так и при открытых глазах. Сам больной отлично знает, что это ни что иное, как яркие продукты непроизвольной деятельности его воображения; но тай как эти образы (их-то я и называю собственно псевдогаллюцинациями зрения) большей частью отвратительны и мучительны для Перевалова, так как они появляются и держатся перед его душевными очами не только независи­мо от его воли, но даже наперекор ей, так что при всех своих усилиях он не в; состоянии от них отделаться, то больной убежден, что это явление искусст­венное. Он объясняет себе дело так: для пущего его мучения токисты нарочно раздражают искусственными средствами свое воображение и вызывают в себе определенные, весьма яркие зрительные образы с тем, чтобы перевести их на него. Наконец, кроме "прямого говорения", токисты устраивают Перевалову "говорение посредством тока"; при этом больной должен внутренне (а не ушами, как при "прямом говорении") слышать то, что хотят его заставить слышать токисты, хотя бы в данную минуту о соответственных вещах ему совсем нежелательно было думать; весьма часто при этом Перевалов слы­шит внутренне повторение слов, раньше действительно слышанных им от врачей, или слов, когда-то давно произнесенных в его присутствии кем-либо из лиц, его окружавших (это внутреннее слышание есть собственно псевдогаллюцинирование слухом)... Врачи, больничная прислуга, окружающие боль­ные не причисляются Переваловым к преследователям; но власть врачей недо­статочна для того, чтобы помешать токистическим упражнениям. Последние в настоящее время ведутся постоянно, не прерываясь даже и по ночам: но­чью, если Перевалов спит неполным сном, то токисты продолжают действо­вать всеми выше перечисленными приемами, употребляемыми ими днем, между прочим, даже "прямым говорением", ибо в стоянии неполного сна Перева­лов, по его объяснениям, может слышать ушами все раздающиеся около него звуки, а потому слышит и фразы, прямо произнесенные токистами. Если же Перевалов заснет очень крепко, то токисты действуют всеми прежними спо­собами, за исключением "прямого говорения", в особенности же любят ему "делать сладострастные сны", "устраивать поллюции" и т.п. Различные при­емы токистического оперирования идут вперемежку один с другим".

В приведенном отрывке из истории болезни даны примеры всех су­ществующих псевдогаллюцинаций, а также описаны многие расстрой­ства, входящие в структуру синдрома психического автоматизма (см. Синдромы психических болезней). Следует подчеркнуть впечатляющую наглядность клинического описания В.Х.Кандинского. Оно как бы само врезается в сознание и память врача.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: