ТРЕТЬЯ ТЕТРАДА - УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ

Не подлежит сомнению, что существуют ценности, не зависящие от нас, равно как и от всех конечных Самостей во Вселенной. Это ценности, свидетельствующие о смысле и цели Вселенной, если даже они делают это на языке, который недоступен нашему нынешнему пониманию. В Триаде Ценности Универсальные, или суперперсональные, ценности мы поместили в качестве Утверждающего Импульса. Они являются источником динамизма ценностей, инспирирующим Универсальную Драму.

Универсальная ценность подразумевает не такую ценность, которую можно обнаружить повсюду во Вселенной, При таком осмыслении Универсальности мы должны были бы отнестись как к универсальности к естественным ценностям, поскольку вся Природа проникнута этими ценностями[47]. То же самое можно сказать и о Персональных ценностях, которые не ограничены Самостями, но продуцируют через них деятельность, касающуюся всего, что существует - одушевленного и неодушевленного. Мы должны, следовательно, понимать Универсальную Ценность как качество, присущее самой природе, и как условие самого Существования. Универсум таинственен в некотором смысле, в каком Природа не является таковой. Это не означает, что Природа полностью познаваема, поскольку это предполагало бы, что она представлена только фактом. Таинственность Универсума в первую очередь связана с тем, что невозможно объяснить, почему он есть и каков он в целом.[48]

Эта непостижимость универсальной Вселенной, а также убеждение, что она не может быть ни бесцельной, ни индифферентной, пробуждает в нас чувство ужаса и благоговения, являющиеся первой очевидностью Божества.

Универсальные ценности не только делают мир, в котором мы живем, значимыми и интересными, но также сообщают ему то самое качество, которое позволяет нам понимать этот мир как он есть: как некое Разумное Целое, выполняющее определенную задачу и неуклонно движущееся к Цели. Мы не можем полностью постичь цели Существования и его устремления. Тем, не менее, посредством восприятия Утверждающих Универсальных Ценностей, мы убеждаемся, что эти устремления и цели таковы, что нам, людям, отведено в них место, и что это место гарантирует нам реализацию наших собственных личностных ценностей. Именно так и должно быть, поскольку мы принадлежим к Сфере Гармонии, то есть к той области примирения, где встречаются утверждающие и воспринимающие ценности и где соотносящая их Ценность находится в процессе реализации.

Для установления Тетрады мы должны прежде всего определить основание Универсальной деятельности. Здесь мы сталкиваемся с трудностью, поскольку мы знаем эту Деятельность такой, какой она представляется нам, а не такой, какова она сама для себя. Мы воспользуемся неопределенным выражением Трансценденция именно для того, чтобы охарактеризовать присутствие во Вселенной некоей ценности, находящейся за пределами Природы и все же не обладающей собственной формой. С другой стороны, мы можем постигнуть существование ценностной Цели, во имя которой существует Вселенная. Это Завершение - конец всех целей и устремлений: Мир Бога, превосходящий всякое понимание.

Инструментальные ценности, или космические добродетели, должны обладать такими качествами, которые позволят Вселенной достичь цели. Здесь мы должны обратиться к собственному опыту "сверхприродных" чувств и деятельности, которые по необходимости ограничены способностями восприятия Семейства Самостей. Эти ограничения приводят к тому, что мы воспринимаем лишь тени трансцендентной Реальности. Мы будем описывать космические добродетели как Святость и Любовь.

Трансценденция

Это слово использовалось разнообразными школами философии в совершенно различных значениях. Схоласты применяли его к тем атрибутам Божества, которые не могли быть выражены в терминах Аристотелевских категорий. Такое использование весьма соответствует нашей цели. Спиноза применял это слово к Универсалиям, несоизмеримым с нашим чувственным опытом, и в своем анализе трех типов познания он помещал познание Трансцендентальных Идей на высочайший уровень. Это может показаться как нарушение их связи с Ценностью, но цель Спинозы, конечно была иной. Трансценденция у Канта относится к тому, что не постижимо в рамках человеческого опыта, но не обязательно является Божественным. Это несовместимо с нашим толкованием этого слова как основы Универсальных Ценностей.

Есть еще одно важное значение, в котором используется Трансценденция: для обозначения антитезы Имманентному пантеизму, провозглашаемому, что Бог есть не что иное, как Верховная ценность в пределах Существование. Трансценденция - как ценность -является качеством, которому мы не можем придать какой-либо формы или интеллектуальное содержание, однако мы можем согласиться на него. Мы не требуем от него ясности или определенности - такие свойства не обнаруживаются у первого члена любой из тетрад. Тем не менее, мы можем постичь понятие Трансценденции как основания универсальной деятельности в Сфере Ценности. Все существующее стремится к Реальности Бытия, находящейся за пределами Существования. Принимая участие в этом тяготении, мы вступаем в пределы Универсального Утверждения.

Здесь - благо, которого наш дух желает,

Здесь - покой, к которому весь мир стремится,

Здесь любовь, и блаженство - здесь.

Здесь, о моя душа, самое высокое небо.

Здесь ты можешь познать Идею Красоты,

Которой я поклоняюсь в этом мире[49].

Святость

Первая инструментальная ценность Универсальной Шкалы переживается как чувство ужаса и благоговения, с которым мы созерцаем Творение. Мир, тайны которого привлекают нас и кажутся столь величественными, признает, однако, свое ничтожество в сравнении со скрытой силой, сотворившей и поддерживающей его. Это переживание может быть названо Святостью, и оно выражает одновременно благо, которое мы обретаем, и вызванную им добродетель.

Святость - опыт такого рода, который не просто выразить. Он следует за осознанием Трансценденции. Мы. чувствуем величие Творения; а когда сравниваем это величие с нашей собственной незначительностью, то наше изумление и восхищение обращается в ужас и почитание. Следовательно, Святость - динамична. Этого нужно было ожидать от позиции второго члена Тетрады.

Святость "mysterium tremendum" - (священный трепет): "затаенное, дрожащее и безгласное смирение твари в присутствии кого и чего? В присутствии того, что есть Тайна, невыразимая, превыше всех творений". Здесь перед нами диада во всей полноте своей силы. Чувство противоречивости полностью растворилось в осознании дополнительности. Пребывающая в мире святость, тревожащая человека сознанием своей собственной ничтожности, и трансцендентальная святость, влекущая его к Бесконечному, полностью противоречивы - и, тем не менее, они являются одним и тем же.

Сказать, что Святость пронизывает все существующее, не то же самое, что сказать, что все, что существует, есть Бог - Deus est Omneguod est - согласно формуле, используемой алхимиками-пантеистами. Согласно Веданте, лишь Брахман реален, Атман же идентичен Брахману. Легко и здесь договориться в пантеистической интерпретации, которая, совершенно определенно, не входила в намерение авторов Веданты. Если мы скажем, что Святость является качеством Божественной Сущности, которой освящается Мир, тогда мы имеем формулу Дукса Скотта: /Deus in omnibus esse, id est essentiam omnium subsistere/ Бог пребывает во воем как сущность всего. Сказав же, что Бог есть во всем, мы утверждаем, что Он придает всему Свое эссенциальное качество - то есть Святость.

Любовь

Ни одно утверждение не может звучать столь определенно, как то, что для реализации Ценности необходима соотнесенность. Любовь - инструментальная ценность, посредством которой вся Вселенная удерживается священной связью взаимоотношений. Любовь, как Универсальная ценность, должна следовать за Святостью. Любовь без святости немногим больше, чем отношения заботы или участия, ни одно из которых не имеет универсального характера. Подобно Святости, Любовь является одновременно и благом и добродетелью. Здесь инструментальное состояние тождественно со своим собственным источником. Не может быть неэффективной любви, хотя любовь может быть безуспешной в том смысле, что Завершение, к которому она стремится, не может быть полностью достигнуто.

Любовь - ценность, ассоциируемая с Объединяющей энергией (Е2), посредством которой координируется с Объединяющей энергией и поддерживается вся деятельность Вселенной[50]. Она также соответствует второй категории Факта - Доминированию. Гармония представляет собой согласование Любви и Доминирования в пределах системы Творения.

Кажется неуместным принять Единство, или Любовь, в качестве мужской, а Святость, или Чистоту, в качестве женской инструментальной добродетели. В суфийской космологии, которая родственна как гностической космологии, так и космологии Вавилонян, существуют два универсальных духа - Чистый Дух, являющийся Святостью Божьей, и Дух Любви, называемый Ashg. Совместное действие этих двух духовых сил осуществляет опасение Мира. Это, как представляется, не противоречит концепции Любви как предпоследней ценности.

Остается спросить самих себя, как Космическая Любовь соотносится с нашим человеческим опытом любви.

Для человека Любовь - одновременно благо и добродетель, состояние и инструмент. Именно через любовь Самость объединяется с Индивидуальностью. Это единение является первой ступенью на пути к реализации Универсальной Любви, посредством которой человек объединяется с Божественным. Однако, еще до того, как закончилась трансформация Самости, человек может принимать участие в работе Универсального Согласования через свою естественную, человеческую любовь во всех ее манифестациях.

Когда Любовь центрирована в Истинной Самости, она является проекцией Универсальной Любви, а потому свободна от искажения, хотя неизбежно ослаблена в масштабе и интенсивности.

По причинам, безусловно связанным с целями, находящимися за пределами Самости, мы можем находить в единении мужа и жены качество сверхличностной любви, не подлежащей ограничениям времени и пространства. Конечно, могут быть и менее совершенные формы любви, но они будут тем, не менее подлинными. Каждая из четырех Самостей может любить. Любовь Материальной Самости обычно связана с выигрышем, приобретением и никогда не простирается выше ценности Надежды. Любовь Реагирующей Самости проистекает из неудовлетворенности, и потребности в безопасности. Любовь Разделенной Самости является подлинным отношением, однако ей нахватает единения. Лишь Истинная Самость может познать единение и, следовательно, воспроизводить работу Универсальной Любви[51].

Завершение

Высшей из ценностей должна быть та ценность, в которой бы суммировалось Значение Творения. Она является Целью Универсального Стремления, ради которой был предпринят риск Космической Драмы.

Мы вынуждены - из-за ограниченности языка - выражаться во временных терминах. Это не является ошибочным полностью, поскольку есть определенный смысл в том, что Вселенная движется к завершению в будущем времени[52]. Но это ни в коей мере не является адекватным. Завершение имеет также вечностный характер, что делает его всегда "присутствующим", как говорят теологи, "в Уме Бога". В некотором, и даже более точном смысле, каждый настоящий момент имеет завершение своей целью и одновременно- гарантом своего значения. Что бы мы ни делали и какие бы ни намечали цели - от самых ничтожных до величайших, - Высшая Ценность проецируется через посвящение самого акта действия служению Космической Цели. Она - полюс притяжения, к которому устремлено Творение, и тем не менее она не оказывает, и не может оказывать насильственного влияния.

В природе Ценности не принуждать, но побуждать. Каждая ценность стремится к самореализации, однако для этого ей надо вступить в Сферу Гармонии, а это может произойти лишь посредством акта воли. И наивысшим значением человеческой жизни является то, что мы наделены такой волей к реализации Ценности. Мы можем это сделать только в рамках тетрады Персональных ценностей; но тем самым мы предоставляем субстанцию Согласующему Импульсу, который гармонизирует Универсальные и Естественные Ценности.

В заключение мы обратимся к трем целям существования, как они определены в "Бхагавад Гите": Sucha, или радость, Santos, или безмятежность; и santi, обычно переводимая как Мир. Это -тот Космический Мир, где Существование завершает свои стремления и поглощается Бытием. Это Завершение одновременно эсхатологично - поскольку оно является "концом Времени" - и вечно как присущее самой природе Мира.

Наша схема Истории (глава 42) сконцентрирована вокруг понятия Войны со Временем, в котором завершение находится в гипархическом состоянии - постоянно творящим себя и постоянно выходящим за собственные пределы. Весь мир стремится к этому состоянию. И для нас, людей, значение Завершения кроется главным образом в гипархическом состоянии. Это - финальное погружение в глубину, принимающую нас в себя в тот момент, когда Существование аннигилируется и Бытие погружается в пустоту. В суфийской терминологии это Baqa /Реальность/ после Fana /Аннигиляция/.

В прогрессии Ценностей от Случайности и к Завершению существует три места покоя, соответствующие трем состояниям Блаженства. Первое - это естественная радость, приходящая через гармонию с Законами Природы. Второе - личная безмятежность, достигаемая через Правое Деяние[53]. Третье - Высшее Блаженство, проистекающее из осведомленности о Завершении; это Благодатное Видение, доступное лишь совершенному человеку. Три состояния Блаженства не исключают друг друга: совершенный человек может испытывать любое из них или все их. Но не они являются назначением и целью его существования, в котором должны быть приведены к реализации в Сфере Гармонии все ценности.

Для удобства мы представим Додекаду Ценностей в виде таблицы, указывающей на три тетрады:

Завершение

Любовь Тетрада

Святость Универсальных Ценностей

Трансцендентность

Безмятежность

Различение Тетрада

Нужда Персональных Ценностей

Надежда

Радость

Забота Тетрада

Конфликт Естественных Ценностей

Случайность

Рис.38.2. Додекада Ценностей.

ГАРМОНИЯ ЦЕННОСТЕЙ

Полная шкала ценностей содержится в Додекаде. Мы можем также взглянуть на ситуацию как на целое и попытаться найти интерпретации Ценности-деятельности на протяжении всего Творения.

Для этого нам понадобится Тетрада Деятельности, где активность будет вытекать из четырех независимых источников. Простейший способ достижения этого - принять в расчет свойство системной структуры додекады, посредством которого каждая ценность в прогрессии связана с одной из первых четырех систем. Первым членом каждой группы является монада, вторым - диада, третьим - триада и четвертым - тетрада. Когда они сгруппированы в четыре триады, мы имеем:

Триада Монад: Трансценденция

Надежда

Случайность

Триада Диад: Святость

Нужда

Конфликт

Триада Триад: Любовь

Различение

Забота

Триада Тетрад: Завершение

Безмятежность

Радость

Рис.38.3. Четыре Триады Ценностей.

Мы предложим интерпретацию этих четырех триад, не рассматривая те соображения, которые привели нас к такой интерпретации. В первую очередь, мы ожидаем увидеть четыре Сращенные Ценности. каждая из которых содержит принцип собственного динамизма. Это придает каждой группе независимость, дающую ей возможность выглядеть как один из членов тетрады, а также соответствует тому, что мы ищем: Источнику Деятельности.

Красота

Основное состояние первой триады образуется сращением трех ценностей: Случайности, Надежды и Трансценденции. Это мы интерпретируем как Красоту.

Такой вывод, на первый взгляд, неожиданный, можно подкрепить тремя соображениями. Во-первых, красота требует спонтанности - и, следовательно, Случайность является подходящим воспринимающим импульсом. Во-вторых, красота имеет трансцендентное качество, дающее Природе больше, чем она сама имеет. В-третьих, красота не инструментальна. Она не относится ни к моральным добродетелям, ни к различительным ценностям, проистекающим из проницательности. Припомнив, что в Додекаде Ценностей Надежда возникает из Радости, можно увидеть, почему она должна быть согласующим импульсом в триаде Красоты. Надежда дает Красоте способность вызывать стремление не столько к обладанию, сколько к вечной ее реализации.

Связь между Красотой и Монадой не столь важна, как ее триадическая конституция. Красота представляет собой определенное целое, не зависящее от внутренних связей, она является собственным универсумом. Мы не намерены детально анализировать Красоту, как делали это с более сложными и более конкретными структурами. Красота - триада монад. По своей триадической конституции она совершенна, благодаря же монадическому характеру -универсальна. Таким образом, интегральность Красоты усматривается в обоих ее аспектах.

Трансцендентальный член триады Красоты связывает ее с Универсальными ценностями. Это выражено в словах св. Фомы Аквинского: "Из Божественной Красоты происходит бытие всего сущего". Платон понимает Красоту как трансценденцию: "Красота абсолютна". В "Пире" Диотима говорит, что она "существует даже в единообразии с собой, и таким образом, что, хотя все множество прекрасных вещей причастно к ней, она никогда не увеличивается и не уменьшается, но пребывает бесстрастной, независимо от того, появляются они или исчезают". Мы склонны считать; что Диотима говорит не о самой Красоте, но об утверждающем импульсе в ней, которому удивительно соответствует его описание. В качестве другой крайности, можно взять философа - например, Декарта, описывающего восхищение, испытываемое от созерцания Красоты, как "возбуждение животной души". Следует отметить, что такое описание относится к Случайности - воспринимающему элементу Красоты.

Натурфилософы и натур-поэты, такие как Водсворт, были хорошо осведомлены о случайности Красоты, ее хрупкости и призрачности.

Одной из проблем при интерпретации опыта Красоты является сведение воедино красоты Природы и произведения искусства. Как и вое другие манифестации Прекрасного, они объясняются триадичностью Красоты[54], которая и предписывает динамичность всем проявлениям прекрасного. Согласующий импульс Надежды, который может быть принят как потенциальная возможность опыта переживания Красоты, передается Кантоновским качеством "целеустремленности без цели". В Надежде есть открытость прекрасному, которая и делает стремление к Красоте целью для себя.

Мы использовали выражение "сращенная ценность" для каждого из качеств, обнаруженных с помощью интерпретации четырех триад. Красота является первой и наименее конкретной из Составных Ценностей.

Доброта

Не требуется особых аргументов для того, чтобы показать, что Доброта является составной и инструментальной ценностью - компендиумом всех добродетелей. Не столь легко обнаружить, что она представляет собой триаду, образованную тремя членами: Конфликтом, Нуждой и Святостью. Поскольку Доброта занимает второе место в тетраде завершенных ценностей, она должна иметь диадический характер. Все эти аспекты мы будем обсуждать в целом.

Доброта проистекает из конфликта. Воля ставится перед выбором правильного и ложного. "Вот, Я призову в свидетели небо и землю в тот день против тебя, что Я поставил перед тобой жизнь и смерть, благословение и проклятие": выбирай жизнь, чтобы ты и семя твое могли жить" (Второзаконие, 30.19).

Правильный поступок только тогда является добродетелью, когда он рождается из чрева конфликта. Это борьба "да" и "нет", так отличающая доброту от естественной правоты. С другой стороны, добродетельный поступок диктуется чувством святости -он свершается во имя Святого. Это справедливо даже тогда, когда нет какой-либо религиозной или даже теистической веры. Когда человек борется с собой, чтобы сделать то, что согласуется с его верой, и когда он служит тому, что свято для него, -его поступок добр. Он совершает его, чтобы удовлетворить Нужду; и он испытывает разочарование, если не смог совершить подобный поступок. Таким образом, как мы уже видели в разделе 14.38.3.2., моральные добродетели обусловлены нуждой.

Триада Доброты точно соответствует всем этим требованиям:

Утверждающий Импульс Святость Чувство Святого

Согласующий Импульс Нужда Моральные добродетели

Воспринимающий Импульс Конфликт Выбор правильного и ложного

Три этих ценности - и только они - комбинируются с тем, чтобы образовать Сращенную Ценность, которой являются Доброта. Это поможет нам разобраться в одном запутанном вопросе.

Наблюдая, что какой-либо моральный человек не обязательно является добрым, мы удивляемся, почему это так. Триада показывает, что моральный человек, не преисполненный благоговения и почитания в присутствии Святого, не имеет в себе утверждающего импульса для того, чтобы его доброта была реальной. Если же моральный человек автоматически совершает правильные поступки - обусловленные его Реагирующей Самостью, - не испытывая боли конфликта и боли выбора, то такой человек не имеет в себе фундамента, на котором могла быть установлена Доброта. С другой стороны, никакие муки не могут сделать человека добрым, если он не обладает моральными добродетелями.

Диадический характер Доброты становится очевидным, если принять во внимание диадическую природу каждого из трех членов триады. Доброта основана на диаде правильного и ложного, но идет значительно дальше нее. Эссенциальный характеристикой доброго человека является то, что он поступает должным образом, не чувствуя себя добрым, Почти всеобщим достоянием святых является то, что они ощущают себя величайшими грешниками: "Мое изначальное и внутреннее осквернение - вот моя язва и мой бич. По причине этого, я более отвратителен в своих глазах, чем жаба, и я полагаю, что и в глазах Божьих я таков же" (Джон Боньян).

Нет необходимости в пространных цитатах, чтобы доказать, что существует полная взаимодополнительность между объективной ценностью - Добротой - и субъективным состоянием, воспринимаемым как чувство греховности.

Диадическая природа Доброты обнаруживается также невозможностью удовлетворить ее - это никто не может чувствовать, что уже достаточно добр. Это- утверждение и побуждающее влияние святости: "Есть в душе нечто, что превыше души. Божественное, простое, чистое ничто; скорее безымянное, чем именуемое... Эта искорка удовлетворяется лишь сверхсущностными сущностями" (Мейстер Экхард).

Диадичность Нужды окрашивает инструментальный характер Доброты. Мы побуждаемся к действию через осознание этой странной ценности, которая противоречит сама себе, ибо мы не можем до конца осознать Нужду, не имея вкуса того, чего нам не хватает. Нужда, как таковая, предшествует моральности, и, тем не менее, является источником добродетелей. "Бог, желая, чтобы ум человека все испытал, с тем, чтобы он не оставался праздным и без понятия об искусстве, сотворил человека с нуждами для того, чтобы эти самые нужды побуждали его к изобретению средств для обеспечения себя пищей и кровом"[55].

В тетраде сращенных ценностей Доброта занимает место женской инструментальной ценности. Переход от Красоты к Доброте осуществляется через постижение того, что не все прекрасно и что Красоты недостаточно.

Милосердие

Вторая сращенная инструментальная ценность приводит нас к триаде, и, следовательно, к соотнесенности. Дефектом простой Доброты - или, как мы сказали бы, "только" Доброты - является то, что ей недостает динамизма. Доброты недостаточно ни для того, чтобы установить отношения с другими, ни для того чтобы придти к пониманию этого, - до тех пор, пока Доброта не будет способна претерпеть трансформацию, которая приводит Самость к "другим".

Третьей сращенной ценности мы даем наименование Милосердие. Она образуется триадой Любовь-Забота-Различение. Значение триады почти самоочевидно. Милосердие есть утверждение любви, трансформирующее Заботу в действие через Различение.

Милосердие выступает как дополнение Доброты - обе являются инструментами Реализации Ценности. Действуя на основе Красоты, они трансформируют Существование в направлении его завершенности. Неадекватность Доброты без Милосердия выражена в словах псаломиста, столь выразительно цитируемых в Евангелии: "Милости хочу, а не жертвы".

Относительный характер Милосердия не следует переоценивать. Триада, связывающая Любовь и Заботу через Различение, в актах действия приводит одновременно к манифестации Любви (Экспансии, 1-2-3) и к трансформации Заботы (Концентрация, 2-1-3).

Обе эти триады учат нас, что Милосердие есть ключ к Различению - результату обеих этих триад. "Возлюби, и делай, что желаешь", - сказал св. Августин, выражая таким образом трансформацию Любви в Различение (проницательность) через Заботу, и Доброго Самаритянина - через Любовь - в понимание истинного значения заповеди.

Эта триада дает также возможность увидеть истинную роль добродетели Различения. Различение предоставляет возможность Заботе обеспечивать правильное действие (Порядок, 3-1-2) и призывает Любовь, чтобы дать Свободу (3-2-1).

Милосердие наше выше Доброты, но никогда не монет занять ее место. Обе являются источниками для Универсальной Ценности-Деятельности, посредством которой трансформируется мир. Это необходимо подчеркнуть, поскольку в своих рассуждениях мы трактовали Милосердие лишь как человеческую добродетель, Но Милосердие также "ниспадает как благодетельный дождь с небес" и тогда оно вводит человеческий опыт в Царство Универсальных Ценностей. Без Милосердия мы не могли бы существовать вообще.

Как и все завершенные Ценности, Милосердие является сращением естественной (Забота), персональной (Различение) и универсальной (Любовь) ценностей, однако в актах своей деятельности она не ограничена ни одной из этих трех сфер. Все существующее пронизано качеством Милосердия, хотя мы, люди, распознали его лишь в антропоморфических манифестациях.

Истина

Мы достигли триады, составленной из трех целей человеческих и универсальных устремлений: Радости, Безмятежности и Завершения.

Мы должны спросить себя, что может дать полное и непреходящее удовлетворение на всех уровнях опыта. В поисках ответа мы обнаруживаем интеграцию части в целое - интеграцию столь совершенную, что ничего из того, чем обладает целое, не должно недоставать у части. В пределах естественного порядка эта интегральность реализуется как блаженство (радость); для порядка Самостей - как единение с Индивидуальностью; для Универсального порядка - как Блаженное Видение, или Единение с Богом. Нет слова, более подходящего, чтобы выразить это тройственное Завершение, чем Истина.

В качестве высшего члена тетрады мы должны четырехчленную систему, подразумевающую, что системным атрибутом является творческий порядок, а самой природой его - деятельность. Можем ли мы сказать, что Истина является деятельностью? Мы располагаем авторитетом, не меньшим чем Св. Фома Аквинский, для рассмотрения Истины как Деятельности - конечно, как высшего Акта Действия, посредством которого потенциальное становится действительным. Для конечного создания реализации Истины есть Завершение. Что касается Вселенной, мы вполне можем представить, что его Завершение заключается в реализации его собственной интегральности, то есть Ультимативной Истины.

Истина, однако, не является статическим состоянием, terminus in quo /конец всего/, где всякая деятельность прекращается. Самой сущностью ее является непрестанное творение. Лишь таким образом Истина побеждает Время. Не может быть конца для Истины, ибо это означало бы, что Ультимативная Истина - конечна и ограничена конечным средством. Если мы допустим, что Истина бесконечна, тогда она должна быть активностью, которая никогда не кончается, и, однако, всегда завершена. Истина, как говорят теологи, вечно присутствует в Уме Божьем. Но она также одерживает вечную победу через Акт Творения, посредством которого мир постоянно обновляется.

Теперь мы можем остановиться и взглянуть на нашу тетраду:

Истина

Доброта Милосердие

Красота

Рис.38.4. Тетрада Сращенных Ценностей.

Исходя из этой простой схемы, включающей Истину как ультимативную цель Существования - эта Цель может интерпретироваться как Единение с Богом и Вечной Красотой, - возможно сконструировать всеобъемлющее этическое учение, которое имело бы вес повсюду, где в человеческом опыте присутствуют ценности.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: