ЧЕЛОБИТНАЯ НЕИЗВЕСТНОГО К ПАТРИАРХУ ИОСИФУ

В период патриаршества Иосифа (1642—1652) многогласие широко использовалось в церковном пении. Его даже официально допустил в 1649 году церковный собор. Это вызвало протест среди просвещенной части русского общества. В Москве возник кружок

церковного благочестии, писались сочинения, критикующие многогласие за бессмысленность и хаос, которые оно вносило в пение, Неизвестный автор осмелился даже свое сочинение на эту тему направить патриарху. Многогласие в нем образно сравнивается смешением различных яств.

...Еще же воспомяну тебе, государь, и о бездушных гласех: благовесты и звоны по обычаю церковному и по коекождо дне по чину содеваются, первому другое последуя — звон с благовестом несмесно; царскаго же, государь, пения обычай от многих небрегом и не поряду совершается, яко же предаша нам святии от-цы: еже бы первых божественныя сладости вкусивше и других совершению святыя службы всем всякаго глаголемаго и чтомаго и поемаго словеси насыщатися, но точию, государь, именем утренняго времени зовется утреня, или вечерняго времени зовется вечерня, совершаетжеся, государь от многогласия в церквах божиих пение образом неистоваго пьянства: к начальному пению другий поемлет, и третий, и до пяти, и до шести гласов купно бывает.

И сице, государь, бываемое, кто наречет церковнаго устава обычаи, но воистину, государь, тем своим на себе гнев божий, а не милость. Помысли, государь, великий святитель, аще восхощет гостим быти у тебе царь, и седши с ним вечеряти, восхощеши ли вся уготованная брашна, безобразно смесивша, купно представити, но коеждо по чину и ряду: сладкое и сланое, терпкое и мастичное, едино вкушаемо бывают, другое представляемо, и третие держимо, и другая паки уготовляема, друг другу последующе, благочинно на трапезу поставляются. Малаго же, государь, и незапнаго ради и пред царем неистовства, всем предстоящим ти, заповеди прещения исполнены полагаеши, да не како царь, вместо пировнаго веселия, исполнится ярости, колми же, государь, хощет от нас достойно почитаем быти царем, царем и господь господем, бог наш.

...И еще напомню тебе, государь, о неодушевленных голосах: благовесты и звоны совершаются по церковному обычаю и как полагается на каждый день, одно следует за другим — звон не смешивается с благовестом; обычай царского же, государь, пения многими соблюдается и совершается не по порядку, как заповедали нам отцы: дабы вкусив божественную сладость одного, насы-

щаться другим при совершении божественной службы, то есть всеми теми словами, которые произносятся, и читаются/и поются; но ведь только, государь, по названию утреннего времени бывает утреня, а вечернего — вечерня, но совершаются они изтза многогласия в бо-жиих церквах наподобие неистового пьянства: к первому песнопению присоединяется другое и третье — и до пяти и шести голосов звучат вместе. И такое, что случается, кто, государь, назовет исполнением святого церковного устава; поистине, государь, этим мы навлекаем на себя гнев божий, а не милость. Представь себе, государь, великий святитель, что к тебе захочет прийти в гости царь, и ты, сев с ним ужинать, захотел бы все приготовленные яства, беспорядочно смешав, подать вместе, тогда как каждое из них употребляется в порядке и последовательности: сладкое и соленое, терпкое и масляное — одно едят, другое предлагают, третье держат, иное приготовляется и, следуя друг за другом, ставится во время трапезы. И чтобы избежать малейшего и непредвиденного неудовольствия у царя, ты, государь, устанавливаешь под страхом наказания правила служащим тебе, дабы царь вместо застольного веселия не преисполнился ярости; насколько же более, государь, хочет быть нами достойно почитаемым царь царей, господам господин наш бог...

Приводится по изданию: Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления 'церковных обрядов. Изд. 2-е. Сергиев Посад, 1913, с. 176—177.

Иван Шушерин

Еще в бытность свою митрополитом новгородским патриарх Никон выступал активным борцом за наречное пение. Его же привлекало и новое, неунисонное пение, так называемые киевский и греческий роспевы. В то же время инструментальная музыка, как и произведения изобразительного искусства, созданные в западной («фряжской») манере, патриархом презирались и преследовались. Об этом крупнейшем деятеле русской церкви, столь активно вмешивавшемся в дела культуры, в том числе и музыкальной, пишет в своих воспоминаниях (около 1685 года) келейник (слуга-монах) Никона Иван Шушерин.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: