Организация главного управления лагерей (ГУЛАГ)

Последняя, третья часть технологии освоения неразрывно связана с построением системы лагерей – ГУЛАГ (главное управление лагерей). Сегодня существует много мифов о ГУЛАГе. Самым знаменитым исследованием является «опыт художественного исследования» А.И. Солженицына. Нравственный облик автора и обличительный порыв его фундаментального труда еще долго будут определять оценки этого феномена. Однако, историки постепенно начинают осуществлять верификацию его тезисов [Дугин 1990, 1998 и др., Земсков 1989, 1991, 1997, Пыхалов]. На данном этапе разработки проблемы основной вопрос, который занимает исследователей, – это вопрос о количестве жертв ГУЛАГа (остановимся на нем кратко в следующем разделе). Проблемные работы по теме очень редки (см. напр.(7)).

Если же серьезно отнестись к высказываниям лидеров молодого СССР, вроде уже цитированного сталинского: «мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», если попробовать считать это не очередным обманом, то задачи быстрого разворачивания производств и подготовке к скорой войне начинают казаться не такими безумными.

Итак, необходимый результат: освоение большого пространства бедной страны с традиционной культурой (то есть нежеланием большинства населения работать больше, нежели для обеспечения существования). Разведка богатств. Построение осваивающих производств. Обеспечение коммуникации (и транспорта) между очень далекими территориями.

В этой ситуации власть принимает решение об использовании труда заключенных. А впоследствии органи-зацию необходимого количества заключенных (как дешевого и мобильного ресурса) для освоения экстремальных частей страны – например, бассейн Колымы или БАМ.

Можно определить следующие основные пункты технологии:

1. Организация большого количества бесправных людей.

2. Создание общественного мнения, не позволяющего заключенным рассчи-тывать на благоприятный прием при побеге.

3. Создание (внеэкономических) стимулов к труду для них (например, освобождение, сокращение срока, дополнительная пайка и др.(7)). Интересно также использование таких стимулов, как попадание на почетную доску, которые, по-видимому, работали. Бывший заключенный Норильлага с гордостью вспоминает: «Мы все время были на красной доске, получали дополнительное питание, лучшее обмундирование, право на покупку продуктов в ларьке, право на получение писем и пользование рядом льгот, установленных для лучших бригад»(29).

4. Приписывание освобождающихся к местам в непосредственной близости от бывшего лагеря.

Эта технология применялась для строительства следующих объектов: Беломорско-Балтийский канал, Канал Москва-Волга, Волго-Донский канал, Северо-Печорская железнодорожная магистраль, Железно-дорожная линия Наушки – Улан-Батор, железнодорожная линия Чум-Салехард – Игарка, тоннель под Татарским проливом12); добыча золота на Колыме (Дальстрой).

К вопросу об оценке эффективности социальных технологий советской власти

За последние 10-15 лет стало расхожей идеей обвинять СССР в недемократичности, неэффективности, бесчеловечности. Но очевидно, что должны быть выработаны какие-то иные категории для оценки.

Кто осмелиться сегодня возражать А.И. Солженицыну? И все-таки, может быть, опыт великого соотечественника – частный? И есть еще какой-то? И еще какие-то доводы? Чтобы ответить на эти вопросы, попробуем провести ряд сравнений с самой эффективной и самой демократической страной сегодняшнего мира – США.

Обратимся к тому периоду ее истории, когда нынешняя великая держава сделала самый мощный рывок в своем развитии. Это примерно вторая треть – вторая половина XIX века. Что же происходит в это время с США? Стоит обратить внимание на две вещи.

Первая – за последние 15 лет современные школьники, особенно в спецшколах, особенно с углубленным изучением английского языка, усвоили, что в истории США были всего две войны: за независимость – против колонистов англичан, и гражданская – фактически, против рабовладельцев.

Однако, войн было больше. В первую очередь стоит вспомнить войну против Мексики 1846-1848 гг. и аннексию Техаса. В современных учебниках по американской истории про это написано достаточно скромно (а в отечественных и вообще не написано). Техас был мексиканской территорией. Однако, со временем туда понаехало много американских поселенцев. Они попытались поднять там восстание, но были разбиты. США предложили Мексике выкупить у нее Техас. Мексика отказалась. США начали войну. В ходе этой войны США отобрали у Мексики половину ее тогдашней территории и получили около трети своей нынешней территории. Все это штаты с теплым климатом, позволявшие снимать по несколько урожаев хлопка в год.

И здесь мы переходим ко второму пункту.

Что обеспечивало рывок США? Англоязычные авторы показали – рабовладельческий Юг приносил Америке гораздо больший доход, нежели технологический Север. Именно хлопку южных штатов в большой степени обязаны США своим процветанием. Заметим, в Европе того времени с работорговлей было покончено. О ней не вспоминали очень давно. Однако, демократия могла себе позволить некоторые мелочи. Давайте обратимся к статистике. Объединим разрозненные данные в таблицу. Если принять как реальную цифру количества заключенных, предлагаемую А.И. Солженицыным, – 15 миллионов, то даже тогда СССР будет сопоставим с самой демократической страной мира. Однако, современные историки восстановили по документам несколько другие данные (в десять раз меньше).

Вот что пишут историки о современных США: «Теперь рассчитаем аналогичный показа-тель для современных США. В настоящее время там существуют два вида мест лишения свободы: jail – приблизительный аналог наших изоляторов временного содержания, в jail содержатся подследственные, а также отбывают наказание осужденные на небольшие сроки, и prison – собственно тюрьма. Так вот, на конец 1999 года в prisons содержалось 1.366.721 человек, в jails – 687.973 (см.: сайт Бюро юридической статистики), что в сумме дает 2.054.694. Население Соединенных Штатов на конец 1999 г. – примерно 275 млн. (см.: население США), следовательно, получаем 747 заключенных на 100 тысяч населения.

Да, вдвое меньше, чем у Сталина, но ведь не вдесятеро. Как-то несолидно для державы, взявшей на себя “защиту прав человека” в мировом масштабе. А если учесть темпы роста этого показателя – когда данная статья была впервые опубликована (сер. 1998 г.), он составлял 693 заключенных на 100 тысяч американского населения, в 1990-1998 гг. средний ежегодный прирост числа обитателей jails – 4,9%, prisons – 6,9%, – то, глядишь, лет через десять заокеанские друзья наших отечественных сталиноненавистников догонят и перегонят сталинский СССР»(28).

Таким образом, как видим, рост ведущей державы мира не обошелся без огромной эксплуатации. Эта эксплуатация численно почти в 10 раз превосходила эксплуатацию в СССР. Но схожие вещи можно зафиксировать и для Европы. Это сделано К. Марксом в знаменитой исторической части «Капитала» – глава «Так называемое первоначальное накопление».

Возможно возражение – такое количество рабов появилось в США из-за господства «свободного рынка». Однако и этот довод не очень убедитилен. Практически в то же время мы застаем в США складывание своеобразной доктрины. В истории она известна как доктрина Монро.

«В 1823 г. президент Джеймс Монро объявил, что весь Новый Свет находится под дипломатической защитой США. Воспользовавшись тем, что Европа была втянута в наполеоновские войны, испанские колонии в Латинской Америке взбунтовались и провозгласили себя независимыми республиками. Это сулило североамериканским торговцам и промышленникам гигантский новый рынок, которому угрожало лишь то, что Испания или какая-либо другая европейская держава утвердит в Южной Америке свое господство. Во избежание такого развития событий президент Монро 2 декабря 1823 г. провозгласил, что США готовы смириться с существованием оставшихся колоний в Новом Свете, но не допустят создания новых колоний и не позволят их передачи от одной европейской державы к другой. Предложив идею взаимного невмешательства, Монро заявил, что США готовы воздерживаться от участия в европейских войнах, но любое вторжение европейского государства в Новый Свет будет истолковано как акт агрессии»6).

А вот развитие этой доктрины – Концепция предопределения. Слова сказаны по поводу аннексии Орегона у Англии: «И наконец, помимо неопровержимых доказательств наших законных прав на Орегон… у нас есть еще большее право, нежели любое, которое когда-либо может быть выведено из всех этих устаревших документов международного права. Мы не нуждаемся во всех этих покрытых пылью бумагах о правах открытия, исследования, заселения, преемственности и т.д. Если быть откровенными и говорить, чем мы пренебрегаем, то можно сказать, что будь соответствующие доводы и аргументы, касающиеся всех этих исторических и юридических вопросов, противоположными – имей Англия все наши, а мы только ее, – наши претензии на Орегон, тем не менее, были бы самыми вескими и бесспорными. Эти претензии основаны на праве, вытекающем из того, что нам предопределено судьбой распространить свое владычество на весь континент, который дарован нам Провидением для выполнения возложенной на нас великой миссии: установить свободу и федеративное самоуправление»(38).

Это говорит, во-первых, о том, что в Америке никогда не было неуправляемого капитализма. А во-вторых, что важнее, ставит под сомнение тезис о неэффективности советской экономики, поскольку за сравнительно меньшее время (1917-1941 гг. против полутора столетий у США) была проведена индустриализация, позволившая выстроить конкурентную страну, страну, обеспечившую в том числе и победу над фашистской Германией. Сделано это было в стране традиционной культуры, по оценкам всех тогдашних экспертов, неспособной к быстрому росту (см. полемику Плеханова с Лениным).

К ПОНЯТИЮ МИРА

Одна из особенностей России состоит в том, что ее, в отличие от других стран, нельзя идентифицировать ни с одним материальным образованием, ни с территорией (картографически), ни с типом государственного устройства, ни с этническими структурами. Как отмечают авторы сборника «Ориентиры», Россия держится на мифе о России (3, ст. «Мифы о России»). На протяжении ее истории все эти модусы регулярно менялись и продолжают меняться в настоящее время. Поэтому Россию было бы неправильно обсуждать в рамках таких понятий. Именно с этим связан тезис о том, что Россия – нематериализованное образование. Она не закреплена на определенной территории, несколько раз она сильно менялась, а в определенные периоды истории было невозможно сказать, где же Россия. То ли это там, где Московское Царство, то ли где Киевская Русь. Были периоды, когда Казань нельзя было считать Россией, а сейчас Казань не представляется вне России. Экономически Россия тоже сильно менялась, несколько раз становилась одной из ведущих держав, но также и периодически скатывалась в нищенское состояние. Население России весьма неоднородно в культурном, этническом, конфессиональном и социальном смысле. Несколько раз целые народы то входили в ее состав, то переставали быть российскими.

Тем не менее, несмотря на эти постоянные изменения, некоторая реальность под названием Россия остается и существует. И возникает вопрос, как же тогда мы определяем Россию? Россия там, где существует определенный организационный порядок жизни, российский порядок. Что постоянно удерживает Россию как целостность, как особый мир? За счет чего она остается единым целым? Ответы на эти вопросы напрямую связаны с понятием мира, которое мы и будем использовать применительно к России.

Многие философы и мыслители обсуждали понятие мира и пытались ответить на вопрос о том, что есть мир и что можно считать миром. Основные тенденции в обсуждении этой темы задавали Фернан Бродель («Время мира»), Эдмунд Гуссерль («Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология»), Карл Поппер («Объективное знание. Эволюционный подход») и другие. В этих работах есть несколько основных точек, в которых сходятся многие авторы. На основании этого мы попытаемся выделить понятие мира и ответить на вопрос о том, за счет чего Россия остается некоторым единством и как такое единство можно в будущем удерживать и усиливать?

Понятие мира

Базовый организационный принцип

Понятие мира характеризуется несколькими моментами, среди которых одним из важнейших является наличие базового организационного принципа. Этот организационный принцип удерживает множественность элементов мира в единстве или целостности. Другими словами, ту или иную целостность мы можем назвать миром (а не просто определенным пространством или вселенной), если в ней существует принцип, объединяющий много разных частей в некое единство.

Нельзя обозначить как мир совокупность всех явлений, это всегда явления определенного рода. Например, мир кино – это все состояния активности человека, связанные с кино. И этот принцип порождает единство многообразия явлений и позволяет говорить об особом мире – мире кино, отдельном от других видов активности.

Обсуждая экономику и экономическое устройство стран, французский историк-медиевист, представитель школы «Анналов» Фернан Бродель использовал понятие «мир-экономика», отделяя его от, например, широко использовавшегося понятия «мировой экономики», подчеркивая тем самым наличие определенного организационного принципа, объединяющего разные территории, разные страны.

«Мир-экономика затрагивает лишь часть Вселенной, экономически самостоятельный кусок планеты, способный в основном быть самодостаточным, такой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство»(1).

Почему Бродель в своей работе по мирам-экономикам использует именно понятие «мира»? Он утверждает, что существует целый ряд понятий, или «множеств», «реальностей истории», в которых идет или может идти рассуждение, имеющее отношение к экономике: это государство, общество, культура, империи, народы, цивилизации. То есть все рассуждения об экономике обычно идут в рамках, или ограничены рамками этих понятий. Однако Бродель говорит, что этого недостаточно, потому что, если мы посмотрим на тип экономики и экономические связи, то заметим следующий процесс: империи разрушаются, народы переселяются, территория трансформируется и так далее. Но, тем не менее, некая реальность, такая как мир-экономика («определенное экономическое единство»), остается, существует сама по себе. Это «экономическое единство» строится «как бы сверху», над другими разделениями – политическими, культурными или социальными, перешагивая через эти границы.

Таким образом, для броделевского «мира-экономики» базовым организационным принципом являлись экономические отношения – или отношения обмена, «общие узы выгоды». И именно эти отношения формировали единство мира, мира-экономики, игнорируя границы империй, географические границы, иногда даже политические отношения между странами.

Бродель пишет о том, что именно экономика выходит на первый план перед другими сущностями (политической, социальной и т.д.), начинает определять их устройство. Мир-экономика или экономический порядок связывает нации (государства и т.д.), исходя из своего организующего принципа, и именно этот принцип начинает устанавливать определенный порядок обмена, определенные отношения между нациями, именно этот принцип становится главенствующим, определяющим. В этом рассуждении мы видим, что организационный принцип, на котором построен мир, является базовым. Это означает, что для данного мира он является первичным и определяющим его устройство, а все остальные принципы при этом становятся второстепенными, отходят на второй план или становятся неважными вовсе. Это означает, что базовый организационный принцип не принимает во внимание другие порядки, порядки других миров, и может осуществляться «поверх них».

Известный немецкий мыслитель, родоначальник одного из философских направлений – феноменологии – Эдмунд Гуссерль также обсуждает понятие мира. В его работах (в частности, в работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология») понятие мира возникает в связи с обсуждением кризиса европейского человечества и философии, обсуждением философско-исторической идеи европейского человечества.

Гуссерль обсуждает «мир “объективный”», данный в науке, оперирующий всеобщими законами, и «мир жизненный» или субъективный, напрямую имеющий отношение к субъективному восприятию конкретного человека. Каждый из этих миров устроен согласно определенному базовому принципу, определяющему его устройство: если мы говорим о «мире объективном», «научно осознанном», то таким принципом является принцип научного мышления, теоретического восприятия действительности. Если речь идет о «жизненном мире», или «духовно организованном мире», то в качестве базового организующего принципа этого мира Гуссерль выделяет «дух». «Окружающий нас мир – это духовное явление нашей личной и исторической жизни…Это понятие, уместное исключительно в духовной сфере». Духовная сфера – «это сфера человека и людей как личностей, их личностная жизнь и деятельность и, соответственно, ее продукты». (2)

Говоря о Европе, Гуссерль определяет ее как определенный «духовный мир». Автор подчеркивает важность именно этого принципа – «духовности» – как задающего определенный тип связи, формирующий и удерживающий некоторое мировое единство. Гуссерль обращает наше внимание на то, что европейские нации могут быть враждебны друг другу, но при этом обладать, тем не менее, «своеобразным всепроникающим и преодолевающим национальные различия духовным сродством», являясь «духовными единствами».

Известный австро-английский философ-неопозитивист Карл Поппер в своих работах («Объективное знание. Эволюционный подход»(4) и др.) выделял три типа мира, каждый из которых организован согласно своему принципу:

1. Физический мир, или мир физических состояний. Этот мир организован согласно определенным законам физического взаимодействия.

2. Духовный мир, мир состояний духа, личного опыта. Это мир различного рода душевных и ментальных состояний личности.

3. Мир умопостигаемых сущностей, или идей в объективном смысле. Мир возможных предметов мысли, теорий «в себе», аргументов «в себе», проблемных ситуаций «в себе».

Если посмотреть работы исследователей, предшествующие работам Поппера, то заметно, что дискуссии велись, как правило, лишь относительно мира физического и мира духовного, но философ настаивает на выделении третьей категории – «третьего мира» – и на его автономности и «отдельности» от других реалий. Ранее обсуждение велось в терминах и понятиях «материальное», «идеальное», «ментальное», которые имеют множество других значений и коннотаций, а понятие «мира» обозначает качественно другую реальность. Поппер считает недостаточными существовавшие ранее теории и представления о двух мирах, поэтому он считает необходимым введение и обозначение еще одной реалии – мира объективного знания, и использует для его обозначения понятие «мир». Понятие «мира» используется автором для того, чтобы зафиксировать разные, отличные друг от друга, специфические реальности. Различие этих реальностей означает различие принципов, организующих тот или иной мир.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: