Завидная должность под солнцем

Сколько помнят себя люди, был среди них Учитель. Был, есть и будет, пока светит солнце. Судьба каждого живущего на земле человека хотя бы чуточку побывала в его руках. Теплыми лучами учительского сердца согрета наша много­страдальная планета. Все светлое в этой жизни от него — бескорыстного слуги Истины, Мудрости, Добра, Братства, Мира.

Только со временем, а потому очень поздно, начинаем мы понимать, что омрачающая в детстве нашу радость «ти­рания» учителей была направлена нам во благо. Ясно ви­дим — все наши успехи, равно как и неудачи, берут начало от колыбели, над которой стояли два самых близких чело­века — мать и учитель. Немногие должности на свете посо-перничают с учительской во влиянии на судьбы людей, го­сударств, всего человечества.

«Чти учителя, как Бога», — приказывал отец, отдавая сына в школу. Наставлению этому, хранящемуся в древне­египетских папирусах, более двух с половиной тысяч лет. Положение с тех пор несколько изменилось. Учитель стал доступнее, земнее, что ли. Но не изменилось его призва­ние — сеять разумное, доброе, вечное.

Уже в самые далекие времена обнаружилась железная закономерность: какие учителя — такое общество. Те госу­дарства в истории развития человеческой цивилизации вы­рывались вперед, где были лучше школы и учителя. Любое умаление роли учителя почти всегда заканчивалось плачев­но: государства хирели, нравы ухудшались. Скромный и не-

заметный учитель, но достаточно свести его с пьедестала и тем самым подорвать у людей веру в истину, личным пред­ставителем которой он выступает, как тут же поднимает го­лову и начинает свое разрушительное воздействие неве­жество, отбрасывая достижения цивилизации назад к пеще­рам. Крепись, учитель! Будь мужественным! Тебе не впер­вой вступать в смертельную схватку с мракобесием, кос­ностью, отсталостью, рутиной. Ты всегда на переднем крае, верный рыцарь Метиды!

Возможно, эти слова покажутся вам несколько высоко­парными. Мог бы автор сказать и помягче, поскромнее, что ли. Не согласен! Любые сравнения будут бледными и невы­разительными, когда речь идет о людях, заслуги которых перед человечеством нельзя ни измерить, ни переоценить. Разве не благодаря учителям мы познали Вселенную и са­мих себя? Разве не учитель Циолковский указал людям до­рогу в Космос? Разве не Сократ был учителем всего челове­чества? Или, может быть, это людовики, Ганнибалы, напо­леоны, македонские, ленины и Сталины вырвали народ из векового невежества? Достаточно в этой связи вспомнить хотя бы свидетельство небезызвестного Бисмарка: «Немец­кий народ воспитал немецкий народный учитель». Наши бисмарки так не скажут.

С офомной страстью подчеркнул роль русского учителя в обществе М. Горький: «Если бы вы знали, как необходим русской деревне хороший, умный, образованный учитель! У нас в России его необходимо поставить в какие-то особен­ные условия, и это нужно сделать скорее, если мы понима­ем, что без широкого образования народа государство раз­валится, как дом, сложенный из плохо обожженного кирпи­ча! Учитель должен быть артист, художник, горячо влюблен­ный в свое дело, а у нас — это чернорабочий, плохо образо­ванный человек, который идет учить ребят в деревню с та­кой же охотой, с какой пошел бы в ссылку. Он голоден, за­бит, запуган возможностью потерять кусок хлеба. А нужно, чтобы он был первым человеком в деревне, чтобы он мог ответить мужику на все вопросы, чтобы мужики признали в нем силу, достойную внимания и уважения, чтобы никто не смел орать на него... унижать его личность, как это делают у нас все: урядник, богатый лавочник, поп, становой, попечи­тель школы, старшина и тот чиновник, который носит назва-

ние инспектора школ, но заботится не о лучшей постановке образования, а только о тщательном исполнении циркуля­ров округа...»

Да, все это было. Хорошо, что прошло. Прошло старое и пришло новое не без участия учителей. Среди них были са­мые великие, самые выдающиеся ученые и мыслители. До­статочно сказать, что в рядах русских учителей мы находим имена выдающихся писателей Державина, Крылова, Гоголя, Толстого, Тургенева, Гончарова, Некрасова и многих других.

Из глубины веков идут требования к учителю. Люди всег­да предъявляли к нему повышенный спрос, хотели видеть своего учителя свободным от всех земных недостатков.

В уставе львовской братской школы 1586 г. было записа­но: «Дидаскал или учитель сея школы мает быти благочес­тив, разумен, смиренно мудрый, кроток, воздержливый, не пьяница, не блудник, не лихоимец, не сребролюбец, не ча­родей, не басносказитель, не пособитель ересям, но благо­честиво поспешитель, образ благий во всем себе представ­ляющий не в ситцевых добродетелях, да будут и ученицы, яко учитель их».

В самом начале XVII в. сформулированы обширные и четкие требования к учителю, которые не устарели по сей день. Я.А. Коменский считал, что главное назначение учите­ля состоит в том, чтобы своей высокой нравственностью, любовью к людям, знаниями, трудолюбием и другими каче­ствами стать образцом для подражания со стороны учащих­ся и личным примером воспитывать у них человечность.

Учителя должны быть образцом: простоты — в пище и одежде, бодрости и трудолюбия — в деятельности, скром­ности и благонравия — в поведении, искусства разговора и молчания — в речах. А также подавать пример «благоразу­мия в частной и общественной жизни».

С профессией учителя совершенно несовместимы лень, бездеятельность, пассивность. Хочешь изгнать эти пороки из учащихся, прежде избавься от них сам. Кто берется за наивысшее — воспитание юношества, тот должен познать-ся и с ночным бодрствованием и тяжким трудом, избегать пиров, роскоши и всего, «что ослабляет дух».

Я.А. Коменский требует, чтобы учитель внимательно от­носился к учащимся, был приветливым и ласковым, не отталкивал от себя детей своим суровым обращением, а

привлекал их отеческим расположением, манерами и слова­ми. Учить детей нужно легко и радостно, «чтобы напиток на­уки проглатывался без побоев, без воплей, без насилия, без отвращения, словом, приветливо и приятно».

«Плодотворным лучом солнца для молодой души» на­звал учителя К.Д. Ушинский. Учитель русских учителей предъявлял к народным наставникам исключительно высо­кие требования. Он не мыслил себе учителя без глубоких и разносторонних знаний. Но одних знаний мало. Надо иметь еще твердые убеждения. Без них нельзя стать настоящим учителем — воспитателем юношества: «... главнейшая до­рога человеческого воспитания есть убеждение, а на убеж­дение можно действовать только убеждением». Всякая про­грамма преподавания, всякая метода воспитания, как бы хо­роша она ни была, не перешедшая в убеждение воспитате­ля, остается мертвой буквой, не имеющей никакой силы в действительности.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: