Понятие доказательств

Понятие доказательств в уголовном процессе (уголовных доказательств, уголовно-процессуальных доказательств) принадлежит к числу основных и исходных в теории доказательств и доказательственном праве. Содержание, вкладываемое в понятие уголовного доказательства, существенно влияет на установление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, что, в свою очередь, органически связано с реализацией в доказывании принципов уголовного процесса, и оно лежит в основе решений теорией, практикой и законом таких вопросов, как относимость и допустимость доказательств, круг и содержание способов их обнаружения, закрепления, проверки, оценки, а также на процессуальный режим использования отдельных видов уголовных доказательств. Как отмечал В. Я. Дорохов, значение доказательств сводится в конечном счете к качеству расследования и разрешения дел, законности и обоснованности решений, выносимых следственными органами и судом[1].

Следовательно, корректное определение понятия доказательства - необходимое условие решения задач и достижения целей, встающих в уголовном судопроизводстве, которое должно повлиять на весь круг деятельности правоприменительных органов по поиску, сбору, фиксации и использованию доказательств в ходе досудебного и судебного производств по уголовному делу.

К рассмотрению понятия уголовных доказательств обращались многие видные процессуалисты и криминалисты, исследования которых характеризуются разнообразием авторских мнений. Ими были предложены десятки собственных авторских формулировок или трактовок понятий «уголовные доказательства» или «доказательства в уголовном процессе». И, как отмечал Ю. К. Орлов, даже простое перечисление позиций всех авторов, высказывавшихся по данной проблеме, вряд ли возможно[2].

Детальный разбор тех или иных подходов к определению понятия уголовных доказательств сделал в своей работе С. А. Шейфер[3]. Достаточно подробно эволюцию взглядов по вопросу о понятии доказательств в науке уголовного процесса за последнее столетие рассмотрел в своем диссертационном исследовании Р. В. Костенко[4].

В развитии представлений о понятии «уголовные доказательства» отчетливо просматривается их историческая преемственность, основы которой были заложены в работах российских дореволюционных юристов Л. Е. Владимирова, С. И. Викторского, М. В. Духовского, С. В. Познышева, В. Д. Спасовича, Д. Г. Тальберга, И. Я. Фойницкого.

В течение довольно длительного времени под уголовными доказательствами понимались в основном факты или фактические данные. Так, л. Е. Владимиров, посвятивший теории доказательств фундаментальное исследование, утверждал, что «уголовным доказательством называется всякий факт, имеющий назначением вызвать в суде убеждение в существовании или несуществовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет судебного исследования»[5].

Точка зрения некоторых ученых о том, что уголовными доказательствами являются непосредственно только факты, была подвергнута обоснованной и, на наш взгляд, вполне справедливой критике.

В. Случевский под уголовными доказательствами предлагал «разуметь те фактические данные, на основании которых судья может образовать в себе в отношении преступного посягательства убеждение о событии преступления и виновности совершившего его лица»[6].

Понятия уголовных доказательств, данные дореволюционными процессуалистами, оказали существенное влияние на постреволюционное уголовно-процессуальное законодательство. Принятые в 1958 г. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (ст. 16), а два года спустя и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (ст. 69), в сущности, закрепили традиционную трактовку уголовных доказательств как любых фактических данных об обстоятельствах, подлежащих доказыванию.

В философии под фактическими данными предлагается понимать «твердо установленное знание, данное на опыте, служащее для какого-либо заключения, вывода, являющееся проверкой какого-либо предположения»[7].

Наверное, любая наука и отрасль человеческой деятельности желала бы оперировать только твердо установленными знаниями. Но в действительности, и особенно в уголовном процессе, где доказательства характеризуются высокой степенью субъективности, сделать это довольно затруднительно.

Вероятно, это учли авторы современной редакции Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации[8] (далее - УПК РФ), принятого в 2001 г., и определили в качестве доказательств по уголовным делам «любые сведения» (ч. 1 ст. 74 УПК РФ). Несомненными достоинствами данной формулировки является то, что, во-первых, законодатель никоим образом не стал ограничивать круг сведений, которые могут быть использованы в качестве уголовных доказательств, во-вторых, законодатель, возможно, и сам не подозревая об этом, формулируя со-временное понятие уголовных доказательств, заложил научные и практические основы использования современных информационных техно-логий в уголовно-процессуальном доказывании как одной из частных теорий принятия решений и, в-третьих, признал доказательствами не фактические данные как твердо установленное знание, а сведения, которые толковыми словарями определяются как «часть знаний, критерий истинности которых неодинаков у различных участников познавательного процесса»[9].

Но в действительности не «любые сведения» могут выступать в качестве уголовных доказательств. Так, например, достаточно часто бывают ситуации, когда в ходе предварительного расследования допрашиваемый (подозреваемый, обвиняемый или свидетель) может дать какую-либо информацию, но, как говорится, «не под протокол». И, соответственно, подобная незапротоколированная (незадокументированная) информация не будет иметь доказательственного значения, но может иметь особую ценность, например, для осуществления оперативно-разыскных мероприятий. И лишь задокументированные в соответствии с нормами ст.ст. 166, 173, 174, 187-190, 205, 275, 277, 278, 282 УПК РФ сведения, сообщенные участниками уголовного процесса на допросе, будут в полной мере считаться доказательствами. заключения эксперта и специалиста, протоколы следственных и судебных действий, а также «иные документы» - это тоже все документированные сведения. То есть если проанализировать нормы УПК РФ, относящиеся к теме уголовных доказательств, то оказывается, что ими являются не «любые», а только документированные сведения.

Существуют и другие ограничения на допустимость тех или иных сведений в уголовном процессе. Так, в частности, ч. 2 ст. 75 УПК РФ не допускается использование в качестве уголовных доказательств, полученных (т. е. собранных и оформленных) с нарушением требований УПК РФ, а также показаний подозреваемого, обвиняемого, данных ими в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, или не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде, показаний потерпевшего, свидетеля, основанных на догадке, предположении, слухе, показаний свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

Полагаем, что основным недостатком понятия уголовных доказательств в действующей редакции УПК РФ является то, что сначала доказательствами признаются «любые сведения», а лишь затем в других статьях УПК РФ начинают накладываться те или иные частные ограничения на допустимость их использования в уголовном процессе. Полагаем, что подобная позиция является нелогичной и должна быть устранена путем изменения формулировки уголовных доказательств. Вероятно, разработчиками современных уголовно-процессуальных кодексов других стран подобная нелогичность была замечена и устранена.

Так, согласно ст. 88 УПК Республики Беларусь в качестве содержания доказательств выступают «любые фактические данные, полученные в предусмотренном законом порядке»[10]. В ст. 115 УПК Республики Казахстан определяется, что доказательствами по уголовному делу являются «законно полученные фактические данные»[11].

Особой ценностью формулировок понятия доказательств в УПК Республики Беларусь и УПК Республики Казахстан является то, что в них не содержится ссылки на то, что доказательства должны быть собраны только в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства. Кстати, такая же норма содержится в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ[12]: «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». А ведь в этой статье никоим образом прямо не указывается, что под этим и единственным федеральным законом подразумевается только Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Существует еще ряд федеральных законов, нарушение норм которых приведет к тому, что собранные доказательства могут быть признаны недопустимыми.

Так, например, заключение эксперта является одним из доказательств, которое может быть использовано в уголовном процессе. Но в ст. 13 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» оговаривается, что «должность эксперта в государственных судебно-экспертных учреждениях может занимать гражданин Российской Федерации, имеющий высшее профессиональное образование»[13]. То есть если заключение эксперта будет подготовлено лицом, не удовлетворяющим требованиям, заложенным в данном федеральном законе, то оно должно быть признано недопустимым доказательством.

Те или иные ограничения, накладываемые на допустимость доказательств в уголовном процессе, содержатся и в других законодательных актах, в частности, в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Поэтому полагаем, что, помимо вышеуказанного ограничения о том, что в качестве доказательств могут допускаться любые документированные сведения, основным ограничением будет являться то, что доказательства должны быть получены только в соответствии с нормами федеральных законов (федерального законодательства).

Таким образом, определение понятия уголовных доказательств должно быть изменено и при этом учтено, что понятие доказательств в современной редакции УПК РФ является, на наш взгляд, необоснованно лаконичным, не дающим общей и целой картины сведений о чем-либо или о ком-либо, которые могут использоваться в качестве уголовных доказательств.

В ранее действовавшем Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации» информация определялась как «сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления»[14], а в Федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» - как «сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления»[15].

Поэтому, с учетом вышеизложенного, а также принимая во внимание дефиниции, заложенные в вышеупомянутых законодательных актах, для целей данной работы предлагается следующее определение ч. 1 ст. 74 УПК РФ: «Доказательствами по уголовному делу являются любые документированные сведения (сообщения, данные) о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления, полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и иными федеральными законами порядке, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, опре-деленном нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

Наивно было бы полагать, что те или иные авторские формулировки понятия уголовных доказательств, предлагаемые процессуалистами и криминалистами, каким-либо образом кардинально повлияют на изменение норм уголовно-процессуального права («закон плох, но это закон»), но они позволяют в некоторых случаях по-новому взглянуть на сущность этого основополагающего понятия уголовно-процессуального права.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: