Последний день. 2 часа... 8 страница

«Не успеем, — с тоской подумала она. — Все напрасно».

Когда Мишель вихрем ворвалась в кабинет Саманты, та разговаривала по телефону, повернувшись в кресле к окну, выходившему в парк. Обернувшись, Саманта кивнула Мишель, а потом, прикрыв трубку рукой, прошептала:

— Одну минуточку.

Мишель нетерпеливо вышагивала перед столом. Как только Саманта закончила, она воскликнула:

— Саманта, все рушится.

Саманта глубоко вздохнула.

— Мишель, знаешь, как готовится школьный спектакль? Кажется, полнейший хаос, но когда зрители на местах и занавес поднимается, все получается как нельзя лучше.

Мишель замотала головой.

— Хватит утешительных бесед. Я только что звонила в «Хасбро». Где-то у берегов Тайваня ураган, и корабль задерживается. Он не придет вовремя.

Услышав эту печальную новость, Саманта надолго задумалась.

Не дождавшись ответа, Мишель заговорила снова, на этот раз умоляющим тоном:

— Саманта, я не могу потерять детей. Одолжите мне денег, а?

— Но в договоре с Эриксеном ясно сказано, что ты не можешь предъявить заимствованные деньги. Ты должна их заработать...

— Надо что-то придумать. Может, вы продадите мне одно из ваших зданий с огромной скидкой. Я его заложу, а когда верну детей, продам вам обратно — негласно. Эриксен никогда не узнает.

— Но я буду знать...

— Саманта, мы же говорим о моих детях... Я готова пойти на что угодно, понимаете? Даже, если надо будет, действовать методами Эриксена.

Саманта опустила голову и покачала ею.

— Мишель, я понимаю, что ты переживаешь. И я, честное слово, не знала бы, что делать, будь я на твоем месте. Но то, что ты предлагаешь, аморально.

— Да, но разве не аморально было со стороны Эриксена отнять у меня детей?

— Да, аморально. И он заплатит за это последствиями негативной прецессии.

— О чем вы говорите?

— Это же первое, чему я тебя учила, — спираль Просветленного Миллионера. Есть

восходящая прецессия и есть нисходящая...

— Да, я помню. Но это же только теория.

— Это не только теория. Это образ действия Вселенной... или ее бездействия. Жить честно не только хорошо и приятно. Иначе жить просто нельзя. Если ты живешь бесчестно, общий груз твоих бесчестных поступков рано или поздно утянет тебя на дно. Это как лед, скапливающийся на крыльях самолета до такой степени, что он уже просто не может лететь. Вот почему недопустима даже маленькая ложь. Потому что она затягивает тебя в негативную спираль, которая унесет тебя в пучину. Восходящая — просветленная — спираль требует от тебя безупречной честности и справедливости. Когда даже все вокруг тебя унижают и обижают, твой единственный выбор — путь вверх.

Мишель замотала головой, не желая слушать нравоучения.

— Когда я была маленькой девочкой, — продолжала Саманта, — мы с братьями, а их у меня четверо, любили запускать воздушных змеев.

Мишель закатила глаза. Опять ее аналогии. Саманта этого как будто и не заметила.

— С утра мы его готовили. Для рамки мы откалывали от столбов изгороди тонкие лучины; в качестве туловища использовали оберточную бумагу. Клеем нам служило тесто. Хвост мы делали из старых тряпочек. После полудня, когда начинался бриз, мы шли в поле и бежали во весь дух...

— Нельзя ли ближе к делу? — нетерпеливо заметила Мишель.

Саманта не обращала внимания.

— Когда змей взмывал в небо, нас охватывало самое прекрасное, эйфорическое чувство... Ощущение того, как палка, которую держишь в руке, чуть не вырывается от напряжения. Но змей не взлетел бы, если бы не было ветра. Мишель, всякий раз, когда переживаешь проблему, ты начинаешь суетиться, как будто наступает конец света. Проблемы не утянут тебя на дно. Они как свежий ветер. Без них не полетишь.

Саманта смотрела Мишель прямо в глаза, пока та не опустила взгляд.

— Ветер помогает змею подняться, но остается он в воздухе потому, что кто-то на земле держит бечевку твердой рукой. Ты должна твердо держаться за свои ценности — свою честь, честность, цельность. Это твой якорь. Стоит тебе ослабить хватку, как твой змей очень скоро упадет и разобьется.

Мишель начинала кипеть.

— Саманта, я уже потеряла мужа. Если я потеряю и детей, я не думаю, что захочу дальше жить.

Последовавший гнев Саманты не уступал гневу Мишель.

— Я никогда не слышала более эгоистичного заявления!

Они напряженно смотрели друг на друга несколько секунд.

— Это правда, Саманта. Что бы вы тут ни говорили. Если я потеряю их, я покончу с собой. — Мишель упала в кресло и закрыла лицо руками.

Саманта сделала глубокий вдох и села рядом.

— Одним из моих духовных учителей был человек по имени Бакминстер Фуллер. Я с ним никогда не встречалась. Но кое-кто из моих на ставников учился у него. Это был удивительный человек. Создатель геодезического купола. Он не имел докторской степени, но он был 20-кратным почетным доктором. Написал 40 книг. Имел

более 500 патентов. Он был гений.

Мишель посмотрела на Саманту. Куда она клонит?

— В молодости он был ярчайшим образцом неудачника. Его дважды исключали из Гарварда. Он женился на богатой женщине и промотал все ее состояние. Когда его маленькая дочка умерла у него на руках от болезни, он впал в депрессию и замыслил самоубийство. Стоя на берегу озера Мичиган, он решил броситься в воду и плыть и плыть, пока не иссякнут силы. И в этот момент к нему, по его собственным словам, обратился сам Господь Бог. Даже 50 лет спустя он слово в слово помнил то, что было сказано ему.

— И что же ему было сказано? — спросилаМишель, вдруг позабывшая о своих собственных проблемах.

— Он услышал: «Баки, — так его звали родные и друзья, — ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь Вселенной. Будь уверен, что если ты посвятишь свое время и внимание высшему благу других людей, Вселенная поддержит тебя, всегда придет на помощь в нужную минуту». Он вернулся домой, и последующие два года никто от него не слышал ни слова. Все эти два года он только думал, погрузившись в медитацию. А остальные 50 лет своей жизни он отдал бурной творческой деятельности. Он называл себя «подопытным кроликом Б». «Б» значило «Баки». Подопытный кролик Б решил посвятить свою жизнь помощи всему человечеству. Все доходы, которые он получал от своих изобретений, он сразу отдавал на благотворительные цели. Он так вел счета, что к концу каждого месяца у него в банке не оставалось ни цента. В некоторые месяцы сумма пожертвований достигала миллиона долларов. До конца своих дней он ни в чем не нуждался. Он знал, что Вселенная всегда поддержит его, всегда придет на помощь в нужную минуту.

Саманта помолчала.

— Мишель, ты делала все, что могла. Работала. Молилась. Доверялась интуиции. Делала пожертвования. Ты применила все формы рычага, которым я тебя научила. Теперь осталось только одно.

Мишель с надеждой подняла голову и посмотрела на свою наставницу.

— Перестань сомневаться, Бабочка.

Последний день. 2 часа...

Жизнь большей частью меняется незаметно — изо дня в день. Портятся отношения, приумножаются знания, вырастают дети — все это происходит постепенно.

Но иногда жизнь меняется в одно мгновение. Автомобильная авария, неожиданное наследство, увольнение с работы.

Свадьба, смерть мужа и тот момент, когда судья передал детей под временную опеку деду с бабкой, до сих пор были главными поворотными моментами в жизни Мишель.

А следующие несколько минут обещали стать еще одной такой резкой переменой. Мишель и Джереми сидели вдвоем в конференц-зале. Остальные, в том числе и Саманта, решили, что их присутствие только помешает, хотя им ужасно не терпелось услышать новости.

Саманта, как обычно, оказалась права. И не только в том смысле, что присутствие наставницы при триумфе или крахе Мишель оказало бы лишь ненужное давление, но и в отношении необходимости следовать интуиции. Утром она сказала Мишель, что ей нужно держать ухо востро, чутко прислушиваясь к тому, какое направление может подсказать ей Бесконечная Сеть. Что она вполне может получить желанный результат не там, где рассчитывает, а на пути, перпендикулярном ожидаемому.

Если бы у нее был в запасе еще год, Мишель наверняка стала бы по-настоящему богатой женщиной — только благодаря поступлениям от игрушек. Она наверняка неплохо заработала бы и на недвижимости, учитывая уже приобретенный опыт и связи. Уже сегодня утром она получила чек на 550 тысяч долларов, наконец-то оформив сделку по продаже своего многоквартирного дома. Но пока до миллиона ей не хватает 450 000 долларов.

Она никогда не рассчитывала, что доходы от интернетовских проектов Джереми составят сколько-нибудь существенную долю в общей сумме. Его замыслы всегда казались ей прожектерскими; проблемы с Саммер тоже не способствовали успеху, а потом еще и крах сайта.

Но теперь ситуация складывалась так, что ее будущее — а какое будущее у нее может быть без детей? — зависело от нескольких щелчков «мышки».

Джереми уверял ее, что все будет в порядке. Минувшие 3 недели они с Саммер лихорадочно трудились, налаживая все системы, чтобы успеть продать Уроки Просветленного Миллионера в назначенное время.

Джереми говорил, что за прошедшие 90 дней разобрался в компьютерном бизнесе не хуже, чем Мишель в производстве игрушек и торговле недвижимостью. И еще — он выучил Урок скромности. Теперь он в обязательном порядке сохранял все данные и имел наготове четыре-пять запасных серверов на случай отказа систем.

Отношения с Саммер у него наладились. Саммер нашла себя в роли «связной» — видя за битами и байтами людей и общаясь с ними, компенсируя порой грубоватые манеры Джереми.

Их проект получил кодовое название «Операция Голодная рыба». «День Голодной рыбы» — когда предполагалось начать продажу Уроков Просветленного Миллионера в режиме реального времени — был назначен на 10 часов утра 6 декабря. Мишель настаивала, чтобы Джереми начал операцию хотя бы на день раньше, но по разным техническим причинам это оказалось невозможно. Так что теперь, когда до истечения срока договора с Эриксеном оставалось всего 2 часа, действовать надо было с предельной точностью, как при запуске космического корабля.

Джереми проверил и перепроверил все системы. Кредитные компании были готовы. Огромное значение имел тот факт, что Джереми договорился со своими партнерами по совместным предприятиям, что в обмен на более высокие комиссионные в будущем первый миллион прибыли нераздельно достанется Мишель. Это позволяло существенно ускорить достижение миллионной планки. «Существенно» в данном случае означало полчаса времени. За эти несчастные полчаса должно было все решиться.

Джереми откинулся в кресле и потер руки. Этот жест Мишель замечала за ним и раньше, но он вдруг напомнил ей Урию Типа. Затем Джереми начал хрустеть пальцами, словно времени ему было некуда девать.

— Джереми, — вырвалось у нее, — прости, но я так нервничаю...

— Мишель, расслабься. До 10 у нас еще не сколько минут. Я, компьютерный сухарь, признающий только нули и единицы, тоже научился доверять интуиции, а интуиция говорит мне, что все будет в порядке.

— Ты правда так думаешь? — Мишель с тревогой смотрела на экран компьютера.

— Я, кстати, научился этому у тебя и Саманты. Доверять вот этому, — он постучал себя по груди.

— Если бы времени было чуть больше, — Мишель посмотрела на свои электронные часы. — Через два часа с минутами я должна быть в доме своего свекра с чемоданом, набитым миллионом долларов наличными деньгами, — а у меня пока, как ты знаешь, чуть больше 500 тысяч.

Сейчас Джереми разошлет по электронной почте по 100 000 адресов их бесплатную книгу в формате PDF «Деньги любят вас». По словам Джереми, если хотя бы 1% получателей согласится заплатить 1000 долларов за участие в семинаре, руководимом Самантой, Орлам-Миллионерам денег хватит с избытком. Некоторые из клиентов предпочтут годовую программу наставничества стоимостью 5000 долларов, что принесет еще больший доход. Еще большее число наверняка подпишется на годовую программу после участия в 2-дневном семинаре, но эти доходы поступят позже.

Но Мишель показалось, что Джереми колеблется.

— Чего ты ждешь? — озабоченно спросила она.

Джереми снова хрустнул костяшками пальцев и облизнул пересохшие губы.

— Я тебе должен сказать что-то важное.

Мишель насторожилась.

Джереми еще больше откинулся в кресле, будто убегая от ее колючего взгляда.

— Меня зовут не Джереми Кавальери. Я Джереми Стуйвезант. Я был безработным актером, когда твой свекор нанял меня, чтобы присматривать за тобой.

Мишель прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

— Но ты же так похож...

— На итальянца? Моя мать была итальянка. И ее девичья фамилия была Кавальери. Что касается всего остального, то это я просто сочинил.

Мишель смотрела на компьютер, на экране которого от бездействия появилась заставка. Может, оттолкнуть его и самой отправить почту? Но она не знала, как система настроена. Нажав на иконку, она могла спастись — или разрушить все надежды когда-нибудь еще увидеть своих детей. «Я как мать, ребенок которой оказался под машиной, — думала она. — Я достаточно сильна, чтобы приподнять машину, вот только знать бы, где она, эта машина».

Час 58 минут...

Было уже 10.02.

Джереми продолжал раскачиваться в кресле. Биение сердца отдавалось в ушах Мишель, как дробь ударника самой агрессивной рок-группы.

— Мишель, ты не задумывалась, почему неудачник вроде меня так страстно хотел попасть в твою команду и так усердно трудился? В течение первого месяца я регулярно сообщал Эриксену обо всех твоих шагах. Ты должна особенно гордиться успехом двух своих первых сделок с недвижимостью, если учесть, как активно Эриксен ставил тебе палки в колеса, убеждая всех, кого только мог, держаться от тебя подальше, — Джереми повернулся в кресле и устремил взгляд на Мишель. — Но уже тогда меня возбуждало то, что мы делали в нашей команде. Я с восхищением наблюдал за тобой, как ты решительно меняешь ход своей жизни. Ты рисковала всем. За 3 месяца ты сумела добиться большего, чем люди успевают сделать за целую жизнь. И я видел, как ты это делала — слушая свою наставницу и посвящая свою жизнь интересам других людей. Как, например, было с той старухой — как это ее звали, Яско? Ты поделилась с ней прибылями, хотя сама так отчаянно нуждалась в деньгах. Я видел, как ты с самого начала стала жертвовать деньги на благотворительность, хотя вполне могла бы сказать себе: «Это успеется». Ты жила на краю бездны. Ты опиралась на веру. И Вселенная поддерживала тебя. Ты создавала, как выражается Саманта, позитивную прецессию. Твоя звезда восходила. А моя... Мне каждый день становилось все тяжелее видеть себя в зеркале.

Мишель все еще не могла поверить в то, что она слышала.

Джереми поерзал в кресле:

— Я продолжал играть по обе стороны. А потом Саманта рассказала нам о негативной прецессии. И это стало для меня... Я испытал примерно то же, что Саул на пути в Дамаск. Я вдруг увидел всю ту мерзость, которой полнилась моя жизнь, — никакого Джереми-младшего нет, я наврал, но жена от меня действительно ушла, и я до сих пор не могу простить себе этого, — мерзость, виновником которой я был сам, а не какое-то там невезение или притеснения. Я был своим гонителем.

Мишель закрыла глаза, и ей почудилось тиканье часов. Но электронные часы не тикают!

— Такова реальная история, — закончил Джереми. — И что теперь твоя интуиция говорит обо мне? — Он лукаво усмехнулся. Эта ухмылка была уже знакома Мишель, но теперь содержала новый смысл.

Мишель глубоко вдохнула. Несколько секунд она молчала, а потом ответ пришел к ней сам собой.

— Я думаю... — начала она, и лицо ее расплылось в улыбке, — что моя первоначальная догадка была верна.

Джереми кивнул:

— Я надеялся, что ты скажешь это. Примерно 30 дней назад я начал снабжать Эриксена ложной информацией. Я хотел, чтобы ты знала... прежде чем я отправлю эту почту... что ты обратила меня в свою веру — вывела на Просветленный Путь. После того как мы выкарабкаемся, я хочу продолжать работать вместе с тобой.

Он протянул руку. Она не сразу ее приняла. Интуиция интуицией, но он с самого начала обманул ее доверие. Что бы сделала Саманта?

Она схватила его руку.

— Добро пожаловать в компанию «Орлы-Миллионеры»... мистер Стуйвезант?

— Пусть будет и дальше Кавальери, — он задержал ее ладонь в своей несколько дольше обычного. — Ладно, представление начинается.

Перед этим они с Джереми тщательно установили на своих часах точное время. Теперь Мишель держала запястье с часами перед глазами. Несмотря на только что имевший место разговор, она все еще дрожала от беспокойства. Джереми сидел спокойно, откинувшись на спинку кресла и скрючив пальцы в боевой готовности.

— Десять, — объявила Мишель, — девять, восемь, семь...

Он нажмет на правую кнопку? Нажмет ли он вообще?

—...три, два...

— Один!

Джереми тронул мышь. Заставка исчезла, он передвинул курсор в левую половину экрана и «кликнул» серую кнопку с надписью «Отправить».

В центре экрана появилось диалоговое окно. Там отражалось количество уже отправленных писем: 5000, 10 000, 15 000, 20 000, 25 000... Дойдут ли они туда, куда нужно? Ждут ли их на другом конце провода люди, которым отчаянно хотелось бы переменить свою жизнь? Мишель не знала этого. Она все предоставила Вселенной.

Следующие 5 минут они сидели в молчании. Затем на экране что-то изменилось. Пришел первый заказ. Первая тысяча долларов. Будут ли еще?

Мишель и Джереми, как зачарованные, смотрели в экран, мысленно пересчитывая число поступавших ответов — каждый из которых нес с собой очередную тысячу долларов: 11... 27... 42... 55... 87... 92... 123...

Минут...

Неделей ранее Мишель с помощью Саманты договорилась со своим банком, что они к этому утру подготовят миллион долларов наличными и выдадут ей — если, конечно, такая сумма будет на ее счете. Все так и получилось. Когда клиенты через Интернет присылали заявки на участие в семинаре, тысяча долларов автоматически переводилась с их кредитных карточек на банковский счет Мишель.

Она передала двум изумленных кассирам чемодан, и они начали наполнять его пачками долларов — 100 пачек 100-долларовых купюр. Чемодан наполнялся деньгами, а ее сердце — радостью.

За рулем сидела Саманта. Мишель и Джереми устроились сзади. Они остановились перед воротами особняка Эриксенов. Мишель предпочла пройти к дому пешком, а не подъезжать на «Мерседесе» Саманты.

— Он не такой уж и тяжелый, — весело сказала она, вылезая из машины с чемоданом.

Джереми, как было условлено, пошел с ней, а Саманта, выключив двигатель, осталась ждать в машине.

— Благослови вас Вселенная, дети мои, напутствовала она их.

Мишель от волнения потеряла дар речи и ничего не ответила, но была уверена, что Саманта знает, как она благодарна ей.

«Без вас меня бы здесь не было», — пронеслось у нее в голове.

Объяснившись по переговорному устройству с Эстеллой, они пошли по дорожке к дому. Эстелла встретила их в дверях с неожиданной теплотой и провела в библиотеку. Пока они шли, Мишель каждую секунду поглядывала на часы. Оставалось всего несколько минут! Что еще может случиться?

Минута...

Энтони уже ждал их. Натали в своем сиреневом костюме стояла рядом. Мишель знала, почему он выглядит таким довольным, знала, почему он так смотрел на Джереми. Когда заявки на Уроки Просветленного Миллионера обеспечили требуемую сумму, Джереми сделал последний звонок Эриксену, сказав, что Мишель придет в назначенный час, покажет ему 500 тысяч долларов, которые ей удалось собрать, и будет умолять о продлении срока.

— Я знаю, о чем вы собираетесь просить, Мишель, — сказал Энтони, когда они вошли, — и мой ответ — нет.

Часы Джереми пропищали полдень.

Мишель грохнула чемодан на стол, сбив фигурку бейсболиста, размахивающего битой. Быстро набрав нужные цифры на кодовом замке, она открыла крышку чемодана, а затем повернула его так, чтобы Эриксен мог видеть пачки 100-долларовых билетов.

- Вот мой миллион. Можете пересчитать.

— Как... вы это сделали?.. — Энтони был слишком потрясен, чтобы даже рассердиться. - Подождите... Они, наверное, фальшивые.

Он вскочил со стула и начал перещупывать деньги, раскидывая пачки. Натали угрюмо молчала.

— Поаккуратнее, Энтони, — сказала Мишель. — Надеюсь, вы все сложите обратно.

— Здесь все? — коротко спросила Натали, наклонившись над чемоданом.

— Здесь все, — резко бросила Мишель.

Эриксен сложил деньги обратно в чемодан и захлопнул его. Затем он повернулся к Джереми:

— Вы предали меня!

Джереми пожал плечами:

— Буду расценивать это как комплимент. Но как бы то ни было, мистер Эриксен, я не вижу, что вы еще можете сделать, кроме как вернуть детей их матери.

Джереми вытащил из папки, которую держал под мышкой, копию договора, подписанного Мишель со своим свекром 90 днями ранее. Прежде чем кто-то успел отреагировать, раздался крик — самый счастливый крик, какой Мишель когда-нибудь приходилось слышать в своей жизни.

И она тоже закричала.

В комнату со всех ног летели Ники и Ханна. Сзади шла Эстелла.

— Мама!

— Мама!

Они повисли на Мишель, словно чтобы не дать ей уйти. Рыдая, она обнимала их, прижимаясь лицом то к шевелюре Ники, то к головке Ханны.

— Мы ждали за дверью, — услышала она голос Эстеллы.

Затем раздался ледяной голос Эриксена:

— Убирайтесь из моего дома. Вы все.

Искренность чувств, на удивление, продемонстрировала Натали.

— Дети, — спросила она, — вы действительно хотите покинуть нас?

— Прости, бабушка, — вежливо сказал Ники. — Но мы будем приходить в гости.

Ханна кивнула, соглашаясь с братом, но при этом еще крепче прижалась к Мишель.

Мишель предоставила Джереми забрать деньги, а сама чисто механически попрощалась с Эриксенами, которые словно окаменели. Она держала детей за руки, время от времени лишь отрывая руку, чтобы потрепать кого-то из них по голове и погладить по спине. Ей было ужасно приятно снова касаться их, и они, без сомнения, чувствовали то же самое, хотя и не говорили об этом вслух. Мишель была так переполнена чувствами, что сама почти едва могла говорить — она лишь заметила, что они подросли, и спросила, как у них дела в школе и появились ли новые друзья. Она знала, что у них будет время наговориться. Кошмар остался позади.

Выйдя из дома, Мишель увидела Саманту, которая ждала их, прислонившись к «Мерседесу».

— Ну, здравствуйте, — поприветствовала она детей. — Ваша мама рассказывала о вас. И мне кажется, что мы уже давно знакомы.

Они собирались погрузиться в машину, когда Мишель услышала отчаянный возглас:

— Подождите!

Эстелла почти что бежала по дорожке, держа что-то в руке.

— Чего вы хотите? — с подозрением спросила Мишель, взяв детей за руки. Эстелла остановилась перед ней и, запыхавшись, ничего не могла сказать. Лицо Ханны просветлело.

— Мистер Му-My! — воскликнула она и выпустила руку Мишель. — Спасибо, — сказала она Эстелле и зарылась лицом в желтое одеяльце с розовой каймой. — Я буду скучать без вас, Эстелла.

— Я тоже, — добавил Ники.

— Эстелла была очень добра к нам, — сказал Ники, обращаясь к матери. — Приносила Ханне поесть. И не рассказала бабушке про подушки.

Мишель смотрела, как плачущая и улыбающаяся при этом Эстелла обнимает на прощание детей. «Я совершенно неправильно о ней думала», — поняла она.

— Если бы вы знали, как это важно и приятно для меня, — сказала Мишель, чувствуя, что лед в их отношениях растаял бесповоротно.

— Я знаю, — ответила Эстелла. — Я любила Гедеона как сына. Простите меня, что я когда-то сомневалась в вашей любви к детям. Я старалась, как могла, оберегать их и молилась, чтобы вы все-таки победили.

— Вы были их ангелом-хранителем, спасибо вам, — сказала Мишель. — Если я когда-нибудь смогу быть вам полезна...

— Видите ли... — Эстелла колебалась, оглядываясь на особняк Эриксенов. — Возможно, мне уже завтра придется искать новую работу.

Мишель посмотрела на Саманту, и та приподняла бровь. Мишель достала из сумочки визитку:

— Вот моя визитка. Позвоните.

Эстелла взяла карточку и удивленно посмотрела на логотип компании — орла. Затем она поцеловала детей в макушки и улыбнулась, прощаясь. Пока Саманта садилась за руль, Джереми открыл переднюю дверцу с другой стороны, предложив Мишель сесть рядом с Самантой.

— А я сяду с детьми, — сказал он.

Мишель улыбнулась и, поймав руки Ники и Ханны, прижала детей к себе.

— Нет, спасибо, мы сядем вместе.

Джереми усмехнулся и открыл заднюю дверь.

Мишель устроилась между детьми и проследила, чтобы они пристегнулись.

— Куда мы едем, мам? — спросил Ники.

— На вечеринку, — ответила Мишель.

— В нашу честь? — поинтересовалась Ханна.

— Ну, не совсем... Она, конечно, в честь нас всех, но особенно в честь моей доброй знакомой, нашей, — уточнила она, кивнув в сторону Саманты и Джереми. — Ее зовут Тилли, и мы решили устроить праздник там, где она живет. Она очень много сделала, чтобы помочь вам вернуться.

Мишель смахнула слезу, поклявшись себе не думать о последнем годе страданий, а начать жить новой жизнью со своими драгоценными детьми.

— Кажется, она хорошая, — сказал Ники.

— Очень хорошая. И она будет очень рада познакомиться с вами.

— А торт там будет? — поинтересовалась Ханна.

— Трех видов, и можешь есть столько, сколько пожелаешь. Правда, Саманта, теперь мы действительно можем иметь все, что пожелаем? — спросила она, поймав взгляд наставницы в зеркале.

— Правда-правда, Бабочка, — ответила Саманта, заводя мотор.

ЭПИЛОГ

КРУГ ЗАМКНУЛСЯ: ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Было 7.15 вечера. Анне Муниз, недавно нанятой официантке в «Марипоза-Плаза», было поручено обслуживать частный ужин в каминном зале. За столом в мягко освещенном зале расположились хорошо одетые бизнесмены. Во главе стола восседала негритянка в красно-белом платье африканского покроя. На голове у нее был повязан такого же цвета платок. Рядом с ней сидела красавица брюнетка 30 с небольшим лет.

Женщина в африканском платье предложила собравшимся начать ужин с молитвы. Они все взялись за руки, образуя кольцо, и негритянка предложила помолиться за то, чтобы у них всех были возможности делиться своим благополучием с менее удачливыми людьми.

«Как странно», — подумала молодая официантка.

После молитвы Анна начала разносить салаты. «Всегда слева», — напомнила она себе. Глаза девушка скромно прятала, старалась быть незаметной, но услужливой, как ее учили. Подняв взгляд, чтобы определить, кто еще не получил закуски, она заметила, что брюнетка пытливо смотрит на нее. В упор. «Я что-то сделала не так?» Эта женщина была одета просто, но элегантно. Некую яркость в ее наряд привносил лишь шелковый шарф, повязанный вокруг шеи и испещренный пестрыми бабочками. Анна смутилась, а потом и совсем растерялась, увидев, что из-под рукава у нее видна на руке татуировка головы змеи — тень прошлой жизни. Сейчас Анна была матерью-одиночкой, воспитывавшей сына. Она одернула рукав и выпрямилась. Она не собирается бояться этих людей. У нее тоже есть своя гордость. Но ей было все-таки интересно, что их всех объединяет, почему они тут собрались.

Подав главное блюдо, Анна стала доливать вино в опустевшие бокалы и быстро глянула на брюнетку. «Опять она таращится на меня!» Анна побыстрее сделала свое дело и удалилась на кухню, чтобы приготовиться к подаче десерта.

После десерта Анна по какой-то самой ей неведомой причине замешкалась в дверях, прежде чем выйти, и увидела, как брюнетка встала, собираясь выступить перед собравшимися.

— Меня зовут Мишель, — начала она. — Когда-то я здесь работала официанткой.

«Невозможно», — подумала Анна, чувствуя себя виноватой за то, что подслушивает. Но когда она дослушала историю Мишель до конца, в ней пробудился огонек надежды.

— Мне хотелось бы вернуть свой долг Саманте, — продолжала брюнетка, теребя свой шарф с бабочками, — став для кого-нибудь таким же наставником, каким была для меня Саманта.

Молодая официантка, опустив голову и разглядывая носки своих туфель, боялась пропустить хотя бы одно слово. Услышав последнюю реплику, она вдруг подняла голову, и...

...глаза двух женщин встретились.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: