Когнитивные лингвисты — кто они?

Современный этап развития западной лингвистики может быть (в несколько упрощенном виде) представлен как противостояние двух «лагерей»2— генеративного и когнитивного3. Когнитивная лингвистика, возникшая позже генеративной и подающая себя в

1 Это утверждение имеет и оборотную, не очень приятную для профессиональных лингвистов, сторону: если структурная лингвистика изучала язык «в самом себе и для себя», то в когнитивной лингвистике языку отведена роль не более чем «поставщика» материала, а выводы из его анализа относятся к ведению уже других дисциплин.

2 И соответственно двух «концептуальных каркасов» (framework), в терминологии Карла Поппера [Поппер 1983: 558–593].

3 Любопытно, что в США эта оппозиция проявляется и в географическом плане: так, генеративная лингвистика сосредоточена преимущественно на Восточном побе- режье, где расположен знаменитый Массачусетский технологический институт (MIT), а когнитивная лингвистика более активно развивается на Западном побережье (в Калифорнийском университете). А. Ченки называет это соответственно «восточным» и «западным» полюсами американской лингвистики [Ченки 1996: 77].

качестве ее принципиальной альтернативы, формулирует свои постулаты по принципу «от противного»: отталкиваясь от тезисов предшественницы и подчеркивая их несостоятельность, ведущую к неадекватному описанию фактов языка. В итоге получается стройный хор голосов, на один лад твердящих, что к языку сле- дует подходить «не так, как в генеративизме», однако единодушие и уверенность исчезают при вопросе «а как?».

Действительно, на данном этапе когнитивная лингвистика не представляет собой единого направления, объединенного общно- стью концепции и исследовательских подходов, — скорее, наобо- рот. Разнообразие используемых теоретических конструктов и терминов, широчайший спектр попадающих в поле зрения ис- следователей языковых явлений, активное использование масси- вов знаний, относящихся к другим дисциплинам, оригинальность авторских подходов к анализу материала1 — все это затрудняет выявление сути когнитивной лингвистики как направления. Как справедливо замечает Р. М. Фрумкина, на вопрос «что это?» от- вет будет дан «кто это» [Фрумкина 1999: 86].

Однако и вопрос «кто это?» не кажется простым. Во-первых, взгляды и интересы ученых могут со временем меняться: конечно, сегодня никому не придет в голову отрицать принадлежность Дж. Лакоффа и Р. Лангакера2к когнитивному направлению, од- нако начинали они с порождающей семантики. С другой стороны, стоявший у истоков когнитивной лингвистики Дж. Миллер со временем отошел от соответствующей проблематики, сосредото- чив свои усилия на компьютерной лексикологии (известный про- ект WordNet).

Во-вторых, дело осложняется разницей между декларацией собственной принадлежности к когнитивной лингвистике и фак- тическими исследованиями языка в духе когнитивного подхода, учитывающими данные других дисциплин (прежде всего экспе- риментальной психологии и нейрофизиологии), что позволяет

1 По мнению В. И. Герасимова, это явление вообще достаточно типично для междисциплинарных исследований и объясняется тем, что разные подходы сохра- няют некоторое «семейное сходство» со своими источниками — в данном случае когнитивной психологией, исследованиями в области искусственного интеллекта, психолингвистикой и т. д. [Герасимов 1985: 218]. Как справедливо замечает Дж. Тейлор, когнитивное обязательство само по себе не диктует определенной исследовательской стратегии [Taylor 1995: 4].

2 Здесь и далее мы используем уже закрепившиеся в отечественной литературе способы транслитерации иноязычных фамилий, при этом сознавая, что они не все- гда соответствуют оригинальному произношению.

выходить на обобщения междисциплинарного характера. Так, есть много ученых, на словах примкнувших к новому модному направлению, но на деле продолжающих свои исследования во вполне традиционном духе и не желающих брать на себя «когни- тивное обязательство»1. В то же время можно назвать целый ряд блестящих лингвистов, на протяжении многих лет занимающих- ся проблемами связи языка и сознания, языковых и понятийных структур, но не считающих нужным непременно ассоциировать свое имя с когнитивной лингвистикой, — например Ч. Филлмор, У. Чейф, А. Вежбицкая, Р. Джекендофф.

Эта ситуация полемически заострена в статье Б. Петерса [Peeters 1998], который предлагает различать когнитивных лингвистов с маленькой буквы — тех, кто действительно стремится связать лингвистику с когнитивной психологией и нейрофизиологией, — и Когнитивных Лингвистов с большой буквы — тех, кто только провозглашает себя таковыми. Парадокс заключается в том, что первые, действительно достойные называться когнитивными лингвистами, в научном сообществе таковыми не считаются, а вторые, «захватившие» этот титул, нередко далеки от когнито- логической проблематики и не чувствуют никаких обязательств по отношению к этому названию. Впрочем, есть и исключения: среди Когнитивных Лингвистов попадаются и настоящие когни- тивные лингвисты (например, Дж. Лакофф) [там же].

Воспользовавшись обозначениями Б. Петерса, сформулируем свою позицию. Мы понимаем когнитивную лингвистику как институциализированное направление, члены которого недвус- мысленно заявляют о своей принадлежности к нему, поэтому в настоящей книге мы не будем говорить о тех когнитивных линг- вистах, которые сами себя к нему не причисляют. Труды некото- рых из них, кстати, неоднократно переводились на русский язык (Ч. Филлмор, У. Чейф, А. Вежбицкая, Р. Шенк, Т. А. ван Дейк). Не рассматривается также концепция Р. Джекендоффа, во мно- гом близкая к когнитивной лингвистике, но построенная на иде- ях модулярности и автономного синтаксиса2. В книге обсужда-

1 Действительно, употребление термина когнитивный в зарубежных публикаци- ях нередко сигнализирует не столько о принятии автором «когнитивного обязатель- ства», сколько о соответствующем «позиционировании» себя.

2 Обсуждению непростых отношений между концептуальной семантикой Джекендоффа и постулатами когнитивной лингвистики посвящены, в частности, статьи [Deane 1996; Goldberg 1996; Jackendoff 1996]. См. также сравнение концепций Лакоффа, Лангакера и Джекендоффа в [Ченки 1996], где автор, комментируя позицию Джекендоффа, небеспристрастно замечает: «...одной ногой он уже находится на

ются только исследования Когнитивных Лингвистов; из них мы выбрали тех, которые являются крупнейшими фигурами данно- го направления и, на наш взгляд, достойны считаться также и истинными когнитивными лингвистами (с маленькой буквы).

Едва ли разумно рассматривать когнитивную лингвистику как категорию с четко очерченными границами — скорее, более умест- ным будет провозглашенный Э. Рош прототипический подход, предполагающий наличие центральных (явно выраженных) слу- чаев и менее типичной периферии. Если попытаться определить содержание книги в этих терминах, то следует сказать, что ее основу составляют концепции центральных представителей ког- нитивной лингвистики, к каковым мы причисляем Дж. Лакоффа, Р. Лангакера, Ж. Фоконье и Л. Талми. Современная когнитивная лингвистика в том виде, как она есть, сложилась прежде всего благодаря их работам. Естественно, при этом в поле зрения по- падают и другие авторы — предшественники, ученики, критики и т. д., — занимающие более периферийное положение в рассма- триваемом направлении или вовсе к нему не принадлежащие. В том числе привлекаются релевантные исследования отечествен- ных лингвистов.

Оригинальность концепций упомянутых выше четырех авторов, каждая из которых основывается на особых понятиях, описывает- ся при помощи специальных, нередко присущих только ей, терми- нов, исследует собственный предмет, затрудняет их сопоставление, тем более что сами представители когнитивной лингвистики обыч- но не стремятся к сравнительному анализу теорий, поэтому изло- жение строится в большей степени по авторам, чем по темам.

В книге не обсуждается целый ряд направлений в исследова- ниях языка, обнаруживающих близость к когнитивной лингви- стике, но сложившихся и развивающихся независимо, а именно: усвоение языка (родного и иностранного), распознавание и син- тез речи, ментальный лексикон, моделирование умозаключений, построение когнитивно адекватных моделей автоматической об- работки языка, нейронные сети, когнитивные исследования дис- курса и др. Некоторые из них традиционно включаются в психо- лингвистику1, другие тяготеют к теории искусственного интеллекта, третьи — к дискурсивным исследованиям и т. д.

почве когнитивного подхода, а другой — погряз в традиции порождающего синтак- сиса» [там же: 77].

1 Об отношениях между психолингвистикой и когнитивной лингвистикой см. [Паршин 1996; Фрумкина 1999].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: