Когнитивная лингвистика. Если формальные теории языка наследуют генеративной грам- матике по линии формализации, то когнитивная лингвистика связана с ней через менталистские

Если формальные теории языка наследуют генеративной грам- матике по линии формализации, то когнитивная лингвистика связана с ней через менталистские устремления Хомского — его неприятие бихевиоризма, взгляд на язык как на явление психики, призыв к изучению «внутреннего» языка (I-language). Утверждая союз лингвистики и психологии, Хомский подчеркивал, что язы- ковые явления способны пролить свет на когнитивные способ- ности человека, ср.: «...в общем довольно специальное изучение структуры языка может способствовать пониманию человеческо- го разума» [Хомский 1972: 6]. Самим автором идея не была реа- лизована, но, по остроумному замечанию Е. В. Рахилиной, «может быть, это и было то самое ружье, которое должно было однажды выстрелить» [Рахилина 1998а: 279].

Постоянное усложнение алгоритма и правил порождения в генеративной грамматике все сильнее загоняло ее в тупик, ибо всякий раз получалось, что какие-то фрагменты естественного языка не порождались, зато порождалось нечто такое, чего в язы- ке не существует, так что требовались все новые усовершенство- вания, и так до бесконечности. Кризис, в котором оказалась ге- неративная теория, спровоцировал однажды мысль о том, что, возможно, человек думает и говорит совсем иначе — не алгорит- мически.

Когнитивная лингвистика, возникшая как альтернатива гене- ративной теории, резко размежевалась с ней по вопросам, касаю- щимся природы и внутренней организации языка. Точка зрения генеративистов представлена так называемым модулярным под- ходом (modular approach), согласно которому каждая система че- ловеческого поведения есть автономный модуль, регулируемый своим набором принципов. Модули не вмешиваются в работу друг друга и взаимодействуют между собой лишь по ее окончании. Языковая способность рассматривается как один из таких авто- номных модулей. Утверждается независимость знания языка от знаний о мире, языковых структур — от общей организации чело- веческого мозга. Применительно к процессу понимания человеком высказываний на естественном языке данный подход означает фиксированный порядок обработки информации, а именно: сна- чала человек анализирует собственно лингвистическую информа- цию и только по завершении этого процесса обращается к рас- смотрению контекста, а также к массиву общих знаний.

Альтернативный взгляд, которого придерживаются сторонни- ки когнитивного направления, получил название холистическо- го подхода (holistic approach). Приверженцы холизма рассматри- вают язык не как автономную подсистему, а как способность, обусловленную общим когнитивным механизмом. Язык — от- крытая система, и его свойства определяются процессами кон- цептуализации, связанными с различными областями человече- ского опыта. Что касается языкового понимания, то когнитивисты считают, что учет контекста и общих знаний происходит в мозгу человека параллельно с анализом заключенной в высказывании собственно лингвистической информации и оказывает на послед- ний непосредственное влияние.

Полемика о модулярности распространяется также на пробле- му взаимодействия различных уровней языка в процессе анализа того или иного высказывания. С точки зрения генеративистов, эти уровни (фонология, морфология, синтаксис, семантика) пред- ставляют собой самостоятельные модули, последовательно уча- ствующие в процессе обработки информации1. Сторонники ког- нитивного подхода, напротив, утверждают взаимозависимость и взаимовлияние разных уровней в процессе анализа человеком языковых сообщений, и их точка зрения имеет солидное эмпи- рическое подкрепление. Уже в конце 1960-х гг. в исследованиях Дж. Росса, Дж. Мак-Коли и Дж. Лакоффа (работавших тогда в рамках генеративной семантики) было показано, что семантиче- ский и прагматический компоненты предложения могут суще- ственно влиять на анализ его синтаксической структуры.

Когнитивная лингвистика, провозгласившая неразрывное единство языка и ментальной организации человека, превратила замечание Хомского о том, что язык может служить источником сведений о мышлении, в методологический принцип. Язык по- лучил статус «окна» в человеческое сознание (mind) [Fauconnier 1999: 96], а языковые структуры стали материалом для рассужде- ний о ментальных репрезентациях2 (ср. ментальные модели

1 Этот принцип нашел свое отражение в многочисленных так называемых уров- невых моделях автоматической обработки естественного языка.

2 А. Е. Кибрик справедливо замечает, что теоретически возможны два пути ус- тановления отношений между языковыми и когнитивными структурами: 1) от мышления к языку и 2) от языка к мышлению. Однако на практике первый путь недостаточно перспективен ввиду недостаточности наших знаний о механизмах мышления. Напротив, второй путь открывает возможность целенаправленной ре- конструкции когнитивных структур по данным внешней языковой формы [Кибрик 2005: 148–149].

Ф. Джонсона-Лэрда, ментальные пространства Ж. Фоконье, иде- ализированные когнитивные модели Дж. Лакоффа, образ-схемы М. Джонсона и др.). Это новое понимание языка, по-видимому, и составляет главное достижение когнитивной лингвистики на сегодняшний день [Болдырев 2002: 17], поскольку о создании полноценной теории языка, альтернативной генеративной грам- матике, еще говорить рано.

В статье Герартса есть один существенный момент, не нашед- ший отражения в схеме. Сопоставляя два подхода к исследованию лексического значения — историко-филологический и когнитив- ный, — автор видит примечательное сходство между ними, про- являющееся в присущих им обоим психологической направлен- ности и интересе к механизмам семантического развития слов. Это позволяет мысленно наметить связь между первым и послед- ним этапами в развитии лексической семантики и некоторым образом «замкнуть» схему.

Подводя итог историческому обзору, нельзя не обратить вни- мание на постоянное расширение границ лингвистики в XX в., происходившее вследствие изменения представлений об объекте исследования. Описание системных свойств языка «в самом себе и для себя» сменилось в генеративной грамматике отказом от ав- тономности языкознания, его сближением с психологией — с це- лью изучать язык «внутри человека». Однако идея автономности возникла вновь — на этот раз применительно к языковой способ- ности. Хомский и его последователи выдвинули взгляд на язык как на отдельный модуль человеческого знания, который можно «выч- ленить» и исчерпывающим образом описать, не привлекая прочие знания и когнитивные системы. Этот подход, в свою очередь, под- вергся жесткой критике со стороны основоположников когнитив- ной лингвистики, провозгласившей в качестве своего фундамен- тального принципа связь языка с другими когнитивными способностями. Для них язык — уже не только когнитивная спо- собность, но и когнитивный процесс [Кубрякова 1995: 193–194]. Изменение взглядов на природу и сущность языка явно корре- лирует со сменой научных парадигм: переходом от структурализ- ма к генеративизму, а затем от генеративизма — к когнитивизму [там же]. Из существенных черт последнего следует назвать, во- первых, переключение интересов исследователей с объектов по- знания на субъекта и, во-вторых, смещение интересов в сторону рассмотрения единиц, превышающих микроединицы анализа, изучавшиеся ранее [Mey 1982: 16–17]. Проявление этих особен- ностей можно наблюдать и в когнитивных исследованиях языка.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: